Полет над Сибирью.
К аэропорту приехали только к семи часам вечера. Сразу купили пихтовое масло в сто граммовом флаконе. Хотели смазать больные губы и нос Рустама, но он не дался. Родители ,наконец, отстали от него, решив лечить сына в Уфе.
Поужинали туристы в буфете. До темноты ходили вокруг здания аэропорта, внутри здания аэропорта смотрели телевизор в зале ожидания, наблюдали за самолетами через окна-стены. С наступлением темноты туристы устроились в креслах и стали дремать.
Чтобы скоротать время Басыр стал развлекать своих разговорами:
- Я смотрю, вам тяжело ожидать просто так, поэтому послушайте сказку. Я соединил в ней судьбу деда Алены,- отца её мамы Серафимы Леонидовны,- и мои, возможно спорные представления о происхождении племени Тумян. Но сказка есть сказка, как говорил Александр Сергеевич Пушкин: «Сказка ложь – да в ней намек, добрым молодцам урок». Я назову сказку «Чаша жертвоприношения».
Вот послушайте.
По залу ожидания пошла сказочная волна времени.
Чаша жертвоприношения.
На ветке могучего кедра притаился соболь. Всего полчаса прошло, как ему удалось обмануть куницу и в очередной раз спастись от безжалостного хищника. А сейчас соболь сам вышел на охоту, чтобы восстановить силы после изнурительной борьбы за свою жизнь. Объектом своей охоты соболь выбрал белок, которые мирно шелушили кедровые шишки на ветках соседних кедров. Вот одна из белок перебралась на ветки кедра, облюбованного соболем. Белка достала довольно симпатичную шишку и уселась на ветке чуть повыше соболя. В самый разгар беличьего обеда, когда зверушка ослабила внимание, соболь стрелой взлетел по стволу из своей засады. Белка даже не успела выбросить шишку, как оказалась в зубах охотника. Соболь перебрался на свое укромное место и приступил к обеду, который так легко ему достался. Такое бывает очень редко.
Обед соболя уже заканчивался, когда тишину тайги нарушили тяжелые шаги лошадей. Вскоре на тропе, протоптанной лесными обитателями, показались всадники. Люди и лошади уставшие. Идут медленно, словно крадучись. Каждая лошадь кроме всадника везет еще и тяжелые вьюки, притороченные к седлу. Идут цепочкой, один за другим. Тропка узкая, вдвоем не разойдешься. Соболь замер, чтобы не выдать себя. А внизу всадники едут нескончаемым потоком. Соболь наблюдал за последним всадником, когда далеко впереди первый всадник выехал на широкую поляну. Поляна располагалась на возвышенном месте и круто обрывалась к шумящей внизу реке. Со всех сторон были видны заросшие хвойным лесом высокие сопки. На южной стороне поляны высилась одинокая скала, высотой чуть выше кедров и сосен, росших рядом.
Первый всадник обогнул поляну, выехал на середину, остановился и скомандовал тихо, но достаточно слышно и довольно жестко:
- Привал! Спешиться! Выставить дозоры! Кашевару готовить ужин. Десятники ко мне!
Каждый всадник, въезжающий на поляну, уже знал свое дело. Начали появляться низкие палатки, вспыхнул огонь костра. Лошадей освобождали от ноши, расседлывали и отводили на северную сторону поляны, где росла все еще сочная трава, хотя была уже осень. Возле палатки сотника собрались десятники казаков. После каши и чая из таежных трав они выглядят воспрянувшим духом. Слегка подшучивают, сказывают короткие байки, курят. Солнце уже скрылось за сопками, но еще достаточно светло.
Из палатки вышел сотник и подошел к собравшимся казакам.
- Я смотрю, все десятники собрались. Хорошо. Нам братцы нужно поговорить о своем будущем. Вот уже три дня, как мы оторвались от погони. В эту часть тайги даже охотники очень редко захаживают. Нам здесь некого бояться. Но для верности дозоры никогда не помешают. Это к слову. Но с другой стороны, надо ведь определяться, где жить, кому служить, – сотник говорит медленно, задумчиво, но все с той же жесткостью в голосе. Обступившие его казаки, молча, уставились в землю.
