Великий путь не имеет ворот,
Тысячи дорог ведут к нему.
Тот, кто пройдёт через эту заставу,
Будет жить вольно – один в целом мире.
Умэнь. Застава без ворот.
Предисловие
“Богородица с младенцем посещала один монастырь. Монахи показывали сделанные ими добрые дела: кто основал монастыри, кто написал великолепные иконы и священные книги, кто явил собой высочайшую силу духа. И был среди монахов один юродивый. Он не обладал никакими выдающимися талантами или способностями, выполнял в монастыре самую ‘чёрную’ работу. Единственное, что у него хорошо получалось – это делать свистульки, которые он мастерил на досуге и раздавал окрестным детишкам. И вот, когда дошла очередь и до юродивого монаха, он преподнёс Богородице единственное, что умел – сделанную им детскую свистульку. Очень понравилась Богородице свистулька. Она даже разрешила юродивому самому подарить её Богу-младенцу. И Младенец с удовольствием играл ею. Так юродивый монах ближе всех приблизился к Богу”.
Смысл притчи, конечно, не в том, чтобы, отложив все дела, начать мастерить свистульки. У каждого, вероятно, свой Путь. Наиболее известные ‘дороги’ – религиозные системы, такие как буддизм, индуизм, христианство, ислам, язычество, оккультизм … Совместимы ли эти пути, не противоречат ли они друг другу? ‘Дружескими’ отношения между различными религиями явно не назовёшь. Достаточно вспомнить средневековую инквизицию, крестовые походы, борьбу с ‘неверными’, уничтожение языческих культур и культур целого континента американских индейцев. Что говорить, ведь даже отношения между различными конфессиями внутри религиозных систем трудно назвать терпимыми, не говоря уж об отношениях к множеству ‘сект’, течений и т.п. А оккультные науки? Такие, например, как астрология, спиритизм, зороастризм, каббала и т.д. А современная наука, чьи отношения с религией трудно назвать безоблачными. Наука обвиняет религию в догматизме, противоречивости и непоследовательности, религия настаивает на ограниченности науки, недоступности религиозной сферы для научного понимания. Но ведь ещё Галилео Галилей считал, что между наукой и религией должна существовать тесная связь: “Книга Природы и Книга Бытия не должны противоречить друг другу, поскольку обе они написаны одним и тем же Автором”, а святитель Феофан Затворник прямо указывал, что “У нас самое опасное заблуждение то, что позволяют себе вольность и даже ложь в том, что вера и наука – две области, решительно разъединённые. Дух у нас один. Он же принимает науки, и напитывается их началами так же, как принимает веру и проникается ею. Как же можно, чтобы они не приходили в благоприятное или неблагоприятное соприкосновение здесь? Притом же и область истины одна”.
Выдающийся учёный-физик Альберт Эйнштейн до конца жизни пытался познать ‘мысли Бога’: “Я хочу знать, как Бог создал этот мир. … Я хочу знать Его мысли, остальное – детали”. Но не только человек стремится познать ‘мысли Бога’, но, согласно Книге Бытия ([1]: Быт.1:19), Бог Сам хотел знать мысли человека: “Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привёл [их] к человеку, чтобы видеть, как он назовёт их”. Значит, представления о мире Бог ‘в голову’ Адаму не заложил. А чтобы дать название, надо сначала понять, что именно назвать, выделить ‘объект’ из множества других, обобщить его свойства и сформировать ‘образ’, и уж только потом классифицировать и присвоить ‘название’ как некоторый словесный код или идентификатор. Но ведь это и есть процесс познания, который, согласно Библии, и хотел ‘видеть’ Бог! Зачем? … Попытаемся разобраться.
Восприятие окружающей действительности
В детском фильме “Огонь, вода и медные трубы” главный герой – простой деревенский парень-пастух участвует в споре мудрецов, которые разделились на два непримиримых лагеря. ‘Научные’ споры длятся уже несколько десятков лет, проходят бурно, с взаимными обвинениями и потасовками. Одни утверждают, что поскольку у обыкновенной палки начало и конец можно выбрать произвольно, то палка имеет два начала, следовательно, – бесконечная, а другие считают, что палка ‘о двух концах’, т.е. безначальная. Деревенский парень, возможно, даже не понимая сути логических противоречий, подсказывает, что по сучкам можно понять, как эта палочка росла, и определить, где у неё начало, а где конец. В связи с действительностью заложена разгадка ‘умозрительной’ проблемы, примиряющая враждующие стороны. Так, рассмотрев процесс познания и разобравшись в том, как теории ‘вырастают’, можно будет избежать многих ‘неразрешимых’ парадоксов, преодолеть ‘непреодолимые’ противоречия.
Процесс познания действительности лежит в основе жизни всего человечества. Он обеспечивает взаимодействие человека с окружающей средой, выживание его как вида, определяет процесс мышления и лежит в основе мировоззрения. Современные знания о работе мозга (см., например, Ф.Блум, А.Лейзерсон и Л.Хофстедтер [2], 1988; Э.Г.Симерницкая [3], 1985) позволяют реконструировать в общих чертах процесс восприятия и обработки человеком информации об окружающей действительности. “В настоящее время с пространственной организацией мозга, характером объединения нейронов в микро- и макро-ансамбли, их расположением, отношением друг к другу и другим ансамблям связываются все виды индивидуального реагирования” ([3]: с.179).
При взаимодействии органов чувств (зрение, слух, вкус, осязание, обоняние и органы равновесия) с внешним миром, возбуждения через нервную систему передаются в мозг, где активизируются нервные клетки – нейроны, что воспринимается как ощущения. Изначально эти ощущения неупорядочены и хаотичны, но постепенно мозг выделяет из общего множества ощущений устойчивые совокупности, ‘конструируя’ обобщённые образы окружающих предметов. ‘Внешние’ взаимосвязи одних выделенных образов с другими образами или последующими событиями характеризуют взаимоотношения окружающих предметов между собой и закономерности их проявления. Таким образом, совокупность образов выделенных предметов вместе с их ‘внешними’ и ‘внутренними’ взаимосвязями формирует систему представлений о некоторой части окружающей действительности. Изначально система представлений человека – это набор образов часто встречающихся мест или ситуаций, т.е. пространственных или ситуационных карт, с выявленными путём обобщений ‘по аналогии’ или ‘повторяемости’ взаимосвязями.
Так, “Имплантируя электроды в отдельные нейроны головного мозга крысам, учёные узнали, что некоторые нейроны гиппокампа, вероятно, реагируют только тогда, когда животное находится в определённом участке знакомого окружения (O’Keefe, Nadel, 1978). Клетка, активность которой регистрировали, оставалась в покое до тех пор, пока животное не оказывалось в определённом месте. В этот, и только в этот, момент нейрон начинал давать быстрый разряд. Как только крыса проходила мимо этого места, нейрон затихал” (Блум, Лейзерсон и Хофстедтер, [2]: с.156). Надо отметить, что “До сих пор остаётся загадкой, каким образом аксоны или дендриты той или иной нервной клетки растут именно в том направлении, чтобы создавались специфические связи, необходимые для её функционирования. Между тем тот факт, что конкретные молекулярные механизмы, лежащие в основе многих процессов онтогенеза, ещё не раскрыты, не должен заслонять от нас другого, ещё более поразительного факта – того, что из поколения в поколение в мозгу развивающихся животных действительно устанавливаются нужные связи. Исследования в области сравнительной нейроанатомии говорят о том, что по фундаментальному плану строения мозг очень мало изменился в процессе эволюции” (Блум, Лейзерсон и Хофстедтер, [2]: с.44).
Моделирование ситуационных карт происходит при помощи трёх типов памяти у человека. Выделяют непосредственную память, где информация хранится всего лишь несколько секунд; кратковременную, сохраняющую информацию в течение нескольких минут; и долговременную, с запоминанием часами или даже на всю жизнь ([2]: с.161). Ощущения, выделяемые из непосредственной памяти, обобщаются и активируют первичные представления в кратковременной памяти, где между образами устанавливаются ‘скрытые’ взаимосвязи и формируется ‘рабочий образ’. Рабочий образ сравнивается с ощущениями от органов чувств в специализированных областях мозга, предположительно, в гиппокампе, миндалинах и гипоталамусе. При необходимости, содержание рабочего образа, т.е. его ‘скрытые’ связи, корректируются, чтобы привести реакции от образа в соответствие с ощущениями от окружающего мира. Сформированная таким образом система представлений сохраняется в долговременной памяти. По-видимому, относительно длительные процессы формирования устойчивых аксонных связей долговременной памяти происходят в период медленных фаз сна, а сновидения в фазе быстрого сна соответствуют активации сохранённого образа для сравнения его с сенсорными ощущениями. Описанный метод познания по типу ‘теза – антитеза – синтеза’ является процессом мышления, способом обработки поступающей информации. В мозгу человека заложены все необходимые для этого механизмы.
Мозг человека пытается воссоздать картину окружающего мира, основываясь на доступных восприятию образах и закономерностях, которые выступают в качестве исходных понятий, принципов, аксиом или догматов. В этом смысле система представлений человека – “это скорее своеобразный фильтр, через который проходят сенсорные события, уже ранее переработанные корой головного мозга” ([2]: с.156). Непротиворечивая система представлений выстраивается путём последовательного применения исходных понятий, что является ‘естественным’, ‘логическим’ методом познания, определяемым нейрофизиологией. Обобщения исходных понятий и принципов дают представления первого уровня, их последующие обобщения формируют представления второго уровня и т.д. Формируется многоуровневая система представлений человека об окружающей действительности, которую мы будем называть логической системой. Такой метод составляет основу научного подхода в познании.
Таким образом, физическая реальность – это воспринимаемая часть окружающей действительности, образ этой действительности, ‘отфильтрованный’ возможностями нашего познания. Отметим, что с точки зрения процесса познания, физическую реальность можно определить несколько иначе, а именно как образ окружающей действительности, который наш мозг создаёт сам, выделяя и упорядочивая ‘сенсорные события’. С этой точки зрения, самые первые слова Евангелия от Иоанна Богослова (Ин.1:1-5) обретают неожиданный, но вполне ясный смысл: “В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. … Всё чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть. В Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит и тьма не объяла его”. Слово, по-гречески ????? (дословно – логос), стало началом процесса мышления, логики и началом построения физической реальности как логического образа окружающей действительности. В этом свете и приведённая цитата из книги Бытия и Священные книги других религий обретают очень интересные интерпретации, которые мы рассмотрим несколько позже.
Физическая реальность в науке
Согласно парадигме познаваемости в науке окружающая действительность считается познаваемой, поэтому в ней ‘по определению’ не может быть принципиально недоступных областей, есть только пока не познанные. Таким образом, окружающая действительность отождествляется с физической реальностью, т.е. с миром материальным, имеющим смысл всего доступного человеческому восприятию. Считается, что недоступное человеческому восприятию на нас влияния оказывать не может, следовательно, неотличимо от несуществующего. С точки зрения предыдущего анализа такая парадигма уже не кажется безупречной и встречает принципиальные возражения, поскольку означает, что окружающая действительность может быть сведена к логической системе, что не имеет под собой достаточных оснований.
