Дикий смрад

               
               

В нашей суете сует порой встречается такая фантасмагория, что от одного его представления можно упасть, как говорится, «со всех четырёх»! В одной компании, за столом, встретился мне мужичок из той, теперь уже далёкой от меня, Украины. И вот о чём заговорил он со мной, будучи уже под штофе. До революции (Великой Октябрьской, разумеется) у его деда под Днепропетровском, был обширный надел с разными пристройками, амбарами и прочей ерундой. Во дворе кирпичного, довольно просторного дома (со слов моего визави), «красовался» туалет «на два очка» с деревянным настилом над, достаточно глубокой, выгребной ямой. Внешне туалет выглядел, как сторожевая будка, сооружённая из толстых досок, с двумя дверями на щеколде,  Всё бы ничего, если бы не случай, связанный с тем, что дед гнал самогон, да, если бы лишь для себя, а то ведь «на всю ширь души жаждущих». Так вот, однажды, оставшийся после перегонки в больших объёмах жмых,  он взял и кинул в выгребную яму. Буквально через час всё содержимое в выгребной яме стало сильно бродить, и вскоре  дерьмо, низвергаясь,  лавиной потекло на улицу. Вызвали конника-ассенизатора с бочкой – не помогло, второго – вроде что-то «дёрнулось» с места, но безуспешно. Дело по уборке экскрементов заладилось только тогда, когда аллюром примчался третий Асс-ассенизатор с бочкой поболе и с ведром.  На следующий день, раскручивая этот эпизод, я вспомнил былое, когда в Донецке мне пришлось выступить перед студентами с лекцией по древней этике. В конце, среди прочих вопросов, заданных аудиторией,  был и такой: «Какое изобретение человечества вы считаете самой впечатляющей»? Я ответил быстро, даже не задумываясь: «Унитаз»! И сейчас сказал бы то же самое, ибо сия задумка имеет седую,  впечатляющую, и довольно-таки грустную,  историю. Давайте вместе отправимся в экскурс  в седую  старину. Ведь, в самом-то деле, буквально, 200-300  лет назад, а по историческим меркам, - это почти вчера, в Европе царила ужасающая дикость, которая влетела «на своих двоих» из средневековья,  воспеваемых на всех ладах в эпоху Возрождения и Ренессанса. Странно, но,  тем не менее, факт, что за все отрицательные стороны жизни в той Европе ответственна христианская церковь, а  католическая – в особенности. Такой вывод напрашивается из сравнения с Античным миром, который  возвел гигиенические процедуры в одно из главных удовольствий. Достаточно вспомнить знаменитые римские термы. Кстати, в Израиле я видел старинные развалины этих терм, построенных древними римлянами, и не глупо смотрится дух того времени. До   победы христианства только в одном Риме действовало тысячи, а то и более, бань. Христиане,  придя к власти, первым делом, эти бани закрыли. К мытью тела тогдашний люд относился подозрительно: нагота – смертный грех, да и холодно - простудиться можно. Однако, скажу, что нагота, всё же,  получила «добро», но гораздо позднее рассматриваемого периода. Не столь реальна была и горячая ванна, потому что дровишки уж очень дорого  стоили. Даже, основному потребителю, Святой Инквизиции, и то с трудом хватало,  из-за чего иногда любимое сожжение приходилось заменять четвертованием, а позже - колесованием. Королева Испании Изабелла Кастильская (конец XV века) признавалась, что за всю жизнь мылась всего два раза: при рождении, и в день свадьбы. Дочь одного из французских королей погибла от вшивости. Папа Климент V  преставился от дизентерии, а Папа Климент VII мучительно умер от чесотки (как и, король, Филипп II). Герцог Норфолк отказывался мыться из религиозных убеждений. Его тело покрылось гнойниками. Тогда слуги дождались, когда его светлость напьется мертвецки пьяным, и еле-еле отмыли его. Русские послы при дворе Людовика XIV писали, что их величество "смердит, аки дикий зверь". Самих же русских по всей Европе считали извращенцами за то, что те ходили в баню