I.
К начальнику криминальной милиции в кабинет вошёл следователь Горовой - молодой человек, лет тридцати, высокого роста, не худого телосложения, уже с проявляющимся нездоровым цветом кончика носа и щёчек, с шаловливым блеском в глазах, свидетельствующим о некотором принятии во внутрь «Соколовской», одет он был в брюки из шерстяного материала, серого цвета в крупную клеточку, рубашку светлой расцветки из 100% хлопка.
- Николай Евсеевич! А у меня из кабинета уголовные дела пропали! – негромко заявил следователь.
Начальник КМ сидел за рабочим столом. Он всё чётко услышал сказанное, немного задумался.
- Где оперативно-следственная группа? Пусть проводит осмотр!
- Как, так прямо и осмотр?
-Ты уверен, что у тебя из кабинета похитили уголовные дела?
- Да! – Горовой стоял не шелохнувшись, сама невинность, только беспокойно моргал глазами.
- Где они лежали?
- Дела, когда я вчера вечером уходил из кабинета, лежали прямо на столе стопочкой, сегодня утром пришёл, их нет.
-Почему в сейф не убрал?
- Во-первых, в сейфе места нет, а во-вторых, замок неисправен, - как бы оправдываясь, ответил следователь.
- Кто, как мог похитить дела? Кому они нужны? Какая-то шутка?
- Не знаю!
- Окно зарешечено?
- Да!
- Так там же рядом, через стенку помещение дежурной части… ладно поднимай группу, пусть осматривают! А сколько дел пропало?
- Я, так на первый взгляд, посчитал… Восемь дел нет.
- С лицами?
- Да! С лицами!
- Список уголовных дел и проходящих по ним лиц после осмотра места происшествия занесёшь мне! Понятно?
- Понятно.
- Всё! Иди, Горовой, работай, я сейчас подойду.
Следователь развернулся и, не спеша, прямой походкой гвоздя вышел из кабинета.
«Нужно позвонить, доложить начальнику!» - сообразил заместитель начальника, начальник криминальной милиции районного отдела Копылов Николай Евсеевич.
Копылова с полгода как назначили на должность переводом, из близлежащего к областному центру райотдела, где он работал и был единственным оперуполномоченным уголовного розыска территориального отдела милиции. Территориальный отдел гудел по всей области своей раскрываемостью. Вот в областном управлении заметили его, Копылова, как хорошего работника и предложили в отдалённом от центра области районе должность заместителя начальника РОВД, начальника криминальной милиции, пообещав в течение двух – трёх месяцев обеспечить жильём. Конечно, квартиры уже не давались, советская власть закончилась, но Копылову ничего не оставалось, как согласиться с предложенной должностью, так как возраст его уже подходил к сорока. Хотя должность была и майорская, и Копылов был уже в звании майора, но была перспектива в скором времени стать начальником какого-нибудь сельского отдела. Так как в администрации района свободного жилья и денежных средств на его приобретение не было, то Копылов вынужден был жить в своём кабинете. После работы, ближе к полночи, Николай Евсеевич, доставал из шкафа матрас с простынею, подушку, одеяло, стелил на стол и ложился спать. Утром вставал в седьмом часу, складывал постельные принадлежности в шкаф, проветривал кабинет, сбегал на первый этаж в туалет, умывался, брился и опять в кабинет, одевался пил чай, и вот он уже за столом на рабочем месте. Таким образом, начинался его рабочий день.
