зал, комната. С трёх стен с неё сходили, дополняя одна другую карты России. Пере
ливаясь таинственным электронным тоном всех цветом радужного спектра, они дава-
ли взгляду брошенному на них вполне конкретную оценку реального положения в
каждом регионе страны. Без дураков и закидонов. Не всегда и не везде ласкающую
слух и сознание ярого патриота и тихого интернационалиста. Взгляд мой тут жк от
метил полыхающую точку вблизи (впритык) к Москве. Ближе к основной карте сто-
ял большой стол-пульт с рядом телефонов. По одному из них, голосом, не ставящим
интеллект слушателя под малейшее сомнение, говорил сидящий ко мне спиной муж-
чина. На его рубашке защитного цвета угадывались погоны полковника, а короткая
седая стрижка - образно рисовала в нём «афганца». Кончив разговор и чуть повысив
для убеждения голос, полковник повернулся ко мне. Его взор ничего, кроме беско
нечной усталости не выражал. Мне стало не очень удобно. Но через несколько
мгновений тягучая и непроницаемая пелена вдруг - уступила место самому лёгкому
и проницательно-проникновенному настроению для нас обоих.
- Рад Вас видеть, коллега!
- Вы меня знаете? Откуда?
- По штату. Вон она, Ваша точка.
- Точно, она. Вы и это знаете?
- Знаю. По службе. Садитесь, поговорим.
- Куда, товарищ полковник?
- Куда? На моё место! А я на стол.
- Кажется: я Вас понимаю, товарищ полковник.
- Ничего мудрёного, коллега. Вас потом выведу и отвезу до места. До Москвы,
Вы сами знаете, недалече! Эк! Вас занесло. Ничего, бывает!
- Спасибо. И - извините.
- Да ладно, майор! Пустое! Зарастёт. За юность Вашу и службу Отечеству в
продолжение моей. И чтоб Звезда была!
- Можно отметить?
- Нужно и необходимо отметить, коллега!
- Ну, за павших…
- И нас, живых.
М. Кузьмин
Век 21-ый
2003 - 2010