Спроси (опроси) нынче 100 человек, что лучше: однопартийность или многопартийность, и 100 человек ответят: многопартийность. Еще и удивятся предельной наивности (глупости) вопроса (вопрошающего). «Ну, это же очевидность!» Так это ж я о рядовых и беспартийных респондентах! Что уж говорить о членах партии, а уж тем более: о партийных функционерах, аппаратчиках, «освобожденных» партийных работниках и т.п. «партийном», «политическом», околопартийном и околополитическом, – профессиональном и факультативном, – планктоне.
Не будем покамест трогать страны т.н. развитые. Там естественный отбор (вполне по Ч. Дарвину) уже давно свел их количество к паре-троечке (какой же буржуй будет на паразитов и имитаторов лишнее тратить?!). Вот их там лишних и нет. Не допускаются. В полном соответствии с ихней, – образцовой, – демократией. Вкупе с либерализмом.
США: республиканцы – демократы. Британия: лейбористы – консерваторы. ФРГ: ХСС – ХДС. Ну, и: похоже – в пр. «развитых».
Зато у нас…
На сегодняшний день, если не ошибаюсь, в Минюсте Украины зарегистрировано… 185 «политических партий».
Не буду давать очевидные ответы (тем более, что они правильные) на вопрос: чего это им, членам этих всевозможных «партий» там, в «политике» медом намазано? Ясно, чем: во власть шли (перли), идут (прут) и переть будут – на запах собственности. Все остальное: приятные дополнения к главному.
На запах тех материальных и прочих результатов труда и творчества, субъектами которых являются редуцированные к статусу товара среди товаров всех прочих, – пролетариев, – соотечественники. Хотя, какие они соотечественники? «У пролетариев нет Отечества». Его предстоит завоевать. Либо же – отвоевать…
Разумеется, вопрос об однопартийности (многопартийности) – это модус вопроса о монизме (плюрализме). Это – вопрос о сущности и не, об истине и не, о науке и не (квази-, псевдо-, до-, анти- …). Обыденное сознание мгновенно «ведется» на очевидность: ведь много – это свобода, а один (одна) – это тоталитаризм. Следовательно, первое – это о’кей. Второе – мрак...
Вот, и в газетах, и в «глянце» об этом пишут, и по радио день-деньской, и по TV денно и нощно, и в Интернете круглосуточно, кругломесячно и круглогодично на весь шарик земной – все о том же: «свобода». И: «тоталитаризм». А чему удивляться? Мердок и К°: они ведь в сути дела отменно разбираются. Секут. И 90% мировых средств массовой дезинформации контролируют. Жестко контролируют.
И рассудочное (черно-белое) мышление, качельки «или» – «или» будут постоянно склоняться в сторону «много». Как синонима «свободы».
А диалектическое? Да не просто, а высокой культуры?
Ну, и где вы его, диалектическое мышление, – нынче видите?!! Его и раньше-то (даже среди нотариально заверенных марксистов-ленинцев, среди коммунистов, не говоря уж – комсомольцев) нужно было со свечкой искать. Где этому учат?!! Где об этом пишут, говорят? Нынче?!!
Вывели. Почти вывели. Помните еще: «желаешь сделать человека рабом, сделай его невежественным»? То-то же.
А логике диалектической, а мышлению, методологии диалектико-материалистической – учиться надобно, образовывать себя ими необходимо. Последовательно, упорно, долго, систематически.
А культуру свою философскую формировать и совершенствовать надобно – перманентно. Всю жизнь.
Вот уж где бесспорен императив: «От образования на всю жизнь, к образованию всю жизнь»!
И вот, ежели теорией (диалектический материализм) маленько нагружен, методологией универсальной (материалистическая диалектика) свободно владеешь (освоил) – начинают проступать, – становятся доступными человеку, – контуры сущности. Сущности феномена политических партий и партийности.
Что есть партия? Даже этимологически – «часть». Часть класса, нации, социального слоя, конфессии, словом – довольно многочисленной и достаточно устойчивой совокупности людей. Какая часть? Ну, разумеется, наиболее «продвинутая»: просвещенная, энергичная, пассионарная, беззаветно преданная, – программным, – целям и положениям, живущая по уставным нормам… Образно говоря, партию политическую (авангард) можно уподобить острию копья. Острию, направленному на постановку и решение, – достижение, – всевозможных целей, вопросов и задач. Ну, очевидно, целей, вопросов и задач, призванных улучшить, – перманентно улучшать, – жизнь той самой массы, того самого «древка копья», частью, острием, наконечником которого она является.
И вот здесь, – внимание, – начинаются сущностные признаки и характеристики интересующего нас предмета. Объекта. Феномена. Политической партии.
Вопрос: о сути, качестве, основных измерениях самое этих целей, вопросов и задач.
На улучшение жизни кого, жизни чьей они направлены? Отдельных людей? Их групп и сообществ? Всего общества, всего народа?
Вот здесь – и собачка зарыта. Я бы сказал: огромный псина закопан.
