(постапокалипсический хоррор)
Как и чтобы не случилось, а жизнь всегда найдет пути своего проявления. Даже сейчас, когда земля выжжена последними разборками между людьми. Планета продолжает жить, хотя ей еще трудно свыкнуться с мыслью, что ее дитя - Человек скоро закончит свое существование. Она создала не совершенное во всех отношениях существо. Которое смогло развиться только, до такого уровня, чтобы уничтожить себя. Но Земля не может смириться с допущенной ошибкой. Да, нужен другой вариант – альтернатива, более сильный, более приспособленный к неблагоприятным факторам. Земля должна была сделать полное обновление Человечеству. Но будет ли ей это нужно? Хотя…
Прожектор с патрульного броневика продолжал шарить лучом по развалинам. Боевая машина остано-вилась. Через несколько минут открылся люк, и из недр бронированного брюха вышло трое солдат в форме спецназа.
- Эй, мальчик! – окрикнул один из солдат, выгрузившегося патруля, - иди сюда. Иди, не бойся, мы тебя не обидим. - Еще раз небольшая тень промелькнула в близлежащих развалинах.
- Береза, береза, - вызывал связной, - это тополь, мы начинаем движение. Ждите нас в квадрате 23, конец связи. –
- Товарищ старший сержант, разрешите обратиться, - сказал долговязый солдат, командиру крепышу.
- Обращайтесь, рядовой Сорока, - ответил тот, всматриваясь в электронную карту на планшете.
- А откуда здесь, в развалинах биокомбината, пацан? –
- Ты Сорока, можешь идиотские вопросы не задавать, - ответил командир, сворачивая планшет. – Ну, у пацана видно, что ни дома нет, ни семьи, обычный сирота – беспризорник. Сколько их сейчас еще по подвалам, да по развалинам болтается, одному Богу известно. Пошли.
Группа двинулась вглубь развалин, некогда бывших стенами одного из важных биологических комбинатов федерального уровня. Фонарики методично, шаг за шагом освещали груды кирпичей, военные двигались осторожно, держа курс на ближайший пролом в несущей стене огромного здания. Пролом угрожающий, зиял своей чернотой, как голодная пасть готовая захлопнуться, как только в нее, что-либо попадет. Опять что-то темное небольшого роста, прошмыгнуло там, в глубине пролома.
- Эй, парень, не дури, - позвал в пролом старший группы, - выходи. Мы тебя в часть заберем, там накормим, дадим теплую одежду.
- Врешь, - послышалось из глубин провала, - вы меня поймаете, и съедите, а из кожи чучело сделаете. –
- Какой дурак, тебе это сказал? –
Но ответа не последовало. Солдаты двинулись за командиром, миновав дыру в стене, они очутились в кромешной темноте, при этом чем-то жутко воняло. Но дышать было можно, военные двинулись дальше. Пройдя еще метров пятьдесят, они опять увидели в свете фонаря метнувшуюся тень. Она проскочила и умчалась куда-то вниз.
- Товарищ старший сержант, - обратился второй воин с рацией за плечами, - кажется здесь лестница, будем спускаться?
- Честно говоря, мне этот малец уже порядком надоел, но чутье подсказывает, что здесь могут прятаться и другие дети. Помните, какую задачу командующий поставил: …вылавливать всех детишек и отправлять их в детдом. Новому государству нужны здоровые, крепкие и грамотные граждане, а не больные, неучи. Так что будем лазить и ползать где угодно, а детишек соберем. – И он первым стал осторожно спускаться по ступенькам вниз.
Спускались минут пятнадцать, потом остановились, фонариком на стене обнаружили цифру шесть.
- Эй, пацан, ты где? – крикнул старший в темноту.
- Здесь я, - кто-то выкрикнул детским голосом, и противно за хихикал.
- Ладно, давай выходи, хватит из нас придурков делать, - недовольно крикнул старший.
Опять раздалось неприятное хихиканье, эхом расходящееся по пустому подземелью. Где-то впереди, на этаже что-то грохнулось, потом послышался шум разгребаемых кирпичей. И пока три луча фонарика метались по огромному залу, солдатам показалось, что во всех многочисленных кучах строительного мусора что-то шевелиться…
Вдруг рядом с ними появился в жутких лохмотьях мальчонка, лет двенадцати. Рассмотреть его лицо в свете фонариков было не возможным, он постоянно отворачивался. Требуя не светить ему в глаза, оно и понятно было, он привык к темноте.
- Так, - сказал старший сержант, - тебя как звать?
- Ну, Вик, - недовольно буркнул пацан.
- Вик, это значит Виктор, Витек? – подбодрил его долговязый.
- Вик и все, - протестующий заявил мальчонка.
- Так, ладно, - вмешался опять старший, - ты здесь давно обитаешь? И есть ли еще, какие детишки?
- А что подселить, кого хотите? – ответил нагло найденыш.
- Слушай шкет, давай по существу говорить. Мы на тебя почти час убили. А ведь у нас служба.
