Ну, не понимаю я слов: « креативно», « стильно». Стильно – это как? Нет, что это: вот так вот - это я понимаю, а на деле то, как?
У меня сосед по лестничной площадке – Толик – решил сделать себе ремонт в квартире. Обычная квартира: «трёшка», вызвал к себе дизайнеров. Пришли два молодых человека: парень патлатый и девка лысая. Посмотрели они на Толину квартиру и говорят:
- Вам здесь непременно стильный ремонт нужен. И мы можем вам его спроектировать и сделать.
- Валяйте,- отвечает Толик,- делайте стильный.
Договорились они о цене, и дизайнеры обещали с понедельника начать работать. А я вечером с работы пришёл домой, только присел, ко мне Толик ломиться.
- Я,- говорит Толя,- завтра в отпуск уезжаю, на месяц. Денег я дизайнерам, на материалы, дал. А когда приеду, к тому времени они уже обещали весь ремонт закончить. Я тогда у них работу приму, и окончательно с ними рассчитаюсь. А тебя, попрошу: уж, ты по-соседски заглядывай ко мне в квартиру, пока они будут работать, так, приглядывай.
- Ладно,- говорю,- не волнуйся. Езжай с Богом, отдыхай.
Толик уехал на следующий день, а с понедельника, понаехали к нему в квартиру разные ребята, начали греметь, долбить, сверлить. Я хоть и обещал Толику к нему заглядывать, а тут чего-то некогда было, замотался, и опомнился, когда уже месяц пролетел, и Толик на днях из отпуска вернётся. «Пойду,- думаю,- погляжу: чего они там наремонтировали».
Зашёл я к Толику в квартиру: красиво. Всё кругом новое, блестящее. Очень мне понравился ремонт, одним словом. Вот, только туалет не понравился. Работники, весь туалет, в Толиковой квартире, жёлтой краской покрасили. Прямо весь: потолок, стены, и даже пол. И не просто жёлтой краской, а прямо какой-то ядовитой, канареечной. Я, как в туалет к нему зашёл, так у меня в глазах какая-то резь началась, а уж когда свет включили, так, прямо голова закружилась, и затошнило. Прямо, терпения никакого нет, там находиться. Выскочил я от туда, и к «патлатому» подхожу.
- А вы,- говорю,- с краской то, в туалете, не переборщили? Дюже, яркая. Прямо, противная даже, какая-то.
- Нет,- отвечает «патлатый»,- нормальный цвет: жёлтый. Это стильно. А вы, гражданин, если в модных направлениях не разбираетесь, то и нечего критиковать.
« Ладно,- думаю,- им виднее. А моё дело маленькое. Квартира Толикова, ему в ней жить, и туалетом пользоваться». Ушёл я, не стал спорить.
А через пару дней и Толик из отпуска вернулся, и сразу ко мне: пойдём, дескать, работу в квартире принимать. Пришли мы, там «патлатый» с «лысой», подхватили Толика под локти, по комнатам его водят, щебечут ему чего-то: вот, мол, как у вас всё красиво и стильно стало. Разулыбался Анатолий.
- Тебе нравится,- спрашивает,- сосед?
Я плечами пожал.
- Нормально,- говорю,- жить можно.
Анатолий поулыбался ещё, и пошёл с дизайнерами на кухню, работу оплачивать. А я постоял немного в коридоре, и к себе домой пошёл.
Ночь прошла спокойно, а наутро кто-то во входную дверь трезвонит. Соскочил я с кровати, глянул на часы: 5 утра. Открыл дверь, а там Толик стоит:
- Позволь,- говорит, - твоим туалетом воспользоваться. Очень надо.
- Иди,- говорю,- конечно. Если надо.
А сам пошёл на кухню. Сижу, курю. Минут через 20 Толик из моего туалета выходит, и тоже ко мне на кухню идёт.
- Понимаешь,- говорит Толик,- я прямо не знаю чего мне делать. Очень уж ужасной краской у меня туалет покрашен. По-малой нужде я ещё могу туда забежать, глаза зажмурю и стою над унитазом: когда попаду, когда мимо. А вот по-большому, не могу. Я привык: сесть на унитаз, подумать обо всём, не торопясь. А сейчас не могу. С открытыми глазами сижу: начинает голова кружиться; закрою глаза: в сон клонит. Прямо - беда!
- Перекрась - говорю ему.
- Не могу,- отвечает Толик, - как подумаю, сколько денег за этот туалет отвалено – рука не поднимается перекрашивать. Да и, стильно это, всё.
Докурили мы, и Толик ушёл домой. А я начал на работу собираться.
Следующие три дня ничего не изменилось: Толик исправно звонил ко мне в дверь в 5 утра, и галопом нёсся в туалет. На четвёртый день, моя жена начала потихоньку поскуливать:
- Если,- говорит она мне,- ты решил в нашей квартире общественный туалет устроить, то, чего же раньше мне об этом не сказал, я бы прейскурант продумала.
Ну, глупая женщина, не понимает наших, мужских, забот. Но с Толиком решил всё же поговорить. После очередного, утреннего похода Толика в мой туалет, я позвал его на кухню.
- Ты пойми,- говорю, - Толик, мне сортира не жалко, но ты давай, решай чего-нибудь. Потому как, допустим, не дай Бог, приспичит тебя к вечеру – понос, или диарея по научному, мне чего же, тогда, всю ночь с тобой не спать? Или в туалете своём тебя ночевать оставить? Решай чего-нибудь, Толик. И решай поскорее, потому как, мы с женой через три дня в отпуск уезжаем. И я, прямо, не знаю, где ты нужду, тогда, справлять будешь.
Толик весь побледнел как то.
- Ты,- говорит,- сосед, прямо убил меня таким сообщением. Как же мне быть? Я, кроме тебя, других соседей не знаю.
- Не знаю,- говорю,- думай.
Побегал ко мне Толик ещё три дня, а перед самым отъездом я к нему зашёл.
- Уезжаем,- говорю,- мы, Толик, в отпуск. На две недели. Терпения тебе большого, Анатолий.
Уехали мы с женой. А в отпуске, я нет-нет, да и думал: « Как там Толик?».
Вернулись мы домой, и я первым делом к Толику побежал. Открыл он мне дверь, и стоит на пороге, улыбается.
- Как ты,- говорю,- тут Толик, без нас?
- Нормально,- говорит,- заходи.
И ведёт меня к своему туалету, открывает дверь, а там…, мама дорогая, весь потолок, и все стены – всё старыми газетами обклеено.
- Сам клеил – улыбается Толик. – А удобно: сидишь, читаешь. И очень стильно, скажи?
- Ну, не знаю,- говорю,- стильно или нет. Но, стало лучше.
Стало и вправду – лучше.