Волшебные платья Бернадетт
- Люси! Люси! Ты слыхала новость? К нам едет Бернадетт! – юная девушка, почти девочка, запыхавшись, вбежала в комнату, где за пяльцами сидела ее подруга.
- Неужели та самая? – Люси оторвалась от работы и внимательно посмотрела на приятельницу. Мари казалась очень взволнованной: пухлые губы дрожали, а светло-карие глаза просто светились от восторга. – Успокойся, присядь. Ты уже взрослая девушка, тебе почти восемнадцать. Неужели до сих пор веришь в детские сказки?
- Знаешь, Люси, верю! И вовсе это не сказки, – обиженным тоном ответила Мари. – Моя кузина Франсин Пуи, та самая, которая живет в Нанте, год назад вышла замуж. А была она такая дурнушка, что все просто диву давались, в кого же она удалась? И получила Франсин мужа только благодаря чудесному платью Бернадетт. Кузина сама мне об этом писала. И еще многие девушки лишь при помощи Бернадетт вышли замуж. Все об этом говорят. Ты можешь верить, а можешь не верить, но истина от этого не изменится!
Мари гордо задрала вверх маленький подбородок и скрестила руки на груди.
- Ладно, не ершись! - улыбнулась Люси. – Тебе-то зачем понадобилось волшебное платье? Ты у нас и так хороша! Вот, в июне замуж выходишь.
- А я не для себя, - Мари опустила пушистые черные ресницы. – Дурочка! Я же для тебя стараюсь.
- Для меня? – некрасивое бледное личико Люси на секунду перекосилось гневом, но потом девушка взяла себя в руки. – Ты же знаешь, мне ничего не надо. Для меня существует только ОН.
Мари недовольно пожала плечами. Она прекрасно понимала о ком идет речь и совсем не одобряла подругу, которая с самого детства была влюблена в сына самого богатого в городе человека – ювелира Бувье, Жана. Этот самый Жан-Мишель был неотразимым красавчиком и ужасным бабником. Не одна брошенная им девушка плакала по ночам в подушку от обиды и ревности, когда смазливый Жанно начинал крутить любовь с новой жертвой.
Жан-Мишель с девушками вел себя нагло и цинично, словно вместо сердца у него в груди был булыжник.
Люси хорошо понимала чего стоит этот парень, но когда видела прекрасное лицо Жанно, забывала все его прегрешения и теряла голову. Для некрасивой скромной девушки-сиротки Жан-Мишель, сам не ведая того, сделался наваждением и злым гением.
- Так ты до сих пор в него влюблена? – спросила Мари.
Люси промолчала в ответ, но подруга в ее глазах прочла ответ.
- Ну, так, тем более, тебе просто необходимо волшебное платье Бернадетт! Получив его, ты вскружишь красавчику Жану голову, а потом бросишь. Отомстишь за разбитые сердца других девушек. Пусть он тоже страдает и мучается, как мы когда-то, - Мари вложила в эти слова особые чувства.
Год назад и она сама попала под очарование Жана-Мишеля. Ей еще повезло, что он сразу же увлекся новой пассией и бросил бедняжку до того, как она успела наделать глупостей. Мари тогда попыталась свести счеты с жизнью, но бдительной Люси удалось вовремя вытащить несчастную дурочку из петли. Сейчас Мари встречалась с Клодом Жеромом, простым работящим парнем из предместья. Он обожал ее, и день свадьбы был не за горами.
- Я не верю в чудеса! – Люси строго посмотрела на подругу. – И Жан никогда не полюбит такую, как я. Давай не будем больше об этом говорить!
- Ладно, дело твое! Давай тогда хотя бы посмотрим на Бернадетт? Она уже в городе! Слышишь шум? Это едет ее экипаж. Как кричат мальчишки! Наверное, зрелище стоящее! Пойдем, посмотрим? – Мари вскочила с места и потащила за руку упирающуюся Люси.
Вскоре подруга перестала сопротивляться: любопытство взяло верх над предубеждением, и девушки выбежали на улицу.
Процессия медленно, но шумно приближалась. Впереди, с громкими криками и пронзительным свистом, бежали уличные мальчишки, радостно лая, их сопровождали собаки. По тротуару с достоинством двигались солидные горожане, собравшиеся поглазеть на необычное зрелище.
Гулко стуча копытами по мощеной улице, легкой рысцой бежала четверка вороных. Она тянула за собой изящную коляску, которой управлял удивительный, чернокожий возница в пестрой ливрее. Два нарядных статных лакея стояли на запятках.
Вальяжно раскинувшись на бархатных подушках, в экипаже сидела женщина, по самые глаза закутанная в шелковый платок. Не видно было ни ее волос, ни фигуры. Из-под тонкого покрывала выглядывала лишь придерживающая его, узкая ладонь, унизанная драгоценными перстнями.
- Это она, Бернадетт! – восторженно закричала Мари и запрыгала от восторга, как маленькая девочка.
Ее подруга тоже, с волнением, разглядывала таинственную фигуру. Когда экипаж поравнялся с девушками, Люси вдруг почувствовала на себе пронзительный взгляд. Огромные синие глаза Бернадетт пристально, не мигая, смотрели на нее, словно стараясь проникнуть в душу. Люси страшно хотелось куда-нибудь деться от этого пронзающего взгляда, но она взяла себя в руки и не опустила глаз. Это противостояние длилось какие-то секунды, но девушке показалось, что прошла вечность. А потом экипаж уехал вперед, унося таинственную Бернадетт.
Тут же показалась шестерка гнедых коней, запряженных в длинный деревянный фургон, разрисованный диковинными цветами и пестрыми бабочками. Лошадьми управлял рыжий горбатый карлик, одетый так же, как и чернокожий возница экипажа.
- Там ее волшебные платья! Они там, представляешь? – Мари от восторга больно сжала руку Люси. – У Бернадетт от клиенток отбоя не будет! Ведь скоро состоится бал в Городской Ратуше! Я обязательно туда пойду! А ты, Люси?
- У меня нет денег на платье, а еще нет никакого желания плясать на балу, - ответила подруга.
- Люси, милая! Бернадетт не продает свои платья. Она лишь дает их на время. А взамен просит какой-нибудь пустячок, - это мне писала Франсин. – Правда, странно?
- Да, это очень странно! Тогда какой смысл Бернадетт одалживать свои платья? Неужели она настолько добра и бескорыстна? – сказала Люси.
- Я не знаю, подружка! Но, завтра же, пойду к ней и выберу себе платье для бала! Ты будешь сопровождать меня к Бернадетт? Она остановится в «Роге изобилия», в самой лучшей гостинице, - Мари так посмотрела на подругу, что та не посмела отказать.
- Хорошо, я пойду с тобой! – ответила Люси. – Ведь ты все равно не отстанешь?
Мари кинулась обнимать ее целовать.
- Ты самая чудесная и добрая, – тараторила она, сжимая тощее сутулое тельце Люси в крепких объятиях.
Сказано – сделано. На следующее же утро обе девушки, держась за руки, отправились в «Рог изобилия». У порога гостиницы уже толпились многочисленные дамы и девицы, желающие взять напрокат у Бернадетт ее волшебные наряды.
Строгий дворецкий впускал очередных клиенток, лишь убедившись, что предыдущие уже вышли.
- Тут такая очередь! – капризно захныкала Мари, становясь в хвост пестрой галдящей толпы.
- А ты думала! Ну, теперь, раз уж мы сюда пришли, придется подождать. А может ты передумала? – Люси испытывающее посмотрела на подругу.
- Нет, нет, что ты! Будем ждать, когда-нибудь наступит и наш черед. Правда, хотелось бы побыстрее! – ответила Мари. По ее детскому личику можно было прочесть все чувства: нетерпение, досаду, надежду и ожидание чуда.
