Невыдуманные рассказы о собаках. Они учат друг дру

               
 
     Впервые с фактом обучения младшего старшим я столкнулась, когда моя первая собака еще не выросла из щенячьего возраста.
     Мы вышли в маленький скверик, в те времена ничем не огороженный от тротуара. Обычно здесь мы встречались со знакомыми и, как теперь говорят, социализировали свою собаку.
     В тот раз впервые вывели на прогулку щенка немецкой овчарки. Ростом он уже был крупнее нашей полугодовалой собаки размером с таксу. Но что значит рост по сравнению с суммой знаний!
     Щенок, изучая окружающий мир, спустился на проезжую часть. Его хозяин никак не отреагировал. Тогда наша Пульхра бросилась на дорогу и стала  загонять огромного малыша на тротуар, кидаясь с рыком ему в морду. Мы-то ее научили, что там находиться нельзя.

     В детстве Пульхра научила нас хранить обувь на платяном шкафу, следить за положением только что скинутой одежды и тащить домой ветки тополя, где бы ни случилось их найти, - что-то же нужно грызть собачке, когда зубки чешутся.

    Когда у Пульхры рождались щенки, они наносили урон нашему жилью совершенно по-разному. Дочь, оставленная от первого помета, изгрызла деревянную мебель и испортила массу книг. Та, что была от второго, предпочитала грызть шариковые ручки.
    Вдобавок старшая сестра, как и мать, учили младшую своим детским шалостям. Мол, ты еще вот так не пробовала. Как они учили себя правильно вести, я не замечала. Но эффект был, причем, парадоксальный:  младшая наказывала старшую за несвоевременное повиновение хозяйке.
    
