ГЛАВА V
Этой зимой заснеженный Гельсингфорс разительно отличался от крупных городов России. Красные финны были разгромлены армией генерала Маннергейма и немецким десантом ещё в позапрошлое лето. Тогда же утих и революционный дух. Город был наполнен спокойствием и надеждой на красивое будущее молодой страны. Не звенело оружие, не звучали шаги солдат. Жители спокойно радовались пришедшим праздникам.
Корнеевы после Рождественского богослужения в Успенском соборе пошли прямо на бал. Организовал его великий князь Кирилл Владимирович, который после трагической кончины двоюродных братьев, Николая и Михаила, стал главой дома Романовых.
Гости медленно поднимались по лестнице к дверям дворца. Здание ничем не напоминало великолепные царские дворцы в Петрограде и Москве. Оно было больше похоже на особняк семьи дворян или промышленников: недлинное трехэтажное здание с небольшой колоннадой у входа, выходящего прямо на улицу – не было ни сада, ни изящной ограды. Лакеи поклонились и пустили Корнеевых внутрь. Те только успели снять пальто, как подошёл владелец дома – худощавый, элегантный мужчина с усами. Нельзя было не заметить, что он чуть-чуть хромает.
- Поздравляю вас всех с Рождеством!
- С Рождеством, Кирилл Владимирович! - дружески пожал ему руку Корнеев.
Великий князь сказал:
- Давид, разреши братски обнять тебя, как старого друга по службе.
- Да, конечно, Кирилл!
* * *
Флагман флота броненосец "Петропавловск" рассекал волны Желтого моря. Командир эскадры вице-адмирал Макаров, видя численное преимущество японского флота, приказал своим судам вернуться в Порт-Артур. Но в этот момент на командирский мостик забежал контр-адмирал Кирилл Владимирович и объявил новость:
- Степан Осипович, броненосцы "Победа" и "Пересвет" присоединились к эскадре.
- Замечательно! - обрадовался Макаров. - Сейчас посмотрим такая ли крепкая сталь у японских судов. Кирилл Владимирович, дай команду броненосцам идти на сближение с японцами. А вы, капитан-лейтенант Корнеев, дайте сигнал торпедным катерам плыть в залив.
- Слушаюсь, Степан Осипович! - кратко ответил Корнеев и, отдав честь, спешно удалился.
Подойдя к дежурному моряку, Давид передал приказ и проводил глазами поднимающиеся по тросу сигнальные флажки. Когда они достигли верхушки, Корнеев всмотрелся в морские дали – туман уже почти рассеялся, вдали были видны скалистые острова, а впереди – силуэты японских кораблей. Это была прекрасная возможность отдохнуть перед ожидающей их жестокой битвой.
Вдруг корабль дрогнул от взрыва в носовой части. Вскоре прозвучал второй взрыв – от мины детонировали запасы снарядов. Взрыв был настолько мощным, что огромные орудийные башни и трубы вылетели за борт. Падающая фок-мачта разбила мостик и накрыла стоявших там солдат. Корабль начал быстро погружаться носом в воду.
С большими усилиями держась за поручни, Давид остался стоять на палубе, и не был выброшен в морские волны. Но вскоре стало ясно, что оставаться на борту – означает осудить себя в ад. Броненосца обняли огромные облака дыма, огонь быстро распространялся по трюмам. Выжившие при взрывах, объятые пламенем моряки прыгали за борт. На палубе лежали части изуродованных тел.
Медлить было нельзя, и Корнеев, прыгнув в воду, отдался благодати волн. Уплыв подальше от корабля, он услышал ещё один взрыв. На этот раз взорвались паровые котлы. "Петропавловск" сломался пополам и быстро начал тонуть. После того как прошли вызванные взрывом высокие волны, Давид поднялся на поверхность и повернулся в сторону, где совсем недавно был флагман эскадры. Однако теперь были замечены только части корпуса в пламени и дыму.
Вдруг между волнами мелькнула униформа адмирала. Давид бросился в ту сторону и, подплыв поближе, увидел Кирилла Владимировича, который с трудом держался на волнах.
- Я держу тебя, Кирилл, - произнёс Корнеев и одной рукой обнял адмирала, а другой пытался вырваться подальше от тонущего корабля.
Было очевидно, что Кирилл тяжело ранен. Из раненой ноги текла кровь и красила воду розовым цветом.
- Отпусти меня, Давид, - тихо сказал контр-адмирал. - Всё равно мне конец. А так я и тебя погублю...