На второй день работы в новой должности Николаю Евсеевичу пришлось проводить планёрку, так как позвонил начальник райотдела и попросил: Николай Евсеевич! Проведите общую планёрку. Меня с утра не будет. Так и началась работа на новом месте. Планёрки, разводы, рейды, отработки населённых пунктов по всем линиям,дежурства, выезда на преступления, визирование документов, составление планов, отчётов, справок, выезда на совещания, оперативная работа – всё это захватило и закружило Николая Евсеевича, некогда порой было думать о жене, о детях. Редкие звонки жены из дома в кабинет Копылова давали встряску для его мозгов, заставляли думать о семье: Как они там? Есть ли у них деньги на хлеб? Жена не работала. Безработица. Зарплату задерживали, не платили - а то и месяц, а то, и два, и три. Хорошо, что в деревне оставалось кое-какое хозяйство: корова, свиньи, куры. Опять, надо же где-то было жене добывать корма. Одна надежда на родственников, да на знакомых, коллег, глядишь чем-нибудь да помогут, может, корма, дрова, уголь привезут в долг.
Николай Евсеевич набрал домашний номер телефона начальника.
- Михаил Иванович! Это вас беспокоит Копылов. Следователь Горовой заявляет, что у него из кабинета исчезли восемь уголовных дел. Сейчас организуем осмотр места происшествия, будем работать по данному факту.
- Держите меня в курсе дела! - ответил начальник хриплым голосом в трубку.
- Есть держать в курсе!
- Ещё, пока не забыл, тебе надо лично организовать похороны главы сельсовета. Начальник ГАИ будет со своим подразделением. Участковый и ты обязательно - указание главы района!
- Всё понял!
Николай Евсеевич услышал гудки в трубке: Так, надо сходить посмотреть: куда делись уголовные дела?
Копылов спустился на первый этаж. Дверь в кабинете следователя Горового была открыта, в кабинете работал эксперт. Слева в кабинете было окно, которое вело во двор райотдела, зарешёченное стальными прутками арматуры толщиной 8-10мм, в виде лучей восходящего солнца из нижнего левого угла окна и до самого верха, где в верхнем углу находилась форточка, размером 40 на 50 сантиметров, и лучи расходились на расстояние 15-20см..
- Есть следы проникновения? – спросил Николай Евсеевич.
- Да! Вот здесь, на подоконнике, имеются следы обуви.
- А каким надо быть маленьким, чтобы пролезть между металлическими прутками в форточку и проникнуть в кабинет? Может, какой-нибудь малолетка?
- Да, нет! Там на улице домкрат нашли приспособленный для разжимания прутков решётки. Домкрат вставили между прутками, разжали, таким вот Макаром, и пролезли,- ответил эксперт.
- Но это надо быть специалистом! – выразил своё удивление Копылов.
- Естественно!
- И как это дежурная часть ничего не слышала? Спали что ли?
- Специалист работал!
- Следы пальцев рук есть?
- Нет! В перчатках работал, следы перчаток остались, микрочастицы – волокна.
- Всё ясненько! – Николай Евсеевич вышел в коридор, затем в дежурную часть. Дежурный, сидевший за пультом, встал.
- Как это так? У вас под носом проникают в кабинет, крадут дела, и вы ничего не слышите?
- Извините, товарищ начальник, это не в нашу смену! А прошлая смена говорила, что у них, вроде как, ночью тихо было, никакого шума, правда, собака, говорят, лаяла с вечера, как стемнело… Так люди по улице ходили, вот она и реагирует. Собака зря лаять не будет!
- Вот в том-то и дела, что собака зря не лает. Пусть группа занимается раскрытием кражи этих вот дел, а Горовой с докладом и материалами ко мне пусть зайдёт после обеда, а то я сейчас уеду на похороны главы сельсовета.
- Это что упал с кедра и разбился? А вам то зачем ехать? Вон начальник ГАИ организует.
- Указание главы района.
- Всё понятно, товарищ майор! – ответил дежурный, - против главы не попрёшь.
- Да! Появлюсь после обеда. Не знаешь - где пообедать можно? Одна столовая на весь райцентр была и та закрылась. Это ж надо так, дожились!
- Нет! Не знаю, только если в город, в Алтайск ехать?
