Было дело под вечер. Институт (в ту пору мы уже называли его «школой» и ходили на занятия строго в двух случаях – либо когда никак нельзя было отмазаться у препода, либо когда ничем другим невозможно было заняться) находился недалеко от одного из толковых баров-ресторанов, где мы всей группой любили тусоваться. Естессно, брали на всех водочку (а откуда у брата-студента деньги на что-то высокоранговое типа хеннеси? Мы такое тогда и в глаза не знали), салатик и картошечку с грибами. Это потом уже мы догадались подрабатывать в этом баре официантами, и под конец рабочего дня уносили с собой знатный запас продуктов.
Так о чем это я? Так вот, после занятий сидим мы, поляна накрыта: салата полная миска, горячее будет через 10 минут, стаканчика три уже пропущены, а настроение – не поймешь какое. То ли гулять хочется, то ли пойти в общагу к одной знакомой, Вике-Волшебнице. Ее еще Золотой Рыбкой звали.
И тут подсаживается к нам девушка. Волосы длинные, пушистые, лицом и грудью природа ее не обидела... ну а нас – трое парней да «свой парень» Нинка. Ну и как тут быть? Девушка – Олей ее звали – явно напрашивается на бурную ночь, только с кавалером определиться в затруднении, да и мы сами растерялись. Наконец Серега (он у нас за старшего был, мы его Атосом звали даже, и точно – несмотря на руки в татуировке морда у него благородная, и выпить был не дурак, как и одноименный литературный герой) отводит нас на покурить-проветриться и говорит:
- Пацаны, есть предложение - кто подряд три стопарика охреначит и ни в одном глазу, тот Олю к себе и ведет.
- Бла-ародно, - реагирует Димка, - а под закусь или как?
- Закуска вот будет, – и Серега показывает тонкий в пополам ломтик хлебушка.
Сказано – сделано. Возвращаемся назад, Нинка с Олькой треплются о чем-то, а водки уже все, конец. Пока мы курили, девочки ее всю приговорили. И не похоже, что их развезло. А у нас денег по нулям. А салатика еще вполне, картошечка с грибочками подоспела... один из знакомых халдеев еще нам тарелку с сальцем подкинул. Душа, короче, просит. Но за душой – ничего. И тут взгляд Сереги упирается в один из столиков – там пир горой у двоих барбосов в штатском, оба уже раскраснелись... Атос подходит к ним и честно просит водку в долг. Те – не вопрос, им уже скучно, а тут мы.
- А че вы, пацаны, жметесь-то? Студенты, что ль? – спрашивает один из дядек. – Давайте к нам за стол. И девах сюда тоже ведите.
Мы переглянулись – похоже, капец – мужики крепкие, лет за 40-к слегка, им студентки как раз самое то. Благо один из них на Олю уже пару раз взгляд кидал. С другой стороны, коль у нее чешется, так не все ли равно кому почесать? Не долго думая, мы садимся к ним за стол и начинаем раскручивать ту же фишку – три стопаря под хлебушек. Якобы за прекрасных дам. Один из них тут же и сомлел. А другой – он нас и позвал – спокойно так опрокинул, закусил... и приобнимает нашу Нинку.
- ну что, мальчики, отпустите со мной свою девочку?
И тут Оля влезает:
- дяденька, а ничего, трах-трах-тах, что мы у тебя в гостях? Может, не стоит наглеть?
Мужик ошалел. Но, судя по всему, ему уже хочется, его несет:
- ну что ж, подругу не отпускаешь, поедешь ты со мной. Я вас и обеих готов взять, только ребят обижать не хочется.
- да я тебя... – и тут Оля берет оставшуюся бутылку, наливает ему и себе по полному стакану и предлагает – выпьешь за раз, еду с тобой, а не выпьешь – извини.
Тут уж мы офигели. Мужик, похоже, тоже, но берет стакан, одним глотком опрокидывает в себя ... и бежит в туалет. Не вынесла душа поэта. А Оля поворачивается к Атосу и как бы между прочим так:
- ну что, спектакль кончился, пойдем отсюда?
- Ну пошли, - ответил Серега, смущенно усмехаясь в усы.
... через пару месяцев вся общага гудела на их свадьбе.