Всякий раз, когда я достаю с полки и открываю школьный этимологический словарь, или нахожу сведения о происхождении того или иного слава через этимологические словари интернета, у меня учащается пульс и подскакивает кровяное давление от негодования, но я всячески успокаиваю себя и стараюсь в такой момент походить на того знаменитого кролика, к которому неожиданно пришли незваные гости во главе с ненасытным Винни Пухом. Только отдышавшись и успокоившись, я принимаюсь за дальнейщую работу. Чем вызвано мое негодование? Низким качеством словарей, насаждающих мнение, что чуть ли не весь лексический состав русского языка заимствован. Что ни слово, то обязательно где-то взято из соседних языков, а иногда и не соседних. И при этом очень часто никаких доказательств. А если проверить?
Вот наугад берем старое слово кнут. Значение всем известно, хотя ныне этот предмет почти не употребляется. Посмотрим, что о нем говорится у Даля.
Кнут – свитая из пеньки или ремешков и навязанная на кнутовище, короткая и к концу тонкая веревка для стеганья, битья. Кнут кучерский, ременный, на длинноватом кнутовище, с дремою, для надеванья на руку. Кнут палачевий, замененный кошкою, треххвостою плетью, также отмененною, был с сыромятным переменным концом. Бич, длинный кнут, для немецкой упряжи: кучер правил четвернею с выносом; бич пастуший, хлопуша, витень. Охотничий кнут, для порсканья, арапник. Поволочня, кнут при паханье, который тащится за сохою. Погонялка, простой, крестьянский кнутишка; пуга, батог, для понуканья волов; нагайка, камча, канчук, короткая, толстая и ровная казачья плеть, иногда со шлепком, лопастью. Волкобой, толстая нагайка с вплетенною в кончике пулею.
Вот , к примеру, слова камча и камчуг. Явно не русские. Но тот же предмет, который создан не русскими, а ногайцами, степняками, назван по-русски нагайкой.
Кнут в эпоху лошадей и гужевого транспорта был незаменим. У него было много разнообразных функций. И слово вошло в сокровищницу русского языка, то есть оно применялось в пословицах и поговорках.
Народ не поощрял тех, кто ездил на кнуте, то есть часто бил лошадь кнутом, про таких говорили: кнутобой, заплечный мастер, кат, палач. Прозвища очень обидные.
Кнут не Бог, а правду сыщет (о пытках).
Только и есть, что кнут да хомут (о бедности).
На кнуте далеко не уедешь.
Кнута в оглобли не впряжёшь.
Хорошо ездить, у кого свой кнут на чужих лошадей.
Хоть кнут впрягай, только бы доехать.
То не извоз, коли в путину на кнуте не заработаешь.
На дураков кнутья.
Не слушался отца, послушается кнутца.
За грехи мука, за воровство – кнут.
Ждать беду тяжелее кнута.
Кнуты вьёт, да собак бьёт (бездельничает).
Много мудрости в русских пословицах, беда, что многие перестали ими пользоваться. Используют иностранные словосочетания, не всегда понимая, что они значат.
Посмотрим, что о слове кнут говорится в этимологическом словаре.
Кнут – древне-русское заимствование из скандинавских языков. В памятниках отмечается с XII века. Древне-скандинавский knutr – узел, сук. Первоначальное значение – веревка с узлами.
Обратим внимание. Скандинавское knutr к лошадям никак не может относиться, понятия узел, сук – ни к форме, ни к назначению отношения не имеют. Можно, конечно, предположить, что когда-то для погони лошадей люди использовали суковатую палку. Но это предположение случайное, от лукавого. На основании чего авторы словаря утверждают о первоначальном значении, что это была веревка с узлами? Где доказательства? Неужели кнут походит на веревку с узлами? Так может, на наш взгляд, сравнивать и рассуждать человек со стороны, никогда не видавший ни кнута, ни веревки.
Такая версия происхождения слова кнут могла родиться у тех, кто верит в версию о приглашении на Русь варягов. Я в варяжскую версию не верю, поскольку она позднего происхождения и содержится всего на одной, при этом вставной страничке «Повести временных лет», созданной иностранцами в Кёнигсберге по заказу Петра Первого в начале XVIII века. Расследование по этому тексту провели А.Фоменко и Г. Носовский. Других источников нет. Без доказательств теряет смысл и отнесение слова кнут к заимствованиям у скандинавов. И все-таки, чем черт не шутит. Проверим сами.
Как назывался тот предмет, которым понукали лошадей, в финском языке? Только не кнут; два слова: piiska, ruoska. Финский не знаю, как звучит, сказать не могу, да вы и не услышите. Но второе слово указывает на нечто русское. То есть, похоже, финское слово указывает, что этим предметом пользовались русские. Правильно, на Руси огромные расстояния, без лошадей, телег и упряжи не обойтись. А где лошади в качестве тягла, там и погонять приходится, понукать, и предмет для понукания – кнут.