- Я вам скажу свои мысли, - продолжил сотник, - а вы за ночь подумайте, утром дадите ответ…
Так вот. Служили мы верой и правдой царю-батюшке. За него с германцами воевали. И я вам скажу, браво воевали. Вон, почти все имеем Георгиевские кресты за храбрость. Да пришла беда – отворяй ворота! Скинула царя новая власть, поиграла с казаками в кошки-мышки, да и, в конце концов, решила нас со свету сжить. Но мы ведь живые люди. Не будем же мы у них заместо рабов ,и понапрасну грудь под их пули подставлять. Сейчас они сильны. Побили они нас. И силой их сейчас не возьмешь. Только зря головы сложим. Но времена меняются, как вода в реке, как облака на небе. Что нам нужно? А нужно затаиться. Найти в тайге укромное место и жить сами по себе. Сами себе хозяева, как раньше запорожцы жили, не признавая никакую власть. Но самое главное - нам нужно жить вместе, держаться друг за друга и по возможности не пускать к себе чужих людей. Особенно нужно будет сторониться тех, кто сочувствует новым властям. Нам нужно уединиться. Жить в одном селе, словно в отдельном государстве. Того большого царства для нас более не существует. А новые власти нас не жалуют. Слухи и до нас дошли, что у казаков землю отбирают и все вольности казацкие отменяют, а непослушных к стенке ставят. Я родился в Шинках. Да и вы все из тех мест. Вот и нужно нам вернуться в свое село, благо оно в глухомани такой же, как это место. Возьмем власть в селе в свои руки, закроем все дороги к селу и жить будем вольной казацкой жизнью. Тайга, река и земля нас прокормят. Вот такое мое мнение.
Сейчас ничьих мнений слушать не буду. Утром скажете. Идите, отдыхайте! Но про дозоры не забывайте. Время такое.
Казаки молча разошлись к свои десяткам. Сотник задал им тяжелую задачу. Ведь казаки повидали уже прелести мира. А теперь от всего нужно отказаться, запереться в глухой тайге. Как-то все обернется…
Ночью поляну окутал густой молочный туман. Казаки спали, погрузившись в странные сновидения, а утром, проснулись только тогда, когда солнце выглянуло из-за сопок, и туман стал рассеиваться. У всех появилось непреодолимое желание рассказать о своих снах. Казаки забыли про завтрак, про дозоры – сидели в палатках и рассказывали сны.
Сотник спал в одной палатке с кашеваром и со своим адъютантом. Все трое проснулись одновременно. Молча, уставились друг на друга, словно не узнавая. Так просидели они несколько минут, постепенно возвращаясь из сновидений в действительность.
- Странный у меня был сон, - начал разговор сотник. =- Видел свою жену и сына. Вы же знаете, что моя жена целый год была со мной в походе и сына родила прямо в степи. Трудно было ей с ребенком на руках выносить наши постоянные переходы, бои и попойки. Жалко было ее. Да подвернулся случай. Помните того китайского купца. Я вам говорил, что оставил жену и ребенка ему на присмотр. А ведь на самом деле было совсем по-другому. Как-то раз я завел разговор, что трудно жене с ребенком в сотне. Тогда и начал приставать ко мне этот купец. Он предложил продать ему ребенка вместе с матерью. Говорил, что ребенок похож на его детей, которые уже выросли и живут своей жизнью. Он и меня за своего считал. Говорил, что его мать из татарского рода, и, мол, я – казак Котовщиков, тоже из рода татарского. Я не спорил по этому поводу. Оно ведь и вправду, что татарской крови в казаках достаточно. Мне дед рассказывал, что все другие народы влились в казачество и стали казаки русскоязычными. Встречал я на германской войне казаков, в речи которых очень много татарских слов еще осталось. Если вы по-другому думаете, это ваше право. Но доля правды в словах моего деда все же есть.
Так вот. Этот купец долго ко мне приставал. С каждым разом увеличивал цену. Вряд ли бы я на эту сделку согласился, если бы не наше бегство. Я знал, что те, кто преследовал нас, не щадят ни казака, ни младенца. А в бою, тем более, не было возможности уберечь дитя. Я и решился. Взял золотом. Наверное, весь кошель его вытряс. Но он остался доволен сделкой. Меня уже потом сомнение взяло. То ли он действительно о ребенке беспокоился, то ли решил, таким образом, свое золото сберечь. Я в том смысле, что он ведь мог перепродать ребенка. Золото у него могли отобрать, а ребенок кому нужен здесь, среди войны. Я, конечно, взял его адрес, где можно будет его найти после войны. Но мало этому верю.