Если одного, если немногих, если меньшинства, значит: за счет ухудшения жизни всех остальных. Т.е. просто – за их, этих самых «остальных», счет. Ну, диалектика общественной жизни такая: ежели где-то прибывает, то где-то, чего-то усыхает, испаряется, убывает… Словом, все всем (сегодня, в ХХI-м веке, почти всем) понятно.
Понятно, что если (в периметре отдельно взятой страны, общества, государства) соотношение между имущими и малоимущими (неимущими) – 5:95, то примерно в тех же пропорциях воспроизводится оно и в масштабе международном: лоснящийся от довольства, сытости и обжорства фасад: 10-15 стран; и законсервированный Бог знает на какой стадии развития (развития в форме свития: деградации, инволюции, регресса, стагнации etc.) «задний дворик». Имя которому, – простая арифметика: 200-15=185; 185 стран и народов. Странных, к слову, в ХХI-м веке, стран и народов… Одни, – абсолютное меньшинство, подыхают от обжорства; другие, – абсолютное большинство, – умирают от голода. И буквально, и фигурально подыхают и умирают…
...Когда речь идет о законе всемирности истории, о необратимости исторического процесса, о том, что всякие разговоры, призывы и установки на «подготовку очередной социалистической революции» являются либо (в лучшем случае) следствием теоретической неграмотности и наивного романтизма, либо же (в случае худшем) – намеренным, злонамеренным уводом протестной энергии в тупик, обречением ее на канализацию в приемлемые и легкоподавляемые контрреволюцией формы (ведь деятельность таких «ура-рреволюционеров» есть не что иное, как исповедование и проведение все того же родимого принципа негодяев: «разделяй и властвуй»; это на деле – сектанство и изоляционизм; это – псевдореволюционные робинзонады в искусственно «нарезанных» «суверенных государствах», равно как и во всех тех странах мира, включая и Соединенные Штаты Америки, в которых в современных условиях борьба за социализм также есть борьба против буржуазной контрреволюции). К слову, как это не парадоксально будет звучать, смею утверждать, что именно в США (и двух-трех десятках т.н. «высокоразвитых и цивилизованных») процессы социалистических преобразований пойдут стремительнее всего. Почему? Во-первых, относительно высокий уровень образования населения (а «большие идеи нельзя вкладывать в маленькие головы»); во-вторых, успешное противодействие контрреволюции в остальных странах мира будет означать «отключку» этих мировых вампиров от «халявного»сырья, энергии, трудовых и интеллектуальных ресурсов и пр., и вот тут-то скажется пропорция 1:150. Сегодня среднестатистический мусорщик либо безработный в США (ФРГ, Франции, Англии и т.п.) потребляет энергии, калорий, продуктов ширпотреба и пр. в 150 раз больше, чем среднестатистический житель планеты, включая нынче и разоренную систему социалистических стран. А такая отключка мгновенно вызовет (вслед за первым вполне искренним удивлением и изумлением) социально-справедливое перераспределение на началах социализма внутринационального богатства в указанных странах; в-третьих, трудящимися указанных стран за столетия непрерывного классового противостояния накоплен колоссальный опыт методов, форм, средств и приемов борьбы с буржуазией. Они (пролетарии этих стран) находятся в блестящей классовой «спортивной форме», поскольку ведут (правда, давно и основательно уже зарегулированную капиталом в реформистские формы, – а почему бы и не зарегулировать, спрашивается, если есть практически безнаказанная возможность вытягивать жизненные соки из всего остального (несоциалистического) мира??? и откупаться косточкой с барского стола от вскипающего социального протеста) перманентную, ни на день не прекращающуюся борьбу. Котел постоянно вскипает, но «клапанов по стравливанию избыточного социального пара», но средств, форм и способов борьбы против критического давления у буржуазии покамест еще достаточно. Именно за счет нещадной эксплуатации остального (несоциалистического пока еще) мира. Мировой Дракула еще находит своих жертв и умудряется продлить собственную агонию за счет чужой людской крови.
Это мы, блаженные, за 70 лет – разучились. Это мы, любопытные и любознательные с удивлением всматриваемся в ... рожи новоявленных отечественных и импортных вампирчиков (буржуа) и инстинктивно ищем, нащупываем эти самые методы, формы, приемы и процедуры, выковываем инструментарий классовой борьбы с ними. Ищем и найдем, ищем и находим. Находим и учимся пользоваться. Учимся и научимся отменно владеть.
