часть третья
* * *
...Мы сошли со сцены и сели все вокруг Игоря и его жены. Игорь начал говорить от своего лица. Видно было, что он и не собирался ни с кем советоваться. "Мой брат Юрка в армии, он еще один гитарист нашей группы, когда он вернётся мы опять будем играть вместе. У тебя, - говорит, обращаясь ко мне, - божья искра...я не знаю, что ты будешь играть у нас, но мы тебя берём... Следующую игру поедешь с нами!" Он, даже не спросив, решил всё за меня. Это выглядело симптоматично. Группа называлась - Juniors Beat
* * *
Близились дни весенних призывов в армию. В нашей группе всё стало трещать по швам и расползаться. Басистом Володей был обнародован день сдачи в военкомат. Из команды друзей (я имею ввиду 17 школу) и Юра Радченко, и Игорь Олейник стали готовиться в армию, потому что с поступлениями в институты ничего не вышло. Точка в домоуправлении доживала последние дни. Мама помогла мне и на этот раз, рекомендуя меня директору фирмы " Ригас Апгербс", чтобы он рассмотрел просьбу устроиться группой в их клуб. Предполагалось, что дирекция возьмёт нас играть на танцах. Однако, последовало разрешение бесплатно репетировать в обмен на участие в корпоративных банкетах. Слава богу, первым решением было сделать запись нескольких репетиций. Оно оказалось пророческим, ибо очень скоро группу просто, мягко говоря, попросили. Запись группы "Black Flowers" оказалась первой и последней официальной заявкой на серьёзную музыкальную деятельность. Удалось уговорить Рагнара дать электрогитару - Musima "Elgita".
Из Задвинья начал позванивать Сашка "Рыжий", я даже не помню его фамилию. Он виделся мне прогрессивным музыкантом. Хорошо разбирался в последних модных направлениях рока. Предложил сделать группу на манер Jimi. На одной из наших встреч, дома, наметился новый репертуар из произведений Deep Purple, Jimi Hendrix. Он обратил внимание на то, что неплохо было бы выучить несколько программных соло из репертуара Richie Blackmore и Jimi. До этого я мало занимался анализом серьёзных рок гитаристов, но заявка поступила и процесс пошёл. Eric Clapton, Jimi Hendrix, Terry Kath, Peter Green, Jimmy Page, John Fogerty, George Harrison, Mark Farner, Alvin Lee, Richie Blackmore, Carlos Santana - вот некоторый срез гитарной музыки того периода, которую я стал скрупулёзно отслеживать и делать заметки на полях страниц виртуальной памяти - о стиле, манере, звукоизвлечении, инструментарии.
Наконец, настал великий день в моей жизни. На прилавке музыкального магазина я увидел чудо - чешскую электрогитару - Стар 5. Купить её немедленно - было решено. Маленькая, красная с белым грифом - она выглядела как мечта. Гораздо позже я понял как скромны были мои мечты. А сейчас мчался домой на всех парах забирать деньги у мамы и у папы, решив, что это их подарок на совершеннолетие. Заимствуя 100 рублей у мамы и 60 у папы, я успел её купить, потому что знал насколько редко свершаются чудеса и такой товар не залежится. Счастливый, придя домой, я начал рассматривать вблизи свою драгоценность и, имея возможность сравнить с немецкой "Мусимой", понял, что это совсем не то, что я хотел. Она была чересчур миниатюрной, хотя звук имела неплохой. Тут пришла в голову авантюрная мысль, спросить у Рагнара о возможности обменяться гитарами. Он не принял предложение, но через пару дней позвонил и сказал, что может продать "Элгиту" за 180 рублей. Мой подарок согласился перекупить наш ритм-гитарист Игорь Ленский и, добавив 20 рублей, я, наконец, стал обладателем самой лучшей гитары немецкого образца. Я сравнивал её со многими и пришёл к выводу, что такого удобного грифа, хорошего вибратора и качественного звука не наблюдалось. Так и было на самом деле. Позвонил Игорь Олейник и сообщил, что он договорился о точке в здании Рижского Морского Пароходства - это было ведомство, где работал его отец. Я решил собрать своё трио - Боря Горошников - ударные и Сашка "Рыжий" на басу. Хотя я не сказал "нет" группе Юниорс, тем не менее, мог