А вот как описывает эти собрания-совещания один из «заговорщиков» В.Н.Гатовский:
"Кроме товарищесских вечеров были и чисто деловые встречи, проводимые одним из самых молодых русских кадровых генштабистов, прогрессивным преподавателем А.И.Веховским. Вот что он вспоминал об этом на допросах Владимир Николаевич Гатовский:
Вскоре после назначения Верховского Александра Ивановича главным руководителем тактики военной академии, начиная с 1924г. по 1929г. включительно, в его квартире и по его инициативе проводились собрания старших руководителей кафедр Военной Академии. Эти собрания носили форму совещаний, на которых подводились итоги пройденного курса в Академии и определялись задания по кафедрам на последующий отрезок времени академического курса.
Совещания устраивались примерно один раз в 3 месяца ежегодно и прекратились незадолго до ухода из Академии Верховского. В совещаниях, проводившихся на квартире Верховского, участвовали: 1.сам Верховский,2.я,Гатовский по коннице,3.Лигнау А.Г.,бывший генерал-майор, служил в белой армии - по кафедре пехоты,4.Голубинцев Е.М. по тактике артиллерии,5.Смысловский Е.К., бывший генерал-лейтенант, по технике артиллерии,6.Токаревский В.К.(умерший) тоже по тактике артиллерии,7.Балтийский А.А., бывший генерал-майор, помощник Верховского,8.Лапчинский Александр Николаевич - бывший офицер - по кафедре авиации,9.Цейтлин Василий Михайлович, кажется,бывший полковник - по кафедре связи,10.Гладков Петр Дмитриевич, кажется, бывший генерал - по бронечастям,11.Карбышев Д.М., бывший полковник - по кафедре инженерных войск.
Никаких протоколов совещаний не велось, но содержание их записывалось всегда Балтийским Александром Александровичем. Помню на одном из совещаний стенографировала стенографистка Академии, ни фамилии, ни имени и отчества ее не знаю. По окончании совещания там же, в квартире Верховского, иногда устраивалось чаепитие. О времени совещаний мы договаривались обычно в Академии или извещались соответствующими повестками. Совещания проводились главным образом, по вечерам, в свободное от занятий в Академии время (по воскресным дням, до непрерывки) собирались днем. По такому же принципу совещания в квартире Верховского проводились по вопросам и общей тактики". (ГАСБУ,фп,д.67093,т.98(76),дело Гатовского В.Н.,с.59-60)
И где тут заговоры, разработки контрреволюционных действий ???
Уголовное дело неоднократно продлевалось поскольку, видимо, не все быстро «сознавались» в своей контрреволюционной «деятельности». Лишь 18 июля 1931 года Коллегия ОГПУ вынесла приговор. А.И.Верховский, особо «отличившийся в признаниях о своей контрреволюционной деятельности» был приговорен к расстрелу. Почему-то долгое время приговор не вступал в силу, и 2 декабря 1931 г. Верховскому его заменили на 10 лет заключения.
Также высшую меру наказания, но с заменой на 10 лет ИТР, получили «руководители заговора» А.Е.Снесарев /по генштабистам/ и Е.К.Смысловский /по артиллеристам/. «Активным» участникам /признавшимся во всех грехах/ впаяли по 10 лет ИТР, прочие же получили сроки, в зависимости от своего поведения на допросах и заслуг перед Красной армией.
Так, где же истина? В «признательных» показаниях Евгения Константиновича и в характеристике, нацарапанной рукой доброжелателя из Военной академии:
«Смысловский Евгений Константинович – 56 лет
Генерал-лейтенант. Кончил артиллерийскую академию. В старой армии – инспектор артиллерии Особой армии. В Красной армии – председатель Арт.Комитета и Главрук по артиллерии.
В академии не работает. Руководство кафедрой артиллерии не осуществляет. Изредка бывает на заседаниях Главруков. Не работая в академии, фактически он не имеет своего мнения о постановке своей кафедры в Академии, и иметь его не может. В то же время чрезвычайно ревниво относится к своему званию по чину присвоенному. Очевидно, образованный артиллерист. Участвует в периодических изданиях.
В Академии – бесполезный.»
Или приказа РВС СССР, наличие трудов, которые изданы в СССР государственным военным издательством в 29-30 годы, высказывания о нем маршалами Вороновым и Жуковым.
