Кто повидал не только свои дали
Кто побывал и за восходом и закатом
Возможно, тот вернется к дому
Возможно, прежним будет тот.
Но пыль дорог, громада испытаний,
В пути которых не считать,
Для путника останутся наследьем,
И мысли властны изменять.
Таким, обремененным,
Вернулся в отчий дом Селим.
И в первые же дни
С ним странные дела произошли.
Где был Селим,
Что видел он?
Об этом мало знали.
Но изменения в лице, отметили все.
Селим и в детстве был задумчив.
Теперь же он тяжел,
Молчанью больше верен он.
И в разговоре аккуратен, как будто не среди своих.
Его друзья не узнают, его девицы не влекут.
Он день за днем бывает где-то, бродит.
А вечерами пишет, иль читает,
Он на вопрос родных не отвечает.
И солнце давнее не в радость и волна.
- Селим, Селим, где же теперь душа твоя?
Раз ты молчишь, возможно, ты мечтаешь.
Раз ты угрюм, возможно, размышляешь.
- О чем, Селим? О чем, сынок?
Ты в доме, ты не одинок,
И с нами раздели свой рок.
Так отчего ж в глазах твоих туман?
- Я с севера принес беду:
Над краем нашим тучей черной
Нависла дьявола рука.
Вот-вот и спустится она.
- С чего ты взял? Какие тучи?
Над нами синь прекрасная и горы.
За нами моря кружева.
Я знаю в чем беда твоя: ты не любил иль не любимым был.
Здесь не моя, не матери вина.
- Нет, мама. Я любил.
Мы вместе в пламени горели
Мы времени не знали счет
Мы птицы, мы летели.
Летели вместе на восток.
Но все порывы наши ввысь
Рука людская запретила
И в миг разлука объявилась
И дверь за нею затворилась.
Так разделили люди
Нас не знавших гнилости людской.
Так мы познали боль и страх
Не вместе, порознь. Оттого и боль.
- Селим, Селим, когда терзаешь душу
Ты мыслями своими о былом,
То забываешься, сынок,
Что миром правит Бог. Лишь Бог.
Все мы подвластны его воли,
Не нам решать грядущий час,
Но мы избавлены от боли,
И жизнь для нас – цветущий сад.
Ты не терзай себя прошедшим,
И не томись, гуляя вдаль.
А если ищешь ты ответы,
Так помолись, Господь воздаст.