Постоялый двор Исстора ничем не отличался от таких же заведений в любом другом захудалом городишке. Глиняный пол, присыпанный сухой соломой и опилками, пыльные закопченные деревянные балки под потолком, вечно чадящий камин, колченогие табуреты и лавки вокруг грубосколоченных столов, не очень приветливая рожа хозяина за стойкой с бочками, не слишком суетливая и расторопная девка-разносчица, и въедливый, неистребимый запах прокисшего пива и квашеной капусты. Причем, что из них более кислое, сразу определить не удавалось. В центре зала сидел скрипач, отбивающий себе ритм ногой, рядом с ним на столе дробно и задорно стучали каблучки маленькой танцовщицы. Нехитрая плясовая мелодия накрепко въедалась в голову. Кое-кто из посетителей уже хлопал в такт, а кто-то пощедрее бросал мелкие монетки под ноги черноглазой улыбчивой девчонке. Завсегдатаев и заглянувших на кружку пива под вечер набилось достаточно, пустых мест было совсем немного. Веселый гомон голосов, островки веселья, , за каким-то столом играли в кости и отчаянно жульничали, судя по крикам. Простой народ и их чуть более богатые соседи-лавочники отдыхали от трудового дня, полного забот, за парой-тройкой кружек крепкого вилийского или чуть разбавленного ирнесского пива. Тут же обсуждались недавние новости, свежие сплетни, планы на будущий день, и даже заключались небольшие пари и сделки. Потасовки, если и вспыхивали, то тут же прекращались под суровым взглядом двух бравых молодцев с деревянными битками в руках. В дальний темный угол к одинокому столу никто не совался. Никто, кроме наглой черно-белой кошки, настойчиво выпрашивающей остатки запеченного карпа. Рэйлианна отодвинула её ногой и швырнула под стол недоеденный хвост. Кошка с урчанием шмыгнула за добычей и на время оставила свои притязания. Куртка с зашитыми дырами от когтей лежала рядом на лавке, тут же стоял прислоненный меч в кожаных потертых ножнах. Иссторцы нервно косились в эту сторону, но кроме "вечер добрый, госпожа Охотница" ничего себе не позволяли и Темный Ловец была предоставлена сама себе и своим мыслям.
Ночью, естественно, городской голова, мэтр Урей, предпочитал спать, а не принимать у себя уставших замызганных посетителей с сомнительными подарками в мешке. Поэтому пришлось ждать утра и вновь стучаться в крепкую окованную дверь. отделенные от туловища, головы гулей смердели еще сильнее, чем при мнимой жизни их владельцев. Поэтому редкие заинтересовавшиеся собаки, сунувшие любопытный нос к мешку, с визгом отскакивали и испуганными взглядами провожали Охотницу. Запах нежити заставлял даже матерых сторожевых псов трястись от страха, поджимая хвосты. Ясное дело, что и мэтр Урей был не в восторге, когда ему на стол брякнулось столь ароматное подношение. Брезгливо сморщив нос, он вытащил какие-то свитки из-под импровизированного пресс-папье и, оббежав стол, распахнул окно, в которое тут же ворвался студеный зимний ветер. Рэйлианна без приглашения уселась на стул, уже морально готовая торговаться за каждый зуб неоговоренной второй головы. Мэтр как обычно начал издалека - со скорбным выражением откормленного лица он начал жаловаться повышенные пошлины на ввоз из Ирнесса красной капусты, на забастовку гильдии фонарщиков, из-за которой на улицах Исстора в ночное время увеличился процент грабежей, на вконец обнаглевших эльфов, которые непомерно подняли цены на продукты своих виноградников, и всё в том же духе. Проблем в городке оказалось приблизительно на полчаса терпения Охотницы, после чего деловитое покашливание и развязывание тесемок на мешке вернули мэтра на бренную землю и к более важному разговору.
- А вы быстро справились, госпожа Буревестник, - городской голова жестом дал понять, что завязки мешка лучше оставить в покое. - Предыдущие господа Темные Охотники всё больше в трактире отсиживались. Ну, да и ветер их праху. Значит, десять золотых, как и было условлено?