Логическая система строится на основе исходных понятий, которые поступают через сенсорные каналы ‘извне’, из окружающей действительности, и являются ‘кирпичиками’ для построения картины физической реальности. Эти ‘отправные точки’ научного анализа появляются как аксиомы: “Известно, что геометрия принимает как данные, и понятие пространства и первые принципы конструкций в пространстве. Она дает их определения, просто номинально, в то время как истинные определения появляются в форме аксиом. Соотношение этих предположений остается, следовательно, в темноте; мы не чувствуем, ни насколько их связь необходима, ни априори, возможна ли”, – отмечал Бернхард Риман в 1854 году [4]. Однако, если окружающая действительность познаваема, то должна существовать наиболее общая система представлений о ней, и эта система должна быть замкнутой, поскольку для неё понятие ‘извне’ не существует по определению. Следовательно, исходные понятия наиболее общей системы представлений должны ‘самоопределяться’ внутри системы, т.е. быть взаимосвязаны. Из всех существовавших картин физической реальности подобная взаимосвязь исходных понятий (физических объектов, физических законов и свойств пространства-времени) присуща только для общей теории относительности Эйнштейна (ОТО): “Возможно, главный урок, который мы должны извлечь из общей относительности Эйнштейна, состоит в её фундаментально независимой природе. Классическая механика, специальная относительность, квантовая механика, и даже большая часть теорий струн или суперструн априори имеют место в изначально заданном и зафиксированном пространстве-времени, независимом от физических процессов, происходящих в нём” (Л. Смолин, 2006, [5]).
Действительно, ещё в 1950 году Эрвин Шрёдингер [6] отмечал, что “Общая относительность сама по себе порождает законы сохранения – и не в виде следствий из уравнения поля, а в виде тождеств. … Из одного только факта инвариантности общего Интеграла вытекают четыре тождественных соотношения между гамильтоновыми производными скалярной плотности, и эти соотношения – типа законов сохранения”. Следствием инвариантности общего Интеграла являются полевые уравнения Эйнштейна, в которых с одной стороны равенства стоят характеристики пространства-времени (метрический тензор и тензор Риччи), а с другой – тензор энергии-импульса материи. “Я предпочёл бы, чтобы вы рассматривали эти равенства не как уравнения поля, а как определение тензора материи”, – отмечал Э. Шрёдингер. Таким образом, материя определяет свойства пространства-времени и фундаментальные законы сохранения и сама определяется ими. Таким образом, в силу своей замкнутости, ОТО может быть классифицирована как наиболее общая логическая система, соответствующая окружающей действительности, т.е. предел детерминистических теорий в естествознании.(Строго говоря, общепринятым в ОТО является положение о влиянии материи на характеристики пространства-времени, а не их полная взаимозависимость. Однако, учитывая предыдущие замечания Шрёдингера, положения и уравнения ОТО не противоречат высказанному более сильному утверждению, и, наоборот, общепринятое положение о независимом существовании материи и пространства-времени наталкивается на целый ряд принципиальных возражений (см. [7,8]).).
Установление взаимосвязей, причинно-следственных цепочек между образами предметов и событиями необходимо для процесса мышления, поэтому принцип причинности лежит в основе человеческого познания. Последовательное применение принципа причинности в пределе ведёт к непрерывности воспринимаемых причинно-следственных связей во времени и в пространстве, что предопределяет появление действительных чисел в математике и физике. Это также предопределяет непрерывность и связность свойств пространства-времени, моделей физических объектов и физических законов. Таким образом, детерминистические методы в физике и математике – это логические следствия процесса мышления человека, следствия принципа причинности в познании. Такие свойства как недетерминизм, неоднородность, дискретность, нелокальность будут восприниматься как нарушения принципа причинности и приведут к эпистемологическим конфликтам, к парадоксам в познании.
Именно как парадоксы эпистемологические конфликты проявляются в квантовой физике. Это и дуализм частиц, и соотношения неопределённостей, коллапс волновой функции, ЭПР-подобные эффекты и т.п. Подобные парадоксальные свойства выходят за границы нашего понимания, но они многократно подтверждались экспериментально, а попытки найти разумные объяснения успехом не увенчались, и эти свойства были объявлены фундаментальными свойствами материи и приняты в качестве постулатов. Эйнштейн с иронией отмечал: “Насколько законы математики относятся к действительности, настолько они не являются определёнными, насколько они являются определёнными, настолько они не относятся к действительности”.
Наблюдения и выводы современной космологии ещё более парадоксальны. Например, оказывается, что всё ‘нормальное’ вещество, с которым мы до последнего времени имели дело, ‘нормальная’ физическая реальность составляет не более пяти процентов (!) от общего количества вещества во вселенной. Оставшиеся девяносто пять процентов – это так называемые тёмная материя (20-25%) и тёмная энергия (70-75%) неизвестной природы с ‘нефизическими свойствами’, такими, например, как отрицательное давление.
Современная физическая картина мира противоречива изначально, начиная с принципов человеческого познания, поскольку содержит эпистемологические конфликты. Это осознавали многие выдающиеся учёные, создававшие современную картину мира. Например, Эрвин Шрёдингер отмечал: “Наша наука греческая наука основана на объективации, посредством которой она отрезала себе путь к адекватному пониманию Субъекта познания, разума. И я убежден, что это именно та точка, в которой наш ныне существующий способ мышления нуждается в коррекции, быть может, путем переливания крови восточной мысли”.
После проведённого анализа процесса познания, выход из ситуации прямо-таки напрашивается. Он заключается в корректировке всего лишь одной сомнительной парадигмы – парадигмы познаваемости мира, а именно, от возможности описания окружающего мира в рамках одной логической системы. Фактически, отказ от этой парадигмы в физике уже произошёл, поскольку применяемые физические модели декларируются как ‘недоступные нашему пониманию’, превышающие ‘житейский опыт’ и т.п. Мы уточним парадигму познаваемости в науке как:
"Мир познаваем, но возможности его восприятия с помощью причинно-следственных связей ограничены и неполны".
Оказывается, что если окружающей действительности ставится в соответствие не одна логическая система, а ‘глобальная’ система, являющаяся взаимосвязанной совокупностью различных логических систем или континуумов, то, как было показано в работах [7,8], сразу снимается множество эпистемологических конфликтов, парадоксов и противоречий. Каждый континуум – это наиболее общая замкнутая логическая система, предел восприятия для внутреннего наблюдателя, горизонт его ‘обычной’ логики, детерминистических методов описания физической реальности, основанных на принципе причинности. Тогда взаимосвязи между сторонними континуумами ‘по определению’ должны выходить за рамки причинно-следственных связей, воспринимаемых наблюдателем внутри своего континуума, следовательно, должны быть недетерминистическими, понимаемыми здесь как отличные от детерминистических. Взаимосвязи между континуумами можно интерпретировать как проявление некой ‘высшей’ логики, превышающей ‘обычную’, заключённую внутри континуума. Поскольку континуумы глобальной системы отражают различные стороны окружающей действительности, то недетерминистические ‘внешние’ взаимосвязи между ними отражают единство этой действительности. Отметим, что осознание единства глобальной системы недоступно для обычной логики внутри каждого из континуумов.
Недетерминистические взаимосвязи между континуумами записываются с помощью символических детерминистических выражений, понимаемых как ‘расширенное равенство’, что накладывает на них определённые ограничения и отражает общие закономерности этих взаимосвязей. Это определяет принцип совместимости континуумов, т.е. условие того, что континуумы глобальной системы составляют единое целое, единую окружающую действительность. Континуумы, не соответствующие принципу совместимости, будут восприниматься наблюдателями в континуумах глобальной системы как нестабильные объекты или как хаотические проявления физического вакуума.
Как и в предыдущем разделе, мы приходим к пониманию физической реальности как образа или некоторого ‘логического среза’ окружающей действительности связанного с наблюдателем или даже создаваемого им самим. Научный подход приводит нас к необходимости введения глобальной системы сторонних континуумов, а парадоксальные выводы и эксперименты в квантовой физике и наблюдения в современной космологии дают нам неопровержимые свидетельства существования этих континуумов. Важным для дальнейшего анализа является принцип совместимости континуумов, ограничивающий вид недетерминистических взаимосвязей в глобальной системе. Принцип совместимости континуумов отражает условие единства окружающей действительности, определяет отличия недетерминистических взаимосвязей глобальной системы от произвольных хаотических.
Древнегреческий философ и мыслитель Платон приводил образный пример познания окружающей действительности: человек может воспринимать яркую и многокрасочную действительность только в виде искаженных теней на стене пещеры, где он прикован цепью спиной к входу. Мы так же ‘прикованы’ цепями причин-следствий к своей логике, можем наблюдать только свою систему представлений, свой континуум. Это путь человеческого познания, но, всё-таки, по-видимому, не предел. Глобальная система непротиворечиво объединяет физические системы с различными логиками, даёт возможность познать стороны действительности, недоступные прежде. Глобально-подобные системы с ‘высшей’ логикой оказываются весьма полезными также при исследовании и анализе различных логических систем, таких как, например, социологические и религиозные. Сосуществование, взаимное дополнение систем с различными логиками, их единство, можно рассматривать как директиву при анализе подобных систем.
Наука и религия
Как-то раз после семинара в институте космических исследований о существовании мульти- Вселенных, ко мне подошел один из слушателей, как потом оказалось, доктор наук, и задал ‘провокационный’ вопрос: “Скажите, эти новые теории отрицают существование Бога?”. Конечно же, интересовала его не общепринятая формулировка о различных областях исследования науки и религии – материальный и духовный мир, которую он, без сомнения, знал…
Отношения современной науки с религией трудно назвать безоблачными. Наука обвиняет религию в догматизме, противоречивости и непоследовательности, религия настаивает на ограниченности науки, недоступности религиозной сферы для научного понимания. Но ведь ещё Галилео Галилей считал, что между наукой и религией должна существовать тесная связь: “Книга Природы и Книга Бытия не должны противоречить друг другу, поскольку обе они написаны одним и тем же Автором”, а выдающийся учёный-физик Альберт Эйнштейн до конца жизни пытался познать ‘мысли Бога’: “Я хочу знать, как Бог создал этот мир. … Я хочу знать Его мысли, остальное – детали”. Святитель Феофан Затворник прямо указывал, что “У нас самое опасное заблуждение то, что позволяют себе вольность и даже ложь в том, что вера и наука – две области, решительно разъединённые. Дух у нас один. Он же принимает науки, и напитывается их началами так же, как принимает веру и проникается ею. Как же можно, чтобы они не приходили в благоприятное или неблагоприятное соприкосновение здесь? Притом же и область истины одна”.
