Не Париж

 
   Иду с работы мимо Смольного  собора. Сюда часто партиями подвозят туристов, так что местные давно привыкли и  не обращают на них внимание. Вот и очередные туристы с гидом,

машущим руками и монотонно декламирующим:
– Перед вами Смольный собор! Был построен в восемнадцатом веке архитектором Растрелли…

   На этом арсенал знаний гида видимо заканчивается, потому как он резко переключается на мою персону, поравнявшуюся с группой.
 
– Обратите  внимание налево, – указал он рукой на меня – перед  вами  типичный  пример  русской  женщины!  В  каждой  руке – сумки! В  Париже  такого  не  увидишь!

  В  обеих  руках  у  меня  действительно были сумки, так уж тогда получилось.  Как букашка под лупой, я ощутила  пристальное  внимание  компании  глазеющих  праздных мужчин.

И так мне вдруг обидно стало! Не за себя причем, а за всех русских женщин, которые по случайности не в Париже. Я останавливаюсь, приседаю в поклоне, сверху вниз окидываю взглядом гида и, скопировав  его тональность, тут же выдаю:

–  Обратите  внимание направо (туристы послушно поворачиваются направо), – перед  вами  типичный  пример  русского  мужчины!  Никогда  не  предложит элементарную  помощь  женщине, наблюдая и любуясь как она мучается со стороны! 
 
  Гид  никак не ожидает, что экспонат умеет разговаривать и тут же подбегает,  услужливо  склоняясь  и  шаркая  ногой:
–  Разрешите,  я  помогу!

– Разрешаю! Только  я тороплюсь,  мне  туда! –  показываю направление освободившейся  рукой  и,  не  оглядываясь,  стремительно  иду  к  остановке троллейбуса.  Гид  несётся

 за  мной  вприпрыжку через всю площадь.  Компания  туристов  сначала хохочет, затем,  видя,  что  теряет  проводника,  начинает паниковать.

– Саныч! Куда, а мы?! – и, не дождавшись его реакции, всей толпой кучно кидается за нами.
   «Типичный  пример  русского  мужчины»,  пыхтя  на  ходу  и  уверяя,  что  таких  женщин  в  Москве  точно  нет (им проверено),  умоляет  телефон. 

– Записывайте,  –  безжалостно  диктую  скороговоркой  явный набор цифр – 2223344.
  Как  раз  записать - то  он  и  не  может –  это  я  вижу – у  него  заняты  руки,  но

 переспросить  не решается.  Идёт,  не  поднимая  глаз,  ориентируясь  на  мои  туфли,  и  бубнит  вполголоса   цифры.  Запоминает.  Туристы толпой бегут за нами. Мне их становится

жаль. Я в последний  раз меряю презрительным взглядом гида и великодушно благодарю за помощь, забирая сумки.  Через несколько шагов на ходу оборачиваюсь и вижу, как Саныч что-то записывает в блокноте. Липовый телефон типичной русской женщины…