раз в месяц, ибо «безобразно часто». Если в ХV - ХVI веках богатые горожане мылись хотя бы раз в полгода, в ХVII - ХVIII веках они вообще перестали принимать ванну. Однако иногда приходилось ею пользоваться,  но только в лечебных целях. К процедуре тщательно готовились, и накануне ставили клизму. Французский король Людовик ХIV мылся всего два раза в жизни, и то по совету врачей. Мытье привело монарха в такой ужас, что он зарекся когда-либо принимать водные процедуры. В те смутные времена уход за телом считался грехом. Христианские проповедники призывали ходить буквально в рванье,  и никогда не мыться, так как именно таким образом можно было достичь духовного очищения. Мыться нельзя было еще и потому, что эдак можно смыть с себя и святую воду, к которой прикоснулся при крещении. В итоге люди не мылись годами, или не знали воды вообще. Грязь и вши считались особыми признаками святости. Монахи и монашки подавали остальным христианам соответствующий пример служения Господу. Правда, пишут, что в некоторых орденах всё же был некий порядок, но это не идёт в счёт из-за мизера. На чистоту смотрели с отвращением. Вшей называли "Божьими жемчужинами" и считали признаком святости. Святые, как мужского, так и женского пола, обычно кичились тем, что вода никогда не касалась их ног, за исключением тех случаев, когда им приходилось переходить вброд реки. Люди, напрочь,  отвыкли от водных процедур. Вот, что писал в конце XIX(!) века доктор Ф. Бильц в своей книге «Новое природное лечение»:  "Есть люди, которые, по правде говоря, не отваживаются купаться в реке или в ванне, ибо с самого детства никогда не входили в воду. Боязнь эта безосновательна. После пятой или шестой ванны к этому можно привыкнуть...". Однако ему  мало кто верил. Духи’, ах «Шанель», - сие важнейшее европейское изобретение появилось на свет именно, как реакция на отсутствие бань. Первоначальная задача знаменитой французской парфюмерии была одна: маскировать страшный смрад годами немытого тела резкими и стойкими духами. Король-Солнце, проснувшись однажды утром в плохом настроении (а это было его обычное состояние по утрам, ибо, как известно, Людовик XIV страдал бессонницей из-за клопов), повелел всем придворным душиться. Речь идет об эдикте Людовика XIV, в котором говорилось, что при посещении двора следует не жалеть крепких духов, чтобы их аромат заглушал зловоние от тел и одежд. Первоначально эти "пахучие смеси" были вполне естественными. Дамы европейского средневековья, зная о возбуждающем действии естественного запаха тела, смазывали своими соками, как духами, участки кожи за ушами и на шее, чтобы привлечь внимание желанного объекта! Вот, кстати, пару слов о слонах: тоже ведь во время сезона размножения у самцов  выделяются специфические запахи из железы, расположенной между глазом и ухом.  И, если у слонихи течка, (о, Господи, какое счастье!), то  батька-слон  найдёт эту желанную слониху, находясь от неё на расстоянии 10-12 километров. Короче, человек от всего остального животного мира отличается лишь тем, (хотя сие принципиально важно), что может говорить, писать и думать, в остальном же, в частности, по зловонью,  он не уступает даже такому чемпиону по смраду, как хорёк. Вот, прямо в точку: с приходом христианства будущие поколения европейцев забыли о туалетах со смывом на полторы тысячи лет, повернувшись лицом к ночным вазам. Вот откуда появилась знаменитая ВАЗА. Обратите внимание: наверху ваза имеет «знакомое» расширение, чтобы поудобнее примоститься к ней,  потом - горловина, которую можно легко наглухо заткнуть, а дальше идёт расширение для объёмного размещения экскрементов. Роль забытой канализации выполняли канавки на улицах, где струились зловонные ручьи помоев. Забывшие об античных благах цивилизации,  люди справляли, теперь, нужду где придётся. Например, на парадной лестнице дворца или замка....(!)             