После создания общей теории относительности наука вплотную подошла к границам своих возможностей логического познания окружающей действительности. “Я хочу знать, как Бог создал этот мир. … Я хочу знать Его мысли, остальное – детали”, – Эйнштейн до конца жизни пытался найти ответ на этот вопрос. Открытия квантовой физики явно не ‘вписывались’ в рамки релятивистских представлений, даже получили название ‘квантово-физического’ подхода в физике. Ученые-основатели современной физической картины мира осознавали её неполноту и вполне обоснованно считали первопричиной глубоких противоречий ограниченные возможности человеческого познания: “Мы можем найти параллель урокам теории атома в эпистемологических проблемах, с которыми уже сталкивались такие мыслители, как Лао-цзы и Будда, пытаясь осмыслить нашу роль в грандиозном спектакле бытия роль зрителей и участников одновременно”, – писал Нильс Бор. “Значительный вклад японских ученых в теоретическую физику … может свидетельствовать о некоем сходстве между философией Дальнего Востока и философским содержанием квантовой теории”, – Вернер Гейзенберг. “Общие законы человеческого познания, проявившиеся и в открытиях атомной физики, не являются чем-то невиданным и абсолютно новым. Они существовали и в нашей культуре, занимая при этом гораздо более значительное и важное место в буддийской и индуистской философиях. То, что происходит сейчас, – подтверждение, продолжение и обновление древней мудрости”, – Роберт Оппенгеймер.
С точки зрения глобальной системы (взаимосвязанных логических систем) понятно, что в возможности ОТО как логической системы не входит непротиворечивое описание объектов сторонних систем, каковыми, как было показано в [7,8], являются квантово-физические объекты. ‘Высшие’ взаимосвязи по определению находится за пределами ‘обычных’ причинных связей внутри логических систем. Как теперь становится ясно, то, что беспокоило Эйнштейна: “Интересно, был ли у Бога какой-нибудь выбор, когда Он создавал нашу Вселенную?”, также выходит за рамки ‘обычного’ понимания ‘мыслей’ в виде причинно-следственных связей. Именно поэтому все попытки объединения релятивистских и квантовых теорий в рамках ‘единой теории’, понимаемой как ‘обычная’ логическая система, были заранее обречены на провал или, в лучшем случае, на неполное описание действительности.
Оказывается, что именно эта неполнота и ограниченность научного подхода были очевидны для многих религиозных систем, что наиболее ясно выражалось в ‘восточных’ религиях. Сравните, например, высказывание А.Эйнштейна “Наука – это неустанная многовековая работа мысли свести вместе посредством системы все познаваемые явления нашего мира” с мнением выдающегося мыслителя прошлого века, основателя интегральной йоги Шри Ауробиндо ([9]:74-75): “Практическое знание … реально и полезно, но ему никогда не хватает полноты. Поэтому обобщать и систематизировать хотя и необходимо, но пагубно. … Мы должны систематизировать, но, даже создавая систему и придерживаясь ее, мы всегда должны твердо помнить ту истину, что все системы по природе своей преходящи и неполны”. Логика, действующая внутри наиболее общей логической системы, действительно не может видеть своих заблуждений в силу своей замкнутости “Логика – худший враг Истины, как ханжество – худший враг добродетели; ибо первая не видит своих заблуждений, а второе – своего несовершенства” ([9]:46), но всё же может прийти к осознанию своей неполноты при сравнении с проявлениями окружающей действительности, к чему, собственно, и пришла современная физика. Удивительно, насколько выводы Шри Ауробиндо, сделанные им ещё в 1930 году, совпадают с нашей реконструкцией процесса мышления и научного познания: “Разум не может достичь Истины; он может лишь создать некий сконструированный образ, который пытается представить её, или комбинацию таких образов. Результатом европейской мысли, следовательно, всегда должен быть агностицизм, явный или неявный. Интеллекту, если он честно движется к своему пределу, приходится вернуться [обратно], и дать следующий отчёт: «Я не способен к познанию; … должно быть Нечто запредельное, … оно либо не познаваемо, либо не может быть познано с моей помощью»” ([10]: Западная метафизика и йога).
С другой стороны, догматические подходы в религии, откровения ‘свыше’ всегда противостояли творческому, всё подвергающему сомнению и анализу, научному подходу, что на протяжении веков являлось ‘камнем преткновения’ между наукой и религией. Необходимо, однако, отметить, что ‘примитивный’ религиозный догматизм является скорее следствием ‘человеческого’ фактора, ведь, как уже отмечалось ранее, Бог (Быт.1:19) не только побуждал человека к познанию, но и Сам хотел ‘видеть’ как человек познаёт созданные им творения. Поэтому “Избегай всякой приземленности, узости и поверхностности в религиозной мысли и религиозном опыте. Будь шире самых широких горизонтов, будь выше самой Канчанджанги, будь глубже самых глубоких океанов”, – напутствовал Шри Ауробиндо ([9]:100). Кроме того, наука и сама не может обойтись без использования догматов, хоть и называя их постулатами или фундаментальными понятиями.
Таким образом, антагонистических противоречий между наукой и религией быть не должно, а существующие разногласия основаны на консервативном ‘человеческом факторе’: “Две вещи бесконечны: вселенная и человеческая глупость; и я не уверен насчёт вселенной”, – шутил Эйнштейн. Но ‘человеческая глупость’ тут тоже не причём – таков процесс познания, физиологически основанный на исходных образах, аксиомах, аналогиях: “Исследуй себя без сожаления, тогда ты станешь более милосердным и сострадательным к другим” ([9]:70). Изменение исходных образов зачастую ведёт к пересмотру всей системы представлений, что является довольно трудным и опасным занятием, может привести к ошибкам и заблуждениям. Определённый консерватизм необходим и в религии и в науке, но надо помнить, что путь познания предопределён нам Самим Богом. Карл Поппер описывал борьбу новых идей с консерватизмом в своих ‘научных революциях’, а Эйнштейн говорил об этой борьбе, как о ‘наболевшем’: “Высшие Духи всегда находятся в постоянной оппозиции посредственности. Последние не могут понять, когда человек не принимает бездумно унаследованные предубеждения, а честно и смело использует свой разум”.
Принимая концепцию глобальной системы как взаимосвязанную совокупность логических систем, наука вплотную подходит к пониманию мироустройства, даваемого религиозными системами. В глобальной системе всё, что выходит за рамки наиболее общей логической системы, т.е. физической реальности или мира материального, соответствует объектам сторонних систем. То же самое в религии считается миром потусторонним или духовным. До глобальной системы познание подобных взаимосвязей всегда, ‘по определению’, являлось прерогативой религии, которая по одному из определений: “‘религия’ (от лат. religare – быть соединённым с чем-то; воссоединять, восстанавливать разорванную связь) – это система миропредставления, основанная на том, что человек ощущает некую связь со всебытием, высшим всесосуществованием, имеющим системность и организованность”.
Концепция глобальной системы ведёт к слиянию областей познания науки и религии. ‘Научная’ интерпретация религиозных образов прямо напрашивается, а уровень совпадений просто поражает и наводит на глубокие размышления. При этом не только научные представления позволяют лучше понять многие положения религиозных систем, но и выводы религиозных систем могут служить толчком к дальнейшему развитию научных представлений.
Единство мироздания
Осознание Единства Бога лежит в основе восточных религий, таких как буддизм и индуизм: “Поистине Бог не находится вне Своего мира, Он не ‘сотворил’ мир, а стал этим миром, как говорят Упанишады: «Он стал знанием и неведением, Он стал истиной и ложью… Он стал всем, что бы то ни было» (Таиттирия Упанишада II.6). «Весь этот мир полон существ, которые суть Его члены», – говорит Шветашватара Упанишада (IV.10). Для глаз, которые видят, всё есть Единое; в божественном переживании всё вокруг – это единая глыба Божественного” ([10]:11). Восточные религии изначально подчёркивают полноту Бога и недоступность осознания Его Единства с помощью ‘обычной’ логики, рассудка: “Рассудок разделяет, выявляет частности и противополагает их друг другу; Мудрость же объединяет и примиряет противоположности во всеобъемлющей гармонии”, – писал Шри Ауробиндо ([9]:8). Этот вывод совпадает с точкой зрения глобальной системы, если под Богом понимать Единую окружающую действительность, а под ‘противоположностями’ – различные логические системы. И как тут не поверить в откровения ‘свыше’!?
Удивляет, насколько точно восточные религии описывают процесс познания человека, реконструированный нами на основе последних достижений нейрофизиологии. Приведём для сравнения некоторые цитаты из ([10]:4). “К восемнадцати годам мы как будто сформировались, сформировались наши главные вибрации” – сравните с афоризмом Эйнштейна: “Здравый смысл – это набор предубеждений, приобретенных годам к восемнадцати”. “А затем вокруг этой первичной структуры всё более плотными слоями, слоями всё более изысканными и утончёнными непрестанно наращивается одно и то же – то, что имеет тысячу лиц и что мы называем культурой или нашим «я»” – сравните с нашим описанием формирования многоуровневой логической системы представлений человека. “В действительности мы заключены в какую-то конструкцию – она может быть совершенно непроницаемой, без малейшего отверстия, или изящной, как минарет, но так или иначе мы замурованы – в гранитной ли оболочке или в стеклянной статуе” – сравните с выводом о замкнутости континуума как наиболее общей логической системы.
Преодоление границ материального мира, физической реальности и осознание Единства окружающей действительности во всей совокупности её взаимосвязей, намного превышающей возможности неполного и ограниченного человеческого восприятия, можно считать несомненным достижением восточных религий: “Первая задача йоги – … разрушить, конечно, эту ментальную завесу, … увидеть мир и людей такими, каковы они есть в действительности, и найти внутри себя другое «я», которое невозможно оценить на ментальном уровне” ([10]:4). Отсюда – вполне обоснованная критика неполноты и ограниченности ‘обычного’ логического восприятия, к осознанию чего мы приходим только сейчас, с помощью анализа всего багажа научных знаний, накопленных человечеством: “Жизнь избегает формул и систем, которые изобретает и накладывает на неё наш разум; она слишком сложна и полна бесконечных скрытых возможностей, чтобы её тиранизировал деспотичный интеллект человека” ([10]:13). Тем не менее, используя научные достижения, у нас появляется возможность увидеть и преодолеть основное противоречие восточных религий – отсутствие понятий Добра и Зла.
Действительно, в восточных религиях всё вокруг – это Единый Бог, все образы и взаимосвязи – это Его проявления. Именно в таком ключе и понимается окружающая действительность в восточных религиях, где множество различных божеств воспринимаются как лики Единого Божества: “Мы должны смело посмотреть реальности в лицо и увидеть, что Природа, пожирающая своих детей, Время, поглощающее жизни живых существ, Смерть всеобщая и неотвратимая и неистовость сил Рудры (один из образов Божественного) в человеке и Природе – это тоже высшее Божество в одной из своих космических ипостасей” ([10]:11). А тогда нет границы между Добром и Злом: “Всякая двойственность – это видение, основанное на Неведении. Ведь везде – лишь одно: неисчислимое Единое ” ([10]:11); “Все религии и духовные учения поместили трансцендентного Отца на вершину иерархии, вне этого злосчастного хаоса, и побуждают нас искать полноту, к которой мы стремимся, вне этого мира. … Но ведь всё есть Бог! Змей-искуситель, если он существовал – это был Бог; Сатана, его Великолепие и его Дела – это тоже Бог. Нет ничего кроме Него!” ([10]:12); “Мне сильно докучал Сатана – пока я не понял, что это Бог искушает меня; и тогда страдания навсегда оставили мою душу. … Они объяснили существование зла в мире тем, что Сатана сильнее Бога; я же держусь более высокого мнения о моем Возлюбленном. Я верю, что ничего в мире не происходит иначе, как по Его воле – в раю ли, в аду, на земле или на воде” ([9]:458, 460).
