Продолжение
ЧТО В ИМЕНИ ТВОЕМ?
История Иеффая напоминает историю Авраама, но только внешне.
В случае с Авраамом речь шла о новой вере и союзе с новым Богом, который хотел проверить, насколько прочен возникший союз между Ним и Авраамом. И, убедившись в его решительности, остановил руку Авраама, занесшего нож над сыном.
Какому Богу дал обет Иеффай? Ясно, что не Богу Авраама, или - в общем плане - не Богу отцов. Не тому, который вывел Израильтян из Египта.
Все библейские тексты наполнены сетованием по поводу отступления их от Господа, избравшего евреев своим народом. И тем, что они поклоняются тем же мерзостям, что и народы, среди которых они живут.
Особое негодование летописцев вызывала традиция языческих народов - приносить в жертву богам младенцев-первенцев. У Иеффая дочь была не только первенцем, но единственным ребенком, к тому же, взрослой девушкой.
Казалось, одно это обстоятельство могло остановить Иеффая. Но нет, испуг( можно ли в данном случае говорить об истинной вере?) перед чем-то неведомым оказался сильнее отцовской любви.
Прошли столетия после Исхода из Египта, и вера, которую пытался внушить (да что там - навязать!) Моисей не выдержала испытания временем.
Вера, которую вбивают насильно, на какой-то срок может оказаться даже преобладающей, но, как только появляются подходящие условия, старые представления вновь начинают брать верх.
Впрочем, само имя основателя колена - "Гад" дает основания полагать, что оно связано с языческой религией.
"А вас, которые оставили Господа, забыли святую гору Мою, приготовляете трапезу для Гада и растворяете полную чашу для Мени,- писал пророк Исайя,- вас обрекаю Я мечу, и все вы преклонитесь на заклание, потому что Я звал - и вы не отвечали, говорил - и вы не слушали, но делали злое в очах Моих, и избирали то, что было неугодно Мне".
Гад (Ваал-Гад) и Мени - имена божеств солнца и луны. Их почитали в Финикии и Месопотамии. Не потому ли и назвала Лия сына, рожденного ее служанкой Зелфой от Иакова, таким именем? Ведь ее отец, а, значит, и вся его семья поклонялись божкам-идолам.
Разумеется, такого толкования имени "Гад" еврейская традиция не дает. Она исходит из скупых слов Лии, сказанных ею после рождения мальчика:"И сказала Лия:прибавилось И нарекла ему имя:Гад".
В символическом смысле имя "Гад" еврейская традиция трактует как "толпа", и даже - "счастье".
Насчет "счастья" понятно (каждой матери хочется, чтобы ее сын был счастливым). Что же касается "толпы", то здесь явное заимствование у Иакова, который дал такую характеристику Гаду:"Толпа будет теснить его, но он оттеснит ее по пятам".
Несколько более возвышенно звучат слова Моисея о Гаде, что не может не удивлять, если вспомнить, с каким поначалу гневом отнесся он к просьбе Гада и Рувима дать им уделы еще до перехода реки Иордан.
"О Гаде сказал:благословен распространивший Гада. Он покоится, как лев, и сокрушает и мышцу и голову. Он избрал себе начаток земли, там почтен уделом от законодателя, и пришел с главами народа, и исполнил правду Господа и суды с Израилем".
Пожалуй, в этих словах есть некоторое преувеличение, особенно об исполнении "правды Господа". Но ведь законодателю Моисею и в голову не приходило, что израильтяне начнут поступать иначе.
Потомки же Гада и Рувима, возвращаясь в свои уделы уже после войн Иисуса Навина по завоеванию земли Ханаанской, в которых они, как и обещали, приняли деятельное участие, сразу построили свой, отдельный жертвенник для принесения жертв богу.
Правда, они выдали его за некий памятник - свидетельство принадлежности ко всему израильскому народу, чтобы об этом помнили и их потомки, но это были не более чем красивые слова, что и подтвердили дальнейшие события. Та же история Иеффая.
Жертвенник того, скорее всего, уже и в помине не было, да он уже был и не нужен. Потому что потомки Гада - Галаадцы - давно жили своей, отдельной жизнью, и прежняя причастность к народу Исхода у них (и только ли у них?) явно ослабла, а в иных случаях и вовсе улетучилась.
Коленам Гада и Рувима, и навязанному им Моисеем полуколену Манассии, досталась завоеванная израильтянами территория двух заиорданских царей: Аморрейского - Сигона, и Васанского - Ога.
Называлась она Галаадом, и слово это впервые произнес не кто иной, как Иаков.
Случилось это после того, как его, тайно ушедшего со всем свои кланом и имуществом от Лавана, чтобы вернуться домой, в Ханаан, догнал Лаван, и осыпал зятя за побег и кражу у него богов.
Богов своих Лаван, как известно, не нашел, поскольку Рахиль надежно их спрятала, и обе стороны - тесть и зять - решили помириться и заключить союз дружбы.
Иаков, довольный мирным исходом дела, взял камень и поставил его в качестве памятника этому событию. Но потом ему, видимо, этого показалось мало.
"И сказал Иаков родственникам своим:наберите камней. Они взяли камни, и сделали холм, и ели на том холме. И назвал его Лаван - Иегар-Сагадуфа, а Иаков назвал его Галаадом".
Холм этот, пояснил Иаков Лавану, - свидетель между мною и тобою.
В целом же Галаад был гористой страной за Иорданом, от горы Ермон до реки Арнон, и по другую сторону Иордана.
Северная часть Галаада принадлежала Васанскому царю Огу, северная - Аморрейскому Сигону.
Если бы Моисей не добавил к коленам Гада и Рувима полуколено Манассии, раздел Галаада произошел бы надвое. А так полуколену Манассии пришлось вклиниваться между ними, и, кажется, в большей степени в удел Гада.
Во всяком случае, колено Рувима, занявшее в основном бывшие земли Сигона, никогда не называлось Галаадским, а исключительно своим родовым именем, чего нельзя сказать о полуколене Манасии, чье местожительство нередко увязывалось с упоминанием Галаада.
Но, конечно, главным Галаадцем было колено Гада. Оно заняло западную часть северного Галаада, весь южный, и почти всю Иорданскую долину.
Галаад был на редкость красивой и плодородной землей, несмотря на гористую местность, и желающих обосноваться здесь и потеснить прежних хозяев всегда было много. Поэтому на спокойную жизнь можно было не рассчитывать, хотя колену Гада (как, впрочем, и остальным) этого очень хотелось.
Продолжение следует