Из ящика стола тут же был извлечен тощенький слабо позвякивающий кошель. Рэйлианна покачала головой и указала пальцем на мешок, где вместо одного, лежали два округлых предмета.
- Многоуважаемый мэтр, мы плату оговаривали только за упыря, и то - одного. Здесь же, - палец продолжал смотреть в сторону вещественных доказательств, - две головы. И, заметьте, вовсе не упырей. Мне пришлось без должной подготовки работать с более опасными вырождениями Хеорта. Вам объяснить, милсдарь Урей, в чем разница между упырем, коего вы подозревали в совершении ночных бесчинств, и гулями, которых мне удалось обнаружить на городском кладбище?
Толстячок мэтр активно замотал головой, не желая вдаваться в подробности, и, очевидно, зная принципиальную разницу между двумя видами ночной нежити.
- Тридцать, - без переходов и объяснений бросила Темная Охотница. - По пятнадцать золотых за голову. И давайте без торга, меня эта ночь и так утомила.
Но совсем без торга мэтр Урей не мог сдаться. И еще ближайшие полчаса Рэй выслушивала обвинения в жульничестве, крохоборстве, жадности и непонимании бедственного положения города. Женщина выслушала весь словесный поток ни разу его не прерывая, выдавая свое раздражение лишь покачиванием ноги. Когда доходило до оплаты заказа, приходилось переживать пока притязания и доводы заказчика наконец иссякнут. Вступать в торг - себе дороже. Господа с тугими кошельками и замашками рыночных торгашей мертвой хваткой цеплялись за свои сбережения, не желая расставаться ни с единой монетой сверх определенной ими меры. Но в арсенале Темных Охотников был один довод, который срабатывал всегда. Ну, почти.
- Хорошо, мэтр. - Рэйлианна намеренно опустила приставку "уважаемый" и имя толстяка. - Я возьму десять монет и передам в Орден, чтобы более ни один Охотник, ни за какую цену не брал у вас заказ в городе. Пусть хоть нашествие грызней будет.
Женщина встала со стула, смахивая кошель себе в ладонь и оставляя благоухающий мешок на столе среди пергаментов.
- И, кстати, - обернулась, сверкнув суровым взглядом серых глаз, - Орден Белого Пламени тоже к вам в Исстор больше не заглянет. А с засевшим у вас вампиром вы будете разбираться сами подручными средствами. Хоть с рогатинами и курительницами арники на него ходите. Он вам еще не одного гуля наплодит со скуки. Удачной охоты, мэтр.
Рэй подошла к двери и положила ладонь на ручку. Пять. Четыре. Три. Два. Один. И...
- Госпожа Рэйлианна! Милостивая госпожа! - Городской голова оббежал вокруг стола, в мгновенье ока очутившись рядом и ухватившись за край изношенного шерстяного плаща, видать, за руку хватать было боязно. - Постойте, постойте! Ну что же вы! Вы, верно, меня не совсем правильно поняли, госпожа Охотница. Мне курьез с Орденами ну никак не нужен. Я лишь имел в виду, что у меня сейчас в кабинете в наличии не будет полной суммы. Но, если вы соизволите еще немного уделить нам вашего времени, то я сейчас отдам указание казначею. Сейчас-сейчас...
Рэй устало кивнула, перебросила черную косу за спину и высвободила край плаща из пальцев лебезящего головы Исстора. Он тут же высунулся в дверь, крикнул кого-то, наверное, того самого казначея или мальчишку на побегушках. Ждать пришлось куда меньше, чем до этого при торге. Охотница получила из рук в руки второй кошель, уже с двадцатью полновесными золотыми. Когда она,переступив порог кабинета, мечтала о кружке горячего вина с пряностями, её остановил нерешительный вопрос мэтра Урея о том, а что же ему делать со смердящими гульими головами.
- На стену повесьте, - криво усмехнувшись, Рэй захлопнула за собой дверь, оставив толстяка посылать ей в спину беззвучные ругательства.