- В столовую за двадцать километров? Ладно, что-нибудь в магазине куплю, хлеба, колбасы, какие-нибудь консервы да чайку вскипячу! Короче, переживём! – Копылов вышел из здания райотдела во двор, прошёл к окну кабинета, из которого похитили уголовные дела. На земле лежал винтовой автомобильный домкрат, приспособленный путём наваривания электросваркой захватов для разжимания оконных решёток. Николай Евсеевич, не наклоняясь, визуально осмотрел орудие, оставленное неизвестными преступниками или одним преступником, и подумал про себя: «Это ж надо! Умелец какой-то, додумался же придумать такую приспособу»!
Окончив рассматривать домкрат, начальник КМ сел в жёлтый УАЗик, в котором его уже давно поджидал водитель. - Поехали на похороны!
II.
После обеда к Николаю Евсеевичу в кабинет зашёл следователь Горовой, виновник сегодняшних неприятностей, выпавших на долю райотдела, с собранными материалами по факту кражи уголовных дел.
- Николай Алексеевич! – обратился Копылов к Горовому, - Каково ваше мнение? Кому понадобились ваши уголовные дела? Присаживайся!
Горовой сел на один из стульев, выдвинув его из-под стола, стоящих спинками вплотную к широкому лакированному жёлтого цвета столу, служащему в ночное время для Копылова кроватью, примыкающему в виде буквы Т к двухтумбовому столу, за которым сидел хозяин кабинета, положив материалы на стол перед собой.
- Я думаю, эту кражу совершили лица, которые проходят по уголовным делам в качестве обвиняемых, подозреваемых, в отношении которых избрана мера пресечения: подписка о невыезде, – выкладывал свои мысли следователь.
«Цены бы не было этому следователю, если бы он не заглядывал частенько в стакан», - думал начальник КМ
- Сколько человек проходит по этим делам? – спросил уже вслух майор.
- Пятнадцать.
- Всех лиц по этим делам, находящихся на свободе, нужно доставить в отдел и отработать на причастность! У вас есть их адреса?
- Кое-кого есть… постараюсь адреса найти. Сложность в том, что они живут в различных сёлах района и в городе Алтайске. Большая часть, из фигурирующих по делам, лиц – городские - Алтайские.
- Если нужен автомобиль, то бери любой, когда люди будут доставлены, без моего ведома, пока я на них не посмотрю, с ними не переговорю – никого не отпускаете. Вы меня поняли? – твёрдым, спокойным, но с оттенком тревоги за результаты работы голосом, говорил начальник КМ.
- Да, понял! Никого не отпускать без вашего ведома, ни одного человека! – Горовой кивнул головой, держа в руках папочку с бумагами. В голосе Горового также чувствовалась тревога. Если дела не найдутся, то его уже не оставят работать в милиции, это сто процентов, и это было понятно любому, работающему в правоохранительной системе. А если дела найдутся, то есть ещё маленькая возможность остаться в органах внутренних дел, переждать пока всё забудется, а там, глядишь, и продержаться до пенсии можно.
Вечером в кабинет начальника КМ вошёл Горовой.
- Николай Евсеевич! Собрал я часть людей, проходящих по похищенным уголовным делам, которые, наиболее вероятно, могут быть причастны к краже дел.
- Молодец! Быстро управился. Опрашивай по теме: «Где был сегодня ночью?», а потом будем проверять их алиби.
- Понял! Я уже часть опросил. Есть у меня один подозреваемый, проходит по краже холодильников из конторы птицефабрики.
-Что за кража?
- Обвиняемый по делу Бездарев Павел Юрьевич, 1957 года рождения, неоднократно судимый за кражи, рецидивист, со своим знакомым - на ГАЗ-69, принадлежащем этому знакомому, приехали ночью к птицефабрике, похитили из конторы холодильники, везли в Алтайск. По трассе были задержаны инспекторами ДПС, возбуждено уголовное дело. Я хотел Бездареву изменить меру пресечения подписку на содержание под стражей. Он, видимо, почувствовал это и решил выкрасть дело, чтобы не оказаться на скамье подсудимых.
- Давай заводи этого Бездарева ко мне в кабинет, мы с ним потолкуем!
