Абрам Моисеевич Иткин на харьковском облрадио в 60-е годы был одним из ведущих редакторов. Много возился со внештатными авторами, вёл семинары для редакторов фабрично-заводского радиовещания. После одного такого семинара однажды и поделился со мной и ещё одной участницей - нашей с ним соплеменницей Любой Львовой – вот какой историей.
– Во время войны, на фронте, я редактировал одну из дивизионных многотиражек в 18-й армии, где начальником политотдела был Брежнев. Мне он приходился, таким образом, прямым начальником. Бывало, обращался ко мне с разными поручениями: составить докладную в политуправление фронта, написать листовку, а то и статью… Он это называл: «Хочу посоветоваться». После войны Леонид Ильич стал первым секретарём Запорожского, потом – Днепропетровского обкомов партии. А я возглавил редакцию областной газеты «Социалистычна Харкивщына». Бывший начальник меня не забывал – иногда звонил и, по старой памяти, «просил совета» по какому-нибудь идеологическому вопросу.
В 1948 году вдруг появляется в «Правде» печально знаменитая статья «Об одной антипатриотической группе театральных критиков». То был сигнал к злостной травле «беспачпортных бродяг в человечестве», «юродствующих космополитов», «иванов, не помнящих родства» - но на самом деле не иванов, а – абрамов. Верить этому не хотелось, но приходилось: после русских или украинских псевдонимов критикуемых деятелей культуры почти всегда указывались их еврейские имена, отчества, фамилии. Ну, вы же и сами всё это помните…
Сгустились тучи и надо мной. Газету и теперь не принято подписывать псевдонимом – в конце каждого номера нашей «Соцки» было написано: «Редактор – А. Иткин». И все кругом знали, что я – Абрам Моисеевич…Тут и скобок раскрывать не надо. Но печатались в областных газетах и критики: Жаданов (на самом деле Лёва Лившиц), Морской (тоже «в скобках» еврей), Борис Львович Милявский… И даже обладатель такой великолепной вывески, как Григорий Михайлович Гельфандбейн: не фамилия, а краткая еврейская энциклопедия! Им всем немедленно приклеили ярлыки. Жаданова с Морским упрятали в тюрьму (где Морской вскоре умер), Милявский спасся бегством куда-то за Урал, Гельфандбейна выгнали из союза писателей и разжаловали из критиков в книгоноши… Редакторское кресло подо мной зашаталось.
И вот в один из этих мутных дней в моём кабинете раздался междугородный звонок.
– Абрам Мойсеич? – спрашивает женский голос. – Говорит личный секретарь товарища Брежнева. Леонид Ильич хочет с вами посоветоваться. Он просит вас подготовить свои соображения по такому вопросу: сейчас началась важная политическая кампания по борьбе с безродным космополитизмом. Так вот: как её проводить? По каким направлениям? В каких формах? Набросайте ваши предложения, а я вас завтра утром с ним соединю.
(…Абрам Моисеевич втянул голову в плечи, комически изображая озадаченность и испуг, и продолжил свой рассказ):
– Но на завтрашнее утро я уже не был редактором газеты. Меня сняли с этой видной работы – и определили в тихое место: на радио. В то время по радио редко называли имена авторов передач, а уж тем более – редакторов. Меня же определили на рядовую работу, и как «Абрам» я вообще перестал где-либо мелькать и кому-либо бросаться в глаза. Хорошо ещё, что туда не поместили! – Рассказчик скосил весёлые глаза в сторону окна: как раз напротив радиокомитета, через дорогу, на той же Чернышевской улице помещалась «внутренняя тюрьма» нашей областной «лубянки».
– Ну, а как же с вашей «консультацией»? – спросили мы с Любой. – Дали вы её всё-таки Леониду Ильичу?
– Думаю, он на другой день узнал о перемене в моей судьбе – и понял, наконец, как надо бороться с космополитами, – ответил Иткин. – Во всяком случае, на радио он мне уже не звонил. А в Запорожье и Днепропетровске против «безродных бродяг» боролись точно так же, как в Харькове или Москве. Так что консультантом стал для него если не я сам, то случившаяся со мною история. Да ведь и не только со мной…
__________________
Далее - рассказ "Опровержение" http://proza.ru/2011/07/01/1213