- Ну нет, дорогой друг. Я не позволю тебе одному предаваться радостям на пути к Царствию Божьему. Если вместе, так вместе.
В горизонте уже были видны спешащие лодки других судов эскадры.
* * *
Рождественский бал начался с традиционной молитвы. Потом пришло время для угощений, разговоров обо всём и ни о чём, время музыки и танцев. Когда празднование шло полным ходом, Кирилл, Давид и командир Северо-Западного фронта Николай Николаевич Юденич оставили других и закрылись в кабинете. Вскоре заблестели пышные портсигары, засверкали зажигалки и распространился аромат табачного дыма.
- Как прекрасно, что мы можем встретить эти праздники в гораздо лучшем настроении, чем предполагали несколько месяцев назад, - первым заговорил Юденич. Генерал был коренастый, лысый и с впечатляющими усами.
- За это мы должны быть благодарны Вам, Давид Алексеевич. Вы как раз являетесь тем звеном, который принуждает механизм двигаться в правильном направлении, - заметил Кирилл Владимирович.
Давид, в благодарность, слегка кивнул головой.
- Пока Вы не присоединились к борьбе против большевиков, казалось, что успех начинает выскальзывать из наших рук, - продолжал великий князь.
- Жаль, что Вы не были с нами с самого начала войны. Мы бы, вероятно, уже отправили красных в историю, - продолжил Николай Юденич.
- Всему своё время, Николай Николаевич. Нельзя сказать – надо было раньше или позже… События – это не лента, которую разрезав и удалив часть её, можно соединить вновь, и всё пойдёт тем же путём, - объяснил князь. - У нас достаточно хорошая ситуация: войска Колчака уже вблизи Урала, недавно перерезана Волга. Необходимо продолжать нажимать на большевиков по всем фронтам, потому, что таким образом они не успевают затыкать все дыры. И теперь наша главная цель...
Перед окончанием предложения Корнеев глубоко втянул дым, а генерал, не дожидаясь, добавил своё предположение:
- Петроград.
- Да, Петроград. Я думаю, что до Пасхи мы можем занять его, и это будет большой удар для большевиков. Основная роль в этой операции принадлежит Вашей армии, Николай Николаевич, - Давид начал оглашать решительный план действий, удивляя собеседников. - Подготовьтесь как можно лучше. Было бы прекрасно, если присоединились бы и финны, но я не знаю, насколько это возможно. Полезна, конечно, и поддержка с моря.
- После того как генерал Карл Маннергейм проиграл президентские выборы и отправился в Англию, стало гораздо труднее убедить финнов бороться вместе с нами, но попытаться необходимо, - сказал Кирилл.
- Угроза финской армии с севера облегчила бы нашу задачу, но мы можем обойтись и своими силами. Важно также, чтобы большевики, в случае возможного поражения, не скрылись в подполье и вновь не начали участвовать в террористической деятельности. Но пусть это будет моим беспокойством, - после этих слов князь улыбнулся.
- Хорошо. Я непосредственно сам и через другие страны будут пытаться давить на Столберга, чтобы он дал часть финской армии для похода на Петроград. Кроме того, я буду договариваться о поддержке флота союзников. Вы, Николай Николаевич, готовьтесь к генеральному нападению. А Вы, Давид Алексеевич... Ну, Вы сами лучше знаете, что делать, - расставил акценты великий князь.
После обсуждения военного дела, мужчины затихли. Ещё догорали окурки в пепельнице, но уже пришло время вернуться к другим празднующим. Однако Юденич задал ещё один вопрос:
- Я не могу понять, Давид Алексеевич, каким образом Вы боретесь. Но очевидно, что Вы делаете это очень эффективно.
- Вы – солдат, а я – давно уже нет. Вы ведёте солдат в бой, а моя цель – умы и сердца людей. Именно из них нужно выгнать красных бацилл. Когда люди перестанут верить большевикам, и в то, что их идеи подходят для управления страной, тогда враг будет сокрушен, - объяснил Корнеев.
- Правда, Давид, - попросил Кирилл. - Было бы приятно видеть Вас вместе с нами, входящим в Петроград. Ведь это будет огромная победа, а Вы – один из основных её кузнецов.
- Простите, Кирилл Владимирович, но после нескольких недель я вновь возвращаюсь в Москву. Моя борьба иная и моё место там.
- Но пребывать в Москве, не слишком ли опасно для Вас? - удивился генерал.
- Иногда самое безопасное место – это логово медведя.
- Ладно, друзья мои, нас, вероятно, заждались, пошли! - позвал великий князь.