Горовой выскочил из кабинета и через пять минут завёл мужчину, сорокалетнего. Невысокого роста, среднего телосложения, с желтоватым цветом лица и залысинами на голове.
- Присаживайтесь! – Копылов показал на стул возле стола, - где вы были сегодня ночью?
- Дома с женой. А что это вы нас всех, проходящих по уголовным делам собрали? – крутя головой по сторонам, спросил Бездарев.
- А кто это вам сказал, что всех проходящих по уголовным делам мы собираем?
- Да я слышал разговор… в дежурной части говорили.
-И что же вы слышали?
- Будто у вас уголовные дела выкрали…
-Да ты что говоришь? Если дела и выкрали, мы их восстановим, всё равно, проходящим по уголовным делам не уйти от кары!
- А как вы их восстановите?
- Восстановим! Заново отберём заявления, опросим свидетелей, опросим подозреваемых. Предъявим им обвинения, и они будут сидеть.
-Не удастся! Ничего у вас не получится!
- Это как не получится?
- А вот не получится и всё!
- Это мы ещё посмотрим!
- А чего тут смотреть? Нет уголовного дела, и всё тут!
- О-о! Как ты заговорил! Наверное, ты и похитил эти дела? А? – выйдя из-за стола, расхаживая по кабинету, спросил Копылов.
- Не-ет! Не я! – Бездарев замолчал, опустил голову вниз.
- А вот мы сейчас проверим! Ну-ка сними рубашку! Вставай со стула!
Бездарев встал со стула, задрал рубашку от живота на плечи, на спине от пояса до шеи шли красные полосы.
-Ну, вот ты и попался! Что не мог пролезть между решётками? Откуда эти полосы?
Бездарев молчал.
- Так вот Павел Юрьевич! Или ты сейчас рассказываешь нам всю правду – как ты похитил уголовные дела, или мы сообщаем в областное управление о краже уголовных дел, и с тобой уже будет заниматься служба собственной безопасности УВД, прокуратура, а может быть, и ФСБ. Пусть нас всех повыгоняют с работы, посадить нас не посадят, потому что мы не крали уголовные дела. Может быть, кому-то выговора захреначат, кого-то уволят, но больше всего будут таскать тебя, больше всех достанется тебе, и тебя всё равно посадят! И будешь ты париться за кражу холодильников и, плюс, кражу уголовных дел и ещё, может быть, что-нибудь накопают. Так что думай! Паша! Думай! Или ты нам потихоньку отдаёшь дела, и на этом будет дело шито-крыто! Или я сейчас звоню в областное управление, и через часа два, в худшем случае - завтра к обеду, приезжает целая оперативно-следственная группа УВД. Думай! Давай быстрее! Времени у нас остаётся мало!
Бездарев молчал, думал, наступила пауза, а потом:
- Ладно, уговорили! Я вам семь дел отдам, а своё уголовное дело не отдам!
- Давай семь уголовных дел, нам и этого достаточно! – говорил Копылов, душа его от радости подпрыгивала, - мы согласны и на семь!
- Значит так! Я еду со следователем на машине туда, куда я скажу. Потом я выхожу, и через полчаса приношу уголовные дела, отдаю следователю и ухожу. Вы согласны?
- Да мы согласны! Вон машина стоит под окном, УАЗик с водителем, сейчас же вы садитесь со следователем в машину и едете в Алтайск. Всё езжайте!
Горовой и Бездарев вышли из кабинета. Копылов поднял трубку прямого провода с дежурной частью: Дежурный слушает!
- Сейчас спустится к вам в фойе следователь Горовой, позови его к телефону, но не говори, что это я его зову. Чтобы жулики не слышали! Ты понял меня? Чтобы никто из посторонних не слышал! Только скажи слова: Горовой, тебя к телефону! И всё! Понял?
- Понял! Чтобы никто из посторонних не узнал, что вы хотите переговорить с Горовым!
-Давай! Я жду!
- Горовой, подойди к телефону! – слышен был голос дежурного в трубку.