- Какая же ты все-таки еще дурочка, - засмеялась Люси. – Ведь совершенно искренне веришь в чудесные свойства этих платьев!
- Ты опять! – рассердилась Мари. Вот погляжу я, когда ты сама все увидишь, своими глазами. Интересно, что тогда скажешь? Да вот, кстати, полюбуйся на толстушку Аньез, ее теперь и не узнать!
И действительно, было на что полюбоваться! Из гостиницы вышла просто сказочная красавица в шикарном темно-зеленом наряде. Да и кто теперь посмел бы назвать эту роскошную даму толстушкой? Еще сегодня утром дряблое, жирное тело этой тридцатилетней трактирщицы подтянулось, стало стройным и упругим. Преобразилось и лицо женщины – оно помолодело и удивительно похорошело.
- А ты уверена, что это Аньез Мишо, наша трактирщица? – Люси не могла поверить в увиденное.
- Я ее только по родинке на щеке и узнала, - ответила Мари. – Эй, Аньез! Прекрасно выглядишь!
Похорошевшая трактирщица, снисходительно улыбалась, осознавая свою неземную красоту, она небрежно помахала рукой подругам.
- Видала? – Мари торжествующе посмотрела на Люси.
А та даже не знала, что сказать. Она, молча, любовалась на удаляющуюся Аньез, пытаясь хоть как-то объяснить произошедшие удивительные метаморфозы.
Девушки простояли в ожидании еще около двух часов, пока чернокожий лакей не пригласил их на аудиенцию.
Подружки робко поднялись по крутой лестнице, устланной ковровой дорожкой, на второй этаж, где располагался кабинет Бернадетт.
Хозяйка встретила посетительниц приветливой улыбкой. Теперь она не была, словно мусульманка, с головы до пят укутана в шелка. Бернадетт надела одно из своих платьев – великолепное, роскошное из угольно-черного бархата, расшитого по корсажу черными жемчугами. У нее было прекрасное белое личико с огромными синими глазами под густыми черными ресницами. Темно-каштановые косы уложены на затылке в красивую прическу. На тонкой длинной шейке – тяжелое колье из такого же черного жемчуга, которым расшито платье.
Никогда подруги еще не видели подобной красавицы. Она казалась сказочной принцессой, феей, по какой-то ошибке залетевшей на Землю из какого-то иного, гораздо более прекрасного и совершенного мира.
Бернадетт выглядела совсем юной, почти их ровесницей.
- Присаживайтесь, милые девицы, - она указала подругам на маленький диванчик у стены, а сама уселась за круглый стол, на котором были разбросаны разноцветные кусочки ткани и украшения, – прежде чем я подберу вам наряды, вы должны рассказать мне о себе.
- Сначала ты, Мари! – бездонные синие глаза остановились на ее смущенном личике. – Ну что ты молчишь?
- А что вы хотите знать обо мне? – удивленно и испуганно спросила девушка. – И откуда знаете мое имя?
- Рассказывай мне все, что таишь в душе: о чем мечтала в детстве и сбылись ли эти мечты, в кого влюблена, какое будущее себе желаешь. Не пытайся ничего утаить! – строго сказала Бернадетт.
Мари робко поведала хозяйке обо всей своей жизни с самого рождения до сегодняшнего дня. Очень коротко, без подробностей.
- Да, милая! В твоей жизни не было ничего интересного, но у тебя все еще впереди. Ты забыла рассказать мне о предстоящей свадьбе, да это ничего, все равно она не состоится, - Бернадетт улыбнулась так, что у девушек кровь застыла в жилах. – Я могу видеть будущее и хочу сказать тебе, что скоро в твоей жизни произойдут большие перемены. Не надо их пугаться, все будет так, как и должно случиться!
- Это вы о чем? – испуганно переспросила Мари. – Что такое должно произойти?
- Не бойся, дитя, все будет хорошо, немного по-другому, чем ты ожидала, но все равно хорошо! – хозяйка продолжала улыбаться, но теперь ее улыбка стала более теплой и ласковой.
Страх девушек пропал, но беспокойство осталось.
- Ну что, Мари, будешь выбирать себе платье? – весело спросила Бернадетт.
- Я теперь даже не знаю. А что вы возьмете взамен? – поинтересовалась девушка.
- Маленький пустячок, ты даже не почувствуешь. Только сначала, давай выберем тебе платье. Прошу за мной, - хозяйка открыла дверь в соседнюю комнату – это была огромная гардеробная. Вдоль стен были развешаны всевозможные платья, на полу стояли изящные бальные туфельки, а вверху на полках лежали красивые шляпки. Бернадетт и Мари вошли в комнату, дверь за ними тотчас же закрылась. Люси хотела было последовать за ними, но из гардеробной раздался строгий голос хозяйки:
- Всему свое время!
Очевидно, подобрать для Мари подходящее платье было нелегким делом: Люси пришлось почти полчаса скучать в одиночестве. Девушка, от нечего делать, разглядывала лоскутки тканей, разбросанные по столешнице и бижутерию: колечки и броши, сережки и колье.
Наконец, двери гардероба открылись, и оттуда вышла преобразившаяся Мари в великолепном бледно розовом платье.
- Вот это да! – Люси не могла сдержать восторгов. – Ты даже ростом стала повыше, и веснушки куда-то пропали. А глаза! Они стали зелеными, как изумруды! И волосы потемнели и сделались гуще и пышнее раза в два! Ты удивительная красавица! Клод тебя просто не узнает!
Мари, наконец, увидела свое отражение в огромном, на полстены зеркале. Девушка завизжала и запрыгала от восторга. Она, конечно, знала, что платья Бернадетт творят чудеса, но полученный эффект превзошел все ее чаяния.
- Ну что, Люси, я знаю, что ты пришла сюда только, чтобы поддержать подругу. Но, все же, хочу предложить платье и тебе. Ты согласна? – Бернадетт внимательно посмотрела на девушку бездонными синими глазами, как тогда, при их первой встрече.
- Милая, соглашайся! – заныла красавица-Мари.
- Я, я согласна, - неожиданно для себя выпалила Люси. – Что для этого нужно? Я должна рассказать вам о себе?
- Пожалуй, это будет лишним. Я и так все знаю: ты безумно влюблена, но он тебя даже не замечает. Согласись, хороший повод, чтобы надеть волшебное платье? – улыбнулась хозяйка.
- Это ты разболтала?- Люси укоризненно посмотрела на подругу.
- Да, - девушка опустила глаза. – Я так хочу, чтобы ты была счастлива?
- А что вы возьмете взамен платья? У меня ничего нет, я почти нищая, – тревожно спросила Люси.
- Ну, тогда я ничего и не возьму, рассчитаемся как-нибудь потом. Пойдем же выбирать платье? – Бернадетт ласково подхватила Люси под локоток и повела в гардеробную. – Только выбирать буду я сама.
Люси чуть не задохнулась при виде огромного количества роскошных туалетов. Хозяйка, без труда, прочла восторг на ее бледном личике.
- Вот, пожалуй, это! – Бернадетт потянула к себе светло салатовое шелковое платье. – Нет, зеленый цвет бледнит, а ты и так слишком бледная. Давай лучше вот это!
Она перекинула через руку темно-бордовый бархатный туалет.
- Вот, кстати, и туфельки в тон, и милая шляпка со страусиным пером. Быстро одевайся!
