Лежи, лежи, не вставай. Ну хватит уже - махнул рукой один раз, я все поняла, больше не надо. Опусти руку. Спрячь под одеялко. А я подоткну его вот здесь, а то край свесился.
Да ты кашляй. Кашляй на здоровье. Кашляй, не стесняйся. Что ты в самом деле? Я сама люблю покашлять. Не веришь? Правда-правда. Встала утром, покашляла, вот и день начался.
Это бывает. Оно бывает, как мы теперь знаем, всегда. То есть не всегда, но возвращается. Начинается осенью и продолжается всю зиму. Оказывается, это теперь будет всегда - до конца жизни. Сначала все на земле начинает вдруг плакать и маяться непонятными горестями, потом приходят пыльные бури и бесконечные дожди. А потом приходит холод. У всех людей серые лица, никто не умеет улыбаться, люди зябнут, кутаются в пледы, кашляют. Становится очень тихо, и рвущий кашель еще слышнее. Человеку становится не по себе, ему становится плохо. Очень одиноко.
Пришло великое безмолвие забирать свою долю. Людям страшно и они не смотрят туда. Стараются говорить тише и боятся поднимать глаза от пола. И в эту зиму, да, и в эту зиму кто-то уйдет. Уходят всегда, но зимой это особенно заметно. Потому что очень тихо кругом.
Но не мы, не мы, пока еще не мы, не наше время, не наш черед! Я же еще живу, правда, я вот даже кашлять умею… Кто-то отмахивается руками, крестясь, кто-то поет заунывно, кто-то беседует с Богом, думая, что Бог его слышит и разговором можно установить теплые, дружеские отношения с тем, в чьей мы власти, уговорить, упросить, отсрочить.
А на далеком севере, таком далеком, что нам даже представить трудно, где сейчас непроглядная тьма и такой страшный мороз, что если плюнуть - слюна звенит льдинкой, упав на лед. И дуют сильные ветры. Бесконечные злые ветры. Так вот, там, на далеком севере, глубоко зарывшись в снег, спит белая медведица. Представляешь, они рожают во сне. И медвежата сначала такие крохотные - как котята, так что маме-медведице можно и не просыпаться ради такого дела. Сами вылезут, сами сосок найдут и присосутся. Напьются вкусного теплого молока и заснут вместе с мамой. Медвежата будут часто просыпаться и пить молоко. К весне они уже будут такими, какими мы привыкли их видеть - забавными белыми пушистыми детенышами, ни на шаг не отходящими от мамы…
И мы тоже сделали это маленькое чудо. Мы сделали новую жизнь. Вот не было - а теперь есть! Это ли не чудо?
Однажды я задумалась. Есть у меня мама и папа. У них - свои мамы и папы. И у тех - тоже были родители. Чтобы очень не углубляться, представим их всех вместе. Взрослых людей, мужчин и женщин, собранных на одной большой площади. Это будет большая толпа - десять тысяч человек, не меньше. Вот стоят они все и смотрят на меня. Они жили в более худших условиях, у них не было электричества, отопления, автомобилей. Им тоже было плохо, они мерзли зимой и мучались от жары летом. Копали землю и собирали урожай. Или пасли овец, а может быть коров. Им было трудно, гораздо труднее, чем нам сейчас. Но все - все до единого человека на этой площади - выполнили свое предназначение - дали жизнь, воспитали и помогли жить своим детям. Кого-то даже стегали плетьми, кто-то шел за повозкой под дождем, перебираясь на новые места. Но все они, все до единого свою задачу выполнили. Честно и хорошо сделали свою жизнь, отдав ее мне и став частью меня.
А теперь и ты. Делаешь свою работу. Живешь. Посмотри на своих детей – они есть, значит, ты все делаешь правильно.
И вот налетела хандра. Красивое слово, такое тяжеловесное, де-прес-сия. Раздавливание. Ты кашляй, солнышко, кашляй, не забывай. А то заслушался, и совсем тебя не слышно.
Вот представь, что я живу за много-много песков, морей и рек, за много лесов от тебя. А если лететь на волшебном самолете ночью - за много-много промелькнувших огоньков внизу. Здесь тоже ночь. И тоже очень тихо. Здесь снега, мороз и серое небо. Лес. Кругом только засыпанные снегом неподвижные сосны. Тишина абсолютная. Маленький спящий поселок с черными окошками. Одно из них светится. Это я сижу и разговариваю с тобой. Такое привычное, не замечаемое чудо. Уметь разговаривать за сто тысяч километров. А уметь разговаривать так близко, как мы сейчас – разве это не чудо? Ты думал об этом? То-то…
Нам еще не скоро. Очень не скоро. Ты обязательно увидишь и понянчишь своих внуков. Не веришь, да? Ну не чувствуешь, не представляешь себе, так правильнее? А я знаю.
Дочка твоя вырастет красивой и умной. Она будет очень хорошим человеком, потому что… Потому что будет только так. И сын станет совсем взрослым. И очень умным. Ты к тому времени уже поездишь по миру, увидишь и узнаешь много нового. Ты станешь спокойней, мудрее, поймешь много таких простых вещей про этот мир. Твоя дочь встретит замечательного парня. У них все будет хорошо, они будут, как и ты сейчас, вспыльчивые, неугомонные, все знающие и понимающие про эту жизнь, они будут ссориться по пустякам, но тут же мириться. Потом будет свадьба. И весной, когда все кругом полно яркого солнечного света, когда все так хорошо и спокойно, ты возьмешь на руки этот невесомый комочек - свою внучку. Или внука.
И в тот момент ты поймешь ясно и до конца. Что все было не зря. И этот вот кашель, и эти бессонные ночи и все-все-все. Было не зря.
Ты сейчас стал чувствовать свое дыхание. Из-за кашля. А когда ты здоров и кашля нет, ты даже не замечаешь каждого вздоха. Воздух кругом, он дан всем и бесплатно. Зачем замечать, если дышится само?
Жизнь тебе тоже дали бесплатно. Ты бесплатно дал жизнь своим детям. Потрясающие вещи происходят вокруг, а мы переживаем из-за кашля. Кашляй, солнышко, кашляй на здоровье. Раз ты кашляешь – значит, мы с тобой еще здесь. И у нас еще много дел, более важных, чем твой надоедливый бронхит. Но они подождут, а ты пока покашляй, раз уж зима, и холод, и де-прес-сия…