ГЛАВА 35. ГРАФ УЛЕТЕЛ. А ВЕРНУТЬСЯ ОБЕЩАЛ?
Пока попугай ара не потерял доверия у Семейки Рыжих, он пользовался свободой не только в доме, но и во дворе их большой усадьбы.
Правда, знакомый Баклажан- генерал в отставке советовал дедушке подрезать птице крылья, как подрезают крылья шести чёрным воронам, живущим на территории бывшей тюрьмы Тауэр, что в Англии; как подрезают крылья некоторым летающим жителям зоопарков.
Маршал возмущенно ответил генералу:
- Сударь, что вы такое говорите, подрезать крылья? Может, и хвост? Граф и с подрезанными крыльями! Где вы такое видели? А потом, зачем ему куда-то улетать? Он давно живёт у нас, мы – его семья… Граф не сделал ни одной попытки улететь.
- Так сделает, - не сдавался генерал Баклажан. – Попомните моё слово. Вы – солдат, что для любого живого существа важнее всего?
- Свобода, конечно.
- Вот именно – свобода! А ваш Граф большую часть жизни провёл где-то в тёплом лесу, перелетал с ветки на ветку, когда хотел, а не по чьему-то желанию; жил среди сородичей, понимал их язык, и они его понимали. А что у него теперь? Да, вкусная еда, которую не надо добывать, ему её просто преподносят на блюдечке с голубой каёмочкой! Да, вы, к которому птица привязалась.
Но вы, простите любезный сосед, не попугай ара, вы не понимаете его языка, а он, может, жалуется на что-то, грустит по кому-то… Наверное, у него были жена, дети…
Генерал сказал последние слова, сам удивился такому предположению и расхохотался. А дедушка не смеялся. Задумался.
- Я уверен, что настанет такой момент, - продолжал уверенно генерал, - когда ему захочется вырваться на свободу. Ведь сейчас он, что воин в плену. Он - вольная птица и сидит в клетке! Когда его терпению придёт конец, он улетит.
Советую: подрежьте ему крылья. Недавно увидел я такую сцену. Стоит на клумбе собака и тявкает. Надрывно так, с тоской. Я присмотрелся: на её шее красивый ошейник с телефоном, шерсть чистая и вычесанная, на скелета не похожа, значит, не голодает. Благополучная собака, а лает с большой тоской. Не хватает чего-то ей, может, поговорить по душам не с кем…Как и вашему Графу.
Прощаясь, Баклажан дружески похлопал Маршала по плечу и сказал:
- Недавно в книге Чарльза Диккенса я вычитал пресмешную фразу: попугай сказал, что к его обиде прибавили оскорбление, когда его не только увезли из родной страны, но заставили потом говорить по-английски. Каково, а? Очень верно!
Я – стреляный воробей, меня на мякине не проведёшь. Присматривайте за своим попугаем.
Накаркал-таки генерал Баклажан!
Всё же сосед посеял сомнение, и дедушка решился подрезать крылья Графу. Но он не знал, как это делается, чтобы не поранить птицу, не причинить ей боль и не ущемить самолюбие.
Дело было вечером. Маршал принял решение следующим утром съездить в местный «Птичий рай» и расспросить обо всём специалистов.
Но парадокс был в том, что о разговоре генерала и дедушки никто не слышал. А о решении Маршала, тем более, никто не знал, так как он не успел ни с кем поделиться тем, что задумал.
Утром после завтрака он спокойно уехал в «Птичий рай». То, что он туда направился, дедушка не скрывал ни от кого, но зачем, никому не сказал. Почтенная Горошина высказала предположение, что он решил присмотреть ещё одного попугая такого же вида, как Граф.
В Гороховом государстве на полном серьёзе обсуждалась тема: запретить в частных домах держать по одной собаке (кошке, птичке и так далее), дескать, им скучно в одиночестве, и это нарушает права живых существ.
