В стручке их было не три, это я точно знаю. Сколько ? Сосчитать не успела, выскользнули они из лопнувшего стручка , и как не бывало – все исчезли, но глаза помнят, что их было больше.
С тою на палубе теплохода, стручок держала в руках , и вот горошинки давно уже в воде и её течение ... Течение .... Вода как время . Время как вода ...только память..
Помнятся горошины, вернулись они ко мне историями, которые я объединяю в одну .
Если хотите, то можете и вы узнать их, начало уже прочитано.
О первой горошине я узнала из сказки, которую рассказывала нам мама .
История начиналась с того, что в подполье старинного дома из горошинки вырос горох и начал расти – расти , и пол пробил и потолок - вырос до самого неба...
Что было дальше мне так и не удалось узнать, я засыпала под мамину сказку, а утром множество девчачьих забот окружали так плотно, что не видно было за ними горошинки, которая превратилась в лестницу к небу.
Надо сказать, что и небо казалось мне недоступным и очень – очень далёким.
В нашем равнинном лесу трудно было увидеть его во всей красоте – закаты и рассветы прятались то за деревьями, то за кустами и исчезали один за другим как время детства.
Вторая горошинка была тоже из сказки, но эту сказку знают все – « Принцесса на горошинке « . Ганс Христиан Андерсен. Читаю её , рассматриваю рисунок. Мне жалко измученную принцессу, которая почему-то не стащила матрасик на пол, а спала на этой ужасной кровати.
Я вспомню эту свою детскую жалость, когда придёт день, и я прочитаю сказку на датском языке . Уже взрослым умом , давно понимающим , что сказки Андерсена не для детей, пойму то, что смогу понять , – обречённость на испытания, необходимость выстоять в этой обречённости . Сочувствие к такой далёкой, казалось бы, сказочной принцессе будет не жалостью, а восхищением перед её стойкостью при встрече с неизбежным жизненным испытанием.
Потом я буду удивляться сама себе и снова задавать вопрос о матрасике, который она могла ( могла ? ) стащить с кровати на пол и спать спокойно...Она могла ( могла ? ) изменить свою судьбу, уйти от горошины страдания... Почему Андерсен не увёл её ? Не спросить у него ... Спрашиваю у себя, вглядываясь, вдумываясь в жизнь чужой страны, где вырос сам Андерсен... Можно ли это понять ? Нужно ли ? Такая вот горошина – заставляет задуматься..
Третья горошина – сухая, сморщенная осталась в памяти из книги. Из книги о блокадном Ленинграде, которую я читала в детстве. Горошинка эта была в детской погремушке – попугае , и сломавшийся попугай показал её голодному мальчику. В рассказе было описано, как мальчик ломал все погремушки, какие были у его младшего брата...Я запомнила эту горошину и голодного мальчика. Рассказ был документальным , и уже взрослый человек – автор этого рассказа – написал в заключение, что он сломал погремушку своего сына, чтобы посмотреть на горошину, но горошины не было – были кусочки пластмассы. Надо ли спрашивать свою память – почему я помню это и почему помню именно так.
Эта горошина возникла у меня перед глазами, когда пьяная женщина, случайная знакомая в День Победы стала вдруг рассказывать, что её отец был в ту войну лётчиком и доствлял грузы в осаждённый Ленинград
. – Ты думаешь, что он возил ? Боеприпасы ? Нет, он возил зимой клубнику , сама понимаешь, для кого... Он узнал об этом , когда сок клубники потёк из ящика. Он сошёл с ума.
На следующий день – трезвая, но ещё опухщая от принятого накануне , - она не узнавала меня. Не хотела узнавать. Вот и соединились в памяти – та горошина и та клубника.
Можно рассказать и про другие горошины, но им ещё не пришло время. Оно в пути.
На фото - вырезка из бумаги, сделанная Гансом Христианом Андерсеном