Когда Люси увидела отражение в зеркале, она себя не узнала. Произошли удивительные перемены. Из тощего сутулого заморыша девушка превратилась в высокую пышногрудую красотку. Тело налилось жизненными соками, плечи стали ровнее и шире, а талия стройнее и тоньше. Бедра приобрели упругость и силу, даже ноги стали длиннее! А лицо! Тут произошло все самое удивительное. Исчезла нездоровая бледность, щеки налились нежным румянцем, изменился сам овал лица, оно сделалось круглее и шире. Крючковатый нос стал изящным и прямым. Бледные тонкие губы девушки приобрели полноту и цвет, тусклые тонкие волосы зазолотились пышными волнами. И лишь глаза Люси, ее прекрасные серые глаза, остались прежними. В них все так же, как и раньше, светились ум и доброта.
- Этого не может быть! – сказала Люси, глядя на себя в зеркало.
- Но это есть, все произошло на самом деле. И завтра вы с Мари пойдете на бал в Ратушу, где очаруете все мужчин. Ну, теперь все! Идите, у меня еще много клиенток у порога. Удачи, девочки! Да, и не забудьте вернуть платья после бала! – Бернадетт проводила подруг до лестницы.
Ежегодный городской осенний бал, на который так стремились попасть все юные и не очень юные горожанки проходил в здании ратуши. Это было просторное красивое строение из редкого розового туфа с широкой лестницей и колоннами на открытой веранде. По случаю бала, прямо на ступеньках расположился духовой оркестр, наигрывающий популярные мелодии, в основном вальсы и польки. Когда народ собрался, музыканты с дирижером перекочевали в просторный зал, освещенный множеством ярких свечей в красивых канделябрах, развешанных на стенах.
Церемонимейстер в парадном камзоле и забавном белом парике с косичкой, ударил жезлом по паркетному полу и объявил первый танец: это был, конечно же, вальс.
Разодетые и надушенные кавалеры бросились приглашать девушек и дам. Такого количества красоток еще никогда не собиралось в городской Ратуше, а все, благодаря волшебным платьям Бернадетт. Но самыми прекрасными девушками оказались Люси и Мари. Вокруг них собралась толпа мужчин и юношей, жаждущих пригласить их на первый танец.
Мари, недолго думая, отправилась вальсировать с незнакомым красавцем-гусаром. А Люси все стояла, словно кого-то ожидая. И вот появился ОН, ее ненаглядный Жанно. Высокий, выше всех остальных почти на целую голову, гибкий и стройный, как молодой лев. Жан-Мишель без труда пробился сквозь толпу, посмотрел на Люси чистыми, такими невинными, голубыми глазами, и, с изящным поклоном пригласил на танец. Сердце Люси встрепенулось в груди и забилось, как рыбка, выброшенная на берег. Конечно же, она не могла ему отказать, и вот уже он крепко прижав девушку, закружил ее в танце.
«Неужели, это правда? Я не сплю? Вот ОН, мой драгоценный Жанно, сжимает меня в объятьях, моя рука в его ладони, я чувствую его дыхание! Это самый счастливый миг в моей жизни!» - так думала Люси, влюблено глядя на прекрасное лицо любимого. А Жан-Мишель, казалось, был увлечен только танцем. Он двигался изящно и правильно, как профессиональный танцор.
«Ему все равно с кем танцевать!» - с досадой подумала Люси.
Но в этот момент ее ушко обожгло дыхание Жанно, юноша склонился к ней и прошептал:
- Давай убежим отсюда? Я знаю одно замечательное местечко. Там мы сможем спокойно посидеть, пообщаться, ты согласна?
Голос Жана-Мишеля действовал на Люси гипнотически и она в ответ лишь кивнула головой.
Молодые люди, взявшись за руки, выбежали из шумного зала.
- А куда мы пойдем? – спросила Люси, когда они оказались на улице.
- Сейчас увидишь! – весело ответил Жанно. – Подожди меня здесь. Он забежал в ближайшее кафе и быстро вернулся с небольшим свертком.
- Побежали, а то скоро станет совсем темно! – сказал он.
Вечерело. Город обезлюдел. Почти все население веселилось на балу или проводило время в кабаках. Только совсем старые или скупые люди сидели дома.
Люси и Жанно быстро промчались по узким извилистым улицам и подошли к железным заржавевшим воротам.
Жан-Мишель ловко поднял красавицу и посадил на верхнюю перекладину ворот. Сам лихо перемахнул на другую сторону и аккуратно поставил девушку на землю, ее роскошный наряд ни капельки не пострадал.
- А тебя как зовут? – вдруг спросил юноша, внимательно вглядываясь в ее лицо, кажется, я раньше тебя не видел, но все равно, в тебе есть что-то родное, знакомое. Словно знаю тебя с самого детства!
- Меня зовут Люси, - она улыбнулась.
- А я Жан-Мишель, будем знакомы, - он церемонно склонился к руке девушке и нежно поцеловал ее.
- Я знаю, - ответила Люси и ласково провела ладонью по его густым, жестким волосам.
- Ну, тогда, пойдем? – он схватил ее за руку и повлек за собой по узкой заросшей травой тропинке.
В сгущающихся сумерках Люси разглядела, что они находятся в старинном заброшенном парке. Вокруг возвышались старые клены, вдоль тропинки росли пышные кусты роз, наполняя воздух пленительным ароматом. На больших, давно не полотых клумбах цвели стройные, гордые ирисы. Их окружали нежные изящные маргаритки.
Так по тропинке, любуясь цветами, вдыхая аромат роз, молодые люди дошли до старинной беседки. Это было старинное сооружение из белого мрамора, украшенное античными скульптурами в виде обнаженных нимф. Дикий виноград и плющ плотно обвивали ее стены и мраморные тела красавиц.
- Прошу вас, прекрасная принцесса! – Жан-Мишель почтительно провел Люси внутрь и усадил на деревянную скамейку, сам уселся напротив и выложил из пакета на мраморную столешницу купленные в кафе пирожные и коробочку дорогих конфет. – Пусть этот вечер станет сладким для нас. Угощайся, Люси! Ты любишь пирожные?
- Спасибо, конечно, люблю, - девушка надкусила шоколадный эклер. – Очень вкусно. И этот парк, эти цветы. Мне кажется, будто мы попали в рай. По-крайней мере я в детстве так всегда его представляла: благоухающие розы, тишина и, конечно же, сладости!
Жан-Мишель засмеялся. Он пересел поближе к Люси и обнял ее за плечи. Она не отстранилась. Тогда он жадно приник к ее губам.
- Ты сама, как сладкое пирожное, - прошептал он. – Ни одна девушка мне еще не нравилась так, как ты!
«Он, наверное, всем так говорил», - подумала Люси, но промолчала, подставляя разгоряченные щеки и губы под поцелуи Жанно.
Люси проснулась после полудня у себя в квартире. На рассвете Жан-Мишель проводил ее до самых дверей. Просился зайти к ней, попить кофе, но девушка не впустила его, стыдясь своей бедности.
«Сегодня же нужно возвратить платье!» - она вскочила с постели и принялась рассматривать бордовый наряд, не порвала ли где, ни оставила ли пятнышка? Но все было в порядке. Люси завернула в толстую оберточную бумагу платье, а туфельки и шляпку упаковала в отдельные коробки. В этот момент раздался отчаянный стук в дверь.
- Люси! Открывай скорее, это я, Мари! – подружка со свертком в руках, словно вихрь влетела в комнату.
- Ну как ты? Повеселилась на балу? – спросила Люси.
- Еще как! Только вот с Клодом поссорилась. Он оказался таким ревнивым! Хотел запретить мне с другими мужчинами танцевать, но я послала его ко всем чертям! У меня и без него ухажеров хватает! – весело сказала Мари.
- Но, как же, так? У вас был день бракосочетания назначен? – удивилась Люси.