- Пожрать есть, что? –
Долговязый порылся в бесчисленных карманах и достал пачку галет. – Вот держи, а дома мы тебе каши со шкварками дадим.
- Каша со шкварками, шикарно в армии кормят, - отозвался пацан. Слышно было, как со звонким треском лопнула обвертка и далее хруст галет. Казалось, что сразу сотни зубов перемалывают хрустящее печение. Хруст так же неожиданно оборвался, как и начался, – Ну, я вижу вы мужики ничего, пойдем, я вам остальных наших покажу, -
- И сколько их там? – спросил, всматриваясь в темноту бесчисленных пролетов лестницы, радист.
- Не знаю, по-простому ответил Вик, - я не считал. Может пятьдесят, а может еще больше. Там, - и он ткнул пальцем вниз, в темноту и - мальчишки и девчонки. Есть чуток постарше меня, а есть вообще ме-люзга, лет по пять – шесть.
- А откуда же вас здесь столько собралось? – спросил долговязый солдат, опять шаря по карманам.
- Да, - сказал найденыш, - у тебя видно на жаре мозги через уши вытекли, - и добавил, по взрослому, - тут дети могут быть только в одном случае. Школа не далеко стояла, ее разбомбили, кто в живых остался, тут уже полгода и живет. Помещение огромное: несколько биолаборатории, кинотеатр, три бассейна, огромная библиотека, компьютерный центр. Даже спальный сектор был, на двести коек. Так при последней бомбежке накрылся он «медным тазом». Вообще можно тут жить, только с провизией очень трудно. Магазины и ларьки с продуктами в радиусе пяти километров все разбиты и давно разграблены.
- Так, ладно, понятно, - скомандовал старший, - давай связь, с нашими. Попросим сюда вездеход прислать.
- Есть, сейчас, - ответил радист, включил на передачу рацию, - Береза, береза. Я тополь. Как слышишь меня. Береза…
- Не получиться у него ничего, - сделал заключение Вик, шагая чуть впереди военных, - здесь нет никакой связи, вообще НИКАКОЙ! – последнее слово он произнес полукриком.
- Вот черт! – в досаде ругнулся старший, - так делать нечего. Ты, давай быстро, беги наружу, вызови вездеход, а мы дальше пойдем. И пошевелись, жди нас у пролома. Все, выполнять.
- Есть, - отозвался радист и тут же отправился в обратный путь.
- А мы пойдем дальше, - обратился старший к оставшимся, - ты Вик впереди, я за тобой, ты Сорока замыкающий.
Чем ниже маленький отряд спускался, тем больше у долговязого парня росло беспокойство. С каждым разом, непонятное чувство казалось, ледяным шипом все ощутимей втыкалось в сердце, наполняя его холодом страха. Но он старался не выдавать своего настроя. Вокруг темнота, какие-то непонятные звуки, и шорохи. Шорохи тайные, угрожающие, нечеловеческие.
Группа все ниже и ниже опускалась, в подземные катакомбы.
- Ну, что Вик еще далеко? – спросил старший сержант, останавливаясь и прислушиваясь.
- Нет, еще один пролет спустимся и потом по этажу влево, - мальчонка, был чем-то обеспокоен. По крайней мере, так показалось старшему. Вдруг откуда-то сверху, донесся душераздирающий вопль. Все трое замерли в нерешимости идти дальше.
- Командир, а что это за крики мутанта? – задал вопрос долговязый, нервно передернув плечами.
- А я почем знаю, - ответил старший и вскинул автомат наизготов, - ты главное, не вздумай тут палить. Мало ли что покажется.
- Так, что струхнули дядька? – а я уже давно таких звуков не боюсь, привык. Это наверно из десятой лаборатории, на четвертом. Там пацаны говорили, что для опытов обезьян держали. –
- А они не опасны для детишек? – спросил долговязый, опять передернув плечами.
- Сейчас уже нет, но поначалу они из разбитых клеток вылезли и с голодухи на нас охоту устроили. Такие здоровые, лохматые, злобные твари. Наших малышей ловили и тут же голову открутив, разрывали на части.-
- Боже мой! – воскликнул в испуге долговязый, - их надо уничтожить.
- Да ладно сами сдохнут, сейчас им до нас не добраться, - продолжал рассказ Вик, - мы живем на несколько уровней ниже. А на их этаже сделали затопление. Иногда эти монстры выбираются, тогда мы на них охоту устраиваем! Нам тоже кушать нужно, на крысах много не протянешь. –
- Какой кошмар! – опять за причитал долговязый, - с ума сойти, детишки крыс едят. –
- Что ты, как баба, все причитаешь, да охаешь?! – старший, раздраженно посветил фонариком в лицо солдата, - понятно, что хорошего мало. Так ведь война, это тебе не к теще на блины съездить. Приспособились детишки и то хорошо, главное, чтоб здоровенькие были.