Французский королевский двор периодически переезжал из замка в замок из-за того, что в старом буквально нечем было дышать. Ночные горшки стояли под кроватями дни и ночи напролет. После того, как французский король Людовик IX (ХIII век) был облит дерьмом из окна, жителям Парижа было разрешено удалять бытовые отходы через окно, лишь трижды предварительно крикнув: "Берегись!" Примерно в 17 веке для защиты голов от фекалий были придуманы широкополые шляпы. Изначально реверанс имел своей целью всего лишь убрать обосранную, вонючую, шляпу подальше от чувствительного носа дамы. В Лувре, дворце французских королей, не было ни одного туалета. Опорожнялись во дворе, на лестницах, на балконах. При "нужде" гости, придворные и короли либо приседали на широкий подоконник у открытого окна, либо им приносили "ночные вазы", содержимое которых затем выливалось у задних дверей дворца. То же творилось и в Версале, например во время Людовика XIV. Тамошний быт нам хорошо известен, благодаря мемуарам герцога де Сен Симона. Придворные дамы Версальского дворца, прямо посреди разговора (а иногда даже и во время мессы в капелле или соборе), вставали и непринужденно так, в уголочке, справляли малую (и не очень) нужду. Король-Солнце, как и все остальные короли, разрешал придворным использовать в качестве туалетов любые уголки Версаля и других замков. Стены замков оборудовались тяжелыми портьерами, в коридорах делались глухие ниши. Но не проще ли было оборудовать какие-нибудь туалеты во дворе, или просто бегать в парк? Нет, такое даже в голову никому не приходило, ибо на страже Традиции стояла ...диарея, беспощадная, неумолимая, способная застигнуть врасплох кого угодно и где угодно. При соответствующем качестве средневековой пищи понос был перманентным. Эта же причина прослеживается в моде тех лет на мужские штаны-панталоны, состоящие из одних вертикальных ленточек в несколько слоев. Парижская мода на большие широкие юбки, очевидно, вызвана теми же причинами. Хотя юбки использовались также и с другой целью: чтобы скрыть под ними собачку, которая была призвана защищать Прекрасных Дам от блох. Естественно, набожные люди предпочитали испражняться лишь с Божией помощью - венгерский историк Иштван Рат-Вег в "Комедии книги" приводит виды молитв из молитвенника под названием: "Нескромные пожелания богобоязненной и готовой к покаянию души на каждый день и по разным случаям", в число которых входит и "Молитва при отправлении естественных потребностей". В средневековых  городах   Европы своеобразную  роль канализации «выполняли» крепостные стены и оборонительный ров, заполненный водой: со стен в ров сбрасывалось дерьмо. Во Франции кучи дерьма за городскими стенами разрастались до такой высоты, что стены приходилось надстраивать, как случилось в том же Париже, где  куча разрослась настолько, что дерьмо стало обратно переваливаться, да и опасно это показалось:  вдруг еще враг проникнет в город, забравшись на стену по куче экскрементов!! Улицы утопали в грязи и дерьме настолько, что в распутицу не было никакой возможности по ним пройти. Именно тогда, согласно дошедшим до нас летописям, во многих немецких городах появились ходули, "весенняя обувь" горожанина, без которых передвигаться по улицам было просто невозможно.