Применительно к разоренному Советскому Союзу (в меньшей мере ПОКА – применительно к странам Восточной Европы) при всей ужасающей чудовищности уже понесенных потерь (людских, экономических, культурных, духовных и пр.) говорить в совершенной форме глагола: «социализм потерпел поражение» тем более неверно и просто глупо (уж не говоря о том, что вредно), что ни на один день с момента начала контрреволюционного переворота в СССР не прекращалось сопротивление ей. Авангардом его, как и во все времена, как тому и надлежит быть, являются коммунисты. Члены компартий – могут быть бывшими. Коммунисты – никогда. Говоря «коммунисты», имею в виду не только фиксированных членов нынешних компартий (КПРФ, КПУ, Компартий, действующих в других республиках временно оккупированного СССР (легальных и нелегальных), но и тех, кого Владимир Ильич Ленин в свое время называл беспартийными большевиками. Еще будут написаны страницы истории героического сопротивления коммунистов мировой контрреволюции, сопротивления временным оккупационным режимам. Непременно будут написаны, ибо они, эти страницы, практически пишутся вот уже свыше 20 лет нашей новейшей истории. Если бы не это сопротивление (коммунистов, ветеранов, всех честных и порядочных, благородных и беззаветно мужественных людей) – контрреволюция в СССР зашла бы значительно дальше, потери были бы несравнимо более тяжелыми (хотя и так они, повторяю – чудовищны). И совершенно естественным и бесспорным есть то, что авангардом этого сопротивления является Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ). И ее численность, и ее опыт (стратегический, тактический, оперативный) борьбы – бесценен. Бесспорным есть и то, что КПРФ в современных условиях имеет наиболее мощный интеллектуальный потенциал.
«Десять лет КПРФ сражается с драконом... Вся в укусах, в рубцах, исхлестана ядовитым хвостищем, КПРФ не возникла как партия классического типа. Ее вырубили топором из поверженной на плаху КПСС. Она – результат четвертования Советского Союза. Голова с родимым пятном Горбачева и рыбьими глазами Яковлева откатилась далеко и плевала, сквернословила из стана врагов, понося родимую партию. Ее отсеченные руки и ноги оказались в странах СНГ, где их исклевали бароны, эмиры и ханы, напоминающие грифов-трупоедов. КПРФ обрекли на исчезновение – без партийной элиты, перебежавшей к врагу, без денег, конфискованных демократами, без помещений райкомов и обкомов, куда вселились торжествующие победители, без поддержки народа, который не мог простить коммунистам бездарный отказ от власти в дни ГКЧП (вот как-раз в «дни ГКЧП» она и показала всю свою мудрость: не дала втянуть в сюжет, для нее, для КПРФ, в первую очередь, приготовленный: волчий капкан . – Б.Н.).
КПРФ не исчезла. Пройдя сквозь судилище, выйдя из-под обломков в бинтах и гипсах, пересчитала поредевшие батальоны, поставила во главе неструсивших командиров, двинулась в долгий марш, вынося из окружения Красное знамя.
Благословенны дни Первого съезда в скромном клубе подмосковного совхоза, когда «генсеком» был выбран Зюганов, и Альберт Макашов произнес свою страстную речь. Благословенны партийные сходки в тесных подвалах, в утлых «красных уголках», в редакции «Дня» и «Советской России». Чудесен приход владыки Иоанна Санкт-Петербургского и Ладожского, благословившего союз «левых» и «правых», «коммунистов» и «монархистов», «православных» и «атеистов» во имя единого русского дела. С этого и началось превращение КПРФ в партию попранного, оскорбленного народа, забитого в ярмо «либеральных реформ». Партия крестилась в огненной купели в октябре 93-го, когда коммунисты среди крестных ходов, казачьих караулов, под пение советских маршей гибли на баррикадах и в пламени Дома Советов, по которому гвоздили танки Грачева, хлестал чешуйчатый хвост дракона.
Поход продолжается. То широким трактом, то по обочинам. То в лобовых столкновениях, то в засадах и мелких стычках. Учились работать в Думе. Учились ускользать из-под когтистой лапы Ельцина. Не пускали людоедские законы. Боролись с «отравителями колодцев»в политике и культуре. Обзаводились комнатками для партийных комитетов, запускали газеты и радиоточки. Ставили «красных губернаторов». Наполняли своими сторонниками областные думы. Терпели поражения. Теряли союзников. Погрязали в «компромиссах». Но продолжали учиться, без уныния, без паники, среди травли и лжи, возвращая себе доверие измученного, изверившегося народа.
Десятилетие КПРФ совпадает с годом думских выборов, о которых сегодня – все помышления. Страна левеет... Ветер истории дует в паруса коммунистов. Из каких материй сшить эти паруса? Как их поставить на мачтах? Как, играя парусами, создать дополнительный ветер, можно мощно толкнуть весь корабль КПРФ?
Опасности, которые подстерегают партию – есть опасности ее развития. Масса новых, стремящихся приблизиться к коммунистам людей и движений, создающих вокруг КПРФ пестрый ковер идеологий, стилей, политических оболочек – эта масса несет в себе «агентов Кремля», проползающих, словно кроты, в глубину партийного огорода, подгрызающих корни партии... С другой стороны, сами коммунисты, делегированные партией в органы власти, от повседневного соприкосновения с ней перерождаются, влипают во власть...
Схватка впереди будет жестокой и смертельно опасной. Против нас станут воевать миллиарды компрадорских денег, отшлифованные глотки продажных эстрадных певцов, агенты ФСБ и бандиты с пистолетами. Против нас объединятся Вешняков, Сванидзе и система «ГАС-Выборы». Против нас двинут авианосцы США и их спецназ, орудующий в русской политике под видом либеральных партий.
