Н. К.
В Старом Болоте, что вслед за Горючей Горой и Нетоптаным Лесом,
В Тёмном Углу, притаившемся с правого бока от Гиблого Места,
В склочной семье, что из Курочки Стряпы и Храброго Ряшки,
Бурая Тина зачем-то на свет появилась однажды.
Было в году это - то ли десятом, а, может, и вовсе двадцатом
Точно припомнить не может никто в горемычном семействе хвостатом
Время утратившем в философических бреднях и драках,
Подвигах Храброго Ряшки и горестях Курочки Стряпы.
С соски барахтаясь в том, что зовётся тягучим семейным болотом,
Дружбу, конечно, водила со всякой лесною немытою швалью,
В лес убегая под веским предлогом, что, мол, на охоту.
Кура ярилась: Охота! Конечно! Ловка ты, каналья!
А к пубертату заметил прыщавую дочь тот, который папаша
И озадачился сильно, за хвост дёрнув Квочку: - А чьё это? Наше?
Но и забыл в тот же миг, не услышав прямого ответа,
Той, причитавшей привычно совсем де сживают со света.
Ночь проведя не впервые в Дупле, что у старого Старого Дуба,
Ну, у того, что стоит на опушке Дремучего Чёрного Леса,
Что начинается подле Болота и видно отсюда,
Тина, поплакав, решилась и утром бесследно исчезла.
Сами собой её быстрые ноги несли по неведомым тропам,
Тем, что скользят вдоль Угрюмой Реки над Трясиною Топкой,
Что отделяет Захламленный Лес от Немого Пространства,
Тот, что извечно стоит лишь в багряном осеннем убранстве.
Мчась вдоль оси своей жизни, стремительно, но центробежно,
Сбросив невинность, что честью зовётся, как старое платье, небрежно,
Стыд позабыв вместе с памятью долгой у чёрта на полке,
Тина упрямо карабкалась вверх, вся в бычках и наколках.
Чем завершилось? – Да ладно: живёт на высоких и горних отрогах.
То ли ей тридцать, а то ли все сорок – поди разбери эти даты!
Муж, Монте Гриф, без семьи – никуда, но и держит всех строго,
Дружно, но трудно живут, подрастают у них гритифята.
Тут как-то в гости набились, восставши из пепла, папаша с мамашей.
Стряпа квохтала от страха, а Ряшка, окинув простор, даже всхлипнул:
Эк, растудыть, занесло непутёвую девку-то нашу
От гритифят растерялся и вовсе…и нервно хихикнул.
В Горной Стране, что стоит на пути у Реки, ближе к левому краю,
В тесном сплетении свежих ветров, что Вершину Горы обвевают,
В Тёплом Гнезде, что свилось из любви и безбрежного света,
Бурая Тина с Болота живёт, что полжизни металась по свету.
ЗЫ. Шедевра эпистолярного жанра сиречь плод воспалённого сознания, сиречь хз, навеянный русским и зарубежным фольклором, который есть сказки, мифы,байки и иже с ними, на основе нордически выдержанной норвежской считалки (приводится ниже), книгами Терри Пратчета и сногсшибательными сталкерскими приключениями Абракадабра и Деда Макара (внимание - реклама!), здесь же, на Прозе (http://www.proza.ru/2011/01/01/325).
ЗЫ.ЗЫ.
В маленьком доме, который за маленьким домом сапожника Грина,
В тёмной кладовке, которая в тёмной кладовке его магазина,
Под табуретом, который под табуретом жены его брата,
Дед его прадеда булочку с маком припрятал когда-то.