А сегодня ночью все это мне приснилось. А еще страшное снилось. Снилось, что казаки сожгли юрту, в которой спала моя жена. Она не смогла выйти из юрты и умерла в огне, испытывая страшные муки. И я мучился, словно сам горел в этом огне. Видел еще купца. Как-будто он украл моего сына и скрылся с ним в каменной пустыне.
Сотник замолчал и задумался. Его адъютант - еще молодой казак лет 25, начал свой сон рассказывать.
- Удивительная была ночь! Я все еще не могу понять, где сон, а где явь. Вы же знаете мою историю. В свое время я учился в университете, изучал археологию, историю древних народов, древние письменности. Вот сон меня и окунул в тот далекий мир древних людей. Жил я среди племени, где были красивые юноши и девушки, в тайге на берегу реки. Рыбачил, охотился, слушал сказки стариков. И вот дали мне работу: высечь на вершине скалы послание потомкам. Поднялся я на вершину скалы, а там древний жертвенный стол. На каменных стенах стола я увидел надписи, сделанные в еще более древнее время. И я прочел эти надписи, хотя написаны были они клинописью, схожей с египетскими и вавилонскими. Странное дело, но я читал их на татарском языке. Ведь я жил среди татар, в своем родном городе Темникове, что не далеко от Мурома, и хорошо умею говорить на их наречии. Я даже запомнил эти надписи. Вот послушайте:
Боги нас на земле сотворили, взрастили,
Чтобы люди богов не забыли,
Боги в нас желанье свое заложили:
Чтобы мы свое лучшее им дарили,-
Красавиц, добычу с охоты, творения наших рук
Боги из этой чаши к себе заберут,
И в нашу жизнь удачу пошлют.
А вот как звучит на русском языке другая надпись:
Нас было семь первых людей на этой Земле.
Раньше мы жили у теплого моря на южной Земле.
Беспутством, развратом,- огорчили богов на нежной Земле.
Море воды и море врагов бросили боги к той Земле.
Нам пришлось уходить и жизнь продолжить на этой Земле.
Камень богов мы нашли на этой Земле.
На камне мы можем писать о себе и о нашей Земле.
А вот, что я сам выдолбил на этом камне:
Спасибо Земле этой, богатой дичью и рыбой.
Мы накопили здесь силу перед дальней дорогой.
Мы уходим с этой Земли, чтобы силу свою показать.
Мы желаем просторы вселенной всей завоевать.
Мы желаем всю вселенную своими глазами повидать.
Туман-река течет, быстра и сильна под скалой.
Мы имя его себе возьмем, помнить об этой Земле родной.
- Снилась эта работа больше всего. У меня все еще руки болят от молотка и зубила.
Адъютант посмотрел на свои руки ,и , тоже задумался.
Кашевар встрепенулся и начал свой рассказ.
- Видимо, с вечера я дымом от костра надышался. Видел я сон, что лечу высоко над землей, выше всех деревьев. И куда не полечу, везде вижу огромные трубы, из которых выходят густые клубы дыма. Дым застилает все небо вокруг меня. Я задыхаюсь. Кричу о помощи. И тут поднялся ветер и стал уносить дым. Открылось чистое небо, засияло яркое солнце. Солнце приняло человеческое лицо и заговорило:
- Передай людям, чтобы не сжигали то, что пригодится в будущем для приготовления пищи. Чтобы обогреться людям хватит и моих лучей. А чтобы летать, пусть люди запрягут тех коней, что зовутся - силовые поля. Они же дадут тепло в их дома. Я знаю, что ты меня не поймешь, но ты передай мои слова другим людям. Они поймут.
На секунду кашевар задумался.
Тут же продолжил свой сон рассказывать сотник.
- А еще мне снилось, что разговаривал со мной отец. Он сказал мне обидные слова, мол, сам меня проклинает, и взрослые дети мои меня тоже проклянут за свою мать. Так я ведь думал как лучше! Обругал я отца. Но он меня не понял. Но все же сказал и добрые слова. Велел быть старшим в селе, как бы меня не бранили люди. Велел держать всех в узде, без жалости, чтобы пикнуть не смели. А чтобы жизнь моя и жизнь моей сотни была удачной, велел принести жертву на вершине скалы, что стоит на краю нашей поляны. Велел закласть зверей лесных, рыбу и часть моей золотой добычи. А еще велел приносить человеческую жертву из тех людей, что будут мешать жить вольной казацкой жизнью. Я его опять обругал. Надоело мне человеческую кровь проливать! Но он сказал, что для меня другого выбора нет. На том и проснулся.