Зюганов, в этой схватке будь тяжелым, как медведь, и легким, как стрекоза. Ярким как луч, и оглушительным, как гром. Будь как Ленин и Сталин, как Ганди и Кинг. А мы тебе поможем» [Проханов А. Поднимем бокал за КПРФ. – Г-та «Завтра», №8, февраль, М., 2003].
Но мы сейчас о несколько ином. Ведь очевидно же, что разговор неумолимо поворачивает в русло старой, как мир, проблематики: о богатстве и нищете, об эксплуатации и ее отсутствии, о справедливости и не, о счастье и несчастье etc. Словом: о действительном гуманизме и реальном антигуманизме. И, оказывается, феномен политической партии, феномен партийности столь же древен, как вся вышеупомянутая проблематика. И рассматривалась она, партийность на протяжении всего этого времени. Философией в первую голову. Берите, водружайте на свой рабочий, – письменный, – стол роботу Владимира Ильича Ленина «Партийная организация и партийная литература» – и очень о многом поймете, либо же начнете понимать…
А поскольку я лучше Владимира Ильича не скажу о партийности, да и незачем: ленивый внимать поленится, враг (противник) в очередной раз нервически взвизгнет «дешевая пропаганда красных!», то я и не буду. Я, опираясь на тот практический опыт, который наша (и не только наша) страна наработала уже без В.И. Ленина, посмотрю на феномен партийности (а ведь практика – великое дело!), руководствуясь гегелевским законом: «теория более высокого порядка – ключ к теории предыдущей». Об этом же К. Маркс в иноформе: «анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны».
Бесценный опыт возникновения и развития (деятельности, творческой деятельности, творчества, равно как и свития) РСДРП, РКП(б), ВКП(б), КПСС – в том нам первейший помощник.
Не будем оглядываться на длящийся вот уж столетие целое лай врагов, противников, – подлецов и мерзавцев; не будем отвлекаться на былые аллилуйские песнопения «коммунистического племени «коммунистов по профессии», нотариально заверенных «марксистов-ленинцев» («пламенных», «самоотверженных», «глубокоуважаемых» и пр., и пр.), выше всех выпрыгивавших из своих «коммунистических и комсомольских штанов» 20 лет тому назад, а нынче – ошивающихся в первых, самых высоких голосах хора антикоммунистического; в первых рядах мародеров, обгладывающих, обирающих, распродающих направо и налево свою (свои) поверженную, и как им то показалось: окончательно и бесповоротно побежденную ими, – с их помощью, – страну. Народ. К слову, тот самый народ, лучшей, передовой и пр., и пр., частью которого, – партией (частью), – они были, считались, числились (нужное подчеркнуть). Мы и будем подчеркивать. Задача наша такая в данном исследовании.
… И были, и считали, и числились. Всяко было. Всяко есть. Всяко будет.
К слову, их ведь сегодня, – коммунистов (красных, левых), – значительно больше, нежели было в годы относительной сытости, благополучия и комфорта.
Они и тогда были. Коммунисты. Но доминировали – члены КПСС. Доминировали, доминировали и додоминировались. Стали бывшими. И страну бывшей сделали. И миллионов 50 соотечественников, и…
«Бывший член КПСС» – это да. Это – сплошь и рядом. Оглянись вокруг. Во гневе ли, в удивлении, в презрении… И тот. И тот. И та…
А вот «бывший коммунист» – это все равно, что «бывший негр». Бывший грамотный человек. Бывшая мать. Бывший отец…
И вот, когда коммунистами станут все самодеятельные члены общества – вот тогда и: действительный коммунизм. В форме практической всеобщности. А когда все коммунисты – тогда коммунистов в форме ограниченной, партийной… нет. Не может быть. Часть стала целым. Выполнила чудовищной сложности и трудности работу по «подтягиванию» большинства к себе – меньшинству. Партия – как и класс, как и государство – это ограниченность. Это лишенность. И ликвидация коммунистической партией себя как партии, как части, ничуть не проще, ничуть не легче, нежели ликвидация себя как класса пролетариями. Превращение пролетария в человека, превращение государства в общественное самоуправление и превращение партии в народ: вот сверхзадача, для выполнения которой существует по-разному называемый (и обзываемый) отрезок времени: социализм. Первый фазис. Переходный период. Незрелый коммунизм и т.д., и т.п. Отнюдь не общественно-экономическая формация! Нет такой формации. Есть пять. А, строго говоря, (учитывая, что рабовладельчество, феодализм и капитализм – фазисы, ступени зрелости одной формации, базирующейся на private на средства производства) – три. Доклассовая общность. Общество классовое. Общество бесклассовое (обобществившееся человечество – человеческое общество). Собственность общинная. Собственность частная. Собственность обобществленная.
Протогосударственность. Государственность. Постгосударственность (Г.Б. Новиков).
Cоциал-органическая общность (К. Маркс).
Cоциал-механическая общность (К. Маркс).
