Сколько себя помню-мы всегда были соседями.В старой коммунальной квартире,где все комнаты словно срослись в одну,наша огромная семья жила дружно и весело.И она всегда была с нами. Хотя все знали,что никакая она нам не родня.Глафира Сергеевна то,Глафира Сергеевна се...Глафира.Глаша.Это я потом уже все узнала.
А поначалу девчонкой тайно забиралась в ее комнату и любовалась душистыми,прозрачными флакончиками или вешала на голову белоснежные кружевные салфетки,воображая себя принцессой.
В каждой вещичке на ее комоде царила тайна,и из ее комнаты я выходила совершенно пьяная от неведомых доселе чувств и желаний.Выпивала залпом стакан молока,прыгала в постель и засыпала сном,которым могут спать лишь дети.А назавтра все повторялось снова.Глупышка! Я думала,Глафира Сергеевна,играющая вечерами в преферанс с моей бабушкой,ни о чем не догадывается,но однажды,увидев в уголках ее красивого малинового рта едва заметную улыбку,поняла,что она давно все знает.С того самого дня у нее и у меня появился свой маленький секрет.Секрет,который я до сих пор с нежностью храню в своем сердце.Позже,когда мне исполнилось десять,я всех вокруг начала ревновать к ее комнате,злилась,когда кто-то заходил туда даже ненадолго.Мне казалось,что посторонние вторгаются в мой хрупкий,волшебный мир,где существовать имели право только двое,я и она,тетя Глаша.
Бог мой! Как же ругала меня моя бабушка,когда услышала,что я зову ее просто тетя Глаша:
-Запомни!Только Глафира Сергеевна!Она не может быть никакой тетей.Она особенная!
Сама бабушка,которая была знакома с ней со времен,о которых уже никто не помнил,называла ее Глафира,и всегда с какой-то особенной нежностью.Мои же родители всегда только по имени-отчеству,даже наедине.Ну а я,запомнив бабушкин наказ,стала про себя называть ее птицей.Она всегда мне напоминала ее.А иногда,в детстве,когда она гладила меня ладонью по голове,мне в вечернем сумраке казалось,что меня накрывает белое пушистое крыло.Сейчас,вспоминая те времена, я знаю,что это была лишь белая,пушистая шаль,которую птица Глаша небрежно носила на плечах.
В пятнадцать,став подростком,измученным неразделенной первой любовью,тиранией учителей и родительскими советами,я ощущала себя никем не любимой и никому не нужной.Грубость,злость,неоправданное упрямство -все то,что зачастую характеризует переходный возраст,все это стало моей каждодневной манерой поведения.И жертвой буйства гормонов в моем стремительно развивающемся теле стала она,моя птица.
Даже спустя столько лет краска стыда заливает мои щеки,когда я вспоминаю тот вечер.Влюбленная,брошенная,несчастная я рыдала тогда в темном углу,жалея,что родилась на этот свет.Она нашла меня,вытирала мои слезы,просила рассказать обо всем,что мучает меня,а я сухими от злости губами проорала ей в лицо:
-Рассказать тебе? А кто ты такая? Ты мне никто,оставь меня в покое. Что ты вообще лезешь в нашу семью?
Сейчас я отдала бы все на свете,чтобы забрать те ужасные слова обратно.Но тогда они были сказаны и птица,точно обжегшись,отдернула от меня руку-крыло и молча ушла в свою комнату.
Через секунду меня привела в чувство бабушка,которая к несчастью услышала все,что я наговорила.Она увела меня к себе и молча усадила на стул.В то вечер я все узнала.
Узнала,как перед войной мой дедушка,тогда еще молодой парень из потомственной рабочей семьи,встретил на улице у ленинградской консерватории дочь польского эмигранта-флейтиста Аглаю и влюбился.Семья Аглаи совсем недавно перебралась в Россию и дедушка водил юную полячку,похожую на фею,по вечернему Ленинграду и рассказывал все,что знал о родном городе.Рассказывал,позабыв обо всем:о том,что дома его ждала невеста Олечка,и о том,что совсем скоро ,в июне, должна была состояться их свадьба, и о том,что все это он обязан рассказать Аглае.
