Три четверти пятого: в раю начинается рабочий день. Я
надеваю белый балахон, смотрю на свое отражение в зеркале, вздыхаю: «Здравствуй, любимая работа».
- Доктор Андрий, пройдите, пожалуйста в лабораторию, -
раздается голос в моей голове.
Я морщусь: «Неужели нельзя поменять голос на записи?! Технарям
из радиоотдела даже напрячь стоило бы совсем чуть-чуть напрячь свой мозг, и все остальные избавились бы от этого сахарно - приторного тона в своей голове!».
- Привет! – в раздевалке появляется Вера - медсестра, с которой, видимо, мне предстоит сегодня работать - Ну, куда ты пропал? Пошли! Ты же знаешь, что у нас есть план! Мне сегодня нельзя задерживаться!
Даже в раю существует расписание: в отделе рождения, в котором я работаю уже две тысячи лет, например, существует в три смены. За каждую смену нужно успеть пустить в оборот определенное количество человеческих душ. За нарушение лимита никто, конечно, сильно ругать не станет, но если график портить систематически могу и понизить в должности: отправить разговаривать с недавно прибывшими душами праведников (реабилитация умерших – это довольно отвратительное
занятие для любого ангела. За рабочую смену приходится выслушать огромное количество бреда. Зато выпадает шанс завести разговор с выдающимися личностями эпохи. Я в свое время с Александром Македонским общался: забавный тип, правда тщеславен излишне был, но к третьему сеансу мне удалось из него всю эту дурь выбить).
- Доооктоооор – нараспев повторяет Вера.
- Иду, - я натягиваю улыбку на лицо, поворачиваюсь лицом к
девушке – Кстати, ты сегодня прекрасно выглядишь.
- Спасибо – она смущенно заправляет выбившийся из прически
локон за ухо, потом досадливо надувает
губы: - Мы опаздываем!
- Хорошо, хорошо – ворчу я.
Мы идем по больничному коридору, под ногами - стеклянный пол, сквозь который видно небо с огромными
облаками. Наша лаборатория находится в заднем отсеке больницы. Лифтов никто так и не смог предусмотреть.
До чего же мне надоело это место. Его невозможно терпеть! Здесь все слишком стерильно! В лаборатории меня ждет двести человеческих тел. Души, предназначенные для них, содержатся в специальных ампулах. К каждой такой ампуле прилагается инструкция, в которой подробно описана судьба человека-носителя, с полным перечнем того, что он может сделать и к каким последствиям это его приведет. Таким образом, у людей действительно есть выбор, но он ограничен ассортиментом той инструкции, которая прилагалась к его душе.
Душа вводится через шприц телу в вену, потом должно пройти какое-то количество времени, чтобы она прижилась, а человек мог отправиться на планету. Между прочим, жутко обидно, заниматься столь рутинной работой и ни разу не пожить самому.
В мире людей есть свои агенты, но это не то. Они не живут, они наблюдают. Другое дело ад - они своих сотрудников маскируют под людей, наши же вечно праведников изображают. Нельзя вмешиваться в течение человеческой жизни! Тьфу!
- Доктор Андрий, пройдите, пожалуйста в кабинет Главного врача. – раздается в моей голове все тот же противный голос.
Я сворачиваю в нужный мне отсек коридора. Интересно, зачем я понадобился Главному врачу? Врачу…. Господу Богу, хотя так его здесь
никто не называет.
Мимо меня стремительно пробегают ангелы. Отдел смерти! Здесь всегда такая суета.
Догадка заставляет меня резко затормозить. Здесь читают мысли. Черт, черт, черт! Что же я говорю такое? Правило № 253: «Никогда
не позволяй себе думать, что мог бы стать человеком»! Черт! Правило №505: «Не упоминай имя дьявола и всей его прислуги в суе!». В раю много правил, слишком много правил! Был бы без них здесь идеальный порядок! Разграничений между «сказал» - «подумал» - «сделала» нет никаких.
У меня начинают трястись руки. Я подхожу к нужной двери. Он все равно все знает. Меня
сошлют в ад. Однозначно….
Я открываю дверь кабинета. Он сидит за столом, разглядывая какие-то бумажки. Милый старичок – этакая помесь Альбуса Дамболдора (да-да, ангелы тоже читают человеческие книжки и смотрят человеческие фильмы) и Санта-Клауса. Но лучше не выводить его из себя!
- Вы правы – он резко поднимает голову – Меня лучше не злить.
Я нервно глотаю слюну, потупив голову.
-Что ж Вы так скромны-то стали - усмехается он – Хотите жить?
- Да – ну, его все к….
- Если бы я Вам предложил жизнь, что бы Вы мне на это сказали?
- Шутите?– я поднимаю голову, внимательно смотрю на мило улыбающееся мне лицо. На его нос медленно сползают очки в форме полумесяцев (Нет, до чего же похож на Альбуса!).
- Нет! От чего же? – он скрещивает пальцы, откидывается на спинку в кресло – У вас будет своя миссия. Вам надо будет найти двух демонов. Просто найти, остальное сделают наши агенты. Они найдут Вас, когда придет время. Мы решили не рисковать и замаскировать Вас под обыкновенного человека.
- Почему – я окончательно перестаю что-либо понимать.
- Не задавайте лишних вопросов - обрывает меня он.
За моей спиной появляются два санитара. Значит, аудиенция окончена.
- Вы отправитесь в человеческий мир прямо сейчас – он смотрит на меня внимательно минуты две, затем добавляет – Одним из демонов будет смерть.
«Лучше бы в ад отправили, честное слово!» - думаю я, поворачиваясь к двери.
- Удачи! - дверь гулко хлопает за моей спиной.
Пока меня ведут на крышу я пытаюсь понять за какие - такие грехи меня решили отправить на Землю, чтобы найти одну из вариаций на тему смерти. Человеческие представления о смерти слишком скудны. На планете существует целый отдел, занимающийся собиранием душ. Он тесно сотрудничает как с раем, так и с адом. Он нейтрален, по своей природе. Но некоторые его представители начинают забавы ради подворовывать душонки для каких-то там своих нужд. Такие индивиды не нужны и раю, ни аду. Рано или поздно они превращаются в абсолютное зло, пожирающее души на завтрак, обед и ужин.
- Пришли – говорят мне два санитара одновременно.
Мы находимся на больничной крыше над нами блестит сто какое-то солнце сто какого-то неба. Я становлюсь на край. Толчок – лечу вниз.
Все тот же отвратительный девичий голосочек начинает отсчитывать секунды у меня в голове.
Интересно, все души слышат эту запись, падая?
Воспоминания начинают тускнеть и смешиваться друг с другом.
Четыре. Три. Два. Один.
Краешек еще моего сознания успевает уловить еще одно «удачи» из страшного шума. Правда, мне могло почудиться….