Гроб

Софья Макарова
ОН открыл глаза и ничего не увидел. Было очень темно. Темнота была густой как, сгущенное молоко, она обволакивала, тянула, вбирала в себя. Ее можно было потрогать, она затрудняла дыхание. Это было страшно и жутко. От такого страха можно только сжаться в комочек и ждать, когда он наконец-то исчезнет. Страшно было даже протянуть руку, чтобы узнать, есть ли что-нибудь рядом. ОН сел на корточки и уткнулся лбом в колени. Надо просто подождать, и все пройдет. Это было первым, что пришло в голову. Надо просто подождать. Вдруг рядом послышались чьи-то шаги. Это шел человек, то приближаясь, то отдаляясь. ОН с надеждой поднял голову, но никого не увидел. Темнота. Шаги не смолкали, за ними послышались еще одни, а затем еще и еще. А потом стали различаться и голоса. Много голосов, громких и тихих, приятных и не очень. Даже можно было разобрать, о чем они говорят. Чушь какая-то. Погода, цены, здоровье, пробки, взрывы, работа. ОН попробовал что-то сказать, может, попросить объяснить ЕМУ, что происходит. Но никто его не слышал. Или не видел? Что это? Что же это такое? ОН не понимал. ОН поднялся на ноги, закрыл глаза, набрал в грудь воздуха и закричал что было сил. ОН кричал так, что, как ему казалось, должны лопнуть его барабанные перепонки. А когда ОН замолчал, то услышал: пробки, погода, здоровье, взрывы, работа, цены. ОН открыл глаза: темнота.