Все согласились с мнением Почтенной Горошины и занялись своими делами. До этого было правило: кто-то выносил все клетки из дома, подвешивал те, где были птицы, а остальные ставились на пол огромной веранды, и ползающая живность получала полную свободу. Клетку Графа ставили на приставку к большому дереву и открывали. Попугай степенно выходил из своего дома, поднимался на крышу клетки, активно встряхивался, потом потягивался, грациозно отставляя сначала одну ногу, а потом – другую, «разминал все свои косточки», как говорил дедушка.
А дальше он облюбовывал какую-нибудь ветку, усаживался на ней и занимался собой: чистил тщательно перья, и на это у него уходила большая часть времени, пока он был вне дома. А ещё он любил просто сидеть и смотреть вдаль. Он же о чём-то думал? Или попугаи не умеют думать? Вопрос на засыпку.
Но в то утро всё пошло не по тому сценарию, как говорят кинематографисты, то есть те, кто снимает кино. Дедушка уехал. Клетку Графа вынесли, дверцу открыли…И больше за ним никто не следил. А если бы следили, то увидели бы, что Граф более оживлён, чем обычно, что бывает и с вами, если вы приняли важное для себя решение и хотите его во что бы то ни стало осуществить.
Попугай вышел из клетки и сразу же, цепляясь когтями за ствол дерева, поднялся на самую верхнюю ветку. Он не стал охорашиваться, разминать косточки. Минуту-другую Граф посидел, потом пристально посмотрел на окна дома, словно желал убедиться, что за ним никто не подсматривает. Окна были пусты.
Мы уверены, что попугай вздохнул, как вздыхают все, кто расстаётся с дорогой семьёй. Но вот Граф выпрямился, расправил крылья, взмахнул ими, наверное, желая убедиться, что они не потеряли способности летать, оттолкнулся от ветки и…
Когда дедушка вернулся, клетка попугая была пуста. И Маршал не услышал привычных клекотаний, выражающих радость от встречи. Всё ещё не веря своим глазам, дедушка обошёл вокруг дерева, осмотрел всю усадьбу. Решив, что кто-то из домочадцев внёс птицу в дом без клетки, Маршал заглянул во все комнаты. Попугай исчез.
- Где Граф? - наконец, спросил дедушка у Почтенной Горошины, которая на своей грядке занималась кактусами.
- А где же ему быть? На дереве, конечно. – Бабушка поставила горшок с кактусом на землю, оглянулась. – Скоро пойдём в дом, время обеда. Всё готово. И Графа пора кормить. Несите, сударь, его в столовую.
- Графа нигде нет! Как в воду канул.
- Как нет! А на дереве вы смотрели, может, где притаился и спит?
- Он улетел. – Теперь дедушка поверил в то, что сказал. Хотя верить в предательство друга, коим он считал попугая, ему долго не хотелось.
Постепенно собиралась Семейка Рыжих, и ещё у порога каждый узнавал потрясающую новость: Графа нет. Печали не было границ. К попугаю привыкли, он, как и вся остальная живность, стал членом семьи, и расставаться с ним было горько.
Посыпались предположения:
- Здесь ему было холодно, и он решил вернуться в родные тёплые края.
- Тоже скажешь! Посмотри на глобус: до родного края он не долетит. Он же не перелётная птица. Не гусь и не лебедь. Да и эти в одиночку не летают.
- А вдруг его кто-нибудь загрыз?
- Тогда были бы какие-нибудь следы. Мы же обошли всё вокруг – ни пёрышка.
- «Он улетел, но обещал вернуться», помните, это сказала «домомучительница» в сказке Астрид Линдгрен «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше»? Наш Граф никому не обещал вернуться?
На сей раз никто не поддержал шутку.
- Вот хитрец! Наверное, долго план побега разрабатывал, да скрывал!
- А что вы хотите? Он же птица, а сидит в клетке. Нас бы в клетку посадить, тоже бы мечтали вырваться на свободу.
- Может, его аквилон сдул с дерева и унёс? – сказал мальчишка, которого прозвали «Козьма Прутков».