В Швеции очень популярно имя Кнут. Много спортсменов с мировыми достижениями носят это имя. Есть герои книг, политические деятели. Погуглите и узнаете. Но имя по-шведски пишется как Knuth, а это, согласитесь, все-таки другое слово. А как называется кнут по-шведски? Piska. А почему не knut? У них слово позаимствовали, а они его и не знают. И имя Knuth, или Knut, или Knuht, или Knud в скандинавских и североевропейских языках ассоциируется с королем – Кёнингом, а не с плеткой. И знаменитого на весь мир белого медвежонка назвали Кнутом не в честь русского кнута, а в честь короля.
У кого же русские выкрали это слово кнут, если ни в каком языке слово больше не употребляется? В английском – whip, в норвежском - pisk, в датском – pisk, в белорусском – пугу, в немецком – Peitsche, в португальском – chikote, в испанском – latigo, в итальянском – frista, в албанском - rrёmbej, в литовском – plakti, в латвийском – sakult, в эстонском – piits.
В немецком лексиконе DUDEN Fremdew;rterbuch (словарь иностранных слов) однозначно указывается, что Knute имеет русское происхождение для обозначения Peitsche из кожаного ремня, обычно заплетенного. То есть кнут – это разновидность плетеного ремня.
Как видим, во всех других языках есть своё название для кнута. А это значит, что составители словарей этимологии поработали плохо по данному слову. По многим другим тоже плохо. И нельзя школьникам рекомендовать эти словари для пользования, разве что в отхожем месте.
Вглядимся еще раз в названия на разных языках. Пугу – значит пугать? Возможно. А chikote – щекотать? При слабых ударах кнут как бы щекочет. Но вот latigo, похоже, указывает на иго, на нечто тяжелое, неподъемное. И действительно, в истории Испании много непонятного, полторы сотни лет – явная лакуна, то есть отсутствуют значимые события, искал по русским и по немецким источникам в промежутке между 1252 и 1479 годами. В Большой Советской энциклопедии (т. 10 с. 499) указано, что в Арагоне и Каталонии в 13-14 веках были тяжелые формы крепостной зависимости. А восьмитомная история Испании на испанском языке вообще порадовала нелепостью: она составлена так, что этот период - между 1252 и 1479 годами -приходится на конец второго и начало третьего томов, в хронологии наполнена событиями, произошедшими на островах Средиземного моря и во Франции. А что происходило в самой Испании?
Продолжаем рассматривать зарубежные аналоги кнута. Албанское rrёmbej похоже на русское словосочетание ремнем бей, а литовское plakti напоминает слово плакать. К эстонскому piits мы еще вернемся. В словарях финского языка, как уже отмечалось, две формы: piiska, ruoska. Второе слово близко русскому корню – рус. Вполне вероятно, что оно указывает на русских, которые не могут обойтись без лошадей и повозок на гигантских просторах своей страны. При перевозках, да еще массовых нужно лошадей понукать. Междометие ну и сегодня часто используется как побуждение, принуждение к действию и не только в русском языке. А когда одного ну не хватает?
Когда приходится применять более серьёзные меры принуждения? Вот в этом случае к ну и добавляют ремённую плетку. Получается слово кнут, то есть предлог к (къ) + междометие ну + суффикс т, указывающий на жесткую форму кнутовища.
По-фински ruoska – кнут, а piiska – тоже кнут. Я уверен, что это одно и то же слово, только записано разными алфавитными системами. Буква о в слове ruoska, скорее всего, позднего происхождения: дифтонг uo, насколько я могу судить по словарям финского языка, употребляется не очень часто, чаще ou. Возможно, такое сочетание букв и появилось с целью сделать непохожим на слово русский: такие процессы сейчас часто идут в бывших союзных республиках, где формируют новые языки, призванные стать государственными. Национальные лингвисты-ученые делают максимум усилий, чтобы их национальный, государственный язык не походил на русский, откуда произошел основной пласт словарного состава. Приходится изобретать.
В XV – XVII веках такой же процесс прокатился по Европе. В библии это нашло отражение как вавилонское столпотворение. Ученые схоласты нередко брали русское слово и записывали его латиницей. Так, к примеру, слово солноворот при незначительных манипуляциях превратилось в календариум, а потом и в известный нам календарь.