Cоциал-гармоническая общность (Г.С. Батищев).
Все.
Теперь о нынешней, а равно – вчерашней, и еще, – подозреваю, – некоторое время: завтрашней, – многопартийности.
Истина одна. Не единственна, но одна. Принцип монизма (материального, идеального etc.). – исходный принцип адекватного (по сущности, по науке) постижения, познания и знания, понимания. Любого объекта. Единичного, общего, всеобщего. Повторяю: принцип диалектико-материалистического монизма. Все остальное – по рубрике: «у глупоты пределов нету». Равно, как и базирующейся на ней подлости etc.
Посему, – повторяемся, – плюрализм, парадигмальность, нелинейность, совершенно определенным образом истолковываемые: это наукообразные, эвфемистичные заменители одного-единственного русского слова: глупость. Глупость. Как говорит один мой коллега: «Плюрализм, это когда много дураков вознамерились выполнить работу одного умного». Ну, а поскольку с дураком спорить – здоровья надо больше, чем ума, или, что то же самое: себе дороже, то оставим этих, косящих под …интеллигентов дурачков наедине с их занятием излюбленным: болванить, доводить до себе подобной кондиции всех: и желающих и вовсе не желающих этого. Жульничеством духовным сие занятие во все времена и народы называлось, называется и называться будет. И от того, что нынче процесс этот индустрией неспонтанного мифотворчества есть и называется, существо дела не меняется нисколечки.
…Поскольку истина одна, наука одна, то и цель, на ней базирующаяся, может быть и есть – одна. И цель эта: действительный гуманизм, сущий в форме практичной всеобщности. Действительный гуманизм, либо, что то же самое – действительный коммунизм.
Поэтому, строго говоря, политическая партия, партийность, если только они базируются на научных, на действительно-гуманистических началах, может быть… лишь одна. Она может называться по-разному в разных местах (странах, народах, государствах). Но, ежели только она, эта самая одна – то она всегда: коммунистическая, левая, красная. Впрочем, не надо трех слов. Здесь уместно: послушать умных людей; мало того, что мыслят точно, верно, правильно: слова-то какие находят, я бы так не смог. Но подписываюсь под каждым словом.
«Как назывался модернизационный субъект, на который опирался Сталин в своем рывке? Это была Партия.
Ее метафора – алхимическая реторта, в которую опытная рука собирает воедино развеянные в космосе энергии. При Сталине эта реторта вбирала в себя энергии общества и поддерживалась в раскаленном состоянии, ее содержимое постоянно выпаривалось и обновлялось. Вещество двигало самое себя и все вокруг. «Теплокровности» не допускалось. В этой реторте клубились смыслы, замышлялись новые города, науки, индустрии, давались имена невиданным, вырванным из Небытия сущностям.
Собранной энергии было достаточно даже для того, чтобы происходило преображение человека. Вчерашний кулак, дворянин, попович, вступая в Партию, проникался ее смыслами и этой энергией, становился ее адептом, выступал, по сути, на стороне тех, кто репрессировал его отца. Ему открывались недоступные прежде истины, чудесное знание, выпрямляющее и систематизирующее впечатление о мире, и все прочие элементы.
Это была величайшая «вертикаль власти», говоря современным языком, или столп, на который можно было нанизать все прочие сферы общественного бытия. Отвес, по которому рассчитывались все выстраиваемые вертикали и горизонтали.
Но это был все же не закрытый орден меченосцев, но скорее «сонм святых», в который можно угодить одним-единственным подвижническим движением души. Боец вставал в окопе, произносил: «Прошу считать меня коммунистом!», шел под танки и становился коммунистом. Потрясающий феномен – становиться большевиком посмертно. В этом случае энергия героя также приобщалась к целому, добавлялась к реторте.
Когда говорилось о «нерушимом блоке коммунистов и беспартийных», подчеркивалась эта неоторванность верха, неба, избранных – от земли. Это была «скрепленность социальных сфер», позволявшая любому идти по «личному пути восхождения». С раннего детства четкий путь для советского человека: от пионера через Комсомол – в Партию – был подобен религиозному восхождению на пути просветления и спасения.
Обратное падение, «изгнание из Партии», бессмысленное в демократических режимах, подразумевало качественное изменение человеческой природы. Изгнание было сродни не просто отлучению от чего-то Высшего, но вырыванию из нутра, из естества человека «божьей искры», сверхъестественного субстрата, частного присутствия возгоняемой в партии энергии.
Как же Партия производила модернизацию? Это была замена законодательной и исполнительной власти, параллельная структура, орган с широчайшими полномочиями, который позволял быстро, эффективно, волевым усилием преодолевать бюрократические препоны, косность подчиненных и руководителей. Главное – он давал четкую ориентацию «верха и низа», «Правого и Неправого», при которой правда оставалась не за формальным руководителем, а за тем, кто стоял на более высокой ступени на пути к социальному небу.
Коммунист был не просто у власти, он не просто командовал кем-то или, как в любой другой победившей партии мира, определял политическое движение страны вперед. Сутью сталинского большевика был личный пример под лозунгом «Коммунисты, шаг вперед!». ВКП(б) невозможно назвать «правящей партией». Это был авангард, а не повелитель движения.
