«Месть, это обоюдное лезвие меча – когда ты уничтожаешь врага, ты уничтожаешь свою душу».
Конфуций (Кун-Цзы)
Иногда месть – это все, что заставляет двигаться тебя вперед. Ты забываешь обо всем, весь смысл существования заключается в этом уничтожающем чувстве. Она поглощает тебя, заполняет целиком, живет в каждой клеточке твоего тела. Это словно сделка с дьяволом. Ты продаешь свою душу, и месть становится твоим властелином. Вендетта – такая сладкая, желанная кровная месть. Но, что будет с тобой после? Ты никогда не задумываешься об этом. И итогом становится пустота. Но это будет потом, а сейчас есть лишь она… месть…
* * *
Приближался закат. Небо превратилось в кроваво-алое полотно. Последние лучи падали на уходящий в сумрак город. Сквозь открытое окно доносился шум проезжающих мимо машин. Я осмотрела свою комнату, большую часть которой занимала кровать. Стены украшали разнообразные картины, здесь висели подлинники великих мастеров. Возле окна стоял огромный дубовый шкаф, заполненный множеством нарядов, которые я не носила. Рядом с ним красовался маленький туалетный столик. Всю картину домашнего уюта портил боксерский мешок, висевший не далеко от двери. Взглянув на него, я увидела лицо врага, того, кого мечтала убить. Перед глазами предстал он, молящий о смерти, корчащейся в муках, стонущий от боли. Ему не было прощения, ведь он отнял у меня все. Лишил прошлого и будущего, оставив только мысли о мести. Я стиснула зубы. Скоро я найду тебя… обязательно найду. Сжав кулак в боксерской перчатке, моя рука обрушила удар на мешок. Перед глазами вновь появилась картинка. Теперь мой враг стоял на коленях. Я ударила еще раз, потом еще. Не помню, сколько прошло времени, но когда я нанесла последний удар, часы пробили два раза. Из порванного мешка на пол высыпался серебряный металлический песок. Я опустила глаза. Почему? Почему это произошло именно со мной?
- Тебе надо отдохнуть, - произнес тихий ласковый голос, доносящийся со стороны открытого окна.
Сняв перчатки, я взглянула в сторону нарушителя спокойствия. В лунном свете стояла фигура. Стройное очертание молодого тела. Ничего не ответив на его высказывание, я прошла к входной двери и включила свет. Моим ночным гостем оказался Ален. Он стоял, облокотившись о подоконник, скрестив руки на груди. В его глазах читалась тревога. На бледном лице сиял не естественный румянец. Длинные черные волосы, обычно связанные в тугой хвост, были распущены и красиво поддавались слабым порывам ветра. Я оглядела его обмундирование. На нем была старая черная рубашка, которую он купил в далеком прошлом при посещении Германии. На ее фоне и так бледное лицо казалось белоснежно мраморным, а румянец больным.
- Не беспокойся обо мне, - пробормотала я, охрипшим от жажды голосом. – Ты вновь гулял по городу?
- Скорее по его крышам, - улыбнулся он, обнажив свои клыки.
- Решил присоединиться к бездомным котам? - неудачно пошутила я.
- Может быть. Вот только не задача, завидев меня, они все разбегаются, как пугливые мыши.
- Наверное, не хотят попасть тебе на обеденный стол.
- Ты же прекрасно знаешь, что я не стал бы этим питаться, даже если бы мне предложили богатства всего мира.
- Muriendo por el hambre, pienso t; se ha decidido a comer y los gatos.*
- Ты ведь знаешь, я ненавижу, когда ты говоришь на испанском, - нахмурился Ален, подойдя поближе.
- Тем лучше для тебя, - улыбнулась я в ответ.
Видимо моя улыбка успокоила его переживания обо мне. Ален обошел кругом подвешенный боксерский мешок и внимательно посмотрел мне в глаза.
- Тебе надо поесть, - подытожил он.
- Я не голодна.
- Эвита, ты не сможешь меня обмануть. Твои глаза говорят за тебя.
- Не называй меня так. Это прошлое, которое уже не мое.
- Прости Софи, не хотел тебя расстраивать, - он нежно взял меня за руку и подвел к огромному зеркалу возле туалетного столика.
- Посмотри на себя, твое желание мести убивает тебя.
Ален нежно снял с моих волос резинку и распустил их. Его холодная рука ласково коснулась моего лица.
Я подняла взгляд и посмотрела в зеркало. На меня смотрело чужое лицо, женщины, к которой я так никогда и не привыкну. Белоснежная атласная кожа, ровные почти идеальные черты, темно-русые волосы, так красиво обрамляющие лицо, и эти глаза. Красные, налитые кровью… глаза хищника.
- Да, ты прав, надо поесть, - вздохнула я.
Ален внезапно исчез, но уже через секунду он снова стоял за моей спиной с бокалом в руке. Смотря на него в зеркало, я почувствовала дикий голод, словно не ела пару недель. Эта алая, такая желанная жидкость, была для меня драгоценным нектаром.
Я повернулась к нему лицом и взяла бокал. Лицо Алена едва коснулась улыбка. Ему нравилось видеть мой голод, нравилось смотреть, как я наслаждаюсь каждым выпитым глотком, но больше всего он любил наблюдать, как я убиваю свою жертву. Он говорил, что делаю я это так изящно и искусно, как не получалось ни у кого. Но к счастью эти времена далеко позади. И теперь ему самому тоже приходится довольствоваться тем, что у нас есть. Хоть Ален и делает вид, что его это вполне устраивает, я то знаю, он отдал бы все, чтобы поохотиться как в былые времена.