Еще раз усмехнувшись, вспомнив эту шутку, Охотница допила остатки травяного настоя. Трактирщик все пытался навязать ей что-нибудь из местного горячительного. Оно и ясно - даже самое дешевое пиво потянет на больше монет, чем кипяток с сухой травой. Но Рэйлианна не стала объяснять какой замечательный эффект дает алкоголь поверх еще не вышедших из крови Охотничьих эликсиров. Достаточно полкужки вина, чтобы спокойный и уравновешенный Ловец-ученик в щепки разнес половину трактира из-за показавшимся ему неуважительным чужого взгляда. Поэтому, даже когда хотелось расслабиться после тяжелой охоты, Рэй предпочитала вину травяные настои - и жажду утолит и расстраченые силы лучше восстановит. Да и дешевле было не пить, чем потом выплачивать компенсацию хозяину за нанесенный его заведению ущерб. Трезвый образ жизни стал привычкой и нормой поведения. Хотя алкоголь и смог бы помочь забыть некоторые моменты, помнить которые совсем не хотелось. Пальцы сами по привычке почесали давно уже не зудящий шрам на щеке, теперь еще и скрытый татуировкой. Женщина отдернула руку и со вздохом заглянула в пустую кружку. Куртку она уже зашила и заняться было нечем. В Иссторе ее больше ничего не держало и наутро был запланирован отъезд. Рэй намеревалась двинуться обратно вглубь Имлара и вернуться в Ярхиэн - школу Темных Охотников. По пути могла вновь подвернуться работенка. Древние Леса на востоке государства всегда славились своей дурной репутацией и буквально кишели ночными созданиями Хеорта. Можно было запросто наняться в торговый караван охранником. Почти никто не рисковал пересекать Древние Леса без сопровождения Ловцов. Обычные наемники не всегда справлялись с обретающимися там тварями Ночного Лика. Темные Охотники тут были вн конкуренции и снимали сливки большой ложкой. Но бывали преценденты, когда контракт на сопровождение у Ловцов перехватывали эльфы клана Лок-Шаа. Эти остроухие бестии не зря горидились своими лучшими среди всех четырех рас бойцами (если, конечно, вампиров тоже принимать как один из народов, населяющих материк). Лок-Шаа всегда были помешаны на воинском искусстве. А отведенный им Тилласом, Дневным Ликом, срок жизни с лихвой позволял отточить убийственные навыки до совершенства. Сама Рэйлианна никогда не пожелала бы перейти дорогу ни одному из них. Более ни когда не пожелала бы... Сколько лет прошло, а шрамы, оставленные боевыми когтями, все еще иногда ноют на непогоду. А во сне, бывает, вновь чудятся их крики загоняющих жертву охотников. И мелькают перед глазами длинные молочно-белые волосы, стянутые на затылке в хвост и заплетенные в тугую косу, где вместо обычного - шнурок с привязанным дэйо, заточенным не хуже бритвы цирюльника. (Прим. дэйо - узкая, напоминающая наконечник стрелы, стальная пластинка с отверстиям для шнурка или крепежа, которую можно отлично метать в цель. Дэйо стали модны среди мелких воришек - ими очень удобно незаметно и быстро взрезать ремешки поясного кошеля или распарывать заплечные сумки). Странно, образ возлюбленного менестреля уже практически начисто смылся из памяти, а лица преследователей из клана Лок-Шаа до сих пор хранятся там.
- Ай! - Рэйлианна рефлекторно подхватила свою кружку, выпавшую из руки подавальщицы и протянула ей обратно. - Спасибо, госпожа Темный Охотник.
Эта была помоложе первой разносчицы и куда как более симпатичная. Она порхала по залу, резво уворачиваясь от подвыпивших мужиков, норовивших ухватить ее за подол и подтащить к себе. Девушка протянула руку и забрала кружку из пальцев Рэй. Взгляд сам невольно упал на несколько свежих порезов у неё на запястье.
- Обидел кто? - Ловец глазами указала на заживающие полосы.
-Нет-нет, что вы, - тут же поспешно ответила разносчица, отдергивая руку и краснея от смущения. - Курицу потрошила и порезалась.
- Ну-ну, - Рэй откинулась назад и скептически ухмыльнулась, это как надо было потрошить курицу, чтобы порезать запястье, да еще и несколько раз. - Ладно, приготовь еще кувшин отвара и поставь на стойку. Буду уходить - заберу.