- Давид, может, споёшь что-нибудь?
- Если Вы найдёте гитару, Кирилл.
Собеседники поднялись и вернулись в зал, где продолжался Рождественский праздник. Гости не спешили расходиться до глубокой ночи. В течение последних лет так редко появлялась возможность забыть бесконечные неприятности и насладиться этим праздничным днём, поэтому все старались использовать её как можно полнее.
* * *
Своё пребывание в Гельсингфорсе князь Корнеев постарался использовать для переписки с белыми генералами, поэтому много времени отнимали объяснения в письмах политических взглядов и представления будущего, а также военных планов. Один из таких рабочих часов прервал вошедший в кабинет сын – похожий на отца юноша, такой же высокий и худощавый, с таким же непроницаемым лицом.
- Папа, к Вам гость. Иностранец, кажется, англичанин.
- Позови его, Константин.
Вскоре в кабинет вошёл мужчина, осмотрев которого можно сразу сказать – англичанин. Безупречный костюм с платочком в кармане, палочкой в одной руке, а в другой он держал блестящий чёрный цилиндр. Лицо его было украшено круглыми очками.
- Добрый день, сэр! - поздоровался гость и сразу представился: - Я – Джонатан Мейер, представитель британских чрезвычайных служб в России.
- Добрый день! Если Вы обращаетесь ко мне, то представляться, видимо, не обязательно, - подал руку Давид и предложил сесть за стол.
- Не стоит, князь Корнеев. Не волнуйтесь, много времени я от Вас не отниму. Хочу обсудить один важный вопрос, - на лице англичанина засияла искусственная улыбка.
- Внимательно слушаю Вас, господин Мейер, - взяв сигарету, сказал князь.
- Я пришел к Вам, сэр, со специальной целью, - Джонатан говорил по-русски вполне свободно. Было очевидно, что он проводит много времени в России и хорошо подготовлен для работы в этой стране. - Мне, как человеку, связанному с разведкой, известно, что Вы с прошлой осени участвуете в белом движении. Мы знаем, что Вы являетесь основным автором Соглашения этого движения, Вы также несёте ответственность за деятельность на территории, контролируемой большевиками.
Давид спокойно слушал речь гостя, и пытался угадать, к чему тот клонит. Ему не пришлось долго ждать.
- Прогресс очевиден, - продолжал англичанин. - Британское правительство, как верный сторонник белого движения, желает укрепить перевес сил и обеспечить победу над большевиками. Поэтому я вынужден передать Вам специальное предложение – просим Вас передать под наш контроль свою сеть агентов. За это Вам, сэр, гарантирована огромная награда, поместье в Англии, если только пожелаете – титул Британского герцога или очень прибыльный пост в Индийской колонии. Ваша цена нас ни в коей мере не испугает, поэтому, пожалуйста, не стесняйтесь, Давид Алексеевич.
Князь Корнеев ещё раз внимательно посмотрел на господина Мейера. Такой поворот разговора оказался действительно неожиданным для Давида.
- Простите, господин Джонатан, но я не понимаю, о чём Вы. Сделка происходит, когда обе стороны знают, что продают и что покупают. А у меня нет ни малейшего понимания того, о какой сети агентов Вы говорите, - спокойным тоном объяснил Корнеев.
- Вы точно знаете, о чём я. У Вас есть сильная, хорошо развитая сеть агентов, работающих в ключевых городах России, - не отступал Мейер.
- Очевидно, что бессмысленно ещё раз это отрицать, потому что Вы всё равно будете думать, что я увиливаю. Однако я не могу продать того, чего не имею.
- Как хотите, князь, но я не думаю, что с Вашим упорством согласится Колчак, - гость улыбнулся, пытаясь доказать прочность своих позиций. - Если Вы не примите моё предложение, я буду обязан уведомить верховного правителя о том, что зарубежные государства прекращают поддержку белого движения. Хорошо подумайте об этом!
- Вы пытаетесь поделить шкуру не убитого медведя? - улыбкой ответил Давид.
- Не понимаю! - Майер озадачился.
- Глупо делить трофеи, пока победа не достигнута, Джонатан. Особенно, когда вы не знаете, с кем имеете дело, - эти слова подчеркнул падающий пепел сигареты.
- Наши службы действуют, только хорошо проанализировав ситуацию, - заверил англичанин. - Я посоветовал бы и Вам поступать точно также, Давид Алексеевич. Не буду Вас больше беспокоить. Ещё встретимся, но Вы хорошо подумайте обо всём. Доброго дня!