- А вот так! Никакой свадьбы не будет. Огромное спасибо Бернадетт и ее волшебному платью! Я поняла, что никогда его не любила. Хорошо, что это произошло до свадьбы. Представляешь – всю жизнь прожить с ревнивцем и занудой, каково это? – Мари весело засмеялась. – А как ты, подруженька? Я видела, как вы убегали с Жанно?
- Все просто великолепно, как в сказке. Я словно в раю побывала. Но это было в первый и в последний раз. Больше мы не увидимся. Не хочу, чтобы он узнал меня такую, - девушка с досадой посмотрела на себя в зеркало, она стала прежней, некрасивой Люси.
- Больше не увидитесь? Как бы, не так! Красавчик Жанно торчит возле твоего дома, если не веришь, посмотри в окошко! – Мари осторожно отодвинула портьеру. И, действительно, высокая тонкая фигура Жана-Мишеля маячила на другой стороне улицы. – Да не переживай, вряд ли он тебя узнает, настоящую.
- Ты знаешь, Мари, мне теперь кажется, что это я теперь ненастоящая, а настоящей Люси была та – высокая, красивая, смелая. Я все бы отдала, все богатства мира, если бы они у меня были, за то, чтобы остаться такой навсегда. Но я знаю, что это невозможно, а, значит, нечего и мечтать. Бери свой сверток, пошли к Бернадетт , и так уже опоздали. Обещали вернуть утром, а уже за полдень перевалило, - Люси взяла свой пакет и коробки, и девушки вышли на улицу.
Проходя мимо Жана Мишеля, Люси старательно отворачивала от него лицо, но зря, молодой человек даже не взглянул в ее сторону.
- Он не узнал меня, - сказала она подруге, в ее голосе чувствовалась обида, разочарование, но, вместе с тем, и облегчение.
- А ты как думала? – отозвалась Мари. – Я бы сама тебя не узнала, если бы в том платье на улице встретила. Такая огромная разница.
Люси сжала зубы так, что они заскрипели. Ей было обидно, очень обидно. Быть дурнушкой раньше казалось как-то нормально, привычно. Конечно, осознавать, что ты далека от совершенства неприятно молодой девушке, но ведь не всем суждено быть красавицами? Еще став подростком Люси спокойно смирилась со своей внешностью. Но теперь, побывав в платье Бернадетт, почувствовав себя неотразимой, было страшно и неприятно возвращаться к суровой реальности.
- Жанно больше никогда не посмотрит на меня! Не прикоснется ко мне, не подарит поцелуй! – грустно сказала Люси, когда они поднимались по лестнице гостиницы.
Мари сочувственно посмотрела на подругу, но ничего не ответила.
- А, милые девочки, проходите, проходите, - прекрасная Бернадетт встретила их ласковой улыбкой. – Как прошел бал? Вы остались довольны?
- Большое спасибо, милая Бернадетт, ваше платье избавило меня от иллюзий. Мне раньше казалось, что я люблю одного человека, и даже собиралась за него замуж! – пролепетала Мари.
- А, значит, свадьбы не будет? Мне жаль, что так получилось, - Бернадетт продолжала улыбаться.
- Жалеть не о чем,- ответила Мари, - Клод оказался ревнивым дураком, он на самом деле, никогда не любил меня. Я очень хорошо теперь это понимаю! Еще раз большое вам спасибо! Чем мне отплатить за вашу доброту?
- Погоди, детка, еще рано, - таинственно произнесла Бернадетт, - время расплаты наступит позже. А когда – я тебе об этом сообщу. А как ты, Люси? Получила то, что хотела?
- Ах, Бернадетт! Я провела самую сладкую ночь в своей жизни, Жан Мишель был от меня в восторге, он угощал меня пирожными и конфетами, а потом мы целовались и обнимались до самого утра. Словно в раю побывала. Но утром, когда я вернулась домой и сняла платье – волшебство рассеялось, и вот я перед вами – нескладная дурнушка Люси, короткой летней ночью впервые в жизни вкусившая счастья. А теперь Жанно меня не узнает. Даже не знаю, что лучше: никогда не испытывать счастья и жить спокойно, или испытав его на короткий миг, потом всю жизнь страдать и мучиться, будучи не в силах его вернуть, - закончив эту сбивчивую речь, Люси тяжело вздохнула, в ее прекрасных серых глазах показались слезы.
- Ну, девочка моя, не надо плакать! Хочешь, я навсегда отдам тебе это платье? – Бернадетт испытывающи посмотрела на девушку.
- Правда? Вы так добры! – Люси вытерла слезы ладошкой и принялась обнимать благодетельницу.
- Ты не поняла меня, - остановила ее Бернадетт. – Я не могу тебе его подарить. Оно сразу же потеряет свои волшебные свойства. По закону жизни, за все надо платить, особенно за счастье. Поэтому я предлагаю сделку, ты согласна?
- Да, конечно, я на все согласна, лишь бы еще хоть один-единственный раз встретиться с моим Жанно, - умоляюще глядя на хозяйку, прокричала Люси.
Мари недоуменно глядела на подругу, она всегда завидовала сдержанности и самообладанию Люси, но сейчас от них ничего не осталось.
- Хорошо, милая, успокойся. Обещаю, ты получишь платье, если сделаешь для меня одну очень важную работу, - с лица Бернадетт сошла улыбка. – Предупреждаю, это не только кропотливая, но еще и опасная работа! Тебе придется рисковать собою.
- Я согласна, согласна! Все равно без Жана Мишеля моя жизнь ничего не стоит, - потупив глаза, ответила девушка. – Говорите, что мне придется делать?
- Не спеши, милая. Давай, для начала, отпустим Мари домой? Ты можешь идти, - Бернадетт кивнула испуганной девушке.
- Позвольте мне остаться! – запротестовала подруга. – Я хочу помочь Люси!
- Боюсь, дорогая, ты ничем не можешь ей помочь. Иди! – хозяйка строго посмотрела на Мари. Та, не выдержав взгляда, вышла из кабинета.
- Какие у тебя милые розочки на корсаже, ты сама их вышивала? – неожиданно спросила Бернадетт. – Совсем, как живые!
- Благодарю, вас. Конечно же, сама. Вышиванием я зарабатываю себе на хлеб, - ответила Люси, ей было очень приятно, что похвалили ее работу.
- Ой! Кажется, я укололась, - хозяйка вскрикнула и прижала к губам пораненный палец. – Смотри! Она, и, правда, живая!
К изумлению Люси, вышитая роза вдруг приобрела объем, воздух в комнате наполнился ее ароматом. Пышный алый цветок отделился от ткани корсажа и упал на пол, к ногам девушки. Бернадетт улыбнулась и бережно подняла его.
- Так и есть, роза ожила и стала самой настоящей! Видишь, на том месте, где она была вышита – теперь пустое место. Извини, что испортила тебе платье.
- Простите, я ничего не понимаю! Это какой-то фокус? Вы шутите надо мной? – Люси растерянно смотрела то на Бернадетт, то на алый благоухающий цветок в ее руке.
- Это не фокус, а самое обычное волшебство. И сотворила его ты сама. А я, дотронувшись, лишь вдохнула жизнь в твое прекрасное творенье!
- Разве такое возможно? Хотя, глупый вопрос. Смогли же вы при помощи платья превратить даже такую дурнушку, как я в красавицу. Вы – великая волшебница. Но прошу вас, все-таки ответьте, что я должна сделать для вас?
- Потерпи немного. Всему свое время. Сейчас мы с тобой пообедаем, потом ты будешь отдыхать, а я приму оставшихся клиенток. Вечером я все тебе объясню. А сейчас могу лишь сказать, что тебе предстоит вышить один портрет человека в полный рост. Это долгая и кропотливая работа, так что придется потрудиться.