- Кто там?
- Николай Алексеевич! Тебе, какая разница, кто? Раз говорят подойти, значит, надо подойти!
- Горовой слушает!
- Николай! Это Копылов с тобой говорит! Слушай меня внимательно! Приедете в Алтайск, когда Бездарев принесёт уголовные дела, или даже, хоть, одно дело, или несколько листков из уголовного дела, не вздумай его отпустить, сразу наручниками - к сидушке! И - сюда! Ты понял меня? Если мы его отпустим, нам с тобой будут кранты, а тебе в первую очередь!
- Всё понял!
- Ну, давайте, с Богом! Я жду вас у себя в кабинете!
Через несколько минут слышно было, как УАЗик завёлся, рванул с места, стал удаляться. В посёлке наступила тишина. Посёлок спал.
Николай Евсеевич закрыл кабинет, спустился по лестнице на первый этаж в дежурную часть. Милиционеры собирали на стол в комнате для отдыха: резали хлеб, сало, мясо – кто, что с собой принёс из дома.
- Товарищ майор! Присаживайтесь к нашему столу, а то, наверное, целый день голодный ходите?
- В обед немного кушал. Чай кипятил… За компанию можно и покушать! У меня там, в кабинете, колбаса, хлеб есть, сахар!
- Что нам этого не хватит, что ли?
- Да хватит, наверное!
- И мы так же думаем!
III.
Под утро Копылова разбудило хлопанье дверок Уазика. Майор соскочил со стульев, где он примостился на один бок вдоль стены. Потом он услышал звонок во входную дверь. Слышно было, как люди вошли в фойе, хлопнули двери. Николай Евсеевич подошёл к выключателю. Включил свет в кабинете. В кабинет постучались
- Разрешите?
- Входите! Привёз?
В кабинет вошёл Горовой, в руке у него был пакет.
- Привёз! Все семь дел! Как Бездарев и сказал, Одно своё дело он не принёс.
- Молодец! А где Бездарев, ты его привёз обратно, не отпустил?
- Ещё чего не хватало? Там в дежурке сидит.
- Вот, пусть там и сидит до утра! Ишь ты размечтался, что мы его отпустим! Надо начальнику позвонить, сообщить, что уголовные дела привезли. Сейчас пять часов. Шестой. Через часа два позвоню - в семь часов. Иди, где-нибудь у себя в кабинете до утра отдохни. Я тоже ещё покемарю.
В семь часов утра Николай Евсеевич набрал домашний номер телефона начальника.
- Михаил Иванович! Докладываю по краже уголовных дел. Семь дел изъяли! Кражу совершил ранее судимый Бездарев, 1957 года рождения, житель города Алтайска.
- Сам Бездарев где находится?
- Здесь, в дежурной части!
- Никуда Бездарева не отпускайте, я утром буду!
- Нет, конечно! Не отпустим!
После планёрки к Копылову в кабинет зашёл следователь прокуратуры Иванов Сергей Павлович, сорокалетний мужчина, невысокого роста с белым лицом, серо-голубыми глазами, светло-русыми волнистыми волосами. Иванов уже успел поработать прокурором в одном из районов Семипалатинской области. После развала Союза перебрался жить в Россию, но здесь выше должности следователя прокуратуры он почему-то не поднимался. По слухам, дошедшим до Копылова, у Иванова были случаи запоев и не выхода на работу, якобы из-за того, что его жена ушла от него, оставив малолетнюю дочь отцу. Когда вроде бы всё налаживалось: во время, в процессуальные сроки, и хорошего качества уголовные дела уходили в суд, следователь прокуратуры достоин был поощрения, выдвижения на вышестоящую должность, Иванов вновь срывался и пил.