Она узнала обо всем от других и всю ночь плакала в подушку,перемежая рыдания польскими шуршащими словами.Они расстались и вскоре дедушка женился.А через неделю началась война, и осенью,так и не увидев больше Аглаю,он ушел на фронт добровольцем.Погиб он при первой же атаке,так и не написав домой ни одного письма.Крохотное же письмецо,адресованное Аглае и написанное перед самым отъездом на фронт,притаилось в дальнем углу письменного стола-дедушка так и не посмел его отправить.
О гибели любимого Аглая узнала только спустя год,встретив на осиротевших улицах Ленинграда старого знакомого.С того дня она почти перестала говорить по русски.Говорила немного,по польски и только с отцом,помогая ему в промозглой библиотеке забытой всеми консерватории.
Зима того года выдалась суровой,и в морозном воздухе пахло смертью.Одним холодным утром,похожим на все остальные,не проснулся отец Аглаи.Похоронив его,она отправилась по темному городу искать адрес,который поклялась забыть навсегда.Словно какая-то неведомая сила привела ее к старому темноглазому дому.С трудом поднявшись по тяжелой лестнице,Аглая полуобмороженными пальцами прикоснулась к тяжелой двери неизвестной квартиры.Та,словно живая,шевельнулась.В сумрачной глубине комнаты горела крошечная керосинка и рядом с ней лежало сжатое,неподвижное тело женщины.Через секунду женщина вздрогнула,подняла голову,разогнулась и Аглая увидела,что она кормит детской,тщедушной грудью маленькое бледное существо.
-Жена.Его жена-крутилось в голове у Аглаи -и ребенок.Это его ребенок...
Обессиленно припав к двум полумертвым существам,она,путая русские и польские слова,рассказала,кто она,не понимая,зачем она это делает.И по внимательному,откровенному взгляду женщины поняла,что делает это не зря -женщина давно все знала.Они проговорили всю ночь,а утром Аглая собрала свои вещи и переехала к "сопернице".Теперь она знала,что родители Оли умерли от голода и она осталась одна с пятимесячной дочкой на руках. Что живет она с тех пор только ради ребенка и питается скудными пайками,которые по доброте и из жалости,приносят рабочие фабрики,на которой трудился ее отец.И что муж ее так и не узнал,что стал отцом.
Но все это теперь не имело значения. Жизнь Аглаи обрела новый смысл-ее целью стало желание спасти две хрупкие,еле держащиеся на этом свете жизни.Она топила печку старыми скрипками из консерватории,добывала неизвестно где молоко для ребенка и хлеб,который был похож на хлеб.Вечерами они подолгу разговаривали, а после Аглая пела нежные польские песни,под которые сладко спала в колыбели крошечная девочка-моя мама.
-С тех пор она всегда с нами-закончила свой рассказ бабушка Оля -И напоследок прочти это.
Она протянула мне сложенный пожелтевший листок. Дедушкино письмо! Я помню эт строчки слово в слово:
"Любимая моя! Мой свет в окне!Я знаю,что мы больше никогда не увидимся.Никогда не услышу я твой прекрасный голос,не почувствую твое нежное крыло у своей щеки.Ты улетела от меня далеко в небо,но я все равно вижу тебя там, в высоте,потому что ты -лучшее,что было в моей жизни.Будь счастлива,моя Глаша,а любима ты каждую секунду,пока я дышу,и даже после.Твой навсегда"
-Как красиво! Невозможно,прекрасно-слезы душили меня -Он знал.Знал,как и я,что она птица!
-Иди к ней-сказала мне моя мудрая бабушка- но не говори ничего про письмо.Это единственное,что принадлежит только мне.А Глаша,она итак все знает.
Прошло много лет.Нет уже ни бабушки,ни тети Глаши,ни старой коммунальной квартиры.А в моей семье подрастает внучка Аглая, и у нее уже есть маленькие крылышки.