Вот как, по данным европейских археологов, выглядел настоящий французский рыцарь на рубеже  XIV-XV в.в: средний рост этого средневекового "сердцееда" редко превышал один метр шестьдесят (с небольшим) сантиметров (население тогда вообще было низкорослым). Небритое и немытое лицо этого "красавца" было обезображено оспой (ею тогда в Европе болели практически все). Под рыцарским шлемом, в свалявшихся грязных волосах аристократа, и в складках его одежды во множестве копошились вши и блохи. Изо рта рыцаря так сильно пахло, что для современных дам было бы ужасным испытанием не только целоваться с ним, но даже стоять рядом (увы, зубы тогда никто не чистил). Можете представить себе этот «дикий аромат», идущий от рыцаря, который всё съедаемое запивал кислым пивом и, сверх того, для дезинфекции, заправлялся  чесноком.  Кроме того, во время очередного похода рыцарь сутками был закован в латы, которые он при всем своем желании не мог снять без посторонней помощи. Процедура надевания и снимания лат по времени занимала около часа, а иногда и дольше. Разумеется, всю свою нужду благородный рыцарь справлял... прямо в латы. Подождите, есть занятное уточнение, мол, при переходе рыцари обычно носили кольчуги, а сплошные латы они, дескать,  одевали перед боем: слишком было в них тяжело. Понимаем и, конечно, сочувствуем. Некоторые историки удивлялись тому, что  солдаты Саллах-ад-Дина так легко находили христианские лагеря. Ответ до удивления прост: по запаху, дорогие летописцы, по запаху!
Если в начале средневековья в Европе одним из основных продуктов питания были желуди, которые ели не только простолюдины, но и знать, то впоследствии (в те редкие года, когда не было голода) стол бывал более разнообразным. Модные и дорогие специи использовались не только для демонстрации богатства, они также перекрывали запах, источаемый мясом и другими продуктами. В Испании, в средние века,  женщины, чтобы не завелись вши, часто натирали волосы чесноком. Чтобы выглядеть томно-бледной, дамы пили уксус. Собачки играли роль, как бы живых  блохоловок, кроме того они еще одним способом пособничали дамской красоте: в средневековье собачьей мочой обесцвечивали волосы. По-моему, удивиться трудно тому, что сифилис ХVII -XVIII веков стал законодателем мод. Гезер писал, что из-за сифилиса исчезала всяческая растительность на голове и лице. И вот кавалеры, дабы показать дамам, что они вполне безопасны и ничем таким не страдают, стали отращивать длиннющие волосы и усы. Ну, а те, у кого это по каким-либо причинам не получалось, придумали парики, которые при достаточно большом количестве сифилитиков в высших слоях общества быстро вошли в моду и в Европе и в Северной Америке. Сократовские же лысины мудрецов перестали быть в почете до наших дней. Хотя тут есть «поблажка»: пишут, что в ряде случаев волосы на голове брили, чтобы не разводить вшей и блох.  Благодаря уничтожению христианами кошек расплодившиеся крысы разнесли по всей Европе чумную блоху, отчего пол-Европы погибло. Спонтанно появилась новая и столь необходимая в тех условиях профессия крысолова. Власть этих людей над крысами объясняли не иначе как данной дьяволом, и потому церковь и инквизиция при каждом удобном случае расправлялись с крысоловами, способствуя,  таким вот  образом, дальнейшему вымиранию своей паствы от голода и чумы. Методы борьбы с блохами были пассивными, как например палочки-чесалочки. Знать с насекомыми боролась по – своему: во время обедов Людовика XIV в Версале и Лувре присутствовал  специальный паж для ловли блох короля. Состоятельные дамы, чтобы не разводить "зоопарк", носили  шелковые нижние рубашки, полагая, что вошь за шелк не уцепится, ибо скользко. Так появилось шелковое нижнее белье, к шелку блохи и вши, действительно, не прилипают. Влюбленные трубадуры собирали с себя блох и пересаживали на даму, чтоб кровь смешалась в блохе. O, main Gott!!