Сотник потянулся, протер глаза, и полез в карман за кисетом с махоркой.
- Сны, конечно, хорошо! Но кушать тоже хочется. Иван, вставай! Иди кашу варить. А ты, Вася, созови десятников. После разведаешь ту скалу. Ну! Идемте. Пора день начинать.
На вершине скалы стоит каменный стол почти круглой формы, около трех метров в диаметре, с человеческий рост высотой. На верхнюю площадку стола ведет каменная лестница. Адъютант ходит вокруг каменной стены, рассматривая и переписывая в свой блокнот выдолбленные в камне знаки. Солнце поднялось уже высоко, а адъютант все еще у жертвенника. К нему поднялись сотник и еще двое казаков .
- Ты что же, Вася, даже к завтраку не пришел? Святым духом питаешься, что- ли? – жесткий голос сотника вернул адъютанта к действительности. Молодой человек потянулся, расправил плечи и ответил:
- Сон-то в руку вышел. Здесь настоящее богатство для археологов. Посмотрите на эти знаки! Можете мне верить, можете не верить. Но очень странная вещь получается. Мне так легко удалось перевести эти знаки на современный язык, что просо удивительно. Конечно, мне помогли знания, полученные в университете, но еще больше мне помог сон. Я же вам рассказывал о содержании надписей, виденных мною во сне. И вот вышло, что эти надписи в точности совпали с тем, что были во сне. Только пока не получается перевести надписи, что высечены на дне чаши жертвенника, там наверху. Кое-какие знаки почти стерлись.
- Хорошо, что ты такой ученый. Пойдем-ка, посмотрим эту чашу сверху, - не ожидая ответа, сотник поднялся на чашу стола-жертвенника.
Сверху стол на самом деле был похож на блюдце. А по внутренней стенке чаши были выдолблены по окружности и странные знаки. Цвет чаши был бурым.
- Да, это настоящий жертвенник. Какой бы древней он ни был, а впитавшаяся в камень кровь и сейчас заметна, - сказал сотник, и сел на край чаши ногами внутрь. Его спутники уселись рядом с ним.
- А здесь привольно! Запахи тайги и реки смешались и отдают таким ароматом, что просто чудесно! Вон там, на севере лежит Байкал-озеро. Смотрите, какое небо там светлое, особенно голубое. Это озеро особым светом небо освещает. Я это еще с детства приметил.
- Слушай, Котовщиков, что это ты в детство вдарился? Я что-то не помню, что бы ты так разнеживался. Что с тобой случилось? – удивился один из казаков.
- Вы не удивляйтесь, - вместо сотника ответил адъютант. – Здесь место такое, особое. Вспомните хотя бы свои сны. Я сам не пойму, то ли река, то ли земля влияют так на нас. Я никогда не верил в колдовство, но здесь происходят вещи куда сильнее колдовства.
- Вот что, Вася,- прервал его сотник, - мы без тебя с десятниками посоветовались, и решили принести жертву древним богам этой земли. А потом возвращаться в свою деревню и жить там вольной казацкой жизнью. Будем сами себе власть. Ты у нас пришлый, но тоже не откажешься, наверное, жить с нами по нашим обычаям.
- Я не против. Я связал свою судьбу с вами. Назад пути нет. Город, откуда я родом, далеко. Темников зовется. И знаете, что? Мы ведь сейчас сидим как раз над рекой, имя которой Темник! Я сейчас сопоставил надписи на этом камне, имя реки и название рода татар из моего города. Выходит так, что темниковские татары родом из этих земель, возможно, это их очень давняя родина . В древности они жили здесь. Сравните сами. Имя татарского рода – Тумян. Они и наш город во время основания назвали Тумян, а по-русски Тюмень. Они и сейчас так называют наш город. Эти татары еще один город назвали по имени своего рода. Это город Тюмень, что в Западной Сибири. В надписи на скале говорится, что народ, живший здесь, взял себе имя этой реки, которую они назвали Туман. Сравните, как схожи эти названия: Туман – Тумян.
