1. В глазах Маркизы была невыразимая, абсолютно несвойственная кошке, тоска. Единственной радостью в проходящем моменте был кусочек сосиски, которым ее угостили, и наступившее лето. Больше не нужно бегать по снегу, отмораживая некогда нежные подушечки на лапках, искать теплые трубы и таиться в грязных подвалах, где хватает и мерзких крыс, и невыносимых котов, не желающих делиться даже кусочком территории.
Наслаждаясь приятным ветерком, играющим с пушистым хвостом Маркизы, кошка вытянула вниз с лавочки лапку, так и не переставшую болеть с холодов, с того злополучного дня, когда, пытаясь укрыться от пронзающего ветра, она не успела проскочить в поъезд за равнодушным прохожим... Таким же равнодушным, как и Те. Маркиза не могла бы назвать Их как-то иначе: Тех, кто подарил надежду и любовь, а потом, без причин, безжалостно ее растоптал. Но она не держала зла. Да, она много раз слышала фразу, что кошки - злопамятны, и, в общем-то, она встречала таких повсюду, но она уже давно забыла, что когда-то все было по-другому.
Маленькая кошечка, каждое лето проводившая в ожидании: вдруг кто-то вспомнит о ней, назовет по имени и просто скажет: "Где же ты была, киса? Мы скучали". Но третье лето подряд Маркиза проводила в одиночестве. Правда в этот раз - не совсем. Ее животик уже довольно округлился, и все заботы были направлены на еще не родившиеся комочки нежности и счастья. С одной стороны, Маркиза считала, что это совсем невовремя, учитывая жесткие зимы и сложности в поисках пропитания, но с другой - ее переполняла радость: ведь она носила в себе новые жизни, теперь она не одинока...
2. Нике было не так много лет, чтобы о чем-то сожалеть, но за последнее время она успела повидать то, что многим трудно представить. Все до банальности просто - страстная любовь, замужество и... Резкое беспричинное изменение поведения мужа, бесконечные праздники с выпивкой, может даже наркотики - кто уж теперь разберет... После того, как во время одной из ссор он столкнул ее с лестницы - стало уже все равно. Конечно, он не хотел. Конечно, не со зла. Но месяц в больнице и потеря ребенка на 17 неделе разрушили все, что могло еще остаться. Ника еще любила, но разум оказался выше. Развод был тихим, и девушки на заседании не было...
3. Ника шла по направлению к своему дому. Она любила прокладывать путь не по главным улицам, а вдоль дворов, там были красивые клумбы, играли дети и бабушки тихонько сплетничали на лавочках. Все это вызывало умиротворение. В сумочке у Ники лежало две сосиски - "рабочие", как она любила называть свои обеды. Но есть не захотелось, и теперь они возвращались домой. И, наверно, вернулись бы, если бы внимание Ники не привлекла грациозность Леди, расположившейся на лавочке. "Как изящно держит лапку!" - подумала Ника. Девушка достала кусочек сосиски и протянула пушистой рыженькой Леди. Кошка легонько приподнялась, но, оперевшись на лапку, коротко мяукнула, затем сменила положение, и наконец аккуратно взяла сосиску, мысленно благодаря спасительницу. "А ведь она еще и малышей ждет..." У Ники на глаза тут же навернулись слезы: "Маленькие новые жизни".
- А знаешь, что, Леди, нечего здесь рассиживаться с больной лапой, ожидая котят. Детей надо воспитывать в хороших условиях. Пойдем домой, Леди. Будем тебя лечить и отпаивать теплыми сливками...
...Осень начиналась тихими дождями и молочными туманами. И, впервые за три года, Леди-Маркиза не боялась холодов, улыбаясь забавным пушистикам, играющим с ее хвостом, и Нике, отчего-то взволнованной приходом гостя, которого она принимала уже не в первый раз. И если бы Леди-Маркиза умела говорить, она бы обязательно сказала Нике: "Он - другой, поверь. Он - очень хороший". А она разбиралась в мужчинах.