Девушка кивнула и быстро ретировалась на кухню с пустыми тарелками и кружками. Охотница лениво потянулась и принялась неспеша разглядывать постепенно пустеющее заведение. Лицезреть было абсолютно нечего. За весь вечер не удалось услышать ни одного более-менее интересного разговора. Все темы крутились об уже опостылевшей красной капусте, обнаглевших эльфах и каких-то чересчур соблазнительных достоинствах неизвестной мадемуазель Шатти. Даже девчонка, сопровождающая скрипача, уже не плясала, а, используя бубен как блюдо для подаяний, обходила зал, собирая плату за представление. Сам скрипач отложил свой инструмент и с явным наслаждением опустошал кружку с пивом. Он не был похож на остальных иссторцев, с их широкими простоватыми лицами и желто-соломенными волосами жителей равнинного центра Имлара. Он был высок, худощав, с длинными вьющимися каштановыми волосами и щегольской тонкой бородкой. На вид музыканту было лет двадцать пять. Такой наверняка пользуется заслуженным успехом у юных дев и дамочек постарше. А лукавый прищур карих глаз без сомнения лишил сна не одну прекрасную барышню. Вот только что-то Рэй в нем не нравилось, что-то настораживало. Возможно, несколько хищное выражение лица, а, возможно, то, что улыбался он лишь одними уголками губ. Был какой-то неприятный осадок от этого красавца. И то, как он быстро и ловко отрезал себе краюху хлеба незаметно извлеченным кинжалом с длинным тонким лезвием, тоже не вызывало никаких положительных эмоций.
Перед носом громко звякнуло. Девчонка с бубном стояла возле стола, протянув инструмент и бесстрашно улыбаясь. Постоялый двор затих, ожидая как отреагирует "госпожа Охотница" на то, что нарушают её уединение столь наглым образом. "Госпожа Охотница" усмехнулась, заглянула в бубен, взглядом пересчитывая позвякивающие там медяшки, и потянулась к кошельку. Кареглазая танцовщица просияла, а посетители вкупе с хозяином облегченно выдохнули. В пальцах Рэй блеснула серебряная монета и, чуть помедлив, присоединилась к остальным. Буревестник задержала дыхание, уставившись на запястья девчонки.
- Курицу неудачно потрошила? - на обеих руках танцовщицы виднелись такие же подживающие рубцы, как и у прислуживающей разносчицы.
- Нет, а что? - не поняла девчушка, любопытно склонив голову и рассматривая ничуть не страшную (почему все ее так боятся?) тетеньку Охотницу.
Рэй улыбнулась, каких только сказок и страшилок не придумывают о Ловцах. Но хоть боятся и стороной обходят, все равно уважают. Кто ж еще своей жизнью будет рисковать, чтобы обычные люди по темным улицам глухим лесам спокойно ходили. Темные Охотники не участвовали в войнах и не вмешивались в политику. Кодекс запрещал им убивать представителей трех светлых рас. Но их все же не любили и старались держаться подальше, пока нужда не припрет. Девчонка явно была не местная, если к грозной тёте выказывала лишь неподдельный интерес и нескрываемое дружелюбие.
- Хочешь, погадаю? - Рэйлианна протянула руку, предлагая показать ей ладонь. - Бесплатно.
Кареглазая помедлила, вопрошающе оглянувшись на мгновенно напрягшегося скрипача, но любопытство пересилило и она доверчиво вложила ладонь в руку незнакомой ей женщине. Рэй вдохнула поглубже и принялась неторопливо водить пальцем по пересечениям линий на ладони танцовщицы.
- Вижу дальнюю дорогу, любовь большую и мужчину красивого. - Тоном гадалки завела Буревестник, отмечая смущенный румянец на щеках девчушки и легкое подрагивание амулета на шее. - А еще вижу свой небольшой домик, двух детишек, хозяйство и огородик. Мирную жизнь и спокойную старость.
Кареглазка расцвела-заулыбалась, наклонившись поближе. Рэй продолжала:
- Только вижу я, что будет все это при одном условии, - пальцы Охотницы сомкнулись вокруг тонкого запястья, прикасаясь к красным рубцам. - Если прекратишь таскаться за вампиром и одалживать ему свою кровь.
