Итак, в сентябре 1917 года Евгений Константинович закончил службу, выйдя в отставку по болезни. Какое-то время он работал в частной страховой компании, но уже 9 ноября 1918 года, по приглашению Председателя Высшей Военной Инспекции, Председателя РВС Республики Н.Подвойского, поступил на службу в РККА в качестве старшего инспектора Высшей Военной Инспекции РККА. Затем он продолжает работу в ГАУ (Главное артиллерийское управление) на посту Председателя артиллерийского комитета. Эту должность он совмещает с должностью главного руководителя по артиллерии военной академии РККА. Кроме этого он постоянный консультант при Техническом Комитете Главного Управления Военной промышленности. Видимо, Советская власть должна была привлекать таких специалистов для организации и воспитания кадров РККА. В своих мемуарах, ныне покойный, главный маршал артиллерии Н.Н.Воронов, очень тепло отзывался о педагогах академии РККА , в том числе и о Евгении Константиновиче.
Надо же было случиться такому совпадению, что я в 1965 году, во время службы в армии, был приглашен на телевидение. Передача была посвящена 20-летию победы в ВОВ. Нас несколько военнослужащих пригласили на встречу с маршалом. Я очень хорошо помню эту встречу. Если бы тогда я знал что-либо о своем двоюродном деде? Лишь после передачи, когда я читал подаренную нам книгу мемуаров, я увидел впервые фамилию Смысловского Е.К.!
Но не все было уж так безоблачно в жизни Евгения Константиновича. Уже 5 августа 1920 года Евгений Константинович был впервые арестован органами ВЧК, но через две недели отпущен. Вот что пишет по поводу этих арестов украинский историк Я.Ю.Тинченко в книге «Галгофа русского офицерства в СССР 1930-1931г.г.» Москва 2002г.
"Несмотря на значительное усиление хорошо подготовленным кадровым составом, в августе 1920 года РККА потерпела тяжелое поражение под Варшавой. Вновь, как и год назад, начались массовые аресты военспецов, на сей раз - с польскими фамилиями. Самое интересное, что хватали всех без разбора, не особо считаясь с тем, поляк ли данный задержанный по происхождению, или нет. Еще более странно это выглядело, если учесть, что в русской армии поляки-католики не принимались в Академию Генерального штаба. Те же поляки, которые окончили академию, были либо православными, либо лютнеранами, и уже поляками не считались. Но для большевиков такое понятие, как вероисповедание, не существовало.
В результате, в течение августа 1920 года были схвачены бывший генерал от инфантерии В.Н.Клембовский, помощники начальника Всероглавштаба бывшие генералы К.И.Рыльский и А.И.Мочульский, начальник оперативного управления генерал В.И.Левитский, сотрудник Артиллерийского управления генерал Е.К. Смысловский. Дощло до абсурда: был схвачен инспектор инженеров РККА прославленный генерал К.И.Величко, происходивший из старинного украинского рода. Всем им предъявляли традиционные обвинения: вредительство, предательство и шпионаж в пользу противника. Причем на плечи перечисленных генералов была переложена еще и неудача похода войск Тухачевского в Польшу"
Но это были лишь цветочки, ягодки были впереди! В ноябре 1930 Евгений Константинович был арестован и обвинен в контрреволюционной деятельности. К этому времени умерли его родители, двое братьев (Павел и Михаил), умерла от голода его сестра Вера. Брат Алексей находился в ИТЛ, брат Всеволод находился в Бутырской тюрьме. Фактически на его иждивении были его старшая сестра Ольга, дети Веры Константиновны и Алексея Константиновича и, конечно же, его родная дочь Наталья.
Проходил Евгений Константинович по одному из масштабных дел, так называемому делу «Весна». Делу, которое было направлено на устранение «военспецов». В начале создания Красной армии военные специалисты были нужны, но со временем на смену им приходили люди в основной массе слабо подготовленные, но имевшие партийный билет и большие амбиции. Любой такой руководитель не мог терпеть более грамотного специалиста. А как его убрать со своего пути? Написать донос! И вот готово уже уголовное дело о контрреволюционных заговорах. По делу «Весна» были уничтожены, в масштабах страны, тысячи грамотных специалистов и не только военных, но и гражданских лиц. Масштабы репрессии были таковы, что уголовные дела на фигурантов хранятся не в одном архиве, а разбросаны по всей стране. В частности дело на Евгения Константиновича хранится в СБУ Украины, хотя арестовывался, велось следствие в Москве.
Вот как описывает начало этого дела украинский историк Тимченко:
«Осенью 1930 года часть преподавательского состава Военной академии перешла в академию ВВС, некоторые из профессоров разрывались между двумя вузами. И именно в этот момент ОГПУ начало повальные аресты среди военспецов по делу Весна.
Первыми были схвачены отставные военные А.Н.Галицинский, А.В.Новиков и Н.С.Беляев, поскольку санкцию на их арест в Наркомате обороны запрашивать было не нужно. Затем был арестован друг Владиславского Е.К.Смысловский и преподаватели Военной академии ВВС С.Г.Лукирский и Ф.Ф.Новицкий…»
Я не буду здесь приводить протоколы допросов Евгения Константиновича /многостраничные описания/, но суть обвинений постараюсь изложить.
Через месяц после ареста, а именно 29.12.1930 года, видимо уже сломленный, он пишет что, занимая высокое положение в РККА, являлся активным участником и даже одним из организаторов контрреволюционной организации, стоявшей на принципах восстановления монархического строя, восстановления капитализма и частной собственности.
Суть этой деятельности сводилась к саботажу в военной промышленности /вплоть до организации взрывов на военных складах/, на педагогическом поприще – распространение упаднических настроений и подготовки л/состава к вооруженному свержению советской власти при возникновении на границе военного конфликта. После свержения советской власти – установление военной диктатуры во главе с А.Е.Снесаревым, который пользовался огромным уважением в военной среде. В допросе он упоминает фамилии Снесарева, Верховского,Лигнау, Зайончковского, МоторногоВ.,Новицкого, Сухова, Смысловского В.,Тихоцкого Н. и др.
Тайные собрания-совещания организации проводились на квартирах организаторов, где разрабатывались планы организации. Поддерживалась связи и с иностранным агентом /так и не установленным в ходе следствия, хотя Евгений Константинович постоянно обещал его назвать. Видимо такого агента и не было!/. В ходе допроса ни на одном листе не называется ни одного конкретного факта контрреволюционной деятельности как самого Смысловского, так и лиц упомянутых им. Просто одна «вода» явно написанная под диктовку.