Ну а ваше село совсем недалеко отсюда. Каких-то полторы сотни верст. Это для меня не расстояние, чтобы поискать еще новые доказательства моего предположения.
- Как ты будешь искать, это мы потом обсудим. А пока идем вниз. Будем готовиться к жертвоприношению. В дорогу выйдем завтра утром, - сказал, как отрезал сотник.
Во время, пока казаки добывали зверя, ловили рыбу, адъютант сидел в палатке и разгадывал знаки, срисованные им с чаши жертвенника. Никто его не беспокоил.
Во второй половине дня все было готово для ритуала. Казаки, которые не верили до сих пор ни в каких древних богов, вдруг стали задумчивыми, и с некоторым страхом поглядывали на скалу жертвоприношений, и с нескрываемым любопытством на палатку, где сидел адъютант.
- Иван! Позови сюда Васю, - приказал сотник, когда вся сотня была выстроена, как на парад.
Вася вышел из палатки, глядя на свой блокнот, не видя никого и ничего вокруг себя. Сотник тронул его за плечо. Но Вася отстранил руку и сказал:
- Постой одну минутку… Вот, вот. Теперь все! Послушайте, что написано на чаше:
Если желаешь на небо,
Жизнь богов узнать,
Встань на чаше в середине крепко,
Чтобы в дом богов попасть,
Проведи ногой по желобку и взлетишь на небо!
Сотник усмехнулся в усы, глядя на Васю, и сказал:
- Ты это слишком хватил. Это уже сказки.
- А я сейчас это проверю!
- Как? На жертвеннике уже сложены дары.
- Ничего. Попробую! – и Вася убежал вверх по скале.
Взбежал на чашу. Раздвинул ногами рыб, тушки зверей, золотые украшения. Нашел еще достаточно заметную окружность, выдолбленную в виде желобка. Встал в середину окружности одной ногой, а второй ногой провел по желобку. Первый раз. Второй…
Внизу казаки затаили дыхание, ожидая чего-то, что сами еще не знали. Сотник уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но в это самое время с неба опустился столб искрящегося света и уперся в чашу жертвенника. Вася оказался, словно за стеклом. Видно было, как он вздернул вверх руки. Столб света заискрился сильнее. Заплясали вокруг скалы радужные цвета. И вдруг все сразу исчезло…
Несколько минут стояла тишина. Первым опомнился сотник и побежал на скалу. Когда он поднялся на ложе чаши, то обнаружил, что чаша совершенно пуста…
- Казаки! – жестко обратился сотник, спустившись вниз. – Я считаю, что боги приняли наши дары. Они благословляют нас на жизнь! Ненужно горевать о Васе! Его переводу надписей можно верить. Сами видели! Будем верить, что он попал в жилище богов.
Сотник трижды перекрестился. Все казаки крестились, молча глядя в небо.
Басыр замолчал, и обратился к жене и детям:
- Вот так заканчивается моя сказка. Вижу, что понравилась, вы и дремотой не мучаетесь, и ни разу меня не остановили своими расспросами. И время подошло уже готовится к посадке на самолёт.
После полуночи взяли вещи из камеры хранения. В два часа началась регистрация. После этого еще целый час туристы томились в ожидании посадки на самолет. Все пассажиры восприняли посадку в самолет как облегчение от ночного ожидания. И наши туристы облегченно вздохнули, когда заняли свои места в салоне самолета.
Когда самолет стал набирать высоту, в иллюминаторы заглянули первые лучи восходящего солнца. Дети впервые летели на самолете, поэтому воспринимали каждое мгновение полета с особым интересом. В первое время они словно прилипли к иллюминаторам, рассматривая очертания Земли и белоснежные облака. Но через полчаса немного успокоились, пресытились и даже сомкнули глаза.
Стоило появиться стюардессам, которые предлагали электронные игрушки, как дети сразу встрепенулись. Басыру пришлось взять напрокат две игрушки, чтобы не обижать детей. Через некоторое время детям надоели игрушки и Басыр с Аленой сами поиграли, ловя яйца с помощью волка, изображенного на экране игрушки. А тут и завтрак начали раздавать, который состоял из кусочка курицы, ломтика хлеба, соли и сахара в пакетиках, кофе и пирожного. И вилка и ложечка, и курица с хлебом были завернуты в целлофановые мешочки. Продукты были вкусны, и то, как их подали, туристам понравилось. Они остались очень довольны таким завтраком над облаками.