- Я работы не боюсь, - улыбнулась Люси.
- Вот и славно, пойдем обедать, - Бернадетт подхватила девушку под локоть.
Когда совсем стемнело, хозяйка и Люси, в сопровождении чернокожего лакея, вышли из гостиницы. Слуга нес перед собой горящий фонарь, в его руке была корзина, где лежали разноцветные моточки шелковых ниток, карандаши, подушечка с тонкими иглами и две пары ножниц – все, что нужно для работы вышивальщицы.
- Тут совсем недалеко, нет смысла запрягать экипаж. И так приятно прогуляться по вечернему городу! – Бернадетт была в прекрасном настроении, в ее синих глазах светилась радость.
Люси улыбалась, но на душе у нее было тревожно. Не то, что бы она боялась… Скорее, это было нетерпение, хотелось быстрее приступить к работе и закончить ее. Тогда она, наконец, обретет счастье с любимым.
- Вот мы и пришли! – сказала Бернадетт, когда они подошли к старинным заржавевшим воротам.
«Это же тот самый парк, в котором мы были с Жанно» - с удивлением поняла Люси, но ничего не сказала.
Лакей долго возился с проржавевшим висячим замком, наконец, он открылся.
Они прошли еще глубже в парк по заросшей травой дорожке, мимо беломраморной беседки с фигурами обнаженных нимф, к огромному заброшенному дому.
Это было красивое старинное здание, но запущенное, неухоженное. Зловредный плющ облюбовал его стены и беломраморные колонны фасада. Слуге пришлось прорубать дорогу большим кинжалом, висевшим на поясе. С высокими дубовыми дверями тоже пришлось повозиться.
- Что это за дом? – поеживаясь от могильного холода, царившего в здании, спросила Люси. – Тут, наверное, лет сто никого не было!
- Ты права, детка, уже более ста лет, - печально сказала Бернадетт. Ее веселое настроение внезапно сменилось на мрачное.
- А кто тут жил? – продолжала расспрашивать девушка, с любопытством разглядывая при свете зажженных слугой канделябров покрытые паутиной и плесенью стены.
- Муж и жена, молодые, красивые и очень-очень счастливые, - мрачно ответила Бернадетт.
- И что случилось потом? У них не было наследников? Почему дом в таком состоянии?
- Нет, случилось несчастье. Когда женщина ждала первенца, ее мужа убили, дитя родилось мертвым, а сама она уехала далеко-далеко, чтобы забыть обо всем, - хозяйка произнесла эти слова сквозь слезы, и Люси перестала приставать к ней с расспросами.
По широкой лестнице, застеленной ковровой дорожкой, все трое поднялись на второй этаж. Там было немного теплее и не чувствовался запах плесени.
- Сюда! – слуга отпер двери, когда-то роскошной и просторной спальни. Он зажег все свечи в канделябрах. Стало светло, как днем.
Люси не смогла сдержать крик ужаса: на широкой кровати, застеленной атласным покрывалом, лежал мертвец. Девушка от страха не разглядела его, ей захотелось немедленно убежать отсюда, все равно куда. Люси закрыла лицо ладошками, чтобы не смотреть на ужасного покойника.
- Не пугайся! – строго сказала хозяйка. – Нет ничего страшного!
- Как? Это же мертвец, я с детства боюсь покойников! – по-прежнему не отрывая рук от лица, ответила Люси.
- Дорогая! Тут нет никаких мертвецов, то, что лежит на кровати – всего лишь восковая кукла. Ты должна хорошенько разглядеть ее, изучить внимательно. Тебе придется вышивать ее портрет! Ну же смелее! Ты, как маленькая! А маленькие девочки очень любят куколок, - так, уговорами, Бернадетт удалось заставить Люси перебороть свой страх.
Девушка открыла глаза. Восковая кукла была сделана искусным мастером. Она изображала молодого, очень красивого мужчину, в дорогой, но старомодной одежде: расшитыми золотом, бархатном камзоле и панталонах. Его лодыжки были затянуты в тонкие шелковые чулки, на ступнях – черные кожаные туфли с золотыми пряжками.
Большие зеленые глаза были открыты и смотрели в потолок, длинные, завитые в локоны светлые волосы небрежно разметались по подушке.
Бернадетт наклонилась над куклой и нежно поцеловала ее в лоб. В синих глазах женщины, по-прежнему, стояли слезы.
- Кто он? – отважилась спросить Люси.
- Это Луи, мой любимый супруг. Почти сто пятьдесят лет назад он погиб на охоте. Упал с лошади на полном скаку и сломал шею. Я знаю, это произошло не случайно. Еще одна женщина была влюблена в Луи и настойчиво добивалась его внимания. Но мой супруг любил только меня и сохранял верность. Эта злодейка подсыпала что-то в корм коню, и животное взбесилось. Она сама в этом призналась, говорила, что лучше пусть Луи будет мертвым, чем моим. Я приказала искусному скульптору изготовить эту куклу, чтобы сохранить прекрасный образ любимого мужа. Теперь – твоя задача вышить портрет Луи в полный рост.
- Вы хотите его оживить, как ту розу?
- Я не уверена, что получится, но попытаться стоит. Ты должна очень-очень постараться, чтобы Луи получился, как живой! Я надеюсь на твое искусство и усердие, - Бернадетт посмотрела на Люси с такой надеждой, что той стало не по себе.
- Я постараюсь, обещаю, сделаю все от меня зависящее, не сомневайтесь.
Слуга откуда-то притащил огромные, в рост человека прямоугольные пяльцы, с натянутой на них плотной шелковой тканью. Аккуратно разложил на столике мотки ниток и остальные вышивальные принадлежности.
- Мы вынуждены тебя покинуть, а ты не теряй времени, приступай к работе. Утром Хумбабва принесет тебе завтрак. Желаю тебе вдохновения и удачи! – Бернадетт улыбнулась, и они, вместе с лакеем покинули дом.
Теперь, при ярком свете канделябров, даже в полном одиночестве, Люси не было страшно. Она, мурлыча под нос веселую песенку, взяла карандаш и принялась делать набросок. Красивое и правильное лицо куклы легко проявлялось на ткани, через пару часов контуры всего тела были перенесены на пяльцы. Можно было приступать к вышивке. Люси смешала нити двух оттенков зеленого, чтобы подчеркнуть глубину глаз и погрузилась в работу. Ровные стежки ложились на ткань, девушка так увлеклась, что едва успевала менять нитки, вскоре с пялец на нее глядели два прекрасных изумрудных глаза, обрамленных темными ресницами.
- Вот это я умница! Прямо, как живые! Правда, Луи? – девушка обратилась к восковой кукле, все также неподвижно лежащей на постели. – Эх, сейчас бы чайку попить, в горле пересохло. Они мне даже воды не оставили. Придется ждать, когда этот Хумбабва завтрак принесет.
Люси разговаривала сама с собой, разминая усталые руки. От напряжения их начинали сводить судороги. Вдруг окно спальни с грохотом распахнулось, порыв ветра раздул тяжелые бархатные портьеры и ворвался в комнату. Огоньки свечей в канделябрах затрепетали и потухли, наполняя комнату душноватым дымком, сильно запахло воском. Люси вскочила, чтобы закрыть окно, но вдруг услыхала тихий, едва слышный шорох в камине. Еще один порыв ветра поднял оттуда облачко старой золы и пыли.
- Что за чертовщина! – девушка кинулась к окну и попыталась запереть шпингалетом разбухшие створки. Не получилось: они никак не хотели сходиться, сил Люси не хватало. Тогда она просто захлопнула рамы изо всех сил, вроде прочно. Проверила – не открываются, но девушка понимала, что еще один сильный порыв ветра легко их распахнет.