Выход за границы ‘обычного’ познания и осознание Единства мироздания – огромный шаг восточных религий, но отсутствие ‘ориентиров’ приводит в лучшем случае к ‘философскому’, в смысле неопределённому и противоречивому, взгляду на жизнь, проявляющемуся в даосизме и конфуцианстве: “Мудрый знает, что сознание едино, вещи едины, дао едино, и все они объединяются в одно. Он не меряет неизменным изменчивое и не ущемляет изменчивым неизменное. … «В самом себе не имей, где пребывать». Следуй формам вещей вокруг тебя. Будь текуч, как вода, покоен, как зеркало, отзывчив, как эхо, и невозмутим, как тишина. Соединяйся с несогласным, обретай потерянное. Не стремись опередить других, но неотступно следуй за ними. … Мирские истины ограниченны и противоречат друг другу. Они ведут к истинам всеобщим, но всеобщие истины не подчиняются порядку и ведут к тому, что не может быть упорядочено.” ([11]: Гуань-инь-цзы). “Людям свойственно колебаться и менять свои решения. Мирские пути запутанны и опасны. Там, где нельзя пройти, нужно уметь отступить на шаг. Там, где можно пройти, пропусти вперёд других.” ([11]: Хун Цзычен), – даосизм и конфуцианство можно рассматривать как набор правил ‘житейского опыта’, народной мудрости, возводимых в ранг философии, поскольку они пронизаны идеей Единства всего сущего. Единственная практическая рекомендация, которую даёт восточная философия – это, с нашей точки зрения, ‘приспособленческая’ жизненная позиция, призывающая подстраиваться под создавшуюся ситуацию: “следуй формам вещей вокруг тебя”, и ярко выраженная пассивная: “там, где можно пройти, пропусти вперёд других”. Но ведь кому-то всё-таки придётся определять, куда идти, и, взяв на себя ответственность, идти ‘вперёд’ и вести за собой.
Очень интересно проследить беспрецедентную попытку ‘практической адаптации’ восточных религий к социальным проблемам и проблемам материального мира, предпринятую Шри Ауробиндо. Он утверждает ([10]:12), что “Богу не нужно было входить в материю только для того, чтобы выйти из неё”, и вступает на свой путь “Не стремлюсь я к твоему вечному Дню, как и не остерегался Ночи твоей вечной… Быть рабом твоим на земле, царь, – это больше, чем всё великолепие свобод на небесах… Для меня твои небеса слишком далеки от страдающих людей. Несовершенна радость, не разделённая всеми”.
Ауробиндо считал, что в процессе единения человека с Богом посредством молитвы и медитации, неизбежно произойдёт трансформация самого человека, духовное и физическое изменение его качеств, что вызовет соответствующие изменения окружающих людей, появление новой расы и видоизменение материального мира в целом: “подлинное изменение сознания – это то, что изменит физические условия мира и создаст из него новое творение” ([10]:11); “Появление Духа в супраментальном сознании и в новом теле, новой расе так же неизбежно, как и появление Homo sapiens после приматов. … Какой будет эта новая раса? … Понимание и стремление к этому Будущему открывают невидимую дверь в нас, через которую могут войти силы более великие, чем наши собственные, … это произойдёт благодаря всё более и более сознательному подчинению Силе свыше. … «И тогда человеческое в тебе претворится божьим делом и станет подобным небесам света, основанным в тебе» (Риг Веда V.66.2).” ([10]:17).
Однако перед Ауробиндо встаёт трудноразрешимая проблема ([10]:17): “Ищущий убеждается in vivo (воочию) в принципе единства субстанции мира: его попытка исправления крошечной вибрации в самом себе вызывает реакции сопротивления мириад крошечных родственных вибраций во всём мире. … Ищущий пробил тонкую корку собственного подсознательного, вышел в тотальность мира, и теперь сопротивление оказывает весь мир: это не мы ведём войну, это всё воюет против нас! … Таким образом, Шри Ауробиндо и Мать [его единомышленница и последовательница] открыли материально, на опыте, субстанциональное единство мира: нельзя коснуться одной точки, не затронув всего остального, или сделать шаг вперёд или вверх без того, чтобы и весь мир не сделал такого же шага”. Шри Ауробиндо приходит к очень важному ‘практическому’ выводу: “Стратегия божественного промысла как раз и состоит в том, чтобы прогресс осуществлялся совокупно, «всем миром». Именно поэтому риши Вед и потерпели неудачу шесть тысяч лет назад. Полная и устойчивая индивидуальная трансформация невозможна без определённого, пусть даже минимального, продвижения мира в целом”.
Для продвижения ‘мира в целом’ Шри Ауробиндо необходимы были единомышленники, ученики, ‘физические носители’ ([10]:17): “В одиночку вы можете достичь собственного совершенства; вы можете обрести бесконечность и совершенство в своём сознании. Внутренняя реализация не имеет границ. Но реализация внешняя, напротив, неизбежно ограничена, и для осуществления некого всеобщего действия необходим какой-то минимум физических носителей”. Это привело к созданию Ашрама и, впоследствии, Ауровиля “не для отречения от мира, но как центр и поле практики для эволюции иного вида и иной формы жизни”, где нет “ни социальных ограничений, ни ограничений моральных, ни интеллектуальных, нет и никаких правил; только Свет – это всё, что присутствует здесь”.
Без сомнения, феномен Шри Ауробиндо, его практический опыт и методы, не вполне доступные для ‘западного менталитета’, ещё предстоит досконально изучить и осознать. Мы и далее неоднократно будем цитировать многие его выводы, но вместе с тем, надо констатировать, что преодолеть краеугольную проблему восточных религий в социальном и материальном плане ему не удалось: “Люди говорят о врагах, но где они? На великой арене вселенной я вижу лишь борцов, выступающих за ту или иную команду” ([9]:220); “Мы создаём Бога Любви и милосердия, Бога добра, Бога справедливого, праведного и добродетельного в соответствии с нашими моральными понятиями о справедливости, добродетели и праведности, а всё остальное, говорим мы, это не Он или не Его, а было создано некой дьявольской Силой, которой Он позволил по какой-то причине проявить свою злую волю … Всякая двойственность – это видение, основанное на Неведении. Ведь везде – лишь одно: неисчислимое Единое” ([10]:11). Но если Свет и Тьма, Добро и Зло, восхождение и нисхождение, движение вперёд и назад – всё есть проявления Бога, то куда и зачем идти ‘ищущему’, и по каким законам жить ‘непросвещённому’? Если “не мы ведём войну, это всё воюет против нас!”, то откуда уверенность, что сам ‘ищущий’ не действует вопреки Богу? По-видимому, только Сам Бог может дать ответ на этот вопрос…
Добро и Зло
И Бог даёт ответ, но … Бог христианский. Согласно Священному Писанию, именно Бог даёт древним евреям в виде завета (см. [1]:Исх.20) как раз то, чего так не хватало восточным религиям – норм социального поведения. Но, может быть, это ‘другой’ Бог? В восточных религиях Бог – это Всё ([10]:11): “Бог не находится вне Своего мира, Он не ‘сотворил’ мир, а стал этим миром … «Весь этот мир полон существ, которые суть Его члены», – говорит Шветашватара Упанишада (IV.10). Для глаз, которые видят, всё есть Единое; в божественном переживании всё вокруг – это единая глыба Божественного”, а в христианской традиции слова ‘Господь Единый и Всемогущий’ часто воспринимаются скорее как ‘самый главный и самый сильный’. Однако, согласно Священному Писанию (Быт.1:1), в христианстве Бог – тоже Творец ‘неба и земли’, мира материального, и всего, что в нём есть. А это означает, что Бог существовал до создания мира, и кроме Него ничего не было, поэтому сотворить мир Он мог только из Себя самого. Таким образом, центральные понятия Единого Бога в восточных религиях и христианстве, по крайней мере, не противоречат друг другу. Но, если Бог даёт нормы социального поведения, значит, существует то, что угодно Богу и не угодно Ему, следовательно, Добро и Зло существуют объективно, а не являются субъективным продуктом человеческого познания, как утверждают восточные религии: “рассудок разделяет, а Мудрость объединяет”. Но откуда такое разделение, если ни одна из религий не отрицает Единства Бога?!
Заметим, что если Бог ‘создал’ этот мир или ‘стал’ им, то, значит, этого мира изначально не было. Бог сформировал материю из себя самого, из небытия, из Хаоса. Да, Бог был Хаосом, и Хаос – тоже часть Бога, но материальный мир является неким упорядочиванием Хаоса, приданием Хаосу некой формы. Божественной волей, Созидающей силой этот мир был организован, но тогда, вероятно, должны существовать силы, ведущие к возвращению в исходное состояние – в состояние хаоса. Хаос, с точки зрения науки, является наиболее вероятным состоянием, состоянием с наибольшей энтропией, пределом развития материи, предрекаемым вторым началом термодинамики. Таким образом, Созидающей Силе ‘противодействуют’ естественные, физические процессы распада, разложения, возвращения в исходное состояние. Кажется, о какой научной интерпретации может идти речь при столь ‘ненаучных’ подходах? Заметим, однако, что принятая на сегодня модель возникновения нашей Вселенной в результате ‘Большого взрыва’ мало чем отличается от описанных. А, кроме того, Хаос в данной интерпретации имеет явные аналогии с физическим вакуумом, в котором при определённых условиях происходят процессы рождения и аннигиляции частиц. Наука может достаточно точно описывать развитие материи, но бессильна ответить на ‘простой’ вопрос: откуда всё взялось? или, ставший уже классическим, вопрос: а что взорвалось-то? Возможно, в нашей реконструкции мы тоже не сможем ‘научно’ ответить на все подобные вопросы, но зато сможем понять, почему мы не можем на них ответить.
Итак, сформировав материю из Хаоса, “увидел Бог, что это хорошо” (Быт.1:10), следовательно, то, что ведёт к разрушению Творения – плохо. Очевидно, что уже самая первая глава Книги Бытия посвящена не столько описанию ‘процесса Сотворения мира’, как обычно считается, сколько разъяснению категорий Добра и Зла на каждом уровне Творения. Вначале – на уровне неорганической материи, потом – на уровнях растительного и животного мира, и, наконец, при сотворении человека (Быт.1: 8,10,12,18,21,25,31), что многократно подчёркивается повторяющейся фразой “И увидел Бог, что это хорошо”. Нам, как в известном детском стихотворении объясняют ‘что такое хорошо и что такое плохо’. Как можно было этого раньше не замечать? Можно сделать вывод, что Добро заключается в Созидании, в обеспечении Целостности, Единства всего Божественного Творения на всех его уровнях, в то время как Зло ведёт к естественному распаду, возврату Творения в изначальное состояние Хаоса. Все законы материального мира: физические процессы, естественные законы эволюции, как видов, так и сообществ (о эволюции сообществ как продолжении эволюции видов см. [12]), ведут к разрушению Божественного Творения и, следовательно, являются проявлением Зла в нём. Таким образом, понятия Добра и Зла не субъективны, а имеют объективный характер, поскольку появляются не на стадии познания, а уже при создании материального мира путём ‘упорядочивания’ Хаоса. По-видимому, на объективный характер Добра и Зла указывали и древние Веды: “«Он стал знанием и неведением, Он стал истиной и ложью» (Таиттирия Упанишада II.6)” ([10]:11), но этот вывод остался непонятым.