Проделаем сейчас такую же работу со словом руска: р оставим без изменения, но она зазвучит по-другому, как русская п – p, у – u, с – s, к – k, а – a. Что получилось? Puska - пуска. А если у буквы u над обеими частями поставить точки? Получится ii, а в целом – piiska. И похожее слово есть в эстонском языке с тем же значением - piits.
На своей правоте не настаиваю. Возможно, кто-то выскажет версию поточнее.
Вспомним, в словаре Даля отмечено, что кнуты ямщиков часто имели особые петли, которые назывались дрёмы. Слово очень русское – дрёма. Если надеть дрёму на руку, то петля не позволит уронить кнут, если возчик (ямщик, кучер, возчик, возница, извозчик) задремал случайно. Впрочем, составители словаря выводят русское слово дремать от латинского глагола dormire – спать. Дремать и спать – не одно и то же. В немецком языке для этого используются разные слова: schlaffen (спать) и schlummern (дремать). А в испанском понятия спать и дремать обозначаются одним словом dormer, а сон и дремота словом dormido. Но могли ли, к примеру, латиняне назвать дрёмой петлю на кнутовище, если не различали состояния, в котором находится кучер? Он только задремал, он не уснул.
И еще пара наблюдений. Кнут надевался петлёй-дрёмой на правую руку. Так удобнее, ведь праворуких, кто основную работу делает правой рукой, значительно больше, чем леворуких. Исходя из этого, нетрудно определить, с какой стороны желательнее пропустить встречный экипаж. С левой, конечно, чтобы случайно не хлестнуть встречного кнутом. Значит, удобнее ехать по правой стороне. Эта традиция закрепилась и в новые времена, когда лошадей сменили автомобили. При этом при правостороннем движении водительское место впереди слева, чтобы удобнее было наблюдать за разъездом со встречными автомобилями.
В исторических сведениях есть уверения, что в прошлом в городах Западной Европы было исключительно левостороннее движение, чтобы «при работе кнутом» случайно не задеть пешеходов, жмущихся к стенам или заборам на узких дорогах.
В русских городах и деревнях такой проблемы не было, поскольку улицы стремились делать широкими и просторными. И не столько потому, что земли много, сколько из-за пожаров, которые уничтожали огромные поселения. Вот и строили деревянные дома подальше друг от друга. Эта же практика применяется до сих пор у коренного населения американского штата Юта. Их еще называют мормонами. Меня уверяли, что русский с мормоном сможет договориться без переводчика.
В русских городах с давних времен для пешеходов иногда прокладывались дощатые помостки, мостовые. Я захватил такие мостовые в родном городе. Помните у Грибоедова Фамусов вспоминает: «А все кузнецкий мост». Это речь о дощатой мостовой. Потом слово мостовая перешло на брусчатку, а это тоже дерево, и только потом - на камень и современную тротуарную плитку.
Тротуары появились в первой половине XIX века и, похоже, вначале во Франции. Карамзин, российский историк, проехавший по всей Европе в самом конце XVIII века, о тротуарах в «Письмах русского путешественника» , похоже, ничего не написал. Брусчатка для Парижа – слишком дорогое удовольствие, потому тротуары связаны с появлением технологии прокладки специальной тротуарной, дорожной плитки, появившейся сначала в Голландии. Французское слово trottoir по звучанию совсем не походит на русское тротуар, но в нем можно услышать части русских корней тропа и торить. Корень торить мы встретим и в другом известном слове – трактор, то есть траками торить, прокладывать. Или, как вариант, тракт, то есть дорогу, торить.
Гусеничный ход, с применением которого пошли тракторы, танки, самоходные установки, изобрел русский крестьяни из Поволжья Федор Федорович Блинов. Родившись в 1827 году в селе Никольском Вольского уезда Саратовской губернии, он с детства работал с отцом в кузнице и видел, какие красавцы-пароходы ходили по Волге. Возникла мечта создать такие же для движения по суше. Многочисленные опыты со временем удались. Самоход, или паровоз для грунтовых дорог пошел. В 1889 году он был показан в работе на сельскохозяйственной выставке в Саратове. А в 1896 году улучшенная конструкция «самохода» демонстрировалась на Нижегородской промышленной и художественной выставке. Блинов называл его «паровозом для грунтовых дорог». Но изобретение не было востребовано в России. Возможно, что словосочетание паровоз, или самоход для трактов и трансформировалось, преобразовалось в трактор. Но первенство было потеряно и изобретателем стал англичанин. Английскому языку приписывается и слово трактор – tractor, которое этимологи вывели из латинского глагола trache, trachere – тянуть, тащить, хотя, представляется, больше логики в образовании сложного слова тракт + торить.
Но тракторная и автомобильная техника в понукании уже не нуждается, а потому кнут вышел из употребления. Еще немного времени пройдет и слово кнут, конечно же, забудется.