Из интервью с Мэри Крокет, матерью Джимми Крокета.
- Я не могу сказать, был ли в нашей жизни хоть один день, когда Джим не разочаровал бы нас с Джоном. Разве что пубертатный период… хотя его нельзя по правду считать периодом жизни, ведь правда? Джимми… он был… в наше время это называлось «сложный подросток». Он совершенно неуправляемый. У нас не было другого выбора, только отправить его к бабушке Мэй… мы же не знали, что автобус…
Из газетной заметки.
Пятнадцатого мая в 15:25 автобус, следующий из Глазго в тихий пригород, столкнулся на пустом шоссе с грузовой фурой без номерных знаков. Из тридцати восьми пассажиров трое погибли, девятеро находятся в реанимации, и один, шестнадцатилетний Джимми Крокет, пропал без вести. Поиски подростка продолжаются.
Когда произошло столкновение, Джимми сидел на месте номер двадцать один, прижавшись лбом к стеклу и заткнув уши тяжелым роком, и мысленно ругался с родителями, которым вздумалось испортить ему жить оригинальнейшим из способов. Отправить к бабушке Мэй! Из Глазго куда-то на окраину, где живут одни только старики и умалишенные!
В свои шестнадцать Джимми был красивее, чем Тило Вольфф, неплохо играл на гитаре и был лучшим стрелком по бутылкам из рогатки. А теперь лето, которое обещало поднять его популярность еще на несколько пунктов среди местной шпаны, стремительно летело в тартарары. В прямом смысле.
Удар бросил Джимми вперед, он врезался лбом в спинку переднего сидения и едва успел закрыться рукавом от посыпавшихся на голову осколков разбитого стекла. Автобус развернуло параллельно дороге, мимо пронеслась, обдав едким запахом выхлопных газов, покореженная фура. Джимми проводил ее взглядом и понял, что надо валить. Прямо сейчас.
Юноша выпрыгнул в разбитое окно, прихватив с собой только сумку, набитую дисками с рок-музыкой, зажигалками и батарейками для плеера. Приземлился он неудачно, подвернув ногу и рассадив ладонь об асфальт. Впрочем, такие мелочи не могли остановить шестнадцатилетнего подростка, который всерьез вознамерился доказать всем и сразу – преимущественно родителям – что он совершенно самостоятельная личность.
А для самостоятельной личности не составляет труда сократить дорогу, пройдя напрямик, через лес.
О том, что его водят Джимми догадался только тогда, когда прошел мимо обгорелого пня в пятый раз. Он точно помнил, что никуда не сворачивал и шел только прямо, но ноги сами выносили его к злополучному пню. Мальчишка с раздражение выдернул наушники – музыка неожиданно начала ему мешать - и обошел пень по кругу. Обычный пень, обгорелый, черный и сухой, в этот день стал для Джима сосредоточением всех бед. Юноша вытащил из сумки зажигалку, крутанул колесико и поднес пляшущий огонек к черной коре. Казалось бы, гореть там было нечему, но огонь занялся неожиданно ярко, заставив Джима отпрянуть.
- Зачем уничтожать то, что природа отчаянно пытается восстановить? – прозвучал за спиной негромкий голос.
Джимми пружинисто развернулся. В тени высокого дерева стоял худощавый мужчина с непривычно длинными для его возраста (на вид ему было около сорока) рыжими волосами. На лице мужчины остро выступали скулы, а глаза были посажены слишком глубоко, от чего создавалось ощущение, что в глазницы вложены камни.
Мужчина шагнул ближе к новоявленному костру, и Джимми едва не задохнулся от восторга, когда блики огня упали на его лицо, ярко выделяя черты. Незнакомец был так же великолепен, как какой-нибудь эльф из популярной книги. Только – настоящий.
- Здесь не стоит разводить костры, - проговорил мужчина, протягивая руки над полыхающим пнем. Огонь неожиданно съежился, будто застеснявшись, начал уменьшаться в размерах и вскоре затих совсем, оставив после себя только запах гари.
- К-как? – потрясенный Джим не отрывал взгляда от рук незнакомца. – Как ты это сделал?
- Смотри, - мужчина, не слушая его, погладил пальцами тонкий стебелек, растущий из основания пня. – Здесь начинается новая жизнь. – Незнакомец повернулся к юноше и продолжил, будто отвечая на незаданный вопрос. – Я – фэйри. И я выбрал тебя. Теперь тебе остается выбрать меня, - он помолчал несколько секунд, глядя мимо Джима, и закончил. – Или не выбрать.
- Как это? – не понял Джим.
- Ты все поймешь. Не поймешь даже, почувствуешь. А теперь просто реши: сказки или реальность, вечность или настоящее, правда или вымысел? Я или…, - он протянул юноше руку, его глубоко посаженные глаза пылали азартом.
Джим поджал губы, серьезно кивнул и сжал ладонь фэйри.
От ладоней брызнули искры, невидимый ток пронесся от запястий к локтям, плечам и дальше – по всему телу. Будто в место крови в жилах тек расплавленный огонь.
Джимми оглянулся и увидел.
Мир менялся. Неуловимо, неосознанно, сказочно. Зеленее – листья на деревьях, тысячи оттенков зеленого цвета, мельчайшие ниточки паутины, крошечные жутки, тонкие ниточки жилок – все проступило, стало видимым, осознаваемым. Будто надеваешь очки, и мутный рисунок обретает мельчайшие детали. Джимми казалось, то такие очки надели одновременно на все его чувства. Или наоборот – сняли с них какую-то заслонку, не дающую увидеть мир таким, какой он есть.
Он видел мелкие желтые цветы в изумрудной траве, видел все оттенки коры молодых деревьев, видел крошечный росток, пробивающийся из основания обгорелого пня. Он разглядел, что в рыжие волосы фэйри вплетены незабудки, перья и мелкие, ярко блестящие камни; что лицо мужчины прорезают уютные, удивительно красивые морщинки, и что в его зрачках вспыхивают и гаснут звезды.
До его слуха доносился щебет птиц, он мог слышать каждую птицу в этом лесу; шелест трав, малейшее дуновение ветра, звук дыхания и стук сердца.
Пахло потухшим костром, пеплом, свежей травой, распускающимися цветами, чужой кожей… тысячи оттенков запахов.
Джим провел свободной рукой по руке фэйри, от локтя к запястью – гладкий шелк рубашки, холод серебряного браслета, теплый бархат кожи.
- Доверяешь мне? – мужчина едва заметно улыбнулся.
- Доверяюсь, - серьезно кивнул Джим.
Из интервью с Мэй Голдвин, бабушкой Джимми Крокета.
- Джимми хороший мальчик, вы мне поверьте. Не понимаю, почему родители все время пытаются принимать по отношению к нему какие-то отчаянные меры… На мой взгляд это совершенно необоснованно.
Да-да, я слышала, что он пропал без вести. Только он не пропал без вести, его забрали фэйри. Кто такие фэйри? Это не объяснить словами. Вы уже взрослый, господин журналист, вы не поверите. Нет, они не крадут детей, они предлагают. А какой ребенок сможет отказать фэйри?
Нет, ну что вы, они вовсе не опасны. Все ведь добровольно. А они живут здесь сколько я себя помню. Нет, не в этом городе – в этом мире.
Жалеть Джимми? Конечно нет. Жалость – выбор слабых. Я за него радуюсь. Я уверена, Джим принял верное решение.
20-21.05.2010