Избранность на Служение
Почему те Заповеди, которых так не хватало восточным религиям, были даны народу Израиля, находившемуся в рабстве, и, вероятно, даже не имевшего представления о Единстве мироздания? Конечно, пути Господни неисповедимы, но, основываясь на анализе Священного Писания, некоторые предположения высказать всё-таки можно.
Итак, Бог через Моисея требует от фараона отпустить целый народ из рабства ([1]: Исх.4: 22-23): “И скажи фараону: так говорит Господь [Бог Еврейский]: Израиль есть сын Мой, первенец Мой: Я говорю тебе: отпусти сына Моего, чтобы он совершил Мне служение”. Заметим, что Бог требует отпустить древних евреев на служение Ему, а не на царство над всеми народами, как некоторые считают. Ведь не говорит же Господь фараону: “Освободи народ мой и подчинись ему”, хотя “Есть ли что трудное для Господа?” (Быт.18:14). Причём, самих древних евреев Господь не просто берёт к себе на службу, а спрашивает добровольного согласия (Исх.19:5-6,8): “итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете моим уделом из всех народов, ибо моя вся земля, а вы будете у Меня царством священников и народом святым. … И весь народ отвечал единогласно, говоря: всё, что сказал Господь, исполним [и будем послушны]”. Согласия спрашивают, если предстоит нелёгкое испытание. Это – не увеселительная прогулка за удовольствиями, развлечениями и не поход за материальными благами. Древним евреям предстояла многотрудная и ответственная работа. И работа эта прежде всего над собой, связанная с самоограничениями, отказом от многих ‘мирских’ удовольствий – стать и быть “царством священников и народом святым”. Многие ли народы согласились бы на это? Сам Господь Бог готовил древних евреев в течение многих веков ещё со времён Авраама, проводя их через различные испытания, в том числе и рабство. Нелегко даётся понимание законов Царствия Небесного, но: “И сказал Господь: утаю ли Я от Авраама [раба Моего], что хочу делать! … благословятся в нём все народы земли, ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, ходить путём Господним, творя правду и суд” (Быт.18:17,19).
Но почему же закон не был дан тем, кто уже обладал определёнными знаниями? ведь и на востоке хватало порабощённых народов. Заметим, что любой закон, даже данный Богом, – это слово, логическое предписание, доступное человеческому восприятию, а восточные религии не вполне готовы к восприятию слова, – они знают, что: “В словах не опишешь всё разнообразие мира. В речах не выскажешь всей глубины мудрости. Тот, кто судит по словам, погубит себя. Тот, кто привязан к словам, собьётся с пути” ([11]: Умэнь. Застава без ворот: 37). Всё сразу вместить в себя невозможно. Если бы восточные религии могли воспринять заветы, это означало бы, что ‘мост’ через пропасть между духовной жизнью и материей, Небом и землёй возведён, замысел Божий реализован: “Если между духовной жизнью и жизнью мира существует противоречие, то именно через эту пропасть ищущему [в интегральной йоге] предстоит возвести мост, именно это противоречие он должен здесь превратить в гармонию”, – писал Шри Ауробиндо ([10]:11). Но пропасть слишком велика, и возводить мост надо последовательно, двигаясь навстречу друг другу, как ‘сверху’, со стороны Неба, так и ‘снизу’, со стороны материального мира, природы, общества.
Надо отметить, что движения ‘сверху’ и ‘снизу’ существенно отличаются друг от друга, они разнонаправлены. Например, логический метод мышления, присущий христианству и всей ‘западной цивилизации’, воспринимается восточными религиями как “хаос, изматывающий непрестанный вихрь”: “Он пришёл с Запада, чтобы «указывать прямо», с этого началась вся путаница. Дремучий лес учёных толкований вырос от встречи Дамо со Вторым патриархом” ([11]: Умэнь. Застава без ворот: 41), а медитативный метод ‘осознания’ Бога в восточных религиях западным менталитетом, привыкшим опираться на неоспоримые факты и выявленные закономерности, не воспринимается вообще. Но ведь и тот и другой методы познания были даны Богом, и не всегда осознаётся, что они направлены навстречу друг другу: “Иллюзия и действительность сплетены воедино, будды и патриархи молят о пощаде” ([11]: Умэнь. Застава без ворот: 43). “В конце концов действия Бога всегда имеют смысл”, – отмечал Шри Ауробиндо ([9]:494). Таким образом, можно убедиться, что выбор Богом древних евреев был вполне обоснован.
Итак, Господь дал Израилю законы и повелел “соблюдать завет Мой”, но не только. В первую очередь, Он требует “слушаться гласа Моего”. Что это? Господь ставит Себя ‘над’ Своими собственными законами? Обвинять Бога в непоследовательности было бы нелепо. Что же тогда это значит? Мы уже пришли к пониманию того, что понятия Добра и Зла лежат в основе сотворения мира Богом и общечеловеческая Справедливость лежит за пределами ‘обычной логики’. Закон, логическая система, человеческая справедливость не могут быть абсолютными критериями и гарантами, которую полностью словами не выразишь. ‘Высшая’ логика находится за пределами ‘обычной’, ограниченной рамками логической системы. Поэтому никакие заветы, даже заветы Бога, не смогут полно отразить Единство Творения, волю Бога, и работать не будут, что абсолютно очевидно для восточных религий, но до сих пор не осознаётся до конца западными: “Тот, у кого слеп глаз мудрости, мнит, что прочно сидит на вершине шеста. Он свалится вниз и убьётся насмерть – ведь он слепец, ведущий толпу слепцов” ([11]: Умэнь. Застава без ворот: 46).
Действительно, без осознания Единства Творения невозможно постичь ‘тайн Царствия Божия’, с помощью ‘обычной’ логики “видя не видят и слыша не разумеют” (Лк.8:10). ‘Глас Бога’ был той нитью, которая связывает ‘заветы Бога’ в мире материальном с высшими законами мира духовного. Без подчинения ‘гласу Бога’ древнееврейское сообщество, ведомое ‘книжниками и фарисеями’ по их разумению согласно ‘букве закона’, утратило суть законов, данных свыше, на что прямо указывается в книге пророка Иеремии (Иер.7:23-25,28-30): “такую заповедь дал им: «слушайтесь гласа Моего, и Я буду вашим Богом, а вы будете Моим народом, и ходите по всякому пути, который Я заповедаю вам, чтобы вам было хорошо». Но они не послушали и не приклонили уха своего, и жили по внушению и упорству злого сердца своего, и стали ко Мне спиною, а не лицом”. Без ‘гласа Бога’ связь с миром духовным, предотвращающая от естественных законов распада, была утеряна: “Закон не может спасти мир, именно поэтому заповеди Моисея мертвы для человечества, а Шастры браминов искажаются и умирают”, – справедливо отмечал Шри Ауробиндо ([9]:172).
Итак, Господь призывает древних евреев не ‘царствовать’ над народами, а быть “царством священников”, не ‘властвовать’, а быть “народом святым”, и вести народы за собой, и именно на этом многотрудном пути духовного становления обещает им Свою поддержку и решение всех насущных материальных проблем. Кстати, в Библии (Исх.4: 22-23) Бог называет народ Израиля первенцем, а не единственным сыном Своим, которого Он призовёт на служение. Забегая вперёд, скажем, что, по-видимому, каждый человек или народ может стать избранным Богом, если с чистым сердцем согласится ‘нести Крест сей’. Сравните с Новым Заветом (Мф.6:31-34): “Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всём этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своём: довольно для каждого дня своей заботы”.
Не только древние евреи, но, вслед за ними, и вся ‘западная цивилизация’, полагаясь исключительно на ‘букву’, главенство закона, потеряла связь с Богом. За разделением и противопоставлением как методом познания действительности теряется осознание всеобщего Единства, ‘за деревьями леса не видно’. Заметим, кстати, что наука, как совокупность законов и логическая система, является квинтэссенцией западного менталитета, идеалом и апогеем её развития, а недопонимания между западным менталитетом и восточными религиями очень напоминают разногласия между наукой и религией. Закон, “дремучий лес учёных толкований” не даёт и не может дать всех правил человеческого поведения и норм жизни. “Великие святые совершали чудеса; более великие – порицали их; а самые великие святые и порицали, и совершали их”, – отмечал Шри Ауробиндо ([9]:86). Эта фраза гораздо глубже, чем её понимал сам Ауробиндо. Она вовсе не означает отсутствие понятий Добра и Зла, а лишь подчёркивает их объективный характер и принадлежность к ‘высшей’ логике, которую невозможно полностью осознать в рамках ‘обычной’ логики. Именно поэтому проявления Добра и Зла зачастую парадоксальны, но эта парадоксальность – не абсурдность. Ведь не называем же мы абсурдными, например, свойства квантово-физических объектов, хотя они, как ни странно, того же плана – это проявления ‘высшей’ логики, связывающей воедино сторонние континуумы. Эти свойства парадоксальны с нашей точки зрения, но, как отмечал ещё Святой Августин “Чудеса случаются не вопреки законам природы, а вопреки нашим представлениям о её законах”.
Новый Завет
Именно с миссией вернуть Ветхому Завету утерянную суть, и был послан Спаситель ([1]: Мф.5:17-18): “Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдёт из закона, пока не исполнится всё”. Наиглавнейшую Заповедь Нового Завета, восстанавливающую утерянные связи, сам Иисус выразил так (Мк.12:29–31, Мф.22:36-40, Лк.10:25-28):
“Первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет”.
Надо отметить, что человеку с ‘западным менталитетом’ понятны разве что слова ‘разумением’ и ‘крепостию’, т.е. разумом и с убеждением. ‘Господь единый’ воспринимается скорее как ‘главный’ Бог, ‘Господин’ и ‘Хозяин’ мира. Причём, отождествляя с ‘миром’ физическую реальность, ‘западный’ человек тут же приходит к противоречию, поскольку ‘хозяином мира сего’ обычно считается Сатана. Почему вторая заповедь ‘подобна’ первой, что значит ‘возлюби’ и кто такой ‘ближний’? – западный человек если и пытается понять, то может прийти лишь к субъективной интерпретации.
Как раз то, что недоступно западному менталитету, для восточного является исходным пунктом мировоззрения. Шесть или семь тысяч лет назад Веды открыли, что: “«Дух, который находится здесь, в человеке, и Дух, который находится там, в Солнце – взгляни: это Единый Дух и нет никакого другого» (Таиттирия Упанишада Х); «кто думает «я – это одно, а он – другое», тот не знает» (Брихадараньяка Упанишада 1.4.10)” ([10]:11). Сравните наиглавнейшую Заповедь также с ([11]: Умэнь. Застава без ворот: Предисловие автора): “В словах Будды главное – опыт сердца”. Шри Ауробиндо, человек с восточным менталитетом и западным образованием, отчётливо видел эти отличия ([10]:11): “«Ты есть Он» [Ты Он еси] – такова вечная истина … которой учили древние мистерии и которую забыли более поздние религии. Утеряв главную тайну, они впали в того или иного рода дуализм – источник заблуждения, и тогда мистерии, уже лишённые истинного света, сменили великую и в то же время простую Мистерию”.