    После смерти последней собаки из этого семейства я завела нового щенка на четвертый день утраты. Скорбное состояние помешало мне согреть новенькую теплом хозяйской любви. Да и она сама ни разу не пикнула, расставшись с матерью и сестрой в свои шесть недель.
    В результате дома это была собака-невидимка: придя с прогулки, она сразу забиралась под тахту и выходила лишь тогда, когда нужда мыть лапки отпадала. Они высыхали, грязь оставалась на паркете, а ее белые носочки сверкали будто с люрексом.
     Шалила она тоже своеобразно. Повиснет, бывало на моих волосах, подскочив сзади кресла, и распрямляет кудри. Пока не поменялись зубы, рвала ночнушки и халаты, трепля их за подол. Любила ночью, часа в три, заскочить на хозяйку и, уцепившись зубами за лицевой край одеяла, отгибать его угол, пока не замерзнешь.
    На прогулке, будучи отпущенной для игр с другими собаками, она как будто забывала, кто ее ведет домой. Предыдущие собаки искали меня, если я от них, шутя, пряталась. Эта и не думала. Частенько приходилось кого-нибудь просить ее подержать, чтобы взять ее на поводок. Не опаздывать же на работу из-за собаки размером со скотч-терьера.
     Все мучения неожиданно закончились, когда меня попросили прогуливать обученную собаку, пока ее хозяйка путешествовала заграницей. Это была карельская лайка, небольшая и очень подвижная.
     Сказать, что она стала вожаком в паре, значит, преувеличить. На площадке они вели себя независимо. Но стоило Лучи помедлить с исполнением моей команды, как лайка подбегала к ней и делала вид, что сейчас будет трясти ее за шкирку. Она только приближала морду к ее шее.
     С тех пор и на долгие годы послушание Лучи служило предметом зависти многих. За исключением нескольких месяцев, пока я укрощала взятую с улицы взрослую суку. То есть, справедливости ради, надо сказать, что подобрала я ее молоденькой, перед первой течкой.
     Жалко было оставлять собаку на произвол судьбы только потому, что хозяева ее матери не следили за своей сукой, а ее щенков, рожденных в Новый год, выбросили на улицу, когда температура стойко повысилась до нуля.
     Маленькую Бэлу они посадили в лифт соседнего дома с блюдцем воды и сосиской в расчете, что сердобольные граждане ее подберут. Несколько дней щенок простоял и проездил вместе с лифтом, пока одна женщина не попросила меня извлечь ее оттуда.
     Я была в шоке, когда узнала, как нынче решаются проблемы собачьей демографии. В свое время рожденных дома щенков мы пристраивали в ежемесячной акции «Ищу друга», где встречались те, кто хотел отдать собаку, с теми, кто желал ее завести. Потом дружили домами.
     Выпущенная на волю, собака на долгие месяцы потеряла доверие к людям: прежде, чем так жестоко лишить ее крова, хозяева ее матери ласкали ее, держали на коленях, давали лакомый кусочек.
     Когда я снова увидела ее, она подходила только к тем, кто гулял с собакой. Людей без собак она самозабвенно облаивала и частенько хромала, побитая за свое поведение. Стала ее подкармливать и присматриваться.
     Лето было очень жарким. Я выбрала момент и привела ее в гости. В квартире было душно, как в бане. Собака бросилась в кухню к распахнутому окну, - она же привыкла к свежему воздуху.
     И тут моя Лучи, которая перед дверью вылизывала ей морду, показывая, как она рада событию, набросилась на нее и гнала ее к входу, пока та не вдавилась боком в дверь. Лучина плошка стояла как раз под окном.
     Дальнейшие наши отношения несколько изменились. Бэла по-прежнему ела мясо из моих рук, гуляла с нами, но удирала с того места, где я ее взяла в первый визит. Так продолжалось до начала холодных дождей.
     Для собаки погода решила все, а для меня – мнение молодых родственников. Я предпринимала попытки воспользоваться программой стерилизации бродячих собак. И узнала, что с тех пор, как иностранные наблюдатели уехали, прооперированных собак не оставляют в лазарете до снятия швов.
     Дети спросили в упор, смогу ли я выбросить животное на улицу, продержав ее дома положенный срок. Вопрос был риторическим. Тогда, мол, зачем стерилизовать. Сразу бери ее себе.
     Впервые я «приватизировала» взрослую собаку. Самое забавное, оказалось, что свое хозяйское ощущение тоже нужно выращивать. После принятия решения автоматически оно не появляется. Довольно долго между нами не было той связи, которая всегда существует у человека с его собакой.
     Более того, моя примерная Лучи, увидев, что Бэла меня не слушается, тоже перестала беспрекословно подчиняться. И те, кто еще вчера завидовал нашим с ней отношениям, громче всех порицали меня за беспомощность.
     То, чему научила Лучи вымуштрованная  лайка,  оказалось весьма относительным приобретением. И теперь пришлось укрощать обеих наглых собачонок, которые будто хвалились друг перед другом своими подвигами непослушания.

    Исправить ситуацию помогла маленькая девочка. Как-то в компании мы пошли гулять в лес, и я заметила, что девчоночке явно скучно с взрослыми. В кармане у меня оказалась лазерная указка, которую я купила ради привлечения собак, но применить ее с этой целью так и не вышло.
    Я дала девочке указку, показав, как получается красный зайчик на  снегу. И через несколько минут она вовлекла собак в азартную игру по поимке этого пятнышка, которое пряталось то в ямку, то за дерево. Они носились за ним, как привязанные.
    С тех пор, пока не сели батарейки, я брала указку на прогулку в лес. Зайчик появлялся практически  на любом расстоянии, привлекая внимание собак. Ведя его по дорожке к своим ногам, приучила их сразу подчиняться призыву. Остальное – дело техники.
    Однако, этот зайчик для некоторых собак был невидимым. В то время, как мои готовы были часами играть с лазерным пятнышком, другие на него никак не реагировали.
    Вывод в том, что собаки влияют друг на друга независимо от статуса. Маленькая собака, оказавшись доминантной, не обучила большую, уступающую ей во всем. Она выбрала  то поведение, которое ей самой показалось соблазнительным.
    И ни одна из них не наказывала другую за несвоевременное выполнение команды хозяйки. А в основном они действуют как единое целое. Если провести сравнение с человеческими отношениями, то маленькая ведет себя, как босс, а большая, как охранник.