Финиш браконьера

               

Говорила мамка Маврику: «Не связывайся с Юраней, не до-
ведет он тебя до хорошего». Да и сам Серега не хотел ехать на
рыбалку в эту чертову дыру, которую даже егеря обходили сто-
роной. Но когда Юраня показал, какие там лини здоровенные
ловятся, – сразу согласился. Да и ни один нормальный рыбак не
отказался бы от такого счастья.
Сам Юраня излазил все приличные по области места, но это
было самым заветным.

До Нетопыри доскочили влет, оставалось шестнадцать ки-
лометров по лесным просекам к болоту с двумя соединяющими-
ся озерами, на берегу которых у дубовой рощи несколько зарос-
ших погребов, напоминающих о вымершей деревне. Деревню
эту основали два французских солдата наступающей наполео-
новской армии, служившие при обозе, который отбил под Смо-
ленском эскадрон удалых казаков Войска Донского. Обозников
сходу порубали со свистом, лишь юные Поль и Леон ходили в
это время за дровами, а увидев резню, рванули к реке Десне и на
подвернувшейся лодке спаслись вниз по течению.
Поскидав мундиры и прикинувшись глухонемыми деби-
лами, плыли они подальше от боевых действий, выпрашивая
подаяние и одежу у сердобольных крестьян. Географию друзья
знали плохо, поэтому думали, что плывут в Париж, а приплы-
ли к нам в брянский лес. Тут как раз морозы начались лютые,
и вышли солдатики на избушку колдуньи с двумя дочерьми на
выданье.

 Ведьма давно уже их поджидала, она это все и наворожила,
кстати, по своим каналам астральным, поэтому приворот фран-
цузов к дочерям оформила быстро. Мальчики у них пошли, де-
вочки, и основалась эта слободка. От нее теперь только погреба
холмеют, давно уже никого здесь нет.

Вот сюда и пробирались ребята по перепутанным в бурело-
мах просекам. Причем, сколько раз ни ездил тут Юраня, каждый
раз блудил. Он и ленты на развилках к деревьям привязывал,
и зарубки делал, все равно, видно, леший сбивал его с дороги.
Только отчаянная молитва выводила на правильный путь. Да
еще в Нетопыри у колодца мужик предупредил: если на рыбал-
ку, бойтесь того, который сидит под дубом.

И правда, выехали к дубам, а там старичок сидит – метр
двадцать ростом, в старинном, несмотря на жару, зипуне, с лох-
матой шевелюрой и всклокоченной бородой набекрень. И птич-
ка на коленке щебечет.

Маврик возьми и брякни: «Парень, как проехать в библио-
теку?» – а старичок так пронзительно зло зыркнул из-под на-
висших бровей, что заглохла машина, Юраня выскочил по-
большому, а Маврик чуть сигарету не проглотил, удушливо
закашлявшись. Глянули опять на старичка, а там только пень
стоит, и птичка на нем чирикает.

Ну да ладно, приехали.
Сети ставили быстро. Атакующие без предупреждения ово-
ды величиной с детский кулак, а с вечера тучи злющих комаров
не давали расслабиться ни на секунду.
Стемнело. Взошла луна. Антикомарин не помогал, поэтому
Юраня решил подремать на воде, там хоть ветерком обдувало.
Отплыл от берега и услышал чьи-то голоса в заливе. Тихонько
подгреб, надеясь увидеть, кто сети ворует, выглянул из-за трост-
ника и обмер...