Прокурор района, выработав весь положенный стаж, в любое время мог уйти на пенсию, но уходить не торопился, с руководством района и отдела внутренних дел вёл себя, как подобает. Каждое утро прокурор приходил в дежурную часть, узнать оперативную обстановку, проверить - нет ли в ИВС содержащихся незаконно, если находил какие-то отступлении от закона, то шёл прямо в кабинет начальника РОВД или к исполняющему его обязанности и ставил все эти нарушения на вид. С дежурными, рядовыми милиционерами или милиционерами-водителями прокурор держался как обыкновенный деревенский мужик, тем более, глядя на него со стороны, не скажешь, что это прокурор района, выглядел он на все свои шестьдесят лет: грузный, широкий во всём, не только в плечах, мужчина, с тёмно-русой с проседью шевелюрой на голове, серо-синими глазами и грубым голосом, мог говорить об автомобилях, запчастях. Когда ломался его личный автомобиль, Москвич-2141, то просил милиционеров помочь - дотащить до дому, если не заводился, то просил помочь завести, посмотреть - почему не заводится. Матёрый прокурор держал возле себя этого грамотного, с большим опытом работы следователя.
Иванов не мог стоять на месте, маленький съёжившийся, втянув голову в плечи, он расхаживал по кабинету Копылова.
- Менты, вы и есть менты, не зря на вас все плюют!
- Кто на нас плюёт? – не выдержал Копылов, его зацепило за душу.
- Да все!
- А на вас, не плюют? У вас такая же задача – борьба с преступностью!
- Пусть только посмеют!
- Ты говори, что случилось? Сергей Павлович!
- Да вот не знаю, сейчас писать заявление или потом? – с каким-то брезгливым пренебрежением произнёс сквозь зубы следователь прокуратуры, - Всё равно же не раскроете.
- Почему так думаешь? – спросил Копылов, желая разобраться: почему он, следователь прокуратуры, с которым они работают бок о бок, выезжая на убийства, изнасилования, так думает о милиции и, наверное, о нём, Копылове, лично.
- Я что не знаю, как вы работаете?
- Как мы работаем?- опять стал заводиться Копылов.
- Вот до тебя был начальник КМ, мой земляк из Павлодара! Весь райотдел поднимет: паспортную службу, ИВС, ИДН, участковых, уголовный розыск, ОБЭП, сам автомат на плечо и в село, на периферию с утра и до позднего вечера. Всё село на уши поставят. Сегодня одно село, завтра другое, и так целый год! Зато, как его боялись здесь все! Как дрессировщик был! Не то, что ты!
- Я заместитель начальника по криминальной милиции, наша первоочередная работа – это оперативная работа! Люди, честные люди, зарабатывающие своим трудом, должны жить спокойно. Люди, которые связаны с преступностью, они тоже хотят жить спокойно, должны сами приходить и говорить, приносить информацию о том, что у них случилось в деревне, кто их беспокоит и что их беспокоит, их нужно только заинтересовать, а не бегать по деревням, да по полям с автоматами. Я понимаю, да, выезжать в рейды по сёлам - это хорошо – проверять притоны, неблагополучные семьи, ранее судимых, охотников, изымать из общественных мест лиц в нетрезвом состоянии, но этим должна заниматься милиция общественной безопасности.
- Но ты - первый зам!
- Да! Я первый зам! Вся раскрываемость преступлений на мне. Завтра же ты придёшь ко мне проверять оперативные дела по нераскрытым тяжким преступлениям, преступлениям прошлых лет, а так же на лиц, занимающихся преступностью! Что я тебе тогда покажу? Липу, туфту? Да, я отвечаю за раскрываемость всего отдела! Ты же видишь, что я даже здесь живу! – Копылов засмеялся, показывая руками на стол, на котором он спит и шкаф, в котором хранятся его постельные принадлежности.
- Вот я и говорю, что на вас все плюют: зарплату не платят, жильё не дают! – продолжая ходить по кабинету, говорил Иванов.
- Так что случилось? Говори!
- У моей сестры деньги из комнаты похитили.
- У тебя сестра есть? И здесь живет?
- Да, в малосемейке. Так что писать заявление?
- Как хочешь, желание есть - пиши! А что она, ваша сестра, сама не может написать?