- Какой аквилон? Что это такое? С чем его едят? – посыпались вопросы.
- У Александра Сергеевича Пушкина есть стихотворение «Аквилон»:
Зачем ты, грозный аквилон,
Тростник прибрежный долу клонишь?
Зачем на дальний небосклон
Ты облачко столь гневно гонишь?
- Только сегодня выучил, - продолжал «Козьма Прутков», - аквилон – сильный ветер.
В другое время вся Семейка Рыжих по достоинству оценила бы шутку. Но сейчас у всех была печаль.
- Наверное, ему у нас не понравилось. Может, мы ему мало внимания уделяли, вот он и сбежал?
- А помните его коронную фразу: «За свободу – рупь!»?
Вся женская половина Семейки Рыжих начала шмыгать носами, слёзы так и лились по круглым лицам.
- Только бы он был живой, - сказала Почтенная Горошина. – Жалко будет, если пропадёт такая красивая и умная птица.
Слёзы полились ещё сильнее. А мужская половина Семейки Рыжих крепче сжала кулаки, что говорило о том, что они не собираются отступать, пока не будет выяснена судьба Графа.
Не будем вас томить. Как таинственно попугай улетел, так же таинственно он и вернулся. Видно, что-то в своём плане он не предусмотрел, и потому не смог его полностью выполнить.
Первым о возвращении попугая возвестил пёс Молодец. Он почему-то не зашёл вместе со всеми в дом, а остался лежать на крыльце. Возможно, его остановила интуиция, уверенность: друг вернётся, дайте только срок!
А они действительно дружили. И если кто-то из мальчишек усаживал немаленького Графа на спину Молодца, он не возражал, а тихонько ходил кругами и всё посматривал на хвост попугая, словно, намекал Графу: «Да подбери свой хвост! По земле волочится, ходить мешает». Но агрессии никогда не проявлял.
Да и не может такая порода собак быть агрессивной, она ведь часто работает в роли спасателя.
Молодец завизжал, потом стал царапать лапами входную дверь.
- Что с собакой? – удивилась Почтенная Горошина. – Белены объелась, что ли!
Сударь Горох бросился к окну. И увидел такую картину: в клетке сидит Граф, а собака бегает вокруг дерева и радостно лает, подкрепляя свою радость прыжками и визгом, что в другой ситуации поведение такого солидного пса можно было бы назвать легкомысленным.
А попугай сидел, выпрямив спину, как потомственный граф, и делал вид, что ничего не произошло. Он не при чём, если у всех Горохов случился обман зрения: он тут сидел весь день, никуда не улетал, а почему они его не видели, он этого не знает?
Первым из дома вышел дедушка. Он тоже сделал вид, что ничего не случилось, молча закрыл клетку, а потом сказал:
- Приветствую вас, милорд. Надеюсь, что вы хорошо провели время.
Попугай даже не пытался прикинуться виноватым. Он и не чувствовал себя виноватым. Ещё с детства он усвоил одно важное правило, высказанное отцом: все на этой планете имеют одинаковые права, и самые главные из них – право на жизнь и право на свободу. Он и воспользовался своим правом. Кто может его упрекнуть? Никто! Как говорили древние: Платон мне друг, но истина дороже.
Его друг – дедушка всё это понял и без объяснений. Но клетку попугая теперь на улице никто не открывал. А крылья? Хоть Маршал и узнал, что такую операцию могут провести в «Птичьем рае» и совершенно безболезненно, он решил её отложить.
Поглаживая Графа по перьям, дедушка ласково говорил:
- Всё же глупая вы птица, попугай ара. И куда вы полетели? В когти соколу или ястребу? У нас тут их полным - полно. Могли бы погибнуть в неравном бою. Конечно, я вас отлично понимаю: сидеть в клетке – ничего в этом хорошего нет. Но пока другого выхода у вас нет. Придётся вам смириться с таким поворотом в своей судьбе. Не знаю, что вас занесло в наши края. Но в этом я не виноват. Надеюсь, вы это понимаете.