- До свидания, господин Мейер! - попрощался с гостем князь и проводил его к двери кабинета.
Неожиданное предложение посетителя, и особенно его угроза, не могло не удивить Корнеева, но ему было хорошо известно, что такое война и какие странные могут быть иногда решения у союзников.
* * *
До своего отъезда в Москву князь ещё раз встретился с Кириллом Владимировичем. Одной из тем разговора стал визит англичанина.
- Вы слышали что-нибудь о Джонатане Мейере? - спросил Корнеев.
- Насколько могу сейчас вспомнить – точно нет. А что случилось, Давид? - обеспокоился великий князь.
- Несколько дней назад меня посетил один человек. Представился как представитель британских чрезвычайных служб в России. Он действительно много знает о ситуации там, включая меня и мою деятельность. Но самая странная вещь – это причина визита, Кирилл Владимирович, - Корнеев с каждым предложением всё больше увеличивал беспокойство собеседника. - Трудно поверить, но он хочет любой ценой взять на себя, по его словам, мою сеть агентов. Однако, это не самое страшное. Гораздо более опасным является то, что лежит в основе этого предложения. Я вижу одно объяснение – англичане и, возможно, другие союзники, увидев, что баланс сил склоняется в нашу сторону, пытается получить большее влияние на политику России. У них есть своё видение будущего, которое полностью отличается от нашего. Сильная Россия, которая будет важным игроком в мировой политике, им не нужна.
Кирилл Владимирович, казалось, был запутан и ошеломлён. Неприятно осознавать, что твои союзники тайно задумали такие вещи, но сомневаться в князе Корнееве он не мог. Уж слишком хорошо он был знаком с Давидом.
- И это ещё не всё, Кирилл, - продолжал Корнеев. - Господин Мейер пригрозил, что если я не соглашусь с его предложением, союзники прекратят поддержку оружием и другими ресурсами. Вот что меня беспокоит больше всего. Если эта угроза станет реальностью, мы не сможем удержать большевиков. С другой стороны, если генералы узнают об ультиматуме, это будет опасностью для нашего единства и соглашения о будущем России.
- Ты прав. Пока большие заводы всё ещё остаются в территории, контролируемой большевиками, поддержка из-за рубежа является нам жизненно важной во всех отношениях, - согласился великий князь. - Но что тогда делать? А может всё-таки этот англичанин блефует?
- Мы не можем рисковать. Кроме того, предложение Мейера не может быть личной инициативой. Такой шаг требует решения властей, - Давид пробежал глазами по корешкам книг на полках и добавил: - Обязательно, по дипломатическим каналам нужно уменьшить возможность такой пощечины.
- Хорошая идея, Давид Алексеевич! В самое ближайшее время, я лично и через послов постараюсь получить уверение об обеспечении долгосрочной поддержки.
- А что мне делать с господином Мейером, если он опять появится? Интересно, поедет ли он за мною в Москву... - задумался Корнеев.
- Поступай по своему усмотрению, Давид. Ситуация такова, что все меры оправданы, - твердо сказал Кирилл. - Итак, когда Вы уезжаете в Москву?
- Послезавтра. Паромом переплыву в Ревель, а оттуда в каком-нибудь месте пересеку фронт.
- Я не могу не удивляться вашей отваге, Давид Алексеевич, - в памяти Кирилла возникли образы войны с японцами. - Моряки звали Вас безумцем, но это был очень редкий случай, когда это слово имеет позитивный смысл.
- Иногда это единственный способ выжить, Кирилл, - зажигая сигарету, сказал Корнеев.
* * *
Эсминец "Выносливый" медленно дрейфовал в заливе. Это была редкая минута передышки для экипажа – возможность перекусить, привести себя в порядок или просто вздремнуть, перед полным опасностей новым походом. Капитан второго ранга Корнеев, на этот рейд принявший командование судном, в своей каюте заполнял журнал корабля, когда внезапно ворвался мичман:
- Капитан, японцы!
Давид стремительно выбежал из каюты.
Ещё по дороге на командирский мостик помощник объяснил ситуацию:
- В залив зашли два японских корабля – крейсер и эсминец. Прорваться вдоль берега почти невозможно – мы будем в пределах досягаемости вражеских орудий.