Думаю, вывод будет однозначным!!!
Кстати. Показательна справка из уголовного дела, которая дает понять, каким способом следствием получались «признательные» показания!
СПРАВКА 1932.2.22
Смысловский Е.К. страдает параличем правой половины тела с растройством речи на почве артериосклероза головного мозга. Больной вполне потерял трудоспособность, нуждается в постоянном врачебном наблюдении и лечении и не может обходиться без помощи.
подпись: Проф. Ив.Ю.Тарасевич
Согласно этой справки, не только лишь некому было отбывать наказание, но даже и судить было некого. Именно поэтому, в ноябре 1932 года Евгения Константиновича отдали на руки дочери, сказав «делайте с ним что хотите».
Естественно, от инсульта он не оправился и через год – 4 ноября 1933 года он умер. К сожалению, место его захоронения не известно
А что же в личной жизни Евгения Константиновича?
Женился Евгений Константинович приблизительно в 1908-1909 году на Надежде Викторовне Демьяновой. Для Надежды Викторовны это был второй брак. Первым мужем был Грановский, и от этого брака у нее была дочь Екатерина 1903 года рождения. В 1909 году 6.июня у Евгения Константиновича и Надежды Викторовны родилась дочь Наталия. Брак их был не долгим. Решением Народного суда Хамовнического района г. Москвы от 4 мая за №362 был расторгнут. Причина расторжения брака мне не известна, но дочь Наталия осталась проживать с отцом. Судьба Надежды Викторовны не известна, но ее дочь Екатерина проживала до самой смерти в Москве.
Судьба Наталии Евгеньевны сложилась не просто. Во первых, когда Евгения Константиновича арестовали, то ее фактически выгнали на улицу (в том числе и Ольгу Константиновну Смысловскую). Квартиру отдали сотруднику ОГПУ Лукьянова. Как дочь «врага народа» ее отчислили с 3-го курса Геодезического института и дважды увольняли, по этой же причине, с работы. В 1962 году она обращалась в Верховный Совет СССР по поводу реабилитации ее отца. Вот чем она обосновывает свое обращение:
«…Конечно, все это прошло, отец умер и ему уже ничего не надо, но я очень хочу, чтобы его память не была опорочена……..
Я очень прошу разобрать дело моего отца и реабилитировать его, тогда и я смогу пожить и умереть спокойно и мои сыновья, его внуки, вспомнить спокойно своего деда».
В ответ – полная тишина!
Я немного «запоздал» со своими поисками. Когда я «вышел» на ее след, то она уже умерла (1999 г. в г.Москве). Из бесед с соседями ,которые ее помнили, я выяснил, что она потдерживала теплые отношения со своей сводной сестрой Екатериной. Сама же она слыла культурной, высокоинтеллигентной женщиной.
Наталия Евгеньевна была замужем за Багровым Александром Максимовичем (1909-1975) и от этого брака у нее было двое сыновей: Максим (1933-1993) и Александр (1942-1978). Был ли женат Максим, мне не известно. А вот Александр Александрович Багров, был женат на Багровой Ирине Юрьевне и от этого брака имеется дочь Наталия Александровна Полунина (ур. Багрова) 1966г.р., проживающая в Москве. Со слов соседей именно она занималась похоронами бабушки, которая оставила ей в наследство квартиру (позже она была ею продана) и дачу. Вполне возможно сохранился у нее архив Наталии Евгеньевны, но, к сожалению, мои неоднократные попытки встретится с ней, были безуспешными. Как мне ответил ее муж, «если она посчитает возможным с Вами встретится, то она позвонит». Видимо не нашла времени! Зато, видимо, кто-то из ее сыновей (Павел 1988г.р. и Никита 1992г.р.) попытались продать через интернет семейные фотографии из этого архива. Ну что ж, Бог им судья!
Вот таким образом, Советское государство «революционным катком», раздавило под своей тяжестью не только Евгения Константиновича, но и его потомков. Была сломана не только его судьба, но и судьба его детей.
На фото - Смысловский Евгений Константинович в момент нахождения во внутренней тюрьме ОГПУ. Обратите на разницу между фото "больного" генерала, сделанную перед революцией и фото того же человека, после "дачи признательных показаний органам ОГПУ". Думаю вопросов не возникнет!