В конце восьмидесятых, холодным зимним утром, уходила из города Северодвинска после капитального ремонта подводная лодка. Накануне вечером, несмотря на приказ командира не сходить с корабля, штурман Сердюк проскользнул на находившуюся в пятидесяти метрах от пирса плавказарму. Он считал своим долгом простится по-людски с бригадой рабочих, ставших за полтора года ремонта практически братьями. Спирта в те годы на заводе хватало, поэтому прощание несколько затянулось, и для штурмана Сердюка закончилось на одной из коек, стоявших недалеко от стола. А в это время обстоятельства сложились так, что лодка, на которой служил Сердюк, вышла в море раньше намеченного срока.
Очнувшись утром от дребезга будильника, поставленного для верности в металлический таз, ничего не подозревающий штурман выскочил на улицу, и, глотая морозный воздух, побежал к пирсу. Дорожка была проторенная, поэтому Сердюк с зажмуренными глазами досматривал на ходу радужные сны. Глаза широко открылись и в них можно было прочитать нескончаемый ужас, когда он обнаружил, что родной корабль провалился сквозь землю, а, скорее всего, находится где-то глубоко под водой. Стоя на берегу в тоненьком РБ ( форме радиационной безопасности), в «подводницких» тапочках в дырочку, без денег, и, главное, без документов, Сердюк погрозил кулаком куда-то в сторону горизонта и крепко выругался. Затем, он вытер рукавом скупую мужскую слезу, скатившуюся по щеке толи от избытка эмоций, толи от лютого мороза, тяжело вздохнул и … принял единственно верное решение – догонять корабль.
Время было застойное, предприятие режимное, поэтому без документов выйти за территорию завода было практически невозможно. Выручили заводские товарищи: усыпив бдительность вахтеров, они помогли штурману преодолеть забор и вырваться на волю. Мало того, они скинулись, у кого сколько при себе было, и снабдили бедолагу деньгами, бутылкой спирта, а также завалявшимся на плавказарме старым брезентовым плащом и утепленными галошами.
Добравшись до вокзала аккурат к отправлению поезда, штурман кинулся к проводникам. Но его экстравагантный внешний вид, а особенно номер на робе, выглядывавший из под плаща, не вызвал доверия даже у самых корыстных из них. Но, как говориться, мир не без добрых людей. Нашлась сердобольная душа, которая «горела после вчерашнего», требуя немедленной поправки здоровья. Обостренное обоняние Петровича, проводника седьмого вагона, позволило учуять не только исходивший от Сердюка запах перегара, но и аромат чего-то свежего и вероятно крепкого. На ходу запустив последнего в вагон, и отмахнувшись от предлагаемых денег, он молча указал пальцем на карман, в котором вырисовывались контуры до боли знакомого предмета. Взяв бутылку, он кивнул штурману на верхнюю полку в своем купе, и через минуту, так же молча приложился к горлышку, приняв одним махом треть содержимого, крепость которого была порядка 97 градусов. А еще через пару минут, штурман понял, что до Мурманска его благодетель совершенно свободен, и будет спать крепким младенческим сном.
Тем временем пассажиры все настойчивее стали требовать полагающихся им услуг, и когда кто-то предложил сходить за бригадиром, Сердюк, решив, что это абсолютно не в его интересах, принял на себя командование вагоном. Он собрал билеты и раздал постельное белье. Вытирая ложечки об краешек робы, разнес чай. Подбросил уголька в титан и собрал у пассажиров сведения, кого на какой станции разбудить. В незамысловатых хлопотах время пролетело незаметно, он не успел оглянуться, как на горизонте появился шпиль вокзала.
По прибытию в Мурманск штурман ринулся на автовокзал. Без документов взять билет в кассе было практически нереально, поэтому он подошел к автобусу и тут же развил бурную деятельность по загрузке многочисленных вещей, садящихся в автобус женщин с детьми. Затерявшись среди багажа в районе задней двери, Сердюк благополучно прибыл на КПП: это было очередное препятствие, потребовавшее его штурманской смекалки. Хотя не обошлось здесь без его величества случая. Дело в том, что водитель, увидев в десяти метрах своего коллегу по транспортному цеху, вышел из автобуса раньше, чем в него зашел дежурный, проверяющий документы. Воспользовавшись столь благоприятным обстоятельством, штурман заспешил к выходу и, нечаянно споткнувшись, упал на водительское место. Как известно, водитель, что жена Цезаря, - вне подозрений.
Выйдя из автобуса на площади перед Домом офицеров, Сердюк выдохнул и мысленно произвел расчеты прибытия родного корабля. До прибытия лодки в базу оставались чуть более получаса. Поняв, что через внутреннее КПП ему так просто не пробиться, он решил двинуть через «комсомольские проходные» ( дырку, существовавшую в колючем ограждении с момента установления зоны строгого режима) и ринулся в сторону моря так, что ему позавидовал бы любой стайер мира.
… Подводная лодка пришвартовалась у пирса. Встречающие подошли поближе. Первым по трапу спускался хмурый командир корабля, видимо, размышляя, как доложить начальству о пропаже командира БЧ-1. И тут в толпе он видит злополучного штурмана, пытающегося мимикой лица и размахиванием рук привлечь к себе внимание.
« Вот, негодяй! - подумал кэп, всматриваясь в изможденное лицо штурмана. - Но все-таки, какие кадры воспитал! Какие кадры!»