Сегодня я ненавидел одного человека.
Сижу в относительно пустом автобусе. Остановка, входит некий
безвозрастный толстяк с матерчатой заношенной сумкой, истёртой
сумкой, в которой водители-экспедиторы одинаково небрежно возят и накладные, и
бутерброды, и замасленные запчасти от Газели вперемешку. Бывшие брюки, заношенный
пиджак и то, что в прошлом именовалось бейсболкой, с противно
торчащей из затылочного окошка паклей. В руке мороженое.
Идет ко мне, сел напротив.
Он с хрустом разорвал целлофан своего стаканчика, и сразу
лицо его стало омерзительно.Разорвал с треском, к которому он, несомненно,
сладострастно прислушался, и насладившись с удовольствием дважды пожал губами.
Гадкий извращенец, для него это звук торжества насилия.
Он рвет оболочку стаканчика мороженого, а слышит треск материи
трусиков. Что было в обертке? Ну конечно, вожделение его
гастрономической похоти - белое мороженое,увенчанное розочкой.
С гадостной улыбкой одними губами он смотрит на него, с этаким ленинским прищуром, и
вдруг максимально исторгнув свой язык, лижет розочку, только
ее. Медленно, всей длиной языка прошелся он по ней, а когда отнял его, ничего почти от
розочки не осталось...
И застыл, любуясь своей работой. Смотрит с той же лучезарно-скромной добротой,
замешанной на разврате. Затем улыбка стекает, и с холодно-злым решительным лицом
он вонзает два своих резца в пломбирову плоть,
и как прежде медленно смакует свое насилие, оставляя две
глубоких раны на белом теле..белом!!! А белый это цвет чистоты,
невинности, цвет уязвимый, любой иной цвет может самым малым своим
количеством оскорбить его, надругаться над ним. Я словно слышу
стон пломбира, о нет! Он отрывает свое зверское обличье
от жертвы. Верхняя губа его густо измазана белым. Он не
чувствует этого, он разжевывает пломбирово тело, по-прежнему глядя
на него. Мгновенье - и опять впивается он в стакан, во весь размах своего
рта охватывает его и отнимает огромную долю. А-а-а-а-а!!!
Однако нынче он уже не смотрит на свою работу - теперь, подняв голову,
он сосредоточен в себе и потому глядит перед собой беспредметно,
вслушивается в свои ощущения вкуса. Жует он не размыкая губы, но
слишком много в его зеве пломбира, и уже все губы его в белой пене,
и в углах рта появляются набухшие капли, наливаются и отвратительно,
тянуче ползут они по его подбородку... У меня вдруг обнаруживается
где-то в пупке такое ощущение, словно медленно в пуп мой толкают
острую длинную спицу, я инстинктивно прикрываю руками
живот. Еще один такой же экскаваторный захват. У-у-у-и-и-и-ииии!!!
На сей раз я четко слышу хлюпанье его губ, вымазанных белой кровью
и жмаканье всей плотной массы во рту...о-о-о, еще немного, и все это
пойдет струями и пузырями из ноздрей...У меня начинается лихорадка,
где-то внутри всего корежит, и почему-то очень хочется начать
изламываться телом и гнусно корчиться лицом, пуская слюни и издавая
утробные звуки. Наконец-то сожрало чудовище свою добычу, ур-р-ра!!!
Е-а-а-а! Да! Я снова вижу день и слышу музыку мира!! Но...эй-эй-эй...
постой..не-е-е...неа...нет-нет-нет!!! НЕЕЕЕЕТ! Он достает БАНАН!!!!
БАААНАААН!!!!!!!