Ровно в полночь Наталка Ростовская вышла на лоджию покурить. За её спиной, в квартире №13 грохотала дружеская попойка, которую дебелая Анна Павловна называла балом.
- Ах, если бы у меня были не руки, а крылья, я бы взмахнула ими, оттолкнулась от пола и полетела бы, полетела куда-нибудь! – мечтательно воскликнула Наталка, действительно раскинув при этом руки.
- Залети в круглосуточный минимаркет, купи хлеба, спичек и соль! – распорядилась маман, видя, что дочь собирается улетать.
- К графу Кузьме Петровичу залети! Этот прощелыга мне уже осьмую неделю бутылку должен! – подсуетился папан, который сам на неприятности с буйным прощелыгой не желал нарываться категорически.
- Купи мне, сеструха, «Баунти»! – попросил брат Николка, понимая, что фиг ему что обломится.
- А мне, Натали, соблаговолите притаранить дюжину пива! – робко молвил Пьер Безуховский, неся в кроткой просьбе такой потенциал грядущего озорства, от которого Наталка зябко поёжилась.
Как-то само собой желающих воспользоваться отлётом Ростовской нашлось немало. Курагов что-то такого нашептал ей на прелестное ушко, от чего она покраснела до самых пяток, хотя казалось, что смутить её уже ничем невозможно в нашей распахнутой до предела жизни. Мадам Анне Павловне срочно потребовались модные гигиенические прокладки. Одноглазый Фельдмаршал вздумал учинить разборку с вероломной заполеоновской группировкой, и отрядил Наталку на стрелку. Княгини разные и графья тоже имели к ней потребительский интерес, и только Андрей Подбалконский, страдающий меланхолией к женским услугам, никак не отреагировал на услужливую прелестницу.
Наталка горько вздохнула, обиженно распустила губы, сложила крылья в чехол и вернулась в залу, где на столах ещё что-то было.