Родное министерство долго думало, что делать с пайками нам, служивым. Много лет стоимость сутодачи была определена в двадцать рублей и ни честность (ой, о чём это я?), ни экономический расчет, ни здравый смысл, ни куча проигранных судов не могли никак сдвинуть ситуацию с мёртвой точки.
Потом вдруг пайковые деньги отменили совсем. Вроде как увеличили на эту сумму оклады по воинским званиям. Через некоторое время, почти сразу, опомнились. А как быть с теми, кто на кораблях служит, кто из полевых выходов не вылазит, кого в госпиталь лечь угораздило? Короче вернули паёк натурой некоторым категориям военнослужащих, однако перестарались немного))).
В плане того, что его вдруг, ни с того ни с сего, определили «почти насильно» получать военнослужащим, проходящим службу в районах Крайнего Севера. А это как раз я и есть. Со товарищи, конечно же. Создали, таким образом, правители сами себе боль головную. Почему? Да потому что одно дело, когда реальная часть, у которой нормальное снабжение. Но есть такие как мы. Скажем так, не-нормальные. С одеждой то худо-бедно вопросы всегда решались. А вот с продуктами, что делать теперь…
С теми, кто «на земле» понятно, а с нами, «островными», как быть? На нашем «острове» вот, к примеру, пять офицеров. Командировки редки. Да и то, как в песне: только самолётом можно долететь. Или по зимнику, который у нас порядка четырёх месяцев длится. Но пока он, зимник, то есть, встанет, проходит больше чем полгода. За это время, на нас, на пятерых, «набегает» больше двух тонн коробок, ящиков, мешков. И всё богатство это нам полагается «за счёт государства на человека в сутки». Ключевые слова в этой цитате постановления правительства: за счёт государства (считаем, что подчёркнуто).
Короче доставить эти тонны до «потребителя» стоит кучу денег. Которых, в свою очередь, никто выделять не хочет. Ну да эта проблема в отечественных вооружённых силах непобедима.
И придумало родное правительство эту проблему себе как раз в период, когда, начало нас усиленно разгонять и, как следствие, квартирами нас обеспечивать. Вот дадут квартиру сокращённому офицеру «из островных» в феврале, пока туда-сюда, отпуск отгулять, зимник то и рухнул. И вновь встанет лишь к новому году. А как исключить из списков необеспеченного то?
Ну да ладно. Не об этом сейчас.
В конце декабря того года, с начала которого, нам получения продуктов вменили в обязанность, коллектив снарядил меня за ними. Первая половина пути обычная – с несколькими призывниками лечу в Ханты-Мансийск, потом на сборный пункт в Пыть-Ях, потом медкомиссия у них, ну а уж потом непосредственно пайкополучение.
Обратный путь – как придётся. Пришлось так, что с Нягани призывников возят в Пыть-Ях большим автобусом, который обратно порожняком катит. Туда промеж сидений и в проход нагрузил причитающееся нам и на нём же в эту самую Нягань и двинул. Хотели временно сгрузить всё прямо в военкомате Няганьском, но, попив чаю и сделав «звонок другу» отправился я в Приобье. Дежурному дано указание и мой фэйс продемонстрирован, мол, часа через полтора-два я вернусь и на диванчике заночую до утра. В Приобье, в школе олимпийского резерва один из залов под ремонтом, прохладно в нём – как раз что нам и надо. Сгружаю всё в этом спортзале с тем, чтобы потом, как дорогу через Обь откроют, забрать и возвращаюсь обратно в Няганьский военкомат. И ведь, как умный, в сумку-баул, я, с расчётом что бы не было перегруза в самолёт, набил банок, пачек и пакетов, которые россыпью были.
Всё шло хорошо до того момента, как я в полночь ступил на порог покинутого мною два часа назад здания военного комиссариата.
Дверь заперта. Естественно. Звоню. Пьяный голос: кто?
- я, Захарыч, я. Открывай давай.
- кто я?
- Захарыч, ядрышкина кочерыжка, я это! Майор Ковалёв! Не признал что ли?
- я вижу, что майор Ковалёв. Что Вы хотели?
Надо сказать как-то даже в тупик ненадолго такой вопрос меня поставил.
- как чего? Ночую я у тебя. Забыл уже?
- никаких указаний не было…
- не еби мозги, Захарыч! Холодно же.
- молодой человек! – елейно так - покиньте пожалуйста территорию воинской части. Иначе я в милицию сейчас позвоню.
Набираю мобильник Аркаши, зама военкома, отключен. Ну да. У него ещё в автобусе батарея села.
Пиzдец приплыли.
Звоню своей дежурной, объясняю ситуацию, она по прямой связи звонит «коллеге», что-то говорит, звук домофона и снова голос Захарыча:
- я же попросил вас, молодой человек, здесь не стоять!
Делать нечего, с сумками наперевес и упавшим настроением выбрел за забор. Прямо как по Лермонтову: выхожу один я на дорогу…ну и далее по тексту.
Стоит отметить, что военкомат в Нягани находится не как у всех, а в промзоне. На отшибе.
Темнота, ни машин, ни маршруток, редкие фонари. Я, старый майор, слегка вспотевший во время разгрузочных работ, у меня сумки весом двадцать кг и минус тридцать шесть за бортом.
Прошло минут, наверное, двадцать. Ни одной машины не проехало. А я даже в какую сторону идти, чтобы в город, а не «дальше в лес» не знаю. За это время провёл пару раундов боя с тенью и повторил одиночные строевые приёмы в движении. Чувствую, что надолго меня не хватит. Всё-равно придётся упасть и замёрзнуть.
Хотел позвонить 02, но с мобильного никак…И тут меня осенило! Набрал 911 на мобильном. Хотел настроение поднять себе. А трубку взяли…
Как смог, на пальцах, объяснил по телефону девушке-сержанту ситуацию. Въехала не сразу, два раза перезванивала. Но в результате за мной приехал наряд милиции и отвезли меня в гостиницу подешевле. Похохотали.
Наутро мне позвонил Аркаша, а ближе к обеду и сам Захарыч, слёзно прощения просили за прошедшую ночь.
Года два эта история ходила анекдотом, потом поутихло.
Захарыч, если у меня в Нягянь дорога лежит, всегда теперь на своём личном авто встречает-провожает.