В лунном свете, поджав куриные ножки и утробно поква-
кивая, на кочках сидели три старушки-кикиморы, прикрывая
длинными иглообразными зубами подвижные подбородки.
Рядом по пояс в воде булькался лупатый с длинными волоса-
ми-водорослями и свисающим мясистым носом пузырь, объ-
ясняя что-то гундосым с французским прононсом говором ла-
стящимся к нему четырем красавицам – русалкам. Чуть дальше,
на взгорке, тот, который сидел под дубом, игрался со змеями в
окружении летучих мышей и совенка. Был еще кто-то тяжело
дышащий и невидимый в тени тростника, на которого Юраня
не смел и глянуть – кровь стыла в жилах.
– Братва болотная, – гундосил пузырь, – натерпелись от лю-
дей за столько лет. Кончать их надо. Разве мы не патриоты свое-
го леса? Доколе будем безобразия терпеть ихние, мочи нету.
– Нам запрещено людей трогать без разрешения, вы же зна-
ете. Не будь их, и нас бы не было. Все в мире устроено под че-
ловека, будь он не ладен, возрождения от него ждут духовного,
– отвечал тот, который сидел под дубом.
Гундосый подозрительно повел носом в сторону оцепенев-
шего от страха Юрани и сказал зловеще:
– Нас человек подслушивает, пугнуть его?
– Я знаю, пусть слушает. Может, поумнеет да перестанет
природу гробить сетями своими погаными. Ну чего людям не
хватает для жизни? Смотрел я у Васьки домового в Нетопыри
по телевизору (ящик такой говорящий), сколько у них еды в го-
родах припасено – вовек не сожрать. На кой Юраня этот лезет
во все потаенные края? Только к нам уже пятый раз заявляется
без спросу.
– Кончать его надо, – оживился гундосый.
– Лучше защекотать до смерти, так веселее, – заквакали ки-
киморы, подпрыгивая от нетерпения на кочках.
– Нам, нам отдайте поиграть! – забеспокоились в воде ру-
салки. – Он – симпатичный мужчина и грешный, как мы при
жизни. Сто лет такого ждем.
– Кончать нельзя, защита на нем, наверное, сын благочести-
вых родителей, – подвел итог тот, который сидел под дубом.
– А пугануть можно.

Как Юраня до своего берега доплыл, не помнит. Заскочил
в машину к храпящему, как паровоз, Маврику и простучал до
утра зубами от страха, беспрерывно читая молитву Иисусову.
Вокруг машины дубы ходили ходуном в лунном свете, а за лобо-
вым стеклом то свиное рыло с серьгой в ноздре заинтересовано
всматривалось внутрь, требуя: "Дай закурить", то голая девица
с горящими глазами и ввалившимся носом, жеманно улыбаясь без-
зубым ртом, обнимала длинными костлявыми руками Юранину маши-
ну, пытаясь открыть, и жалобно выла с досады. А со стороны
луны сети, битком набитые рыбой, летели сами собой и тяжело
шмякались на крышу легковушки, отдаваясь гулким эхом в воспа-
ленном Юранином мозге. И взбесившееся сердце вместе с душой
пыталось выскочить, пробив грудную клетку, и улететь к Спаси-
телю, моля пощады и успокоения.

Не приведи Господь пережить кому-либо нечто подобное, и
Юраня бы не выдержал, если б не армейская закалка в горячей
точке, не опыт криминальных стрелок в лихих девяностых и не
робкие потуги к воцерковлению в храме свенской обители.

Рассвело.
Проснувшийся и хотящий было снимать сети Маврик недо-
уменно смотрел на изрытую вокруг почву, на гору перепутан-
ных с рыбой сетей и на седого, как лунь, с красными стеклянны-
ми глазами Юраню, намертво вцепившегося в руль белыми от
напряжения пальцами.

Выезжали с трудом. Приходилось расчищать заваленную в
нескольких местах буреломом дорогу, и только когда добрались
до большака, появилось осознание произошедшего.
Подрулив к манящей сверкающими куполами церквушке,
Юраня вышел к воротам и трижды с поклоном перекрестился
по православному обычаю на висящую над входом икону. Вой-
дя, упал на колени перед святым распятием, и долго стоял, скло-
нив седую голову, шевеля губами и вспоминая свою непутевую,
изгрызенную тяжкими грехами жизнь.
Вышел только к вечеру. Раздал к явному неудовольствию
Маврика кучкующимся неподалеку бабкам рыбу и поехал в сто-
рону Брянска, не обращая внимания на ноющего на все ноты
Серегу.

Через что спасется род человеческий, и в каком составе – вот
отныне единственное направление Юраниных мыслей.