- Не помешал? – раздался мужской голос из приоткрытой двери. – Я услышал, как вы разговаривали и…
- С каких это пор моя комната стала кабинетом для всеобщего сбора? – спросила я, поставив на столик пустой бокал.
Юноша, так робко выглядывающий из чуть открытой двери, тихо засмеялся, словно боясь разбудить соседей. К счастью нам это не грозило, Ален выкупил весь этаж и позаботился о звукоизоляции.
- Что ты хотел, Виктор? – серьезно спросил Ален, недовольный тем, что нарушили наше уединение.
- Есть кое-какие новости…
Виктор переступил порог комнаты и посмотрел на меня. По его взгляду я поняла, о чем он хотел сказать. Наконец-то появился след моего врага. Этот молодой, когда-то девятнадцатилетний парень, делал все, чтобы помочь мне в моих поисках. Может из-за уважения, а может и из-за благодарности, что я когда-то спасла ему жизнь… хотя это трудно назвать жизнью, ведь мы вампиры.
Что ж, пора мне представиться. Мое нынешнее имя София Власова и, как я уже говорила, мы вампиры. Мы не выглядим как альбиносы с красными глазами. Да, наша кожа бледна, но не настолько, чтобы выделяться из толпы. Нас почти невозможно отличить от людей. Налитые кровью глаза – это глаза охотника. Молодым новообращенным вампирам тяжело скрывать свою жажду, но и нам, опытным, порой приходится нелегко. В современном мире проливается много крови, и один из наиболее приемлемых способов скрыть взгляд охотника, почующего свою добычу – это солнцезащитные очки. Люди удивляются, а иногда и смеются, увидев ночью прохожего в черных очках, но они даже не подозревают, что под ними скрыт взгляд налитый кровью.
Мы не сгораем на солнце, как рассказывают множество мифов о вампирах, но привычный ночной образ жизни у большинства, таких как мы, вызывает негатив к солнечному свету. Вампиры охотники, а охотиться лучше в темноте, особенно в больших городах. Может быть, именно поэтому и возникли эти легенды о том, что мы боимся солнечного света. Распятье, чеснок – все это так же является ложью, придуманной испуганными людьми. А вот осиновый кол, да вообще любое оружие, протыкающее нам сердце, способно ранить нас. Ведь оно, сердце, по-прежнему остается главным циркулирующим органом. Мы не мертвы, наш организм работает, но не так как у людей. Нам тоже надо дышать, мы можем есть человеческую пищу, но наше дыхание неуловимо, а людская еда воспринимается, лишь после утоления вампирской жажды. Наши клетки очень быстро восстанавливаются, так сказать регенерируют. Именно поэтому раны заживают за несколько секунд, и даже пуля в голову или сердце не убьет нас, а лишь ранит. Конечно, есть способ убить нас, например, отрубить голову, как поступали древние инквизиторы и испуганное стадо людей, что вскрывали могилы своих близких и совершали этот жуткий ритуал. Естественно они не знали, мы не восстаем из могил, как зомби. Но выживать всегда тяжело. Человечество издревле привыкло поднимать шум из-за убитого скота и пропавших людей. Не все вампиры могут контролировать себя, не все могут утолять жажду частично, чтобы не убить свою жертву. Наша популяция, как и популяция людей, росла, и переезд из города в город не давал нужных результатов. Со временем наше существование оказалось под угрозой. Животные вымирают, а питаться только людьми, в конечном счете, привело бы и к их вымиранию. Нам нужно было искать выход, заменитель крови. Но такого не существовало. Невозможно получить все, что дает глоток свежего нектара. Каждый выбрал свой путь. Нашим путем оказалась донорская кровь. Связи Алена и работа Виктора, очень способствовали этому. Но кровь невозможно подогреть в микроволновой печи. И именно поэтому нам приходится мириться с неугасающей жаждой. Таково проклятие вампиров. Виктору же больше нравится называть нас генетическими мутантами. Не знаю, мутанты мы или нет, но суть от этого не меняется. Мы не можем умереть, мы не стареем, мы не испытываем почти никаких эмоций, кроме тех, что нас преследовали в последний миг нашей жизни, тех, что мы не желаем погасить в себе. Мы хищники, что не знают жалости.
- Говори, - резкий голос Алена прервал мои размышления.
- Он в городе, в этом нет сомнений, - ответил Виктор.
- Где? – это был единственный вопрос, который меня интересовал.
- Точно неизвестно, но я делаю что могу, чтобы разузнать это.
Ален посмотрел на меня. Иногда я улавливала в этом взгляде что-то знакомое, но давно забытое. Кто-то уже так смотрел на меня, но вот кто? Довольно часто мне хотелось знать, о чем он думает, но вампир никогда не смог бы прочесть мысли себе подобного. Только новообращенные были не защищены от этой нашей способности. Может это и к лучшему.
- Пошли, - сказал Ален, выталкивая Виктора из комнаты.
Я повернулась к окну, слушая тихий скрип закрывающейся за ними двери. На улице начался дождь. «Это плачут небеса» - так говорила моя матушка. Воспоминания о прошлом нахлынули на меня, не видимой волной. Я больше не могла сопротивляться им. И вот перед глазами уже стоял до боли знакомый пейзаж моего родного города. Понтеведра...
---------------------
*- «Muriendo por el hambre, pienso t; se ha decidido a comer y los gatos.;» (с исп.) – Умирая от голода, я думаю, ты бы съел и котов.