Так уже было в прошлом году…. После жарких, летних почти, дней – навалился холод. По длинному-длинному синюшному горлу проспекта, во многих местах сдавленному тяжёлыми пальцами бронемашин – ветер. Не резкий, не громкий, похожий на судорожный обморочный голос, монотонную некротическую песню во славу беды.
Ветер дул по ногам, ловко находил все незащищённые места. И земля была холодной, неосмотрительно тонкая обувка не спасала от раздражающей стылости, – и люди перетаптывались зло, подрагивая, как с похмелья. В это время мы начали собирать колонну.
Уже построились националисты, вскинув имперские знамёна с гербами, на ступеньках БКЗ перемещался ещё разнообразный люд, идеологическая мозаика, обросшая самопальными газетками и прокламациями. Вперёд, куда-то к началу процессии, где сгуртовались пенсионной толпой коммунисты, протащили смонтированный на платформе макет лунохода (в честь юбилея космонавтики, дескать). Сказочный и совершенно абсурдный он проехал, возвышаясь над мрачными шлемами ОМОН’оцев, над «космонавтами», которые никогда не будут на луне, которым не нужна луна. На секунду хочется, чтобы луноход вдруг сам собой сорвался с платформы и, одинокий, под изумлённые вопли выкатился на площадь. Или – чтобы неожиданно из всех улиц и переулков вырвалась целая дивизия обезумевших луноходов, сметая оцепление «космонавтов»-предателей. У абсурдного времени могут быть абсурдные мятежи.
Позади нас располагаются фордовские профсоюзы – у них уже знакомая машина с мощными динамиками и бодрой музыкой и уже знакомые карнавальные барабанщицы, такие же игрушечные луноходики, только ещё более нелепо-аляповатые на продрогшей улице.
Вот из динамиков слышен Цой, это уже радует, это лучше. Только мы не ждём перемен – мы их делаем, несмотря на холод. В нашей колонне раздают древки – древки, правда, условно, они металлические тяжёлые – и яркие, и пьянящие и отрезвляющие разом, флаги. В первом ряду четыре девушки растягивают транспарант. Мы – подследственные, «интеллигентно-экстремистская ОПГ» - стоим во главе колонны, в заранее приготовленных футболках, надетых под куртки, поверх свитеров. На футболках номер статьи, положенной за… вообще за всё, похоже – 282. И ветер везде, больной похмельный.
Ещё до начала шествия начинается нервотрёпка. Прилетает сообщение, что нам запрещают поднимать флаги: на флагах – граната Ф-1, это – пропаганда оружия, это – экстремизм. И что теперь – без флагов пойдём? Или вообще не пойдём? Решение одно единственное: оно и понятно всем, и приходит в голову практически всем одновременно, - пойдём, и пойдём с флагами. «Всех не пересажаете!» - так написано на нашем транспаранте.
- СТОП ДВА-ВОСЕМЬ-ДВА! – взрывается наш строй, будто рванули «эфки» на неудобных наших флагах.
И нужно двигаться, чтобы согреться. Если идёшь – не холодно. Если идёшь – не страшно. Ничего – это уже весна.