Девушка побледнела, дернулась, но Рэй удерживала её крепко, понижая голос до едва различимого шепота:
- Ты ему нужна только как фляга - отпил и на пояс повесил. А вот Ордену Белого Пламени ты куда нужнее будешь. Они не только детей Морха, но и их приспешников и помощников по деревьям на рассвете гирляндами развешивают. - Ловец уставилась тяжелым взглядом в испуганные глаза девчонки. - Хочешь ножками на ветру болтать или ждать пока он тебя по капле выпьет? На любовь его надеешься, веришь, что с собой возьмет и будете жить вечно? Глупая. Он уже сейчас из двух бокалов пьет, пробует как разные вина. А надоест вкус - выпьет до донышка и будешь упырем по погосту скакать, пока я не упокою. Или еще лучше - гулем сделает, собачкой за ним увиваться станешь. Хотя, я смотрю, ты и так уже от него отойти не можешь.
Жертва вновь трепыхнулась, пытаясь вырваться из рук Ловца. Рэйлианна держала стальной хваткой, подтянув кареглазку еще ближе, и почти в самое ухо ей прошептала:
- Решай сама. И передай хозяину, что я даю ему ночь форы. Пусть убирается из Исстора в свое гнездо. Иначе по его следу пойду не только я, но и Белое Пламя. Ты поняла меня, девочка?
Рэйлианна разжала пальцы, выпуская танцовщицу, которая метнулась обратно к внимательно следящему за ними красавцу, и быстро зашептала что-то ему на ухо. Любопытные взгляды обратились к парочке. Рэй встала, накинула куртку и подвесила к поясу меч, направляясь к стойке, где ее дожидался кувшин с травяной настойкой. Вампир-скрипач не отрывал от неё пристального взгляда, на что Охотница только криво усмехнулась, передернула плечами и, подхватив кувшин, поднялась по скрипучей деревянной лестнице к себе в комнату.
Дверь бесшумно приоткрылась, пропуская ночного гостя, который сразу безошибочно направился к кровати в углу, превосходно ориентируясь в кромешной тьме и обходя стоящие на пути табурет и ведро с водой. Слабый рассеянный лунный свет струился из щели в ставнях, обрисовывая стоящий на столе кувшин и, словно бы невзначай, лениво отметив тускло блеснувшее длинное лезвие. Незваный гость застыл у кровати, на которой кто-то спал. Одеяло на груди мерно приподнималось в такт спокойному дыханию. Комната была погружена в тишину. Давно уже смолкли пьяные песнопения в главном зале внизу. Все посетители до последнего завсегдатая разбрелись по домам. Было далеко за полночь и Исстор мирно спал, освещенный редкими фонарями на абсолютно пустых улицах. Идеальное время. Пришелец склонился над спящим человеком, занося кинжал для удара. И тут же из-под одеяла вынырнул арбалет, почти уткнувшись в нос неудавшемуся убийце.
- Что, не спится, клыкастый? - в голосе Рэй сквозил нескрываемый сарказм. - Пришел пожелать спокойной ночи? Отползай давай, а то дырку во лбу сделаю.
Горестно вздохнувший вампир послушно отошел от кровати, неуверенно перекладывая из руки в руку непригодившийся кинжал.
- Спрячь игрушку, а то поранишься. - Рэй села на кровати и спустила ноги, наконечник арбалетного болта неотрывно смотрел на съежившегося напротив гостя, поспешно спрятавшего кинжал. - Вот так уже намного лучше. Можешь сесть.
Вампир молча уселся на табурет возле стола и потупился словно нашкодивший и пойманный на горячем мальчишка-сорванец. Стыдно было признаться даже самому себе, что так облажался с обычным человеком. Ловец встала с кровати и оказалось, что она спала в одежде. Под сапогами тихо скрипнули половицы, когда женщина подошла к окну, распахивая ставни и впуская тусклый лунный свет в комнату. Чуть помедлив, Рэйлианна потянулась одной рукой к стоящему на столе кувшину, отметив как напрягся ночной посетитель.