Большевиками воплощалась метафизика стояния здесь и сейчас. Исход битвы решается прямо сегодня, с конкретикой ежедневного подвига, с поэзией больших трудных дел, осуществляемых с «потрясающей открытой грандиозностью» (А. Гастев). Вместо смиренного созерцания стихийного «потока жизни» – непрестанная борьба, возделывание и преображение окружающей первозданной глины, отребья, ошметков в обитаемый космос: «Этот вихрь, от мысли до курка, и постройку, и пожара дым прибирала партия к рукам, направляла, строила в ряды» (В. Маяковский).
Не витать в облаках, а весело и гордо строить электростанцию или «лить жеребцов из бронзы гудящей» (П. Васильев)! Не наслаждаться гармонией мира, а добыть трактор в деревню и перепахать жизнь, и изменить в ней всё, прямо сегодня! «Ненавидя человеческие несчастья» (М. Горький), «всем торжественно пренебрегая» (Н. Тихонов), будучи «творческим и жестоким» (А. Луначарский), взять мир за шкирку и вытрясти из его мелочной души счастье для людей.
Притом, что это была конкретика не копошащихся карликов, но исполинов с «юной, еще не работавшей силой» (М. Горький), нездешних людей с железной волей, перед которыми трепетал ветхий мир: «Огонь, веревка, пуля и топор как слуги кланялись и шли за нами, и в каждой капле спал потоп, сквозь малый камень прорастали горы, и в прутике, раздавленном ногою, шумели чернорукие леса. Неправда с нами ела и пила, колокола гудели по привычке, монеты вес утратили и звон, и дети не пугались мертвецов... Тогда впервые выучились мы словам прекрасным, горьким и жестоким» (Н. Тихонов).
Большевик вырастал до неба и затмевал соборные кресты, как на картине Кустодиева. Его воля крошила сталь и сметала скалы, как в романе Островского. Его дух, дух Карбышева и Джалиля, смеялся в лицо палачам. Его любовь спасала галактики от тепловой гибели, как в мечтаниях Богданова и Циолковского. Вставая, «как вождь, перед лицом вселенной» (Н. Заболоцкий), большевик переиначивал весь неправедный мир, подчиняя его собственным законам.
И понимание Партии как пира друзей, как артели сподвижников с «кулаком миллионнопалым» (В. Маяковский), также присутствовало: ты не один на верном пути, ты в окружении единомышленников. Совершать что-то вместе, сообща, объединяя усилия. Эта общность была построена не по принципу «единства материнского чрева», не по признаку общности класса, происхождения, национальности и проч. Это была солидарность людей с одинаковым видением грядущего, братство людей одной Судьбы, коллективного будущего, а не прошлого.
Эта Партия Новых Человеков наполнила смыслом жизнь миллионов людей, своротила горы первозданной материи, перемолола враждебный тип людей, говорящих преимущественно на немецком языке, сконструировала собственное будущее на век вперед. Мы, «мальчики иных веков, плачем ночью» (П. Коган), понимая: в том, что Россия еще жива и дышит, заслуга двух или трех миллионов особых людей, когда-то живших среди нас и называвшихся большевиками.» [Владимир Винников, Андрей Смирнов, Денис Тукмаков, Андрей Фефелов, Вопросы сталинизма // Завтра. 2009. № 838].
Т.е., в идеале, на определенном (предыстория) отрезке жизни общества может и должна существовать … однопартийность. Монопартийность. Так – на бумаге. А кругом же – овраги. И что делается «в жизни», на уровне существования – сами знаете. Сами видите. И, даже, нередко – участвуете.
Итак, только в Украине в Минюсте, т.е. официально, зареестрировано… 185 «политических партий». Ну и что же они собой все эти 184 (185 - 1) представляют? (1 = Коммунистическая).
А представляют они собой …одну-единственную антикоммунистическую партию. Одну-единственную!
Ну, словом, была бы Олимпиада-80. А Баба Яга найдется. И она всенепременно будет: против!
И если не принимать в расчет такие понятные и почти невинные слабости человеческие, как желание быть не ГРОЗом (горно-рабочим очистного забоя), либо токарем, либо дояркой, либо звеньевой полеводческой бригады, а: генсеком, секом, отв.работником, да просто: офисным партийным (аппаратным) планктоном, то надо понимать: создаются (равно, как и упраздняются, уничтожаются, ликвидируются) подобные партии по изволению и партитуре тех, кто мнит себя истинными, единственными и безраздельными хозяевами жизни. (Почему «мнит» – это диалектику раба и господина гегелевскую надобно осваивать). И кто с малейшей попыткой посягнуть (коммунисты) на подобное господство безраздельное борется жестко, непрерывно и ничего на этой борьбе не экономит. В т.ч. и непрерывно создавая, рекрутируя в эти бесчисленные «политические партии», в эти квазипартии не больно отягощенных разумом, честью и совестью субъектов. Что поделаешь: за страх, – липкий, постоянный, круглосуточный, – нужно платить. Кому ж хочется новых изданий Октября 1917 года?..