Кровати, представляющие собой рамы на точеных ножках, окруженные низкой решеткой и обязательно с балдахином в средние века приобретают большое значение. Столь широко распространенные балдахины служили вполне утилитарной цели:  чтобы клопы и прочие симпатичные насекомые с потолка не сыпались. Считается, что мебель из красного дерева стала столь популярна потому, что на ней не было видно раздавленных клопов. Кормить собой вшей, как и клопов, считалось "христианским подвигом". Последователи святого Фомы, даже наименее посвященные, готовы были превозносить грязь, равно, как и вшей, которых он носил на себе. Искать вшей друг на друге (точно, как обезьяны), - значило оказывать свое расположение. Средневековые вши даже активно участвовали в политике - в городе Гурденбурге (Швеция) обыкновенная вошь (Pediculus) была активным участником выборов мэра города. Претендентами на высокий пост могли быть в то время только люди с окладистыми бородами. Выборы происходили следующим образом. Кандидаты в мэры садились вокруг стола и выкладывали на него свои бороды. Затем специально назначенный человек вбрасывал на середину стола вошь. Избранным мэром считался тот, в чью бороду заползало насекомое. В итоге, пренебрежение гигиеной обошлось Европе очень дорого: в XIV веке от чумы ("черной смерти") Франция потеряла треть населения, а Англия и Италия - до половины. Что до медицины, то тут те же дела дивные. Медицинские методы оказания помощи в то время были примитивными и жестокими. Особенно в хирургии. Например, для того, чтобы ампутировать конечность, в качестве "обезболивающего средства" использовался тяжелый деревянный молоток, "киянка", удар которого по голове приводил к потере сознания больного, с другими непредсказуемыми последствиями. Раны прижигали каленым железом, или поливали крутым кипятком, или кипящей смолой. Повезло тому, у кого всего лишь геморрой. В средние века его лечили прижиганием раскаленным железом, а сие значит: огненный штырь в задницу, и хлоп по плечу, - здоров, сукин сын!!!

Сифилис обычно лечили ртутью, что, само собой, к благоприятным последствиям привести не могло. Кроме клизм и ртути основным универсальным методом, которым лечили всех подряд, являлось кровопускание. Болезни считались насланными дьяволом и подлежали изгнанию:  "зло должно выйти наружу". У истоков кровавого поверья стояли монахи - "отворители крови". Кровь пускали всем:  для лечения, как средство борьбы с половым влечением, и вообще,  без повода, так, - по календарю. Монахи направо и налево раздавали свои рекомендации, так как считали себя доками в искусстве врачевания.  Основная проблема была в самой порочной логике такого лечения. Если улучшение у больного не наступало, то вывод делался только один: крови выпустили слишком мало. И выпускали еще и еще, пока больной от потери крови не умирал. Кровопускание, как излюбленный метод лечения всех болезней, унесло, вероятно, жизней не менее,  чем чума. А хирургия? О, да, хирургия  в средневековой Европе тоже была.  Ежели, паче чаяния, хирург научился резать быстро, к чему они все стремились, памятуя заповедь  Гиппократа: "Причиняющее боль должно быть в них наиболее короткое время, а это будет, когда сечение выполняется скоро», то, из-за отсутствия обезболивания, даже виртуозная техника хирурга выручала лишь в редких случаях. В Древнем Египте попытки обезболивания делались уже в V-III тысячелетиях до н.э. Анестезия в Древней Греции и Риме, в Древнем Китае и в Индии осуществлялась с использованием настоек мандрагоры, белладонны, опия и тому подобное.  В ХV-ХIII веках до н.э. для этой цели был впервые применен алкоголь. Но в христианской Европе обо всем этом позабыли. В средневековье широко распространялись лекарства из трупов и размолотых костей. Герман Леберехт Штрак - доктор богословия и философии, - описывает  рецепт "божественной воды", названной так за свои чудесные свойства.  