- Ладно, до утра недолго осталось, вон у горизонта появилась розовая полоска – значит скоро рассвет, - Люси успокаивала сама себя. – Надо зажечь хотя бы одну свечку.
К счастью, лакей оставил огниво. Она не стала зажигать все свечи, ограничилась канделябром на туалетном столике у кровати. Спальня осветилась тусклым, тревожным светом. Тут Люси заметила, что все ее мотки ниток разбросаны по полу и принялась их собирать. Работать она больше не хотела, решила поспать пару часиков и продолжить вышивание после завтрака, при свете дня. В этот момент снова послышался шорох в камине.
«Мышь!» – подумала Люси, но, ни капельки не испугалась. Одно время в ее жилище хозяйничали и мыши, и даже огромная жирная крыса. Они грызли мебель, портили скудные продуктовые запасы бедной сиротки. Никакие мышеловки не помогали. Так мерзкие грызуны бесчинствовали в ее квартирке, пока старая соседка Манон не подарила Люси одну из своих многочисленных кошек. Адель, так звали мурлыку, быстро переловила обнаглевших вредителей и навела порядок.
- Надо попросить Бернадетт, чтобы сюда принесли кота! – сказала Люси и прилегла на уютную мягкую кушетку.
Девушка проснулась утром, когда чернокожий лакей принес завтрак. Он расстелил на туалетном столике чистую льняную салфетку и поставил на нее красивую фарфоровую чашку и тарелку с круассанами. Хамбабва налил кофе из завернутого в махровое полотенце медного кофейника.
Люси жадно набросилась на еду: кофе был еще горячим, а круассаны восхитительно свежими. Когда она насытилась, слуга аккуратно сложил посуду в корзинку и собрался уходить.
- Подождите! У меня есть одна маленькая просьба: нельзя ли принести сюда кота или кошку? Тут полно мышей, они своей возней отвлекают меня от работы! – сказала девушка.
Лакей ничего не ответил, лишь молча кивнул головой и удалился. Люси немного походила по комнате, разглядывая висящие на стенах картины. На одной из них был нарисован Луи верхом на вороном коне, а другая изображала разодетую светскую даму, приглядевшись к ее лицу, девушка узнала Бернадетт. В то время хозяйка выглядела немного по-другому: ее личико было более округлым, розовым и нежным. А глаза светились добротой и наивностью. Она чем-то напоминала Мари. Такое же детское, ангельское личико.
- Да, жизнь сделала вас сильнее и жестче, моя дорогая Бернадетт, - сказала вслух Люси и уселась за вышивание. Работа продвигалась на славу, стежок ложился к стежку ровно, аккуратно, красиво. К вечеру ей удалось закончить полностью лицо и приступить к золотистым локонам Луи.
Вечером Хумбабва принес обед и пушистого серого кота в деревянной клетке. В этот раз слуга не стал ждать, пока Люси пообедает, и, низко поклонившись, ушел, сославшись на неотложные дела.
Девушка сразу есть не стала, ее заинтересовал кот. Она очень любила этих животных. Вынула пушистого зверька из клетки, взяла на руки и погладила по шелковистой шерстке. Кот в ответ басовито замурлыкал, Люси засмеялась.
- Вот и славно, ты такой милый и ласковый котик! Нам вдвоем с тобой будет намного веселее, правда?
Животное замурлыкало еще громче в знак согласия.
Темнело. Люси зажгла все свечи в канделябрах, ей хотелось, как можно быстрее, закончить работу. Она вышивала до полуночи, пока в глазах не начало двоиться.
- Надо немного поспать, - решила Люси. – А тебе, мурлыка, пора ловить мышей!
Девушка затушила все свечи, кроме одной – на туалетном столике. Оставаться в полной темноте она побаивалась.
Было душно, и Люси открыла окно. Свежий вечерний воздух донес из парка аромат цветущих роз.
Люси глотнула немного вина из бутылки, оставленной лакеем, и устроилась на мягкой кушетке. Кот продолжал ходить по комнате, тщательно обнюхивая ковры и мебель.
Вдруг, как и в прошлую ночь, в камине что-то зашуршало. Люси притихла и насторожилась.
«Ага, тебе конец, мышка-норушка! Наверное, не ожидала здесь кота встретить?» - торжествующе подумала девушка.
А кот, тоже услышав шебуршание, осторожно и бесшумно, на мягких лапах, подкрался к камину, но вместо того, чтобы броситься на добычу, вдруг задрал хвост и выгнул спину дугой, дико заорал от ужаса и бросился к открытому окну. Еще мгновение и он уже улепетывал по заросшей тропинке прочь от этого жуткого места.
«Вот чертовщина! Какой дурацкий кот попался – мышей боится!» - сердито подумала Люси и отвернулась к стенке. Заснуть почему-то не удалось. Шорох в камине продолжался. Девушка снова повернулась к нему лицом, пытаясь в полутьме разглядеть нахального зверька. Вскоре из камина подул легкий ветерок, принеся в комнату запах тленья и плесени.
«Наверное, с первого этажа воняет, какой неприятный, затхлый запах!»
Слабое, едва заметное, голубоватое свечение проникло в комнату из глубины очага. Оно становилось все ярче и ярче, и, вместе с ним, усиливался неприятный запах.
«Это еще что?» – подумала Люси, но не испугалась. Постепенно мягкий призрачный свет начал складываться в очертание фигуры. Девушка смогла различить, что это силуэт старой сгорбленной женщины. Он становился все яснее и четче. Люси теперь видела ее худое, изборожденное глубокими морщинами лицо с большим горбатым носом и выдающимся вперед подбородком, длинные взлохмаченные волосы, спускавшиеся до колен, складки бесформенного балахона, служившего старухе одеждой. Испугалась Люси лишь тогда, когда поняла, что глаза призрака смотрят на нее, тогда же девушка различила тихий, сиплый голос бестелесного создания.
- Люси! Люсиии! Уходи отсюда! Убирайся! Ты влезла не в свое дело! И жестоко поплатишься за это! Уходи, пока не поздно, ты слышишь? – полупрозрачная старуха то взлетала к потолку, то зависала на уровне Люсиных глаз. Она стонала, шипела, истерически заламывала костлявые руки, выкрикивая свои угрозы.
Девушке хотелось вскочить и бежать изо всех сил, все равно куда, лишь бы подальше из этого проклятого дома, но ноги ее стали словно ватные, они больше не подчинялись хозяйке. Язык прилип к небу, Люси не могла даже закричать. А старуха не унималась:
- Ты хочешь отнять у меня Луи и отдать проклятой Бернадетт? Не выйдет, я не допущу этого! Луи только мой, только мой! – злобный призрак приблизился к кукле, лежащей на постели. Ведьма целовала и обнимала восковое тело, бормотала ему ласковые слова, а потом снова подлетела к Люси и продолжила свои угрозы:
- Уходи отсюда, убирайся! Не лезь не в свое дело, иначе поплатишься жизнью!
Как ни странно, чем больше завывала и причитала ведьма, тем меньше боялась Люси. Она схватила со стола подсвечник и ловко запустила его в привидение. Старуха дико закричала и рассыпалась на тысячу голубых искорок.
- Ты об этом пожалеешь! – раздался ее голос из пустоты, и тут же огоньки растаяли, запах плесени развеялся.
Люси увидела, что за окном наступил рассвет. Небо стало розовым, из-за горы показался краешек ярко-красного солнца.
- Ну, теперь можно и вздремнуть! Призраки днем не появляются, – сказала девушка и крепко уснула.
Она проспала до полудня, ночные волнения отняли много сил. Когда проснулась – на столе был завтрак, как видно слуга приходил утром и не стал ее будить.
