82. Я не такой, я буду лучше!

Консуэло Ходырева
 -Тебя отправили на год, а ты вернулся через месяц. Там  кровные пласты, благодаря им, ты появился в этом свете. Род матери и род отца в тебе вместились в равной доле. Род матери умишком признаёшь, к роду отца спиною повернулся.
-Повернулся,   они же маму погубили.
-Презрение твоё без смысла, к погибели не сделали и шагу. В каждом из нас есть то, что требует  от разума узду, несдержанность и гнев, жестокость, ревность, жажда власти, желание владеть богатством и ты, всем этим наделён.
-Я не такой, я буду лучше.
-Все знают, ты собиратель каменной породы и образцы несут тебе. Весною девочка пришла и показала редкий камень, вкрапления сине-голубые.  Ты попросил полюбоваться, она пришла за ним, что ей ответил?
-Я камни собираю для народа, а ты любуешься одна.
-Она хозяйка, не важно, под каким предлогом, ты вещь чужую прихватил.  Тебе, вот, камень приглянулся,  другому дом, а третьему,  земля.  Веками твой народ от глаз завистных красу земную бережет. Я в тех краях  росла, мужала, познала радость во труде. С отцом твоим учились вместе. В пятнадцатом колене мастер, четырнадцать колен трудились на него, вливая  знания и опыт.  Ему мы жизни доверяли, он безопасностью владел. Во гневе ревности погибло мастерство, семья, надежда и опора рода.
-Ты  хвалишь род, а дед и прадед Орлов захватывать пошли. 
-Захват – порок, им  многие болеют.
-Мне нравится подземная дорога, ты говоришь, она секретна, о ней же знают все и, даже я сную повсюду.
-Это основа, начинка в ней, запутает следы. Подземный путь во время войн от гибели народ спасает, хранит  добро и время бережет.  Но,  это мизер от того, чем нас природа одарила.  В подземках  камень, земляные стены, от  холода и сырости знобит, без солнечного света и тепла, жизнь человека  угасает. Ты не познал земных красот, соприкоснувшись напрямую, не удивился пенью птиц,  в траве зеленой не валялся, костры не жег, в ночное не ходил, в речной воде не бултыхался, и не выхаживал животных.  Без этого всего, жизнь человека однобока. Время стрелой летит, через десяток лет,  вручу тебе секреты рода.
-А  Клад? Он старше и роднее,  и  есть сестра.
-Дочка сосватана уже, судьбу её определили,  к шестнадцати годам за мужем будет,  он человек достойной меры.
Ступени Клада упустили, года теряются без навыка и знаний, восполнить их порою невозможно. Ты впереди  годов идешь, после меня, ведомым будешь.
Влас помолчал, захлюпал носом и заплакал, спокойствие пришло не сразу, он прошептал:
-Я,  справлюсь? Я должен с бабушкой уехать и год их жизнью проживать?
-Ты жизнь ни чью не проживаешь,  только свою.  Что бы не делал и как бы ты не поступил, в любой одежде безгранично дорог, и я люблю тебя, мой сын. Утром, объявишь  бабушке решение, совета от меня не жди.
Влас вышел, я поплелся следом.  Нас разделяла небольшая насыпь,  швыряя земляные комья, он с горечью во тьму кричал: 
-Как без тебя, как без тебя?
Я лёг на землю,  привиделась мне мать, слова подобные шептала, спиной стоял, от нетерпения перебирал ногами, и перед тем, как дверь захлопнуть, ей кинул, как собаке кость:
-Да, не мели одно и тоже, я вырос из твоих штанов! 
Через десятки лет обидные слова   вернулись,  и больно резанули  душу. Прав Старец, в них было то, чего во мне до крохи мало,   я не умел дарить себя.
Мира не простилась с  Власом,  окрик ночкой, вода отсеки заливает, нарушил сон и тишину.  Успел спросить:
-Зачем мальчонку отсылаешь?
Ответом удивился очень:
-Стрела, чернее не бывает, нацелена в головку Власа. Не выпускай его из вида, до поворота проводи.  Припомни разговоры с ним, любое слово очень важно.
-Кого остерегаться должен?
-Не пойманный, не вор. Перед клетью малое строение, зайди туда для разговора.
Я проводил его, и заглянул, куда  просила. Передо мной возникла дева, еду, питьё поставила на стол. Мне показали камни, округлые с отверстием внутри, Влас находил их в подземелье и объяснялся всякий раз:
-Возился долго и факелом то место освещал, кругляш внезапно появился. За то, что я дарю подарки, Хозяин мне подносит их.
 
 Клонило в сон, мне указали на лежанку,  и попросили выпить зелье.
-Время не терпит,   на отметинах  кровавые следы, они принадлежат ребёнку.  Во снах метаний в мыслях нет, события предстанут точно,   мы ниши личные не тронем.
Очнулся с легкостью, мне поднесли  увесистую кипу исписанных листов. Я удивлялся каждому ответу,   лишь доля в памяти  всплывала. Ответы  оказали помощь, Влас многое скрывал от всех, и даже Мира  не знавала, Смерть дважды приходила к сыну. Дева поманила пальцем:
 -Иди за мной, я покажу,  ради чего мы годы бились,  в отверстие смотри.
Я боль душевную  описывать не буду, слов подходящих не найду. Увидел спины Миры, Старца, и незнакомых мне мужчин. В кресле для допросов,сидел муж Миры - Гордан, к ногам прижавшись, лежало существо в лохмотьях. Это был Клад! С  улыбкой на устах, отец  описывал страдания сына. Пошевелил ногой, Клад вскинул голову, пополз под кресло. На плитах каменных кровавое пятно. Я возмутился:
-К чему допросы, Клад ранен, корчится от боли, помощь, окажите помощь,  а эту мразь казнить немедля!
-Жестокость не к добру, кроме отца, он ни кого не помнит, жизнь теплится в его руках.  Лекарь здесь, перед захватом,  Летунья Главная  доставила его. Ради спасения Клада, Совет ослабит наказание и даст ему пожизненную кару. Считали, разум повредился зельем, куда сложней все оказалось.  Дух Гордана опасен и силен,  силен настолько, что лекарь наш слабеет перед ним. Когда-то род его, владел долиной, и каменной грядой,  где мы  наметили подземную дорогу. Владыка был не многодетен, два сына,  две дочери и два приёмыша  с наследными правами.  Водились странности  за ним,  внезапно и надолго исчезал. Перед уходом в мир иной, собрал детей, разделив поровну наследство, свою им волю навязал.