“Я и Отец – одно” (Ин.10:30-31,34), – сказал Иисус Христос иудеям, что вполне очевидно для восточного менталитета, но: “Тут опять Иудеи схватили каменья, чтобы побить Его. … Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги? Он назвал богами тех, к которым было слово Божие, и не может нарушиться Писание”. Здесь Иисус напрямую указывает на слова Писания о единстве всех в Боге, что является главной истиной восточных религий.
Категории Добра и Зла объективны, поскольку превышают любой закон, индивидуальный или коллективный, априори ограниченный рамками континуума наблюдателя, как наиболее общей логической системы. А это означает, что любой ‘разумный’ человеческий критерий не может быть эталоном и мерилом Добра и Зла: ни Закон, даже данный Самим Богом, не говоря уже о законах человеческих; ни образ или кумир, созданный человеком. Именно в таком ключе надо понимать самые первые слова древнего Завета (Исх.20:3-5): “да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им”, т.е. никакие законы, материальные образы и представления не могут заменить образ Единого Бога. Запрет изображений, конечно же, не является принципиальным, а скорее защищающим от ‘человеческого фактора’, от недопонимания и соблазна подменить образ Бога материальными ‘аналогами’.
Древних евреев вёл Моисей, имевший тесную связь с Богом, и слушавшийся ‘гласа Бога’. Что происходит, когда место святых занимают обычные люди – ‘книжники и фарисеи’, известно очень хорошо из Ветхого Завета, но не воспринимается как актуальная современная проблема. А зря. Судите сами: “на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи (читай: законодатели и управленцы); итак, всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжёлые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их; все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища (повязки на лбу и на руках со словами закона) свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах (читай: комитетах и парламентах) и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель! … вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония” (Мф.23); “Ныне вы, фарисеи, внешность чаши и блюда очищаете, а внутренность ваша исполнена хищения и лукавства” (Лк.11:39). До чего же это всё узнаваемо и практически повсеместно распространено! И не только в нашей многострадальной России, но и во всём ‘цивилизованном мире’. Иисус Христос называет таких ‘профессиональных управленцев’ не иначе как ‘лицемерами’, ‘безумными, слепыми вождями’: “Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете” (Мф.23), и предрекает бесславный конец такого пути: “видите ли всё это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено” (Мф.24). Вот что происходит, когда ‘царство священников’, призванное ‘творить правду и суд’, не является ‘народом святым’. Здесь нельзя не вспомнить приводившуюся уже цитату из ([11]: Умэнь. Застава без ворот: 46): “Тот, у кого слеп глаз мудрости, мнит, что прочно сидит на вершине шеста. Он свалится вниз и убьётся насмерть – ведь он слепец, ведущий толпу слепцов”.
Очевидно, что нам, людям с ‘западным менталитетом’, возможно даже считающих себя христианами, ещё предстоит осознать заповеди Нового Завета, ведь, как показывает практика, мы так и не ушли от ветхозаветных заблуждений, пытаясь формальными законами достичь общечеловеческой справедливости. Зачастую при этом категории Добра и Зла выгодней считать субъективными, что даёт возможность трактовать их по своему усмотрению. И главная истина восточных религий о Единстве мироздания для нас всё ещё остаётся непостижимой. Впрочем, восточным религиям оказываются недоступны принципы Божественного порядка, и, в этой связи, ими не осознаётся важность ‘западного’ опыта материального и социального строительства. По-видимому, замысел Божий в том и состоит, чтобы народы пришли к Пониманию через взаимопонимание, на основе ‘объединения’ своих знаний, осознанного движения навстречу друг другу.
Взаимосвязь религий
Окружающая действительность не ограничивается рамками воспринимаемой физической реальности, определяемой одной детерминированной логической системой с ‘обычной’ логикой. На смену одной логической системе приходит глобальная система как совокупность различных логических систем. Таким образом, квинтэссенция ‘западного менталитета’ – наука, изучающая наиболее общие естественные закономерности и выявляющая эволюционные законы развития, подходит к границам своих возможностей и начинает осознавать свою ограниченность. При этом оказывается, что ‘высшая’ логика, объединяющая различные логические системы, изначально являлась предметом осознания восточных религий. И та и другая логика являются неотъемлемой частью Единой окружающей действительности, взаимно дополняют и обогащают друг друга. Ни та, ни другая в отдельности не дадут полной и непротиворечивой картины мироздания. Пути ‘запада’ и ‘востока’ как бы противоположно направлены, но ведут не в разные стороны, а навстречу друг другу, прокладывают одну общую дорогу, дорогу к Богу. Это не противоречащие друг другу пути, и даже не параллельные, а необходимые последовательные этапы одного общего Пути, реализация одной общей задачи.
Проблема неполноты восприятия окружающей действительности в рамках одной логической системы имеет фундаментальный характер и будет повторяться на разных уровнях – на уровне познания, на физическом уровне, на социальном. Например, при ближайшем рассмотрении (более подробно см. [13]), разделение внутри церкви христианской дублирует уже рассмотренное разделение между востоком и западом, т.к. западная церковь, католицизм тяготеет к осознанию Писания ‘разумением’, в то время как православная, восточная – к осознанию ‘сердцем и душой’. Занимательно, что это разделение, случайно или закономерно, тоже имеет географическое соответствие с ‘западным’ и ‘восточным’ менталитетами, ‘западным’ и ‘восточным’ полюсами в Познании. Как будто бы, действительно, горизонтальный ‘мост’ между западом и востоком приведёт к установлению вертикального ‘моста’ между небом и землёй и этот крест будет являться символом всеобщего объединения: “В Йоге крест символизирует тесное и совершенное единение души и природы, но вследствие нашего падения в грязь неведения он стал символом страдания и очищения”, – Шри Ауробиндо ([9]:168).
Факт наличия религиозных полюсов отражает наше недопонимание Единства Бога, разрыв в понимании. Этот разрыв заполняется различными религиозными течениями, конфессиями, сектами и т.д. Самое первое разделение – разделение материального и духовного: “«Живи в согласии с Природой», – гласит правило Запада; но в согласии с какой природой – природой тела или природой, которая выше тела? Вот что нам нужно решить в первую очередь. О, сын Бессмертия, живи в согласии не с Природой, но с Богом; заставь и ее жить в согласии с сокрытым в тебе божеством”, – пишет Шри Ауробиндо ([9]:128-129), хотя тут же отмечает, что ([9]:168): “В Йоге крест символизирует тесное и совершенное единение души и природы”.
Казалось бы, представления язычников, их верования, поклонение силам природы, обожествление животных, растений, конечно, неправильны и вредны, прямо осуждались в Заповедях (“не сотвори себе кумира…”). Но ведь и природа – это часть физической реальности, часть Бога. Бог сам создал этот мир, природу, “и увидел, что это хорошо”. Осознание себя единым с природой необходимо для осознания Единства Бога. Однако, этап не должен превращаться в остановку. Именно с этим, по-видимому, связано противопоставление материального и духовного, язычества и христианства. Кстати, наука тоже является необходимым этапом познания действительности, но создавать из неё кумир, веря во всесильность науки, оставаясь в рамках физической реальности – это тоже язычество. Конечно, переопределяя науку как ‘процесс всестороннего познания и осознания действительности’, можно легко преодолеть ограничения, накладываемые физической реальностью, ведь пришли же мы к представлениям о глобальной системе, принципиально превышающим физическую реальность. Такой подход ведёт к слиянию областей исследования науки и религии в их нынешнем понимании, к необходимости всестороннего осознания ‘высших’ закономерностей, принципиально отличающихся от ‘обычных’, но – тем более интересные открытия нас ожидают в предстоящем захватывающем процессе познания: “Когда разум наш погружен в материю, он считает материю единственной реальностью; но возвращаясь к нематериальному сознанию, мы видим, что материя – лишь внешний покров, и ощущаем бытие в сознании как единственно реальное. Какое же из этих двух представлений истинно? Одному Богу известно; но человек, переживший оба эти состояния, с легкостью скажет, в каком из них сокрыто больше знания, могущества и блаженства. Я полагаю нематериальное сознание более истинным, чем сознание материальное, ибо в первом я знаю все, сокрытое от меня во втором, и при этом могу пользоваться и знанием разума о материи”, – Шри Ауробиндо ([9]:152-153).
Противопоставление материального и духовного было необходимо для того, чтобы человек не замыкался только на материальном. Именно поэтому Церковь позиционировала себя от мирской жизни, превознося духовное, аскетизм, монашество, и уничижая земные желания, страсти. Но разве не Бог создал нас такими, какие мы есть, причём по образу и подобию своему? “И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею” ([1]: Быт.1:27-28). Кроме того, отметим, что Бог, при создании ‘царства священников’ и ‘народа святого’, вовсе не требовал от избранных на служение Ему древних евреев отрекаться от всего земного, а наоборот обещал Аврааму, что от него “точно произойдёт народ великий и сильный, и благословятся в нём все народы земли” (Быт.18:18). “Аскетизм, конечно, очень полезен для здоровья, пещера исполнена покоя, а горы восхитительно красивы; и все же ты должен играть в мире ту роль, какую назначил тебе Господь”, – отмечал Шри Ауробиндо ([9]:305). Так, наличие подобного разрыва в христианстве привело к появлению ислама: “Миссия Магомета была необходима – иначе мы в нашем чрезмерном стремлении к самоочищению в конце концов пришли бы к мысли, что Земля была задумана для одних лишь монахов, а город создан как преддверие пустыни” ([9]:170). Отметим, что несмотря на строгую ритмическую структуру сур в Коране, защищающую его от искажений и исправлений, в современном исламе существует множество противоборствующих течений, причём многие экстремистского толка, что явно не отражает Единство Бога и лишь подтверждает мысль о несовершенстве законов: “Закон не может спасти мир, именно поэтому заповеди Моисея мертвы для человечества, а Шастры браминов искажаются и умирают” ([9]:172); “Сколько ненависти и глупости удается людям поместить в красивую упаковку с надписью "Религия"! Атеизм – это неизбежный протест против порочности церквей и ограниченности вероучений. Бог использует его в качестве камня, сокрушающего эти грязные карточные домики”, – отмечал Шри Ауробиндо ([9]:241-240).
