У меня все время что-то случалось. В субботу мама нас купала в большом корыте. Рядом на табуретку она ставила большое ведро с холодной волой, а на кухне, в кастрюле грелась горячая. Ей приходилось часто бегать туда за водой, оставляя нас в корыте. Мы тут же с Вовкой начинали толкаться за удобное место в корыте, и это переходило в потасовку. Так было и на сей раз.
Когда мама побежала на кухню за горячей водой, Вовка уперся ногами в край корыта и занял половину. Я стала двигать его в спину. Он хоть и был маленький, но крепкий, и у меня не хватило сил его сдвинуть. Тогда я перелезла и стала перед ним, пытаясь оторвать его ноги от корыта. Он вдруг как заорет:
- Мама, а Майка мне глупости показывает!
Дверь открылась, и на пороге появилась толстая тетя из садика, которая приходила к нам со слепым музыкантом. За ней вошла мама с большой кастрюлей горячей воды. Они одновременно открыли рот.
- Простите, - сказала мама.
- Простите, - сказала тетя. - Я стучала, но никто не отзывался. Услышав крик, я вошла.
- Ничего, проходите, - сказала мама. Дети растут, им уже мало места, а вода быстро остывает, и я купаю их вместе. Да вы садитесь!
Тетя села на стул, и я тоже – в воду. Вовка вытирал слезы. Он у нас был плакса, чуть что – ревет.
Мама развела воду в тазике и ополоснула нас. Потом она завернула Вовку в полотенце, а меня - в простынь. Потом посадила нас на кровать в подушки, закрыв сверху одеялом. Сначала мы следили, как мама вытирала пол, отодвигала корыто, ведро и отвечала на вопросы тети. А тетя смотрела на нас, улыбалась и что-то тихонько говорила маме. Потом она встала, положила на стол бумажный кулечек и, еще раз взглянув на нас, вышла, приподнявшись на цыпочки.
Мы задремали. Мама растормошила нас, расцеловала и велела мне надеть белье, а сама быстро надевала на Вовку рубашечку и трусики.
- Расти быстрей! И тебя тоже выберут выступать.
- А меня? - спросила я.
- Тебя уже выбрали. По всей области в детских садах и школах выбирали детей, которые в День Победы дадут концерт в военном госпитале. В среду мы с тобой пойдем в Дом офицеров на репетицию. И зачем я только тебя постригла?
Я потрогала рукой свою голую, как у ежика спинка, голову и сказала:
- Даже бантик некуда привязать.
- Бантик завяжем на платье. Главное, чтоб ты хорошо пела. А сейчас – спать.
Засыпая, я вспомнила про кулечек, который тетя оставила на столе, но глаза уже спали.