Но сейчас речь – о партии (партиях) коммунистической. В истории нашей Компартии (РКП(б), ВКП(б), КПСС) – переплелось все: и триумф, и трагедия. И не судить, и не оценивать, – тем более задним числом, – ее надобно. Но: понять и объяснить.
К слову сказать, в кичащейся своей свободой и демократией, либерализмом и прочей буржуазной хренотенью, включительно и многопартийностью, Пиндосии (США) партийности, – никакой: ни много, – ни одно, – … нет. Нет как нет.
Ибо там уже давно Компартия (которая и в лучшие-то свои времена чисто декоративным украшением была) – отсутствует. Она уже давно, фигурально выражаясь – в асфальт закатана демократами из Госдепа, ЦРУ, ФБР и подобных исключительно демократических и либеральных структур. Ну, типа «компетентных органов». Нет партий и партийности в цитадели демократии и либерализма. А других – жить учат…
Как не было политических партий в Германии 1933-1945 гг. Поскольку была физически уничтожена, истреблена, тотально «зачищена» Компартия Германии, то у НСДАП (национал-социалистической немецкой рабочей партии) не было (уже не было в указанные годы, ибо она уже окончательно «победила» коммунистов) даже основания называться и быть антикоммунистической. Все. Не о что было опереться. Некому было сопротивляться…
А что было? Чем была эта самая НСДАП?
Да тем и была, чем была: концентрированной формой фашизма. Идеологической, политической, организационной, кадровой etc. Штабом политических, – тотальных, – бандитов, возглавившим абсолютно безнадежное дело (предприятие) по спасению предыстории. И был фашизм, повторяем и подчеркиваем, отнюдь не делом чисто германским, либо же – зап. европейским. Вскармливался он в первую очередь теми же демократами, у которых на сегодняшний день начисто отсутствует партийность и которые все еще не могут расстаться с мыслями, чаяниями и упованиями, популярно изложенными дементным Збигом в «Шахматной доске»…
А что же КПСС в СССР и Компартии в странах Восточной Европы?
Да ничего. Хорошего. Забыли, что задача передовой части – не столько отвлечение на борьбу с «анти», сколько созидательная работа по «подтягиванию» целого к части. Не contra, а pro. Не против чего (кого), за что (кого). Лучшей, передовой, продвинутой, знающей и устремленной.
Устремленной к самоотрицанию. Ну, тому самому, которое «засыпающая», «отмирающая» etc. Т.е. – к диалектическому, по сущности, по необходимости, самоотрицанию.
Так – по сущности. И если бы сущность совпала с существованием, мы бы получили действительной строй. Действительного гуманизма. С безграничными перспективами развития. Каждого. Многих. Всех. И хрен с ним, с буржуазным, предысторическим соседством! Ну, не окружение же, как то было до 1945-го года. Жили бы. А не выживали, прозябали, существовали, как нынче. И крот истории рыл бы интенсивно и неотвратимо. И главное: в векторе действительной истории. В векторе действительного гуманизма. А куда ему осталось еще рыть?!!! Если: закон. Законы. Общественного прогресса. Открытые! Поди, попробуй, закрой. Кому это удалось – до сих пор ищут.
…Не справилась КПСС (и коллеги из «лагеря», а, вернее, из содружества) с высотой и сложностью целей и задач. Стали «коммунистами по профессии», окислились, покрылись ржавчиной и коростой, запараллелили с государством в своих задачах и функциях (т.е. – огосударствились), пришла сытость, пришла лень, пришло двоедушие и … обуржуазились. Такое перерождение, – дегенерация, – основной массы «коммунистов по профессии» было… совершенно естественным. Разумеется, если противоестественное и уродливое можно называть естественным и нормой.
Однако же, повторим то, о чем мы говорили в начале статьи: разные это вещи, в смысле – люди: коммунист и член КПСС. Первые «бывшими» – не бывают. Они и не есть. Они – там и делают то, – и вчера, и нынче, и завтра, – где надо, и что надо. А кто ж иной остановил самый страшный за последний век, третий (1918-1920 гг., 1941-1945 гг., 1985- …) накат контрреволюции, накат предыстории?!!
Советские люди, советский человек. Под руководством коммунистов. А, вернее сказать, не под, но: во главе. Вот так будет и правильно (истинно), и справедливо, и красиво. И то сказать: а где ж ей надлежит находиться, лучшей части?! Вот только задерживаться и засиживаться в качестве части, – партии, – не стоит. Иначе – удел КПСС.
Ну, а в заключение – несколько мыслей, – думаю уместно будет, – о власти и управлении.