- Но-но, не дергайся, зубастый. Уж я-то успею разрядить тебе арбалет в брюхо, а потом, пока ты будешь переваривать болт, преспокойно выковыряю твое сердце десертной вилочкой. - Предупредила она вновь скисшего вампира и отпила прямо из горлышка кувшина. - Имя. Возраст. Семья.
- Майрон. Сто восемьдесят пять, - голос вампира не вызывал никаких его чувств и был приятного тембра, не иначе еще и поет по кабакам, а не только на скрипке подыгрывает. - Семьи нет.
Рэй дернула бровью:
- Ай-вэй, такой молодой, а семьи нет? А вдруг обидит кто мальчика или он сам делов натворит - кто заступится?
Вампир поморщился:
- Нет семьи.
- Не заговаривай мне клыки, я недавно от знахарки. - Охотница еще выпила отвара и отставила кувшин обратно. - Таких молокососов до трехсот лет родственники кругом сопровождают. Не хочешь же ты мне сказать, сопляк, что сбежал из клана и решил создать свой? Но пока получаются только гули.
Мужчина засопел, но ничего не ответил. Рэй шагнула назад, прижимаясь спиной к стене, качнула из стороны в сторону арбалетом:
- Давай, рассказывай свою слезную историю, раз уж разбудил. Мне же нужно что-то Белым передать вместе с клыками и торбой пепла. А уж они из этого вместо рапорта такой душещипательный бред составят и в романчик оформят, что все окрестные принцессы и княжны в три ручья рыдать будут. Не слышал о новой тенденции среди молодых барышень на любовную похабень о непорочных девах и клыкастых красавцах-аристократах? Уже кучу таких написала какая-то неизвестная работница архива Белого Пламени. Каждая новая книженция как новая фаза Луны называется. Чувствую, Орден на этом хорошенько нагрел свои святые ручонки. Хотя, как по мне, все эти книжки - сплошные сопли с медом. Эльфийская порнуха и то поинтересней была, жаль запретили. Так что, ты рассказывай, милок, не стыдись. Глядишь, и о тебе роман состряпают. Посмертно.
Вампир вновь поежился, сглотнул, сцепил пальцы на колене, понимая, что ему не застать врасплох опытного Темного Ловца, а справиться с ним нахрапом не хватит сил и ловкости. Помедлил немного, после чего всё же заговорил:
- Семьи и правда нет. Я действительно ушел из клана. Я был инициирован незаконно и Бреорам всегда был как больной клык. Меня хотели уничтожить сразу же как выявили, но вступились моя "мать" и глава клана. Оставили. Почти полсотни лет назад мать убили. А недавно глава достиг критического возраста и добровольно ушел в отшельники. Больше меня там ничего не держало и я сбежал. Гули, да, моя ошибка и... любопытство. Я не привык быть один. А тут ты, Буревестник. Напугала Айну, танцовщицу, дагадалась о Нарине, прислужке, вычислила меня... Вновь бросать теплый угол жалко. А нет человека - нет проблем. Вот я и подумал, а чем Морх не шутит? Но ты куда опытнее двух предыдущих Темных Охотников. ну, вот как-то так, - Майрон безразлично уставился в окно, только пальцы сильнее сжались на колене.
- Опытнее, - хмыкнула Рэйлианна. - Потому до сих пор и жива. В отличии от других, менее "опытных". Или это ты им "помог", а?
- Ну... - вампир немного смутился (небывалое дело!) - Мне стало жалко своих детей, хоть и неудавшихся.
- Конечно, детей ему безмозглых жалко. А разорванных ими на клочки людей - нет! Что для вас, бессмертных, дети Адхейна? Мясо... - Ловец начала сердиться, чуть повысив голос. - Что ж ты, такой жалостливый, не пришиб их сразу, чтобы не мучались? И на кормежке сэкономил бы. И как прежде жил бы в цветнике, тайком попивая кровь любовниц. А теперь лишишься всего. Из-за своей глупости.
Болт с рунными насечками продолжал смотреть Майрону точно в грудь. Вампир не шевелился, как завороженный глядя на острый наконечник своей смерти. Но вдруг шумно выдохнул и поднял голову, стараясь заглянуть в глаза Охотнице:
- Отпусти меня, а? Я так больше не буду... - Щенячий взгляд больших темных глаз заискивающе застыл, упершись в почти неразличимое поблескивание серых глаз Рэй, завораживая, гипнотизируя.
