Наш долгожданный первенец родился 13 января. Как раз в тот день была оттепель, может быть, именно поэтому он рос таким же мягким и тёплым. Мы радовались и умилялись его смышлёности, жизнерадостности, но, бывало, так раскапризничается, что приходилось нам несладко. У меня не было материнского опыта, допускала ошибки, а он время от времени устраивал истерики, причину которых я не могла понять и, следовательно, предотвратить.
Когда через два года и три месяца у него появился братишка, то он был мне уже настоящим помощником. Для братика приносил-уносил горшок, подносил вещи и, нежно его обнимая, приговаривал: «Это мой братик!» Надо отдать мне должное – я никогда не давала ему повода почувствовать себя лишним, обделённым вниманием. Как раз- таки получилось, что больше уделялось времени старшему, чем младшему, потому что тот не требовал к себе особого внимания, был спокоен как "мамонтёнок". Мы его за невозмутимый, отрешённый вид прозвали «Буддой». Чувства и эмоции старшего порой зашкаливали. Ему было просто необходимо подбежать, обнять крепко и сказать: «Мамочка, я тебя люблю!» Младшего же я сама вылавливала и крепко обняв, целовала румяную, нежную щёчку. У меня самой чувства били через край, и мне было просто необходимо время от времени, прижав их к себе, минутку-другую постоять. Младший тоже любил нас, родителей, но он был сдержан, только смотрел своими глазищами и выжидал, когда же мы соизволим обратить свой взор на него. Два родных брата, и совершенно разные проявления любви. Я постепенно стала осознавать и понимать, что к каждому ребёнку, даже к родным братьям, нужен особый, индивидуальный подход.
Я частенько оставалась одна с детьми, так как их папа, геолог по профессии, часто отсутствовал. Конечно же, было нелегко, хотя старшенький своей сообразительностью, взрослостью здорово выручал в быту и поддерживал морально. Дети очень скучали по папе и ждали его, но он, побыв немного с нами, вновь покидал нас. Старшему было уже четыре года, а младшему два, когда произошло событие, навсегда врезавшееся в мою память и сердце.
Однажды вечером, попив чаю, с детьми решили почитать их любимые сказки. Мы втроем дружно направились в детскую комнату. Я хотела взять за руку старшенького и нечаянно локтем попала ему в подбородок. А он, как оказалось, положил в ротик большую сладкую таблетку аскорбиновой кислоты, и она от толчка залетела ему в горло и застряла там. Схватившись за горло, он захрипел! Я, вне себя от ужаса, пыталась заглянуть ему в рот, но он упал на пол и стал задыхаться. Я приподняла его, засунула палец в рот и нащупала таблетку, но она ускользнула вглубь гортани. Я подумала, что таблетка ушла не в то горло, и ужас ещё сильнее охватил меня! Тогда я попыталась попоить его водой, но ему от этого стало только хуже. Всё это время, я что-то кричала. У меня было абсолютное чувство неизбежности конца. Когда он особенно сильно захрипел, после того как я вогнала таблетку дальше в горло, я схватила его за ноги и стала отчаянно трясти вниз головой, и он в это время заорал. Вдруг сын перестал кричать, наступила тишина – я решила, что наступил конец. Я мешком свалилась на пол, а он вдруг заговорил нормальным голосом. Таблетка не попала в другое горло, иначе исход был бы трагичным, а просто застряла, а потом расстворилась. Я сидела на полу, уставившись в одну точку, по щекам моим ручьём текли слёзы. Я ни о чём не думала – главное сын рядом, не кричит, и он живой! Он меня тормошил, тряс за плечи, просил меня не плакать, но я не могла говорить и не могла не плакать. За несколько минут испытала такое отчаяние и ужас, что возможно, потеряла несколько лет жизни. Произошёл огромнейший выброс энергии, который я ещё долго восстанавливала. Я напугала своего малыша, но ничего не могла с собой поделать: у меня было такое чувство, словно я сама вернулась с «того света», даже пальцем пошевелить не могла, и внутри – абсолютная пустота. Тут сын, хватая меня за руки, заглядывая в глаза, стал умолять: «Мамочка, мамочка вставай, скажи что-нибудь – только не молчи! Мамочка, мамочка, я тебя люблю!» Но я молчала, не в силах сосредоточиться и взять себя в руки. И тут я услышала: «Мамочка, я же тебя люблю! Мамочка, если бы ты только знала, как я тебя люблю!!!» Эти слова моего малыша, полные боли и любви, привели меня в чувство, и я крепко прижала его к себе. Всё то время, что мы сражались с таблеткой и кричали, младшенький, не шелохнувшись, как вкопанный, стоял в дверях. Он молча смотрел на нас, хотя, перепугавшись, мог бы орать вместе с нами. Я так и не поняла, что творилось в его крепкой головке. Потом мы втроем долго сидели, обнявшись. Это величайшее счастье – иметь возможность обнимать и прижимать к сердцу своих детей!
Все эти годы слова четырёхлетнего сына, полные боли и осознанной любви, звучат в моей голове. Прошло много времени, маленький мальчик вырос любящим, заботливым, замечательным сыном и человеком. И теперь я частенько мысленно, а иногда и вслух говорю ему: «Сынок, если бы ты только знал, как сильно я тебя люблю!!!».
13.06.2011г.