Давид рассмотрел горизонт в бинокль, и этого времени было достаточно для него, чтобы разработать план действий:
- Курс – полный вперёд, прямо на корабли противника. Плыть зигзагом, через три корпуса менять направление, целясь в нос то одного, то другого судна. Когда будем на одной линии с противниками, мы должны быть близко к крейсеру. Скорость изменять между "полный вперёд" и "вперёд" каждые полминуты. Нечётные пушки целятся в крейсер, а чётные – в эсминец. Михаил Святославович, когда останется полкилометра, выпустить все оставшиеся мины. И не забывайте молиться, господа, - сказав эти слова, Корнеев подтянул вниз левый уголок губы, как будто вдруг почувствовал боль.
Моряки, ничего не спрашивая, бросились к своим позициям и стали готовиться к решающей битве, точнее, к почти невозможному прорыву. Ситуация была такова, что выбирать было не из чего, и даже самое абсурдное решение капитана давало хоть крошечный огонёк надежды.
И сами японцы, казалось, были удивлены действиями русского эсминца – если не сдаваться, так, по крайней мере, спасаться экипажу лодками на близлежащий берег, или всё-таки попробовать прорваться вдоль берега, казалось гораздо более логичным выбором, чем этот. Удивительно долго молчавшие орудия врага, наконец, загремели и вокруг "Выносливого" поднялось несколько столбов воды, но он по-прежнему решительно приближался к своим врагам.
Корнеев из кармана пиджака вытащил крошечную икону Казанской Божией Матери, поцеловал её, сжал сильно в ладони и опять спрятал.
Загремел другой залп японцев, и на этот раз снаряды пролетели мимо. Между тем, ответным выстрелом русские слегка повредили корпус крейсера.
- Молодцы, парни, вперёд! - криком подбадривал экипаж капитан.
Противники постоянно сближались, но, глядя на большие силуэты японских кораблей, план молодого капитана казался всё более безумным. От совсем рядом взрывающихся снарядов "Выносливый" вздрагивал и трясся, а падавшие на палубу волны – грозили смыть в море солдат.
Когда была опущена в воду последняя мина, наступило небольшое облегчение - по крайней мере, не стало больше опасности, что от вражеского снаряда детонирует одна из них и взрыв разнесёт судно на куски. И сделано это было вовремя – японцы чуть не задели корму. На этот раз моряки поплатились лишь новой порцией душа. Однако грозный японский крейсер был совсем близко и один его образ принуждал экипаж "Выносливого" чувствовать себя крохами.
- Курс – параллельно крейсеру, на расстоянии тридцати метров. Когда пройдём – резко влево, за скалы. Скорость – полный вперёд. И все вон с палубы в укрытия. Ни одного человека на палубе! - раздался голос капитана.
Гул японских орудий внезапно замолчал. Он был заменен дребезжанием винтовок и стуком пуль в корпус корабля, палубы, броню пушек. Мгновения, когда корабли шли рядом, казалось, продолжались вечность. Наконец, перед "Выносливым" открылось свободное море. Оставалось надеяться, что в последнюю минуту "ставни не захлопнутся" перед маленьким эсминцем. Он, обмотавшись дымом, из последних сил пытался спрятаться за скалами, которые закрывали залив.
Как отчаянный удар нагайкой, вдогонку был выпущен снаряд, затронувший механизм спуска мин на корме судна. Грохнул взрыв, унеся в волны стоявшую рядом пушку.
- Как там? Какие повреждения? Есть ли пострадавшие? - спросил Корнеев прибежавшего мичмана.
- Ничего страшного. Двигатели целые, корпус – тоже. Минный механизм и задняя пушка вышли из строя. Шесть человек получили ранения, никто не погиб, - отдал рапорт моряк.
- Сравнительно легко вывернулись. Вперёд, в Порт-Артур! - улыбнулся капитан.
Когда "Выносливый" уже почти спрятался за скалы, вдали прозвучал звук взрыва – один из японских кораблей наплыл на оставленную мину. Врагам уже было не до преследования, и спасшиеся могли наконец, успокоиться.
- Ура! Да здравствует капитан Корнеев! - послышались крики.
Давид Алексеевич не сказал ни слова, только довольно смотрел на радующихся солдат.
* * *
Перед прощанием с Кириллом Владимировичем, князь Корнеев обратился к нему:
- Я хотел бы просить Вас позаботиться о моей семье, пока меня не будет. Если операция пройдёт успешно, и Вы переселитесь в Петроград, пусть и мои едут вместе с Вами.
- Обязательно, Давид Алексеевич. Сделаю всё, что в моих силах, чтобы Ваша семья была в безопасности и не чувствовала никаких трудностей.
- Спасибо, Кирилл Владимирович!
- Я с нетерпением жду возвращения!
- Со щитом или на щите, - словами античных воинов попрощался князь.