выбирать, прежде чем решать окончательно. Я не описывал ни одного выступления моих групп, потому что они всегда случались по одному и тому же сценарию. Именно сценарий выступления любительской группы того времени и представляет интерес. У группы всегда имелись друзья и знакомые, автоматически становившиеся поклонниками или сторонниками. Они-то и сообщали номер телефона какой-нибудь школе, искавшей группу для проведения школьного вечера или бала (балёха). Раздавался звонок и завуч или директор школы вежливым голосом договаривались с группой о цене выступления и дне участия в мероприятии. Цена за группу не превышала 100 рублей за вечер, на всех. В основном каждый получал от 20 - 25 рублей и это считалось очень хорошо. Дальше группа собиралась на точке и пару человек уходили брать грузовое такси или любой другой транспорт, соглашавшийся на подвозку за 10 -15 рублей. Круто, если удавалось заангажировать автобус "Lviv" - это была гарантия доехать на мягких сидениях и в тепле. Обычно же - в пыльном кузове фургона, между колонками и усилителями, вперемежку с барабанами и железом. Когда группа подъезжала к школе - это всегда было событие, сопровождавшееся носильщиками-добровольцами из числа учеников и горячими взглядами молоденьких, нагламуренных школьниц, сквозь ароматный строй которых мы в поте лица протискивались к сцене актового зала, находившегося на последнем этаже. Ритуальная закупка вина происходила, либо до погрузки в транспорт, либо кто-то посылался в период настройки группы. Как правило, к сцене подходило лицо, звонившее группе и убеждалось, что это именно та группа приехала и за те деньги. Также сообщался регламент вечера и пожелания. Когда коммутация завершалась, начиналась проверка микрофонов "Один, два - раз"..."Один, два - раз"... и зал осматривался на предмет красивых девочек. Таковые всегда имелись и к ним засылался гонец от группы на тему "познакомиться с группой". Иногда они сами, не мешкая, спешили засвидетельствовать своё почтение. В основном дети всегда знали, какая группа к ним приезжает и восторгом считалось, если приезжала достаточно известная им группа или знаменитая, хотя, в основном у каждой группы был постоянный перечень школ и всё зависело от востребованности коллектива. Приглашение дирекцией любимой группы всегда было подарком для школьников. Это событие обсуждалось задолго до самого приезда. В репертуаре приветствовалось наличие хитов и грамотное распределение песен по характеру. Медленные танцы, быстрые и ближе к концу - всегда рок-н-ролл. Бывало, что группу приглашали с упором на определённый стиль - Beatles,Creedence, Led Zeppelin или Deep Purple. Как правило, наши концерты завершались горячими аплодисментами и скандированием на "бис". В перерывах распивалось вино и происходило активное общение с поклонниками, но традиций по продаже своей продукции не существовало, ибо её просто не было. По окончании вечера, аппаратура переносилась в учительскую или закрывалась в кабинете директора, где и завершался ритуал вручением оплаты и благодарностью в адрес группы.
* * *
Из интервью Ирине Осадчей:
...Я купил свой первый магнитофон "Нота" в 16 лет, а до этого слушал гибкие пластинки - ну Дин Рид, еще что-то такое...И была такая группа "Поющие Гитары" - от их инструменталок я просто пищал от восторга. Это были первые мелодии, которые я подобрал и сыграл на гитаре в 13 лет. Это потом я узнал, что они всё содрали с "Shadows". В 9-ом классе мои одноклассники предложили мне сыграть с ними в зальчике 72-го домоуправления. Мне дали задание выучить на слух две вещи - блюз Питера Грина "My Baby's gonna left Me"(я до сих пор играю этот блюз) и харрисоновскую вещь "Something". Парни были старше меня на два года - я ведь пошёл в школу в семь лет сразу в третий класс. Есть такой период, когда все растут - 7-8 классы.И вот, все вымахали, а я остался эдаким карапузиком. Для меня это был большой шок. Но в группу меня взяли и я сразу определился как импровизатор...