- Честное вампирское? Морхом клянешься? - Ловец сморгнула, с легкостью отгоняя наваждение. Чем старше вампир, тем сильнее его чарующий взгляд. А этот, мало того, что несовершеннолетний, так еще и забыл, что на Ловцов гипноз не действует. На шее антидотом неестественному обаянию Майрона мелко вибрировал амулет, соприкасаясь с кожей и приятно покалывая магией. - Не могу я тебя отпустить, очаровашка. Ты натворил лишнего, погибли люди, погибли Ловцы. Нужно отвечать.
- Но ведь у тебя нет на меня заказа! - вампир тут же выказал свою осведомленность в кодексе Темных Охотников. - И клану наябедничать нельзя. Им темно-пурпурно на незаконного прихлебателя.
- Есть еще Белые, - напомнила женщина, украдкой выглядывая в окно, показалось, что мелькнула чья-то тень. - Они тебя примут как родного.
- Вот-вот, Белые, почти радостно подхватил Майрон, взмахивая руками, но под суровым взглядом вновь возвращая их на колени. - Сдашь в Орден информацию обо мне. Опишешь какой я нехороший. Скажешь где видела. И долг твой выполнен, и кодекс не нарушен.
- Хитрый ты, зубастик, - Рэй улыбнулась тому, как он пытался выкрутиться. - Пока я отсюда до Ордена доберусь или встречу их адептов, ты, дымя подошвами, будешь уже в Ирнессе. А там можно вновь за старое. Новое место, новые люди. Нет, так не пойдет.
- Хм... - Вампир нахмурил лоб, подвигал бровями. - Деньги тебе предлагать как-то пошло - еще ни одной барышне не платил, все за бесплатно соглашались.
Рэйлианна фыркнула, правда, оценив нехитрую шутку.
- Хочешь, балладу в твою честь сложу? Выйдет ничуть не хуже вампирьих романов. Тебя все будут знать бесстрашной и прекрасной Истребительницей вампиров, безжалостной и великолепной в своей непокобели... поколебимости уничтожить всех детей Морха. И ничто не сможет тронуть твоего твердокаменного сердца. Ничто, только голос влюбленного молодого вампира, который ради своей мечты быть рядом с Истребительницей, отрекся от клана и ушел за ней, чтобы чтобы помогать в трудные минуты несчастий и разделять короткие мгновения радости. Как тебе, а? - Майрон явно вошел во вкус.
Рэйлианна покачала головой:
- Уже было. "Полулуние" называется. Ты отстал от моды, клыкастый.
- Было... Вот гарм! (Прим. - ругательное междометие). Такую идею пропсячили. - Вампир не удержавшись почесал в затылке. - Ну, хочешь, отпили мне своим крэтсом руку и продай на амулеты некромантам. А я в наказание и в качестве раскаяния буду её года три отращивать. Опять не пойдет? А, может, всё же ночь незабываемой страсти? Пока я еще полон сил и вполне себе теплый.
Майрон выжидательно уставился на Охотницу, одаряя одной из многообещающих улыбок в арсенале ловеласа. Рэй почему-то вдруг припомнилось как же давно у неё не было той самой "ночи страсти", но решительно покачала головой, отвергая заманчивое предложение. И ведь действительно, особого повода убить нахального зубоскала у неё не было. Заказ на него не поступал, клан Бреоров не возьмет на себя ответственность за выходки несовершеннолетнего, Орден Белого Пламени может не успеть найти ловкача до того, как он вновь затеряется в каком-нибудь городе, за сгинувших Охотников кодекс запрещал мстить, да она их и не знала. Но просто так отпускать его безнаказанным уж точно нельзя. И как тогда быть? Выбить сопляку клыки и навечно унизить? Клыки-то у вампиров новые не отрастают. Но он и без клыков умудрится пить чужую кровь и плодить Хеортовых выродков. И вот что с ним делать?