«Вот сейчас поем и пойду, поищу кота, он, наверное, где-то в парке! Не мог же этот дурачок далеко уйти?»
Но напрасно девушка шарила под кустами и смотрела на клумбах – видно испуганное животное было уже далеко.
Беломраморная беседка навеяла девушке приятные воспоминания, она представила поцелуи Жанно и решила: «Никто, никакие ведьмы и призраки не смогут помешать мне закончить работу. Я должна бороться за счастье, и я буду с любимым! Хватит гулять, пора идти работать».
Люси вернулась в дом и села за пяльцы. До вечера было еще далеко, так что, бояться нечего!
День пролетел незаметно. Девушке удалось сделать многое: закончить волосы Луи и приступить к вышиванию роскошного жабо на его шее.
Когда начало темнеть, Люси зажгла все свечи, какие только были в спальне. Она решила не гасить их ни при каких обстоятельствах. Девушка была уверена, что при ярком освещении ведьма не осмелится появиться. Так и произошло, ночь прошла спокойно, как и последующие две.
Люси за это время почти закончила свою работу, осталось довышивать самую нижнюю часть Луи – его ноги в изящных кожаных туфлях с золотыми пряжками.
Хумбабва исправно, дважды в день приносил еду и питье, наводил порядок в спальне, пока Люси прогуливалась по саду. Сама Бернадетт так ни разу и не появилась. Слуга объяснял это обстоятельство большой занятостью хозяйки. Люси было немного обидно, она тут одна, рискуя жизнью, пережив такой страх и ужас, пытается помочь прекрасной Бернадетт, а та не может выкроить минутку, чтобы навестить и подбодрить ее.
«Что поделаешь? У нас с Бернадетт сделка, никаких дружеских чувств и отношений. Я помогаю ей – она поможет мне! – думала девушка. – Скоро все закончится, и я навсегда буду с моим любимым Жанно, разве ни это самое большое счастье?»
Люси улыбнулась, вспоминая страстные поцелуи и объятия в заброшенной беседке.
Темнело, девушка, как обычно, зажгла все свечи, находившиеся в спальне, стало почти так же светло, как днем.
«Спасть пока не хочется, пожалуй, поработаю еще немного», - решила девушка и уселась за пяльцы. Она, не спеша, вдела в узкое ушко иголки черную шелковую нить.
Вдруг резкий порыв ветра распахнул окно. Он был таким сильным, что ветхие стекла разбились, вылетели из рам и острыми осколками посыпались на ковер.
- Что за черт! – выругалась Люси и кинулась собирать стеклышки. В этот момент рамы хлопнули с новой силой и в комнате погасли все, до единой, свечи. Сделалось настолько темно, что было невозможно различить ни осколки на полу, ни очертания мебели. Но тьма царила в спальне недолго, сначала откуда-то из глубины камина послышался жутковатый гул, потом оттуда потянуло затхлой плесенью. Легкое голубоватое свечение разлилось по комнате. Раздались сдавленные стоны и тяжелые вздохи. Люси сразу же узнала голос отвратительной старухи.
- Ты не послушала меня, Люси! Погоди немного, и ты поплатишься, ты ответишь все! Луи не должен достаться Бернадетт, он мой и только мой!
Эти слова и стоны слышались то откуда-то с потолка, то из камина, то из углов комнаты. Люси не видела самой старухи, ее нигде не было, и, вместе с тем, она была повсюду, страдальчески стенала, тяжело дышала и выкрикивала угрозы.
- Убирайся отсюда, ты слышишь? – крикнула Люси. Ей не было так страшно, как в первый раз, когда она увидела привидение старой ведьмы. Девушка схватила тяжелый подсвечник и приготовилась к обороне. А гул, исходящий из камина становился все громче и громче.
- Уууууууууууу, ооооооооооооооо, аааааааааа, - то злобно, то жалобно завывали жуткие голоса, постепенно заполняя собой всю спальню.
Потом появился вихрь, он вылетел из камина и сначала был маленьким и слабым. Постепенно набирая силу, как казалось Люси, из отвратительных завывающих голосов, он быстро рос. Наконец, набрал достаточно мощи, чтобы поднимать в воздух предметы. Вначале взлетели вышивальные принадлежности Люси, затем к ним присоединились осколки стекла. Все это с бешенной скоростью закрутилось и завертелось по комнате, вокруг Люси, под сопровождение воющих голосов и проклятия старухи. В воздух поднялась посуда и диванные подушки, Люсины башмаки, которые она сняла вечером. Девушка стояла на месте, не в силах пошевелиться и спрятаться. Осколки стекла секли ей лицо. Один из них порезал щеку, и потекла кровь. Девушка бросила ненужный канделябр и закрыла лицо руками, стараясь защититься от стекол. Подсвечник, не достигнув пола, завертелся в бешеном вихре и чуть не снес ей голову, просвистев у виска. Это отрезвило Люси. Она упала на пол и заползла по кровать, там, как ей казалось, было безопаснее. Но девушка ошибалась. Как только она оказалась вне досягаемости летающих предметов, вихрь прекратился, все что кружилось, упало на пол. И тут началось такое! Катушки с нитками превратились в блестящих, разноцветных пауков, иглы сделались гудящими осами, а две пары ножниц обернулись скользкими отвратительными ящерицами. Вся эта живность, шипя, жужжа и сипя, поползла под кровать, желая вцепиться ядовитыми челюстями, поразить острыми жалами несчастную девушку. Люси кричала, отбивалась, отмахивалась, но ползучая и летающая братия продолжала атаковать ее. Ярко-желтый паук крепко вцепился ей в руку, осы больно жалили ноги, а одна из ящериц пыталась вцепиться в лицо, чтобы высосать глаза.
Девушка выскочила из-под кровати, но маленькие мучители продолжали ее преследовать, под адское завывание голосов и сатанинский хохот старухи. Люси бегала по комнате, пытаясь увернуться, она устала, слезы и кровь текли по щекам несчастной. Девушка схватила со стены декоративный японский веер, им оказалось удобно отмахиваться от ос, но против пауков это оружие было бесполезным. Их приходилось стряхивать всем телом, резкими движениями. Со стороны могло показаться, что Люси танцует какой-то экзотический танец. Ей удалось раздавить одну из ящериц, а вторая, в ужасе, куда-то уползла. Но насекомые не отступали. Девушка почувствовала, что слабеет.
«Это конец! Как же я устала! Сейчас упаду на пол, и эти твари сожрут меня заживо! Какая ужасная смерть!» - думала измученная Люси, продолжая сопротивляться из последних сил.
В этот момент послышался громкий стук в дверь.
«Это еще что? - ужаснулась девушка. – Даже не подумаю открывать!»
- Люси, отопри, это я, Мари! – из-за двери послышался знакомый голос.
- Я сейчас, дорогая моя подруженька! – девушка, продолжая отбиваться от пауков, подскочила к двери и отодвинула засов.
- Как ты тут оказалась? – слабеющим голосом спросила Люси.
- Все разговоры оставим на потом, я пришла тебя спасти, - Мари поставила горящий фонарь на туалетный столик и развязала сумку. – Держи, это святая вода! Окропи себя и всю комнату. А это мне! Для более серьезных гостей.
Подруга взяла в руки маленький красивый кинжал.
- Он серебряный, подарок Бернадетт, - пояснила она.
В тот же момент гул затих, будто его и не было. Старуха прекратила хохотать, и злобно прошипев ругательства, замолкла.
Увидев в руках Люси бутыль со святой водой, осы отлетели на безопасное расстояние и сердито гудя, зависли под потолком, пауки начали отступление. Девушка окропила себя, а затем принялась набирать воду в рот и разбрызгивать по комнате, стараясь попасть в насекомых.