Вскоре самолет приземлился в аэропорту города Томска, где дозаправился, принял на борт новых пассажиров и оставил здесь тех, кто летел до Томска. На время дозаправки все пассажиры сошли с самолета и с полчаса прогуливались по зданию аэропорта. На память об этой земле Басыр купил понравившийся ему бумажник для денег с тененным рисунком башни Московского кремля.
Аэропорт находился далеко от самого города, среди тайги. Поэтому сам город Томск удалось увидеть только мельком в иллюминаторы взлетающего самолета. Среди бескрайней темно-зеленой тайги город казался маленьким и игрушечным, затерянным среди деревьев.
Самолет набрал высоту. Облака, скрывавшие землю, словно бесконечные белоснежные поля и горы, до самого Томска,- после Томска исчезли. При ярком солнечном свете прекрасно стали видны извилистые русла рек. Бескрайняя тайга Западносибирской низменности имела буровато-зеленый цвет. Земля здесь была словно в оспинках светло-коричневого цвета. Так были видны с высоты озера и болота, имевшие, в основном, круглые формы, реже были овальной формы, а еще реже разной неправильной формы. Круглые формы озер вызывали разные догадки, так как они напоминали и кратеры лунных вулканов, и воронки от снарядов. Да вся низменность воспринималась неоднозначно. То она казалась, сплошным буро-зеленым болотом с зеркалами озер,- и тоже болотного цвета. То казалось ровным ковром тайги, на котором реки и озера нарисовали свой орнамент. Когда самолет оказался над Уральскими горами, Басыр почувствовал как бы твердую опору под самолетом. И это с такой высоты, с десяти километров! На земле стали заметны населенные пункты и большие дороги, которых на низменности вовсе не было видно. Хорошо были заметны горные хребты и отдельные возвышенности. Реки имели боле приятный для глаз цвет, чем реки текущие среди болот. Особенно радовались дети. Они с удивлением обнаружили, что с самолета видно точно также, как будто разглядываешь контурную карту в атласе. При перелете от Томска до Уфы не только наши туристы, наверное, все пассажиры самолета почти не отрывали взгляда от видов за иллюминатором. Очень уж отчетливо, ярко, необычайно живо, просматривалась Земля. Это была настоящая туристическая экскурсия на высоте в десять тысяч метров.
Когда самолет приземлился в Уфе, наши туристы были еще больше обрадованы. Еще бы! Погода была великолепной. Все кругом было в светло-яркой зелени под лучами теплого солнца и под ярко-голубым небом. Басыр почувствовал каким-то десятым чувством, что Земля, где он родился, встречает его и его семью с великой радостью!
- Смотрите! Уфа встречает нас добром. Пусть на наше счастье будет встреча с родной Землей! – сказал Басыр, спустившись с самолета.
- Значит мы хорошие люди. Поэтому природа встречает нас с радостью. – Ответила ему Алена.
- Здесь уже лето наступило! Хорошо, приятно! – воскликнула Лиля.
- Смотрите! Здесь и трава свеже-зеленая ,и деревья в маленьких листочках, зеленых и блестящих! И в правду,- наша земля для нас лучше, выходит. Мне здесь намного лучше нравится, – выпалил Рустам.
До своего дома в старой Уфе, как называли районы от речки Сутолоки до реки Уфы, туристы доехали на автобусе свободно и легко. Когда в квартире навели порядок и чистоту, Алена обратила внимание на болячки Рустама. Она изумилась, и позвала мужа.
- Смотри, Басыр! У Рустама все коростки сами слетели. Места от болячек уже зажили. А мы ведь их ничем не смазывали. Вот тебе и воздух родной стороны! Все болезни в один миг снимает. Тело заживляет - словно живой водой! Только побыв в других краях, оказывается, можно понять прелесть своей Земли, своего родного воздуха!
- Так тебе ведь Слюдянка родина.- усмехнулся Басыр.
- Что поделаешь. Теперь мне здешняя Земля роднее. Здесь родились мои дети, здесь у меня есть ты.
Басыр обнял за плечо жену и, радостно улыбаясь, сказал:
- Вот дети то золото, дороже которого нет на свете. Это ваша мама! А вы – наши бриллианты, даже если не всегда бываете послушными.