Мысли прервало звонко разбившееся рядом стекло. В окно комнаты влетел темный, показавшийся сначала бесформенным, комок и сбил Майрона с табурета. Они гулко шлепнулись на пол вдвоем и покатились, опрокинув по дороге ведро. Света едва хватало различить фигуры и четыре пары клыков, щелкающих друг на друга. Ого, еще один вампир! Хотя, судя по нечленораздельному рычанию, скорее всего это гуль. Нападающий вцепился в менестреля и подмял его под себя. Второй ожесточенно отбивался руками и ногами. Рэйлианна всё так же стояла у стены и смотрела на учиненное в комнате безобразие. Влезать в потасовку она не собиралась. Уж это точно не её проблемы. Беспокоил только бряцающий на шее у гуля ошейник, напоказ выставляя, что есть Хозяин, и как минимум трехсотлетний. Вот это уже была куда более серьезная проблема. Поэтому лучше отсюда драпать, и побыстрее. Походная сумка висела в изголовье кровати, плащ висел там же на спинке. Подцепить их свободной рукой было секундным делом. Дальнейшие действия уже отточены до автоматизма - ремень сумки перебрасывается через плечо, возле шеи щелкает застежка фибулы, скрепляя края плаща. Уходить удобней через окно, чтобы не пробираться мимо двух сцепившихся в схватке зверей. Рэй остановилась, уже занося ногу к подоконнику. Она по прежнему сжимала в руке заряженный арбалет. Болт было жалко, но и тратить время на то, чтобы разрядить оружие, не хотелось. Направив арбалет в сторону дерущихся и целясь в непонятную катающуюся по полу кучу, женщина нажала спусковой крючок, по-детски надеясь, что рунный болт вдруг окажется волшебным и пробьет сразу два темных сердца. Тетива глухо щелкнула, в ответ кто-то взвыл. В кого она попала Рэйлианна не стала проверять, закинув арбалет за спину и спрыгнув из окна на крышу кухонной пристройки, а затем по покатому склону сползла вниз во двор.
Кони в загоне волновались. Бузина всхрапывала и тихонько испуганно ржала, пританцовывая на месте и прижимая ушки. Рэй потрепала её по холке, набросила лежащее тут же седло и затянула ремни подпруги. У выхода из конюшни маячила какая-то тень. Пальцы ловко перевернули кольцо камнем к ладони, и к выходу Ловец двинулась, сжимая в одной руке крэтс, а во второй удерживая переливающийся синий магический огонь. Тень не стала дожидаться приглашения к бою и бесшумно скользнула куда-то за угол, тут же растворившись в зимней ночи. Рэй вышла из конюшни и остановилась в центре двора, зорко оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Вдруг, скрипнет снег, выдавая притаившегося противника? Но было тихо. Даже драки не было слышно из распахнутого окна на втором этаже. Охотница быстрым шагом пересекла двор, не прекращая оглядываться, и открыла калитку. По прежнему никто не появлялся в поле зрения. Тихим свистом подозвав кобылу, Рэй погасила магическое пламя в ладони и вскочила в седло. Бузина без понуканий тут же взяла с места в галоп, всё еще напуганная чьим-то незримым присутствием. Осталось только прижаться посильнее к лошадиной шее и не обращать внимания на мелькающие сбоку дома и несущийся вслед возмущенный лай собак.
Сонные стражники у ворот, после того как им предъявили знак Ордена Темных Охотников и красочно объяснили как можно использовать древки их алебард, прекратили препираться и быстренько приоткрыли одну створку. Ровно настолько, чтобы хватило лошади протиснуться, но и на том спасибо. Ночью из города никого не выпускали. Только за очень редким исключением. За спиной глухо бухнуло, а затем бряцнуло - створка захлопнулась, засов вернулся на своё место, а стражники - на своё. Впереди простиралось широкое поле, искристо поблескивая снегом на радость Луне в безоблачном небе. До рассвета еще часа три. Все разбойники на дорогах уже спят в теплых укрытиях. Совесть, правда, немного мучало осознание того, что в городе при любом раскладе остался как минимум один вампир.
- Это им за прогорклую кашу и клопов в матрасе, - попыталась успокоить совесть Рэйлианна и тронула поводья, направляя кобылу к виднеющемуся вдалеке лесу.