- Они не должны уползти, мне нужно до утра закончить работу! Совсем немного осталось, и еще одну такую ночку мне не пережить! – приговаривала Люси, поливая святой водой ос и пауков. Вскоре все иглы были воткнуты в игольницу, а нитки и ножницы спокойно лежали в коробке для рукоделий.
Свечи снова горели в канделябрах, ярко освещая спальню. Люси вышивала туфли Луи, а Мари прибирала в комнате: выметала осколки стекла, раскладывала по местам вещи.
Подруги оживленно болтали.
- Как ты узнала, что я здесь? – спросила Люси.
- Мне Бернадетт сказала. Она очень переживала, говорила, что ты в опасности, и сокрушалась, что сама не может тебе помочь. А я сказала, что не стану сидеть сложа руки, когда моя лучшая подруга нуждается во мне. Тогда Бернадетт дала мне святую воду и этот кинжал. Но не думаю, что он пригодится! Кажется, мы уже всех победили, да, подружка? – и только Мари сказала эти слова, как в комнате снова погасли все свечи. Просто так, внезапно, без всякого ветра.
- Ой, - вскрикнула девушка и крепко прижалась к Люси. – Что это? неужели опять?
- Спокойно, Мари! Теперь нас двое, у нас есть вода и кинжал, так что мы не безоружны, будем драться до последнего! – сказала Люси. – Ну, кто тут есть еще, выходи! Мы тебя не боимся!
В ответ послышался ехидный хохот ведьмы, теперь она показалась собственной персоной, соткавшись из голубого облачка. Старуха зависла в воздухе, недалеко от девушек. Она визгливо смеялась и тянула к ним свои костлявые, скрюченные пальцы. Ее руки постепенно растягивались и удлинялись, словно резиновые. И вот, когтистые пальцы оказались совсем близко от замерших со страху подруг.
- На, получай! – Мари плеснула на ведьму из бутылки.
- Глупая девчонка, твои штучки с водой хороши только для жучков-паучков, против меня они не помогут, - костлявая рука старухи вцепилась в горло Мари и принялась ее душить.
Люси выхватила серебряный кинжал из слабеющих рук подруги и попыталась ударить им ведьму, но это было бесполезно, он проходил сквозь ее тело, не нанося старухе никакого вреда. Эти удары серебряного лезвия, казалось, еще больше веселили адское создание. А Мари, между тем, едва могла дышать, ведьма вцепилась в нее мертвой хваткой.
- Потерпи, милая, я знаю, что делать! – сказала Люси. – Эй ты, уродливое чучело, если сейчас же не отпустишь мою подругу, я покромсаю твоего драгоценного Луи на мелкие кусочки, кого ты потом будешь целовать?
Она подскочила к восковой кукле и направила на нее лезвие кинжала.
- Смотри сюда, чудовище! Для начала я отрежу ему локон, а потом оттяпаю голову! – Люси быстро отрезала светлую прядь волос и кинула в старуху.
- О, нет, нет! Только не это! – ведьма мигом отпустила Мари, и несчастная девушка, наконец, вздохнула полной грудью. – Не трогай моего любимого Луи, он мой, только мой!
Привидение пронеслось сквозь Люси и, рыдая, упало на грудь к восковой кукле, обнимая и лаская ее.
- А ведь эта гадина, и правда, его любит! – сказала Мари, она начала приходить в себя.
- Да уж, любит, тоже скажешь! Именно она погубила его, чтобы отнять у Бернадетт. Разве это любовь? Я сама готова хоть десять раз умереть, лишь бы мой Жанно был жив и счастлив, пусть даже с другой девушкой, - ответила Люси.
А между тем, начало светать. Но старуха не замечала этого. Она, причитая нежные слова, страстно целовала и обнимала воскового Луи. А солнце уже встало, и первый луч робко заглянул в открытое окно. И только он коснулся ужасной старухи, та завыла, завизжала, словно от сильной боли. Она стала крутиться на месте, как волчок, из ушей, ноздрей и рта повалил черный дым, быстро заполнивший спальню. Девушки закашлялись от удушья, Люси замахала веером, стараясь разогнать ядовитый туман. Когда черные клубы рассеялись, старухи в комнате не оказалось.
- Люси, она исчезла! – удивленно и радостно закричала Мари.
- Надеюсь, что навсегда! – улыбнулась Люси. - Ты ляг на кушетку, поспи пока. У тебя усталый вид. А я закончу работу, совсем чуть-чуть осталось.
- Девочки, милые, просыпайтесь! Уж давно за полдень перевалило! Вы, я вижу, даже не позавтракали! – веселая и возбужденная Бернадетт в ослепительно белом платье, отделанном прованскими кружевами, влетела в спальню.
- Бернадетт! – спящая на кушетке, в обнимку с подругой, Люси тотчас же проснулась и радостно вскочила ей на встречу. – Я закончила работу, все, как договаривались, теперь дело за вами!
- Я знаю, моя дорогая, бесстрашная Люси! Я все знаю, как ты настрадалась, сколько ужаса и волнений пережила. Знаешь, я так хотела бы провести все эти дни и страшные ночи рядом с тобой! Но, к сожалению, это было невозможно: проклятая старуха отняла бы у меня волшебную силу, и я не смогла потом помочь тебе, как обещала. Но ты справилась, и Мари тоже! А это главное, - Бернадетт заключила девушек в крепкие объятия. – Хумбабва утром принес вам завтрак, но вы даже не проснулись. Он рассказал мне, что портрет закончен.
- Теперь пора? – спросил хозяйку слуга, глядя на куклу, все еще лежащую на постели.
Та ответила легким кивком головы.
Хумбабва легко подхватил воскового человека и вынес из комнаты.
Бернадетт отпустила подруг и подошла вплотную к пяльцам. С шелкового полотна на нее глядел Луи, совсем как живой.
- Милый, я так люблю тебя! – сказала женщина портрету и нежно коснулась вышитой щеки.
И, о великое чудо! Луи на портрете стал наливаться красками жизни, приобрел форму и объем. Длинные ресницы встрепенулись, и зеленые глаза осмысленно посмотрели на окружающий мир.
- Бернадетт! Единственная моя! – его голос звучал тихо и слабо.
Луи протянул руки к жене и вышел из портрета.
- Чудо, чудо! – восторженно закричала Мари.
- Все получилось, он живой! – повторяла Люси, не веря глазам своим. – все было ненапрасно!
- Милый, тебе нужно отдохнуть, ты очень долго спал! – Бернадетт поцеловала в губы еще плохо соображающего Луи, и Хумбабва отвел его в карету. – А нам, девочки еще есть о чем поговорить. Ты, Люси, сделала для меня великое дело. А без твоей помощи, милая маленькая Мари, ничего бы не получилось. Но вы молодцы и заслуживаете награды. После стольких лет страданий и долгой разлуки, я теперь буду счастлива с моим любимым. Вместе мы восстановим и отремонтируем дом, сделаем его таким же уютным и гостеприимным, как раньше. Мы все начнем сначала, и теперь никто не сможет нам помешать быть счастливыми. А ты Люси, получишь обещанное платье. Я раскрою тебе маленький секрет, если ты оденешь его в новолуние, и не снимая проносишь три дня и три ночи, а потом сожжешь его – то ты навсегда сделаешься красавицей. И, я думаю, твой драгоценный Жанно оценит это, а когда он еще и узнает твою прекрасную душу, то останется твоим навеки. А для тебя Мари, у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться: я хочу передать тебе все мои платья. Тебе придется ездить из города в город, чтобы дарить женщинам красоту и радость. И когда-нибудь, я не думаю, что на это понадобится много времени, ты тоже встретишь свою любовь и счастье!