- Да, у нас никто не болеет давно. Знаете, какие мы сильные? – Вик остановился и протянул руку долговязому, - вот давайте дядька, я вам руку сожму. –
Рядовой Сорока, со снисходительной улыбкой протянул свою узкую, длинную ладонь. Пацан с остервенением схватился за руку долговязого солдата. Маленькая ладошка раза в четыре меньше, впилась в мужскую ладонь. Как можно было получше, ухватившись, пацанчик стал сжимать пальцы.
- Эй, Вик все, я верю, ты силен, - сказал старший, улыбаясь.
Долговязый, какое-то время продолжал, улыбался. Потом понял, что пацанчик далеко не по-детски сживает его руку. И с каждой секундой давление возрастает. Казалось, маленькая ручка, превратилась в титановые тиски.
- Вик, хватит! Больно же! – рядовой Сорока, нервно переступил с ноги на ногу. В его голосе прозвучала нотка тревоги.
- Так я же только начал, - ответил удивленно мальчик, - какие-то слабаки, в спецназе.
- Понятно, - ответил старший, - ну ты ему руку то отпусти, он мне нужен здоровый, а не в гипсе. –
- Ладно, - ответил Вик, и не охотно, отпустил Сороку. Тот чертыхнулся и стал растирать затекшие пальцы. – Ну, вот почти пришли, ща направо и вперед, - с каким-то облегчением произнес мальчик.
По подземелью эхом прокатилась волна хищного рева вперемешку с противным хихиканьем. Но группа уже не останавливалась, выскочив на этаж Вик прибавил ходу, за ним стараясь поспевать спецназовцы. Они почти бегом проскочили полуобвалившийся коридор и выскочили в довольно просторный зал.
Вонь, гниения и разложения ударила в нос. Долговязый не дожидаясь команды, натянул противогаз. Старшего сержанта, здорово замутило, но надевать противогаз он не стал. Однако мальчонка, следовавший впереди, казалось вообще, не ощущает столь отвратительного запаха. Вдруг проскочив через очередной дверной проем Вик остановился прислушиваясь. Откуда-то потянуло сыростью и тут же волна страха, подавляя и пожирая, навалилась на солдат. Сзади послышался скрип поспешно закрывающихся дверей. Чтобы понять или хотя бы представить угрозу спецназовцы стали работать фонариками. Световые круги выхватывали из тьмы ужасающие картинки. Везде были навалены кучи кровавого смрадного месива. Тут и там белели торчащие из этих куч кости. С потолка свисали хлопья желто-зеленой слизи. Стены некогда серого цвета были покрыты хаотическими глубокими полосами, будто огромный хищник точил ужасные когти. В неимоверном каком-то ужасающе чуждом сочетании, эти своеобразные штрихи дополняли разные широкие и узкие, свежие и порядком давние мазки крови и бурой слизи. Рядовой Сорока сорвал противогаз, не имея возможности подавить мощный рвотный позыв, согнувшись пополам, стал опорожнять желудок.
Опять послышалось противное хихиканье и тут же угрожающий рык. Старший сержант направил свет от фонарика в сторону звука.
- Ну, что за дурная привычка светить прямо в лицо, - раздался голос с простуженной хрипотой, -
Спецназовец увидел в освещенном кругу ужасного урода. Это было существо, не имеющее сходство с чем-то человеческим. Как будто оно вышло из параноидального ужастика, угрожающе раскрывая огромную пасть, усыпанную мелкими, но острыми зубами.
- Что не признали меня дяденька спецназовец, - обратилось существо знакомым голосом к старшему сержанту, размахивая короткими когтистыми лапами, - это и понятно, никому не нужно видеть в обычном, что-то новое, необычное, - и опять послышалось противное хихиканье.
- Кто вы и чего хотите от нас? – поборов в себе слабость, задал вопрос старший сержант, одной рукой держа автомат, а другой освещая существо фонариком.
- Мы? Новый разум. Мы те, кто превышает возможности, обычного человека в несколько раз. Мы, пришли заменить неудачный биологический вид. Совместное существование нас и Человечества возможно на первом этапе нашего эволюционирования. Мы взрастимся и окрепнем за счет людской плоти, а потом уничтожим их остатки.
Вы же есть очередные коих, мы пригласили сюда на очень скромный ужин. Конечно же, в качестве само-го ужина. Ничего личного, только чувство голода. –
Спецназовец стал пятиться назад, как вдруг почувствовал десятки маленьких ручонок мертвой хваткой вцепившихся ему в ноги. Он стал стрелять из автомата в разные стороны, но хватка не ослабевала. Фонарик погас, автомат заклинило, а из темноты на него волна, за волной устремились сотни, тысячи ма-леньких наполненных адским огоньком точек.
Где-то в темноте послышалось, как рядовой Сорока пытался кричать, но тут же, захрипел захлебываясь собственной кровью. Детские глаза, в предвкушении сырого мяса и свежей человеческой крови, еще ярче разгорались.
Последнее, что старший сержант успел перед смертью, это выдернуть чеку у гранаты на поясе…