- Ну, ладно! Тогда я группу собираю и еду! Говоришь - в малосемейке живет, а фамилия такая же, как у вас?
- Да! Иванова.
- Тогда найдём.
- Найдёте! Я пошёл. – Иванов так же, ссутулившись, быстрым широким шагом, далеко выставляя ноги, вышел из кабинета.
Копылов поднял трубку:
- Дежурный! Собирай группу на выезд, следователь прокуратуры заявляет кражу денег. Я сейчас выйду, вместе поедем!
-Есть, группу на выезд! – ответил дежурный.
Копылов взял папку с чистыми листками бумаги, ручку, карандаш, вышел из кабинета.
IV.
- Что у вас случилось? – найдя Иванову у себя в комнате, спросил Копылов.
- Вчера у соседки отмечали день рождения. На дне рождения были в основном все соседи, молодые люди. После дня рождения я пришла к себе в комнату и обнаружила, что пропали деньги.
- Много денег, какая сумма?
- Пять тысяч рублей.
- Ущерб для вас значительный?
- Не поняла, - мотнув головой, спросила Иванова.
- Пять тысяч – это сумма для вас значительная? Ущерб для вас значительный?
- О, да, конечно! Значительный!
- Кого-нибудь подозреваете?
- Да! Одного молодого человека, он отлучался как-то на некоторое время.
- Комната-то ваша запирается?
- Да! На внутренний замок.
- А как он проник к вам в комнату? Чем открыл дверь?
- Видите ли? Я, уходя, ключ положила под коврик, возле порога, думаю – зачем его куда-то далеко прятать или с собой брать, вдруг потеряю, в одном коридоре, в соседней комнате буду находиться, двери рядом можно сказать, никто не посмеет…
- Ясненько, чудненько! – когда Николай Евсеевич произносил эти слова, то всегда вспоминал своего преподавателя в институте Неёлова, у которого эти слова были любимыми выражениями. Произнося их, Неёлов всегда улыбался, показывая при этом прокуренные зубы болгарскими сигаретами «Солнышко». Других сигарет Неёлов не курил.
- Кто этот молодой человек?
- Да вот на первом этаже живёт, Козлов Игорь!
- Иванов, Сидоров, Козлов – русские фамилии, - засмеялся Копылов.
- Да, Козлов!
- Сделаем так! Обратился начальник КМ к своим подчинённым, стоящим полукругом - следователь берёт заявление от потерпевшей, допрашивает её и свидетелей, эксперт осматривает место происшествия, отыскивает следы преступника. Я, участковый и оперуполномоченный идём в квартиру подозреваемого Козлова, разговариваем с ним по краже денег, проводим визуальный осмотр его комнаты, с целью обнаружения похищенных денег. Кстати? Какими купюрами были у вас деньги?
- Купюрами? Значит, так! Одна купюра была тысячная, семь купюр было пятисотенными, пять купюр было сотками. Итого, получается: пять тысяч!
- Всё правильно! Как договорились - уголовный розыск, участковый идут со мной, следователь и эксперт остаются здесь. Когда все дела здесь заканчиваете, то приходите к нам, к Козлову, если мы раньше заканчиваем, то приходим помогать вам. Пошли!
Козлов находился дома и открыл двери милиционерам сам.
- Здравствуйте! Я начальник криминальной милиции, фамилия моя Копылов, зовут меня Николай Евсеевич, вот моё служебное удостоверение, - майор достал из нагрудного кармана милицейской рубашки красные корочки, развернул их перед лицом стоящего в дверях молодого человека, - подтверждающее мою личность, а вы - Козлов Игорь?
- Да! - возле двери стоял парень лет двадцати пяти- тридцати, роста вышесреднего, спортивного телосложения, он внимательно просмотрел фотографию и записи в удостоверении, - проходите!
- Мы прибыли по заявлению гражданки Ивановой, вашей соседки, вчера у неё из комнаты пропали деньги. У нас есть основания подозревать вас на причастность к данной краже, так как вы выходили, когда вся компания приглашённых сидела за столом. Было дело?