Вера западного менталитета в законы, в науку, сродни атеизму и язычеству, которые без осознания ‘высших’ взаимосвязей не могут привести к гармонии природы, человека и общества. Достижение гармонии возможно только через осознание Единства, т.е. связь с Богом, без этого все попытки социального строительства заранее обречены на провал: “Европа гордится своей практической и научной организацией и великими достижениями. Я жду, пока ее организация достигнет совершенства – тогда дитя сокрушит ее” ([9]:76). Нельзя не привести афоризмы Шри Ауробиндо, касающиеся его оценки различных форм общественного устройства. Эти афоризмы, написанные в начале прошлого века, сейчас выглядят как пророчества ([9]): “[321] Коммунистический принцип общества по сути своей выше индивидуализма, как братство выше зависти и взаимной вражды; однако, все практические схемы социализма, созданные в Европе, – это рабство, тирания и тюрьма. [322] Если коммунизму суждено когда-либо вновь восстановиться на Земле, то основой для этого станут братство душ и смерть эгоизма. Насильственное объединение и механическое содружество закончатся всемирным фиаско. [340] Демократия была протестом человеческой души против деспотизма самодержавия, духовенства и знати; социализм – это протест человеческой души против плутократической демократии; анархия, по-видимому, станет протестом человеческой души против тирании бюрократического социализма. Форсированные марши от иллюзии к иллюзии, от неудачи к неудаче – вот картина европейского прогресса. [341] Демократия в Европе – это правление кабинета министров, продажных депутатов или своекорыстных капиталистов, прикрытое единичными волеизъявлениями мятущегося народа; социализм в Европе, по-видимому, будет правлением чиновников и полиции, прикрытым теорией о главенстве абстрактного Государства. Бесполезно выяснять, какая система лучше; сложно решить, какая из них хуже”.
Выводы Шри Ауробиндо по этим вопросам совпадают с нашими и не могут не совпадать, поскольку также исходят из того, чего так не хватает ‘западному менталитету’ с точки зрения ‘восточного’ – идеи Единства: “Это блуждающее впотьмах человечество вечно грезит об улучшении среды существования путем совершенствования структуры правительства и общества; но внешнюю среду можно улучшить только путем совершенствования души. Только твой внутренний мир может стать тем миром, которому ты будешь радоваться вовне; никакие совершенные структуры не освободят тебя от закона твоего существа” ([9]:343).
Казалось бы, правы восточные религии – всё, что ведёт к объединению, отвечает Единству мироздания, а значит обоснованно и предопределено Свыше. Однако, например, ‘объединение’ и развитие раковых клеток, паразитирующих на теле, вряд ли приведёт к обеспечению целостности всего организма. Здесь ‘восточный’ принцип “следуй формам вещей вокруг тебя” не работает. Мы опять заблуждаемся, пытаясь по привычке найти человеческий критерий определения Добра и Зла, хотя уже уяснили, что это удел ‘высшей логики’, находящейся за пределами человеческого понимания. Именно поэтому попытка выработать какие-то новые критерии или правила жизни, законы организации общества заранее обречены на провал. Нам удалось лишь прийти к пониманию фундаментальной проблемы и поставить задачу, без решения которой продвинуться дальше всё равно не удастся. Для ‘западного менталитета’ – это задача осознания ограниченности земного и его Единства с небесным, для ‘восточного’ – осознание объективности Добра и Зла, и необходимости изменения материальной и упорядочивания социальной жизни согласно этим категориям.
Таким образом, религиозную мысль можно представить как попытку осознания двух основополагающих фактов – факта Единства мироздания, включающего как видимое, материальное, так и невидимое, ‘стороннее’ или ‘потустороннее’; и факта объективного существования Божественного порядка. Причём осознание Единства происходило сначала через осознание единства всего материального мира через язычество, и только потом было дано знание о существовании мира невидимого, превышающего возможности нашего восприятия, но, тем не менее, образующего с видимым миром единое целое.
Пути развития
Будучи маленьким мальчиком, я недоумевал, почему люди не договорятся, например, не красть друг у друга. Ведь как было бы хорошо тогда – ни замков не надо, ни сторожей, ни охраны. Живёшь спокойно, ничего не боишься, все люди – братья … Но ведь найдётся же хотя бы один, считающий себя самым умным, хитрым и ловким, желающий поживиться за чужой счёт – и всё, покатится как снежный ком – подозрения, взаимное недоверие, вражда. В один миг станет ‘человек человеку – волк’. Так кто же нас наказывает? Нет, это не Бог изгоняет нас из рая, мы сами, начиная с Адама, соблазнились и взяли то, что нельзя, по своей воле вступили на этот путь, превратив свою жизнь в ад. Не чей-то первородный грех мы искупаем и не кару Божию несём – это было бы нелепо, мы сами себя наказываем своей собственной жизнью из года в год, из века в век, из рода в род, вступая на один и тот же путь: “Что вы зовёте Меня: Господи! Господи! – и не делаете того, что Я говорю?” (Лк.6:46).
Ну, а как же тот хитрец, который ‘слукавил’, взял чужое, то, что ‘плохо лежит’? Он-то себе уже ‘прихватил’, а страдают всё равно все. “Если я не стащу сейчас, то завтра это стащит кто-нибудь другой!” – именно под таким девизом ‘перестраивалось’ и ‘прихватизировалось’ всё наше общество. Не обольщайтесь и не соблазняйтесь! Этот хитрец пострадает больше всех. И дело даже не в том, что он после смерти ‘сгорит в адском огне’, т.е. просто естественным путём распадётся в хаос, уйдёт в небытие, поскольку не будет в нём Созидающей силы, создающей и поддерживающей упорядоченность. И даже не в том, что он вынужден будет скрывать свой проступок, вынужден будет продолжать лукавить и лицемерить, и дети его вырастут в атмосфере двуличия, лжи и неправды: “ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвёртого рода, ненавидящих меня” (Исх.20:5). Самым большим наказанием для этого хитреца уже в этой жизни будет то, что своим поступком он сам отделяет себя от честных людей, делает и осознаёт себя преступником и с этого момента будет жить в созданном им самим духовном аду. Это состояние духовного ада после своего падения через преступление показано с пронзительной ясностью Петром Мамоновым в фильме Павла Лунгина “Остров”.
От духовного ада деньгами не откупишься, стенами и охраной не отгородишься. Эту ситуацию не исправят ни купленные законодатели, ни религиозные системы по типу каббалы, пытающиеся переписать законы общечеловеческой справедливости. Понятия Добра и Зла объективны, человеческим заклинаниям они неподвластны. Преступники будут жить в кругу себе подобных как в тюрьме, за высокими стенами и многочисленной охраной, причём стены они возведут сами и охрану будут содержать, а законы в этой тюрьме будут такие, которые эти ‘хитрецы’ сами себе избрали своими поступками.
Всё связано воедино – ‘Господь Един есть’, и, изменяя окружающий мир, мы меняем самих себя тоже. Единство Бога означает, что мы все, весь наш мир – это часть Единого, любое наше воздействие затрагивает всё, любая наша мысль – это мысль всех: “Нет ничего сокровенного, что не открылось бы и тайного, чего не узнали бы. Посему, что вы сказали в темноте, то услышится во свете; и что говорили на ухо внутри дома, то будет провозглашено на кровлях” (Лк.12:1-3). Разница лишь в том, что воздействуем мы на окружающий мир непосредственно, а отклик происходит опосредованно. Так что даже не всегда ясно, ‘чем слово и дело наше отзовётся’, ‘за что карает нас Господь’. Наше общество больно – желание ‘лёгкой жизни’ за чужой счёт, эгоизм, удовлетворение своих низменных потребностей давно привели к тотальной коррупции, преступности. Эти раковые опухоли как метастазы распространились по всему телу общества. ‘Иммунные силы’ в лице правоохранительных органов, давно уже не уничтожают раковые клетки, а наоборот всячески поддерживают их существование. Всё взаимосвязано и дублируется на разных уровнях, поэтому стоит ли удивляться беспрецедентному росту онкологических заболеваний, появлению всё новых и новых болезней, в том числе поражающих иммунную систему?
Единственный выход из состояния духовного ада – чистосердечное раскаяние и покаяние перед людьми. Этот путь возвращения к Богу открыт для всех, но это трудный путь, и рассчитывать, что все преступники вдруг станут ‘ищущими’ и пойдут по нему, конечно, наивно. Кроме того, люди не рождаются ‘просвещёнными’, значит, обязательно будут совершать поступки как хорошие, так и плохие. Да и нет у нас ‘народа святого’, который знал бы Добро и Зло, и мог бы вершить суд именем Бога и по Его замыслу.
Неужели Бог ошибся, когда выбрал древних евреев на служение? Разве может Бог ошибаться? Если да, то тогда надо признать, что и со всем человечеством Он ошибся, а, может быть, и со всем материальным миром. Тогда Хаос – идеал существования. Но Хаос – это предел разрушения, отсутствие существования, царство сатаны. Только предположив возможность ошибки Бога, мы тут же попадаем в объятия сатаны.
Ну а разве Бог не ошибался?! Ведь и Христос был послан, а Его распяли. И Христос Сам набирал себе учеников, а один из них предал Его. Если это всё не ошибки – то что? ... Но ведь Христос знал заранее, и что Его должны распять: “Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон. И когда Я вознесён буду от земли, всех привлеку к Себе” (Ин.12:31-32), и что Иуда предаст Его: “Не о всех вас говорю; Я знаю, которых избрал. Но да сбудется Писание: ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою. Теперь сказываю вам, прежде нежели то сбылось, дабы, когда сбудется, вы поверили, что это Я” (Ин.13:18-19). Христос не только не остановил Иуду, но даже как будто спровоцировал его исполнять свою миссию: “И, обманув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошёл в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. … Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь” (Ин.13:26-27,30). Странно, что именно Иуда стал предателем, ведь он исполнял функции казначея, т.е. отвечал за общественные деньги, и, казалось бы, должен был быть наиболее доверенным лицом. Так или иначе, Иисус должен был исполнить предначертанное и взойти на Крест, чтобы обличить этот мир, а Иуда способствовал Ему в этом. Так кем же был Иуда – волком в овечьей шкуре; избранным, но падшим, соблазнившись деньгами; или же заранее избранной жертвой, вольно или невольно исполняющей предназначение? Возможно, и первым, и вторым, и третьим…
Можно проследить связь апостолов с древними евреями, и Иуды с фарисеями. И апостолы, и древние евреи были избраны Богом и получили Знание, но нашлись среди них те, которые “не послушали и не приклонили уха своего, и жили по внушению и упорству злого сердца своего, и стали ко Мне спиною, а не лицом” (Иер.7:28-30). А дальше – как снежный ком. Не напоминают ли вам эти некоторые того ‘хитреца’, о котором мы уже говорили? Не их ли обывательская философия, навязанный ими образ жизни не пускают нас всех в ‘Царствие Небесное’, преграждая путь к Богу? Не это ли сопротивление ощущал в своих практиках Шри Ауробиндо: “Ищущий убеждается in vivo (воочию) в принципе единства субстанции мира: его попытка исправления крошечной вибрации в самом себе вызывает реакции сопротивления мириад крошечных родственных вибраций во всём мире” ([10]:17)?
Как же всем достичь просветления? ‘Ищущий’ может достичь просветления, но эти единичные вспышки вряд ли осветят всех. Как же остальные? – они неумолимо идут, и будут идти к пропасти, как слепцы, ведомые слепцами. ‘Царства священников’ не получилось, но, как и обещал Господь, современные начальники, книжники и фарисеи, духовные наследники прежних, с упорством Иуды ведут всех на Голгофу, на уготованный Крест. “Прозрение приходит после того, как мысль исчерпает себя и дорога оборвётся. Если ты не пройдёшь через заставу патриархов и дорога мысли не оборвётся, ты будешь томиться, как рыскающие среди трав души мертвецов” ([11]: Умэнь. Застава без ворот: Предисловие автора). Может быть, когда пропасть будет близка и ‘дорога оборвётся’, общество уже не будет знать, как себя спасти, и ‘мысль исчерпает себя’, вот тогда и наступит апокалипсис – финал, который для кого-то станет концом, а для кого-то прозрением и Началом: “Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний” (Откр:Апок.22:13).