Что уж говорить об организационных принципах построения партии…
Ну, казалось бы: за плечами такой опыт подпольной жизни партии! От 1898 года, от I-го сьезда РСДРП в Минске. 9 делегатов. Домик путевого обходчика на Свислочи, в Минске. И до октября 1917 г.! Так это же только свой, наш, русский опыт. А опыт европейской социал-демократии, родивший коммунистические партии в Англии, Франции, Германии, Италии, Бельгии etc. И тут же, – по полной программе, – опыт преследования в «цитаделях европейской демократии»: от «исключительного закона о социалистах» в Германии до маккартизма в США…
Выстроили четкую иерархическую, – сродни египетской, – «пирамиду» КПСС.
Однако же, в отличие от одного из семи чудес света, эта пирамида оказалась весьма уязвимой. Ну, во-первых, тем, что строилась «на века». А была – политической партией коммунистов, а не усыпальницей фараонов. Партией, частью, задача которой – подтянуть к себе общество – и раствориться, растаять, исчезнуть в нем. Впрочем, я об этом уже говорил.
То, что было верно, а, возможно, и единственно верно в условиях чрезвычайщины (гражданской войны, разрухи, восстановления, подготовки к нападению, – ведь «щупали» со всех сторон и непрерывно: и панская Польша, и буржуазная Финляндия, и милитаристская Япония, – нападения фашистской Германии, в форс-мажоре вскармливавшейся всей предысторией, Великой Отечественной войны, восстановления СССР, решения задачи по созданию собственного ядерного оружия (ведь заклятые союзники и «друзья по коалиции» уже готовили план «Дропшот» и пр.); то, что было оправданно и единственно верно, повторяю, в условиях мобилизационного развития, совсем не подходило для 60-х – 80-х гг. ХХ века.
Новое содержание требовало новых форм. Ибо: не бывает формы бессодержательной, равно как содержания неоформленного. Нового во всем: организации, идеологии, экономике, культуре, искусстве. Во всем!
А партия – застыла. Окостенела в своем развитии. Четкая вертикаль. Демократический централизм (все декоративнее: «демократический» и все жестче: «централизм»). На 7 рабочих (колхозников) – 1 представитель «прослойки»: врач, учитель, инженер, студент. А ведь коммунизм – это наука. И нельзя вкладывать большие, а тем более: великие и величественные идеи – в маленькие головы. Головы надобно делать адекватными. И сердца. И руки. В идеале – всех. Но в голову первую – головы (и остальное) нотариально заверенных коммунистов! И хотя, как мантру, повторяли: «учиться», «учиться», «учиться», но ведь: не учились. Ну, вестимо, и народ в стране сплошной грамотности сложа руки не сидел: «Народ и партия едины, да разное едим мы»… Ну, разумеется, и Запад не сидел, сложа руки. Но что нам был Запад?! Нам, после таких испытаний. Нам – авангарду мировой социалистической системы?!! Да соли бы он нам на хвост насыпал!!! Предыстория что, меньше нашего перспективы рукотворного земного Апокалипсиса (а к 1970-му году он уже стал более, чем реальным), боялась?
… То, что было силой партии в условиях чрезвычайных (четкая иерархия, субординация, фактическое единоначалие etc.) – cтало ее, партии основным уязвимым местом, ахиллесовой пятой в условиях нормальных. И погубило ее.
Стоило только взрастить в недрах партии (история еще будет разбираться, – и разберется, – со многими персоналиями в КПСС. И Куусинена. И Андропова. И Яковлева. И Лукьянова. И Шеваднардзе. И…да всех не перечесть) пятнистого ставропольского выплодыша, стоило только закулисе возвести этого подонка под белы руки на вершину пирамиды, стоило ему рвануть на себя рубильник – и 19-ти – миллионная партия вместе с более чем 20-милионным резервом (ВЛКСМ)… встала. Обесточилась. Оцепенела. И в значительной мере это удалось контре в СССР потому, что она успешно применила т.н. оргоружие, включая и сетевые структуры.
Ну, а остальное вы хорошо помните и знаете, оно происходило у всех на глазах и памяти. В т.ч. и у вас на глазах. И еще, затухая и выдыхаясь – происходит.
И казалось бы: много ль надо, чтобы усвоить пару-троечку незатейливых формул негодяев? Ну, к примеру.
«Чтобы обезглавить, нужно возглавить», «Желаешь сделать человека рабом – сделай его невежественным», «Разделяй и властвуй», «Чем больше ложь, тем легче в нее верят», «Если 100 раз сказать человеку: «свинья», на 101-й он хрюкнет». Усвоить, быть готовым к их применению со стороны предыстории, и их нейтрализации? Но, «прокатила» эта и тому подобная «мудрость»…
А все потому, что партия абсолютизировала себя как партия. Как часть. Застыла. Полюбила себя, подобно Нарциссу, глянувшему в лужу. И примерно так же закончила…
Закончилось ли дело ( и дух, и чувства, и практики) коммунистические?
Ну я же вам говорил, что коммунисты бывшими – не бывают. Бывшими бывают лишь члены КПСС. И прочих КП. Разумеется, не все. Далеко не все.
А коммунисты – это субъекты действительного коммунизма как действительного гуманизма. А действительный гуманизм – это историческая необходимость, это неизбежность, это неотвратимость. Аминь.