- Да, выходил, не отказываюсь!
- Куда выходили?
- В туалет выходил!
- С кем вы живёте в этой квартире?
- Один!
- Хорошо! Предлагаем вам добровольно выдать похищенное, если оно хранится у вас жилище.
- Нет у меня ничего похищенного!
- Тогда вы не против, если мы у вас в жилище проведём небольшой осмотр, с целью обнаружения похищенных денег?
- Нет! Не возражаю, смотрите!
- У вас есть наличные деньги здесь в квартире?
- Нет у меня наличных денег, кроме тех, что у меня в кармане, сто рублёвая купюра, - Козлов, вывернув карманы брюк, показал одну сотенную, - вот и всё!
- Парни приступайте к осмотру комнат! – дал команду Николай Евсеевич, - к столу присесть можно?
- Да, пожалуйста!
- Вы где-нибудь работаете? - Усаживаясь на стул, возле стола спросил начальник КМ.
- А где тут работать? – задал вопрос на вопрос молодой человек, - раньше здесь стекольный завод был, я на нём работал. Перестройка началась – завод развалился. Вы там были на месте старого завода, только одно битое стекло и валяется!
- Да времена трудные! – Копылов раскрыл свою папочку, положил на стол, - а у тебя подпол-то здесь, в квартире есть? Это же первый этаж, как я понимаю?
- Да есть! А в подполе то можно посмотреть?
- Пожалуйста! – хозяин провёл начальника КМ из прихожей в комнату, приподнял палас, открыл люк.
Копылов нагнулся, заглянул в подполье,
- Да, приличный подпол, да ещё и свежие следы есть на земле, видимо, вы недавно зачем-то спускались? – Копылов спрыгнул в подпол, стал осматривать тумбы.
- Что здесь происходит? – услышал Николай Евсеевич мужской разговор, стал под полом ближе перебираться к выходу, к открытому люку, на голове и одежде у него нацеплялась грязная паутина.
- А что там, в подполе кто-то есть? – спросил мужской голос.
Копылов высунул голову, плечи, которые были все в паутине, в комнату.
- А это кто такой? - спросил мужчина, глядя на Копылова и его майорские погоны.
- Я, заместитель начальника районного отдела, начальник криминальной милиции майор Копылов!
- Как вас зовут?
- Николай Евсеевич!
- А вы кто?
- Я - отец этого молодого человека! А что здесь происходит?
- Мы работаем по краже денег у гражданки Ивановой. Предполагаем, что похищенные деньги хранятся здесь, - Копылов вылез из подпола в комнату, стал стряхивать с себя пыльную паутину, - Фу! Какая пыль!
- Да не сладко вам достаётся!
- Что поделаешь? Работа такая! Парни! - обратился майор к своим подчиненным, - что у вас?
- Да, нет ничего криминального! – ответил участковый инспектор.
- Что тогда собираемся и выходим?
- Пожалуй, так!- ответил снова участковый, заглядывая в посудный шкаф.
- О, уже на улице стемнело! – глянув на окна, в которых была темнота, воскликнул начальник КМ и вышел через открытую дверь в коридор малосемейки. Опер и участковый уже вышли по коридору на улицу.
- Николай Евсеевич! Можно вас на минутку, - услышал Копылов голос старшего Козлова.
- Что случилось? - входя в прихожую, спросил начальник криминальной милиции, взгляд его упал на противоположную стену прихожей, чуть выше плинтуса обои были оттопырены и из-под обоев выглядывали разноцветные бумажки, свёрнутые вдвое.
Копылов подошёл к тому месту, откуда выглядывали краешком купюры, взял их левой рукой и поднял над головой, - Вот они, оказывается, где, краденные деньги, а мы их так долго искали! Идите, пригласите, пожалуйста, наших работников! – попросил Копылов старшего Козлова, - пусть они возвратятся сюда.