Если у меня будет возможность – я вас отправлю в ваш лес. Обещаю вам это. Однако советую хорошо подумать: сможете вы там теперь жить после большого перерыва, примут ли вас ваши сородичи, да и живы ли они, а если живы, то не перелетели ли в другие края? Не знаю, сколько вам лет, но вижу, что вы давно уже не юноша. Как и я. Предлагаю вам свою искреннюю дружбу. Почему бы не подружиться ещё крепче двум солидным джентльменам, мне и вам?
Попугай прикрыл глаза во время этой речи Маршала. Но мы уверены: он не спал, а думал. Дедушка сделал вид, что поверил: Граф устал во время своего путешествия (наверное, никогда мы не узнаем, где он был столько часов и что делал) и уснул.
- Но одно я могу сделать для тебя и сейчас, мой пернатый дружок, - в заключение своего монолога сказал Маршал. – Найти тебе подругу.
И ещё Маршал решил, что давно пора надеть на одну из лап птицы специальный браслет с данными семьи, в которой он живёт. Чтобы не был он ничейным. Если Графу вздумается снова улететь, то достаточно будет кому-то нажать кнопку на браслете, чтобы в доме Семейки Рыжих прозвучал сигнал. А по этому сигналу можно было определить местонахождение птицы.
Своё решение дед быстро исполнил. Как вы думаете, что он ещё сделал? Конечно, вы сразу догадались: Маршал научил попугая самому нажимать на кнопку.
Увидев на лапе Графа браслет синего цвета, Горошина, моделирующая шляпки, сказала:
- Наш Граф постепенно обзаводится гардеробом. Хочешь, я сошью тебе жилет и цилиндр такого же цвета?
Попугай молчал. С представительницами прекрасного пола он вёл себя очень корректно, как истинный джентльмен. Мальчишке он бы уже обязательно что-то сказал, поставил бы его на место.
- Кстати, дед, а почему вы заказали браслет именно синего цвета? – поддержал разговор один из старших парней, которого в Семейке Рыжих за интерес к растениям называли «Тимирязев».
- Как, почему? Есть такая традиция: когда рождается девочка, то для неё покупают одежду розового цвета; когда мальчик – голубого.
- Но Граф далеко не младенец, - засмеялось сразу несколько Горошин.
- Дети мои, какая разница – синего или зелёного цвета браслет, - сказала мама, - главное, что у Графа появился талисман. У вас фенечки, а у него - талисман.
Вскоре в Семейке Рыжих стали забывать о происшествии с Графом. Но успокоился ли попугай? Точно не знаем, и всё же можно было заметить, что время от времени на него нападала грусть, он пребывал в мерехлюндии.
Тогда Граф сутулился, его хохолок поникал, он мало ел, пропадало его остроумие, он не участвовал в дискуссиях.
А ещё у попугая появилась новая привычка: если он чего-то хотел, а его долго не понимали, он кружил по клетке (или на клетке) и издавал звуки, напоминающие «зу-зу-зу».
Почтенная Горошина, услышав первый раз это «зу-зу-зу», решила, что где-то рядом появился комар, и стала отмахиваться фартуком. Граф всё понял и решил подшутить над бабушкой. Он пониже опустил клюв, спрятал его в перьях, и произнёс «зу-зу-зу-зу-зу» тише и протяжнее. Получилось очень похоже на жужжание комара.
Бабушка ещё сильнее замахала фартуком. Если бы попугай мог хихикать, как это делают Горошины, когда кого-нибудь разыгрывают, то Почтенная Горошина давно бы поняла, «откуда ветер дует» (одно из любимых выражений Маршала). Но, случайно посмотрев на попугая, бабушка заметила скошенный в её сторону лукавый глаз, и догадалась, кто её разыгрывал.
- Ах ты, проказник! – засмеялась бабушка. – Тебе бы в цирке работать! Такой талант пропадает! За то, что ты надо мною подшутил, я буду называть тебя Зузукой, а не Графом.