Берётся целиком труп человека, отличавшегося при жизни добрым здоровьем, но умершего насильственной смертью,  мясо, кости и внутренности его  разрезаются на мелкие кусочки, затем все смешивается, и с помощью перегонки превращается в жидкость. Вроде австрийцы для себя сделали такое снадобье, умертвив несколько тысяч турецких пленных, может быть, пишут – надо верить. Нарочитое пренебрежение к смерти и презрение к земной жизни проявилось в таком явлении, как мода на человеческие черепа. Историк Рат-Вег поражался такому обычаю, широко распространенном в Европе еще в 18-ом веке: "Трудно представить, - сокрушается он, - что человеческий череп когда-то был предметом моды». Ненормальная мода родилась в Париже в 1751 году. Знатные дамы устанавливали череп на туалетный столик, украшали его разноцветными лентами, устанавливали в него горящую свечу и временами погружались в благоговейное созерцание. Но удивляться тут особенно нечему - у такого отношения к человеческим останкам глубокие корни. Христиане тысячелетие насаждали культ поклонения мощам. Как известно, первые христиане жили в катакомбах в окружении трупов. Церковь добилась того, что народ в Европе еще в 17-ом веке свято верил, что истертые в порошок черепа и костяшки пальцев очень полезны для здоровья. Из обожженных костей счастливых супругов или страстных любовников приготовляли возбуждающий любовный напиток. Выражение "переплет из человеческой кожи", скорее, современник свяжет с преступлениями немецких нацистов. Тем не менее,  прототипы таких  «абажуров и бумажников» и   европейских книг, переплетенных в человеческую кожу, в старинных  библиотеках предостаточно. Книги, или пергамент, обернутые в человеческую кожу, появились в средневековье, когда стало широко практиковаться дубление человеческой кожи (и сохранение других частей тела). Эти ранние книги до нас не дошли, хотя есть некоторые исторические сообщения касательно Библии XIII-ого века и текста Decretals (Католическое церковное право), написанных на человеческой коже. И  никакого возмущения ни со стороны  церкви, ни  "демократической общественности", так как с точки зрения европейца - всё нормально. Среди других переплетенных в человеческую кожу документов - копия Прав Человека и нескольких копий французской Конституции 1793 г. Не слишком ли?
Великий инквизитор Испании Томас де Торквемада (1420-1498), широко прославившийся своей священной борьбой с еретиками, стал своеобразным "лицом Инквизиции", наряду с Крамером и Шпренгером. Торквемада с истинно христианским человеколюбием сжег на кострах 10 220 человек. Сжигание заживо эмоционально заслоняет от нас,  куда большее количество "общественно полезных" приговоров образовавшейся в Испании "экономической инквизиции". Например, тем же Торквемадой к ссылке на галеры было приговорено 97 371 человек. Именно на галерах должны были эти еретики искупать свою вину перед Господом. Томас Торквемада был духовником инфанты Изабеллы Кастильской (той самой, которая гордилась тем, что мылась два раза в жизни). В отношении "истинных" врагов Церкви, тех, например, кто  отказывался  признать свою вину, (или не посмел предать своих семей, родных, или  друзей)  Инквизиция была непримирима: «только костер»! Правда, назначались и другие виды издевательства над жизнью, да какая разница?  У остальных еретиков всегда был выбор: быстрая смерть в огне (тогда еще быстрая: сожжение на сырых дровах христиане придумают позже),  или галеры. Ссылка на галеры фактически являлась той же смертной казнью, только отложенной, потому что  большинство, приговоренных к пожизненной каторге,  не доживало даже до окончания второго года заключения. Короче говоря, как не   крути, как ни молись, как ни кайся, конец был один,-Auto da fe! И к ассоциациям.
               
Чувствую, мне могут возразить: «Azohun wei, да о чём речь, ведь всё прошло»? Увы, не совсем так. Если всё население Земли сократить (виртуально, естественно) до деревеньки  в 100 человек, сохраняя все пропорциональные отношения, то её население будет вот таким: 57 азиатов, 21 европеец, 14 американцев (северных и южных), 8 африканцев.  В этой деревеньке: 52 женщины и 48 мужчин, 30  белых и 70 небелых, 6 человек (все шестеро из США)  будут владеть 59 процентами всего  богатства. Там  80 человек  будут бедными,  70 – будут неграмотными, 50 – будут умирать от голода и недоедания. На одного умершего будет рождаться только один ребёнок, только у ОДНОГО из всей деревни будет компьютер,  и только ОДИН (да-да, - один!) будет иметь высшее образование. No comments.