Много лет назад маленькая кудрявая девочка весело бегала по вагону и верещала: «Мы едем в Сибирь, в ссылку!» Над ней смеялись, она же ничего пока не понимала - что такое Сибирь, что такое «ссылка»…
Чуть повзрослев, она, выросшая в доме постройки конца 18 века, напитавшаяся запахов совсем других деревьев, трав, узнала, что в той самой Сибири не растут липы и дубы, не растут жасмин и ландыши. В этом доме все было родное, но, как выяснилось потом, не как у всех. По коридору можно было кататься на велосипеде, под старым роялем прятаться или загонять туда своего деда, в синей вазе для фруктов можно было просто сидеть, если не видела бабушка. На этаже была только одна квартира, потолки были очень высокие, а тополь за окном во время бури однажды завалился в комнату, только распахнув окно. Все было крепко, высоко, сильно, уютно. Казалось, весь мир устроен точно так. И ее в этом мире бесконечно любили.
А еще был старый парк, к которому примыкал заброшенный сад, называемый «генеральский». Там можно было полакомиться грушами и яблоками, если не видели курсанты, которые тоже претендовали на урожай.
Главными секретными местами были заросли жасмина. Жасминовые кусты были огромные, старые. В них иногда находили птенцов грачей, выпавших из гнезд. Грачи-родители истерично кричали , мечась над кустом жасмина, а дети, обливаясь слезами, пытались вернуть выпавшее дитятко в гнездо. Получалось плохо. Оставляли в кустах жасмина и бегали кормить каждый день. Иногда малыши погибали. Дети хоронили их и плакали. Им казалось, что грачи-старшие плачут вместе с ними.
Однажды случилась буря. Она выворачивала деревья с корнем, как спички, валила тополя прямо в окна старых домов. Она разорвала газовые трубы и оставила всех без газа на четыре дня. Чудное было время! В двор выходили соседи и выносили свои старые керосинки, которые обогревали и кормили их во время войны. На них жарили-парили-варили… Угощали всех. Детям было раздолье. Можно было насытиться у любого огонька. Дети бегали с лепешками, пирожками… Только грачей вывозили машинами. Они погибли, когда буря вырвала их родные гнездовые деревья-тополя. Как они плакали тогда – может быть, никогда не плакали сильнее. Когда увезли погибших, дети, сидя в зарослях жасмина, размышляли над тем, а могли ли спасти несчастных птиц.
Жасмин благоухал все лето. Запах его был - трудно найти слова! – одуряющий, чудесный, пленительный, они тогда не знали, что такое духи. Запах и тайны, игры и это благоухание – вот ощущение детства.
В Сибири жасмин не растет – об этом нужно было узнать. Отчаяние – запах не будет сопровождать летом, как же так?
Приехавшие когда-то строить Академгородок посадили жасмин. Они тоже не представляли себе жизнь без этого аромата. Он вымерзал, его портили болезни, но о сохранился. Слабый, но ароматный.
Каждый раз, случайно «слыша» этот запах, мы становимся маленькими, счастливыми…