Но тогда получается, что дорога к пропасти и есть дорога к прозрению – падая вниз, узнаёшь, где находится верх. Каждый ‘ищущий’, так или иначе, проходит этот путь. Мы все вместе находимся на этом пути. Такова жизнь. Кстати, имя матери всех живущих – Ева и означает Жизнь. Искушение в виде змея, который “хитрее всех зверей”, пришло к Адаму через Жизнь-Еву, и они, нарушив запрет, съели плод с дерева познания добра и зла. Так прародители совершили первое грехопадение, но вот что удивительно – после этого грехопадения “И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло” (Быт.3:22). Что же, Бог не хотел, чтобы Адам стал как Он? Не проще ли тогда было запретное дерево не сажать вовсе или поместить в недоступное для Адама место? Это что – ошибка Бога или прямая провокация? Кроме того, зачем Бог сказал, что “от дерева познания добра и зла не ешь, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрёшь” (Быт.2:17)? Адам и Ева ели и не умерли, что же – Бог их обманул? Нам необходимо разобраться в этих образах, иначе мы не поймём ничего.
Первое грехопадение стало первым шагом на пути познания, осознания самих себя в этом мире: “И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги” (Быт.3:7). “Тигр действует согласно своей природе и не знает ничего иного – потому он божествен и нет в нем зла. Усомнись он в себе хоть на миг, он станет преступником” ([9]:58) – так и наши прародители стали преступниками, нарушив запрет Создателя и осознав себя преступниками, и стали смертными, осознав себя смертными. Они вступили на тернистый путь познания и самопознания, на путь непримиримой борьбы со змеями-искушениями, приходящими из жизни, которых победить можно только поняв – поразив в голову, а искушения будут жалить и жалить плоть: “и вражду положу между тобою [змеем] и между женою, и между семенем твоим и между семенем её; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту” (Быт.3:15).
Казалось бы, чтобы избежать мучений, надо, во-первых, не поддаваться искушениям, и, во-вторых, раз уж искушения пришли через женщину, то надо её осудить и отречься от неё. Но ведь женщина – это ‘кость от кости и плоть от плоти’, “будут [два] одна плоть” (Быт.2:25), отречься от неё – значит отречься от себя самого или, по крайней мере, от части себя, от своей плоти. Кроме того, женщина – это жизнь, отречься от неё – значит отречься от самой жизни. Ева-Жизнь – это плоть от плоти Адама, созданного по образу и подобию Божию, она едина с ним как едины земное и небесное. Вместе они – воплощение Божественного Творения, единство земного и небесного, заключающее в себе Созидание и возможность продолжения… Остаётся не поддаваться искушениям, но без них не будет ни познания, ни самопознания, ни, следовательно, развития. Тот первый змей-искуситель, инициатор нарушения порядка, установленного Богом, является одновременно и сатаной, ведущим к разрушению, и инициатором познания и развития. В борьбе с ним мы совершенствуемся, движемся к Богу, а избегая этой борьбы, в лучшем случае останавливаемся в развитии.
Так значит, мир этот создан для страданий, являющихся необходимым условием очищения и развития? Но ведь мир этот был создан Богом как рай земной! Что, после укуса яблока, весь мир мгновенно превратился в ад? Конечно же, не мир изменился, а изменилось наше восприятие его, ведь ‘Царствие Небесное внутрь вас есть’: “Только твой внутренний мир может стать тем миром, которому ты будешь радоваться вовне; никакие совершенные структуры не освободят тебя от закона твоего существа” ([9]:343). Следуя за искушениями мы приходим к страданиям, но через понимание – к очищению и к радости бытия: “Страдания земли сокрытую в ней радость искупили. Земля была сотворена для радости, не для печали” – поэтически образно отмечал Шри Ауробиндо ([10]: Заключение). Таков наш путь и другого, по-видимому, нет: “Я ненавидел боль, избегал ее и негодовал из-за причиняемых ею страданий; теперь я вижу, что когда бы ни мои страдания, я бы не обрел, не развил и не усовершенствовал способность переживать – разумом, сердцем и телом – наслаждение во всей его полноте и многообразии. В конце концов, действия Бога всегда имеют смысл, даже если Он скрывался под обличьем разбойника и тирана” ([9]:494).
Но если змей-искуситель, ‘книжники и фарисеи’, Иуда, современные ‘управленцы’ являются неотъемлемой частью пути к Богу, то надо ли осуждать дела их?: “Ибо что же? если некоторые и неверны были, неверность их уничтожит ли верность Божию? … Если же наша неправда открывает правду Божию, то что скажем? не будет ли Бог несправедлив, когда изъявляет гнев? … Ибо, если верность Божия возвышается моею неверностью к славе Божией, за что ещё меня же судить, как грешника? И не делать ли нам зло, чтобы вышло добро?” (Рим.3:3,5,7-8). Апостол Павел даёт однозначный ответ на эту хитрую фарисейскую уловку – “Никак. Ибо иначе как Богу судить мир? … Праведен суд на таковых” (Рим.3:6,8).
Мы как раз и должны научиться отличать правду ото лжи, добро от зла, любовь от похоти и себялюбия или корысти. Отличать не только в других, но прежде всего в себе, иначе вместо радости спутниками нашими будут боль и страдание. Шри Ауробиндо в последних своих афоризмах приходит к абсолютности понятий Добра и Зла, хоть и не понимая, откуда эта абсолютность может взяться: “Пребывать по ту сторону добра и зла – не значит не делать для себя различия между деянием греховным и добродетельным, – это значит постигать высокое и всеобщее благо. Это благо – не добродетель человеческой морали, относительной и вводящей в заблуждение; оно надморально и божественно” ([9]:546,547). Но у нас, в отличие от Ауробиндо, всё-таки есть главный критерий, индикатор и ориентир, данный Иисусом Христом: “Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою” (Ин.13:34-35).
“Господи! Имя Тебе – Любовь”, – восклицает Св. Прав. Иоанн Кронштадтский. Любовь – это единственное, что действительно может объединить, то в чём сокрыта Божественная Созидающая сила, поддерживающая целостность нашего мира, противостоящая его естественному разрушению и распаду. Любовь – это то-Главное, что принёс Иисус Христос в этот мир, то, без чего всё теряет смысл, то, что лежит в начале и в основе всего, всё побеждает, то, что вдохновенно выражено в словах Апостола Павла (1Кор.13:1-13): “Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам всё имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше”.
Заключение
Можем ли мы познать ‘мысли Бога’? Уж не в гордыне ли своей пытаемся сравняться с Ним? Не надо бояться ‘камней фарисейских’, спрятанных за пазухой, и останавливаться на Пути. Ведь наш прародитель был создан по образу и подобию Божию, а после того как он, вкусив от дерева познания добра и зла, вступил на тернистый путь познания, Сам Господь Бог сказал: “вот, Адам стал как один из нас”. Бог Един и все мы – Его часть и Он есть в каждом из нас, идущем Его путями.
Вся история познания может быть представлена в виде попытки осознания всего лишь двух фактов – факта Единства мироздания, включающего как видимое, материальное, так и невидимое, ‘стороннее’; и факта объективного существования Божественного порядка и, как следствие, абсолютности понятий Добра и Зла. Наука, религия – лишь этапы осознания Единого и взаимосвязи Его частей, этапы Пути к Богу.
Наш мир – это упорядоченный некой Созидающей силой Хаос, не подчиняясь этому порядку, мы сначала ‘не вписываемся’ в существующее Творение, а потом естественным путём распадаемся обратно в Хаос. Вот и вся нехитрая логика. Трудности возникают с осознанием Божественного порядка, замысла Божия, превышающего возможности ‘обычной’ логики, но именно этот факт даёт нам понимание того, что такой Порядок должен существовать и существовать объективно, независимо от нашего сознания.
Зачем нам все эти знания? Возможно, пытаясь познать себя, сможем лучше понять ближнего, поняв ближнего – поймём, что такое общество и как его построить. Изучив окружающий мир – сможем осознать и себя и общество в нём. А поняв законы мироздания, ‘мысли Бога’, сможем жить с ближним, с обществом, с природой и с самими собой в истинной гармонии, в радости и в счастье. Даже если эта цель недостижима, то другой, вероятно, просто не существует.
Хотелось бы закончить эпиграфом, приведённым вначале, лишь немного изменив окончание последней строчки:
Великий путь не имеет ворот,
Тысячи дорог ведут к нему.
Тот, кто пройдёт через эту заставу,
Будет жить вольно – един с целым миром.
* * * * *
11 ноября 2009 г.
Список литературы
1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. – Москва: Издание Московской Патриархии, (1992).
2. Блум Ф., Лейзерсон А., Хофстедтер Л.: Мозг, разум и поведение/пер. с англ. Е.З.Годиной – Москва: Мир, (1988)/ Bloom F., Lazerson A., Hofstadter L.: Brain, Mind, and Behavior. – New York: W.H.Freeman and Company, An Annenberg/ CPB Project, (1985).
3. Симерницкая Э.Г.: Мозг человека и психические процессы в онтогенезе. – Издательство Московского университета, (1985).
4. Riemann B. On the Hypotheses which lie at the Bases of Geometry / Bernhard Riemann, translated by William Kingdom Clifford. – Nature, 8, (1873).
5. Smolin L.: The Trouble with Physics, the Rise and Fall of String Theory, the Fall of Science, and What Comes Next. – Houghton Mifflin, (2006).
6. Шрёдингер Э.: Пространственно-временная структура Вселенной/ пер. с англ., под ред. Р.А. Асанова. – Москва: Наука, Гл. ред.физ.-мат. лит., (1986).
7. Novikov-Borodin: Off-site continuums as Cosmological models of Galaxies and the Universe. – Proceedings of the Int. Conf. “Problems of Practical Cosmology”, St-Petersburg, Russia, June 23-27, (2008).
8. Novikov-Borodin: Quantum Theories and Relativistic Approach. – Int.Conf. "QTRF5 - Quantum Theory: Reconsideration of Foundations-5", Vaxjo University, Sweden, June 14-18, (2009).
9. Шри Ауробиндо: Мысли и афоризмы / пер.с англ. А. Шевченко, М. Куренная – Санкт-Петербург, (1997) / Sri Aurobindo. Thoughts and Aphorisms. – (1916).
10. Сатпрем: Шри Ауробиндо или путешествие сознания/ пер.с франц. А.Шевченко, В.Баранова – Бишкек, МП Глобус, (1992).
11. Афоризмы старого Китая / пер.с китайского В.В. Малявина. – Гл.ред.восточной лит. Изд. Наука, (1988).
12. Новиков-Бородин: Эволюция и Созидание. – ***, (2008).
13. Новиков-Бородин: Мировоззрение, общество и религия. – ***, (2007).