* * *
Хотя я и переписывался со старшим братом Толиком, пока он служил под Ленинградом, но не представлял, что настанет день его возвращения назад, повзрослевшим и возмужавшим. Мы даже ездили к нему в часть вместе с мамой, на несколько дней. Это весьма блёклые воспоминания, похожие на те чёрно-белые фотографии, которые обычно присылались из армии - ворота в часть, дальше которых невозможно пройти, серо-буро-малиновые лица солдат. Серость вокруг и такая же сырая, зябкая весна с подмёрзшими лужами и голыми, сиротливо торчащими ветвями деревьев вдоль дорог. Как мальчишку, меня радовала перспектива жизни и общения с братом и, день его демобилизации настал. Первые несколько дней - это была эйфория от встречи и наших рассказов, друг другу. Жили в одной комнате. Вскоре, остро стал вопрос его работы и, что, вообще, он собирается делать? Интересов особых не было - он устроился на стройку. Мы и встречаться стали на кухне, перед сном. Чаю попьём, да спать. По вечерам, как всегда, хотелось послушать радио или маг, но режим брата не давал возможности делить радость, да и потребности у него не было. Жить двум взрослым парням в одной комнате стало тесновато. Иногда возникали конфликты, но они заканчивались лёгкими потасовками и перемирием. Пару раз он приходил с девушкой и я был коллегиален в этом вопросе, оставляя его наедине с дамой. Случалось, когда он не приходил по нескольку дней. Однажды, я застал его собирающим чемодан. Он сказал, что переезжает к другу, на время. Потом мы узнали, что он собирается жениться. В один прекрасный день, примерно через месяц, я застал маму на кухне расстроенной и кажется, она плакала. Во время нашей коммунальной жизни у неё случались крупные ссоры со старшим сыном, но причины были не ясны. А тут она сказала, - "Толик подал на нас в суд на раздел квартиры, он хочет отсудить комнату. Мы должны будем подать на размен, чтобы разъехаться с ним". Это означало, что брат обрекал нас с матерью на жизнь в одной комнате. Для меня это прозвучало чудовищно. Я не мог поверить своим ушам. Как он мог на такое решиться. Если бы он предупредил заранее, мать стала бы искать возможность, как ему помочь. Но это произошло внезапно, как гром среди ясного неба. А время наступало нелёгкое, у меня должны были начаться выпускные экзамены, ибо учёба в средней школе подходила к концу. Мать настаивала, чтобы я летом готовился к поступлению в институт и для этого собиралась нанять репетиторов. Я не разделял этой гонки, но её аргумент был очевиден - нежелание отправлять меня в армию. Она работала в две смены и умудрялась, заканчивая вечернее отделение ЛГУ (Латвийского государственного университета), репетировать с учениками.
* * *
Из интервью Ирине Осадчей:
...В 1970-1971 гг. мы играли Beatles, Creedence, но я очень быстро запал на блюз. Как услышал Питера Грина, так и до сих пор считаю его одним из лучших гитаристов и поэтов. А Beatles я впервые не услышал, а увидел - у моего приятеля была их фотография, и я тут же на них запал, кто такие, почему четверо? Сначала на уровне имиджа, а потом понравилась музыка - она была такая простая, её легко было выучить. Снимал тексты песен на слух, там, наверное, ни одного слова нет правильного. И альбомчики эти вёл - как у девочек были такие песенники - переписывал слова песен, фотки наклеивал.
И вот купил свой первый магнитофон и первые диски записал - пёрпловский "Fireball" и самый сложный диск Джими Хендрикса "Band of Gypsys".Целый год не мог Хендрикса понять, слушал, слушал, потом врубился. На тот момент для меня существовали только два гитарных монстра - Блэкмор и Хендрикс. Блэкмор мне казался мощнейшим импровизатором. Это потом я узнал, что многие свои соло он заучивал, прежде чем записать...
* * *