В этот день произошло нечто странное, не известное еще науке. Дело в том, что у самой обыкновенной женщины, Ларисы Борисовны, застыл в неподвижности язык. Причем застыл неожиданно, да так, что и двинуть им было также трудно как ухом или пяткой.
Утром Лариса Борисовна жарила курицу, квасила капусту и стирала коврик. Между делом смотрела новости и болтала по телефону. Как всегда, звонила подруга Дарина и рассказывала о своей жизни. Интересного было мало: какой-то товарищ Кувалдыкин купил новую пилу, теперь пилит деревья перед домом. Разрешения, видимо, у него на это нет, люди охают. А милиционер лишь хлопает глазами да мычит что-то непонятное. Еще Дарина ходила на рынок и покупала картошку. Три килограмма. Вот и все! Лариса Борисовна слушала с увлечением. И тоже рассказывала о себе: жарю курицу, стираю коврик и тру на терку капусту. Рассказала и про соседку, Клару Алтуфьевну. Клара Алтуфьевна в общий коридор новый шкаф с посудой выставила, так как места в квартире мало, и он не поместился. Теперь с утра до вечера на табуретке около шкафа сидит и следит, как бы кто из соседей, что не вытащил. Говорят, что посуда-то там ценная, фарфоровая.
Больше новостей не было. Помолчали, подумали и распрощались до завтрашнего утра. Лариса Борисовна посмотрела на часы и подивилась: время летит точно ошпаренная ворона. Уже пора было кончать стирать, квасить, жарить, смотреть новости. Надо было собираться на работу. Лариса Борисовна перевернула курицу на другой бок и тут только почувствовала странную тяжесть в языке: будто кирпич подвязали. Кроме того, в кончике языка чуть-чуть постукивало, словно бедняга бегал длинную дистанцию, а теперь запыхался и обессилел. Лариса Борисовна очень растерялась: надо было ехать на радиостанцию. И что самое ужасное, целый час вести беседу в прямом эфире с депутатом восточного округа Латыкиным о проблемах политической жизни.
- Авось пройдет,- махнула рукой Лариса Борисовна,- пока доеду, пока то да се, смотришь - и полегчает.
Депутат Латыкин уже поджидал Ларису Борисовну. Сегодня он был в приподнятом настроении и важно расправлял галстук перед зеркалом, словно ему предстояло выйти не на радио, а в телеэфир.
- Га-га-га,- обрадовался он, как только увидел Ларису Борисовну,- давно жду. Очень рад: соскучился. Какую именно проблему мы будем сегодня обсуждать? Готов на любую.
Лариса Борисовна кисло улыбнулась и написала на бумажке: « Что-то случилось с моим языком. Я не могу говорить». Веселость с Латыкина как рукой сняло, но он тут же взял себя в руки.
- Постойте. Не волнуйтесь. Сейчас у всех так. Вот у меня тоже язык что-то заплетается. Не могу выговорить слово ради-радиосанкция-радиостанция. О! Смог. Время еще есть. Сейчас звякну моему личному врачу. Не двигается язык? Алло! Петр Петрович! Спасай. Языком двинуть не в силах. И не то что заплетается, а неподъемен как бочка пива.
Что?
Лариса Борисовна печально сидела, разложив блокноты. Язык уже немного отошел. Можно было его приподнять и сказать, запинаясь: «Здравствуйте». Наконец вернулся Латыкин. Выглядел он крайне озабочено.
- Много вы сегодня хлебнули? Врач сказал: меньше пить надо. Да он не профессионал. В своем деле ни литра не смыслит. Я сам вам сейчас помогу: где-то читал о гимнастике языка. Язык тоже должен заниматься спортом и закаляться. Вы его вверх, вниз, вправо, влево. Ткните в одну щеку, в другую и по часовой стрелке покрутите. Потом сверните трубочкой как коврик; и опять разверните. Постарайтесь! Ведь без вас я совсем пропал.- Упавшим голосом закончил Латыкин.
Наконец передача началась.
- Здравствуйте!- прохрипела Лариса Борисовна и замолчала. Больше сил не было.
- Сегодня в гостях опять я!- подхватил Латыкин.- Ужасно польщен, что вы настроили свои радио-радиобряхники на нашу волну, дорогие мои радиослушатели.
- Какой кошмар!- ужасалась Лариса Борисовна, скатывая язык в трубочку.- Ох! Скорей бы прошло. Он завалит передачу.
Положение спас звонок слушательницы.
- Але…
- Представьтесь, пожалуйста,- попросил Латыкин. Он понимал свое бедственное положение, а потому пыхтел и бросал вопросительные взгляды на Ларису Борисовну.
- Анна Алексеевна. Вы меня слушаете?
- Вас, вас, и только вас.
- Ах! Простите! Я так волнуюсь. У меня два вопроса. В районе восточного округа, Земляные Холмики, где я живу, организовано строительство многоэтажных башен. Сносят пятиэтажный дом, а на его место ставят четыре новые башни. Вплотную. Между домами нет места для газона. Это же противозаконно! Машины не помещаются, ставят их чуть ли не друг на друга. А людям по машинам так и приходится скакать. Вчера мой сосед свой автомобиль ухитрился в подъезд запихнуть. Завез, а обратно не может вывести. Не пролезает, видите ли. Люди не могли выйти. Плакали…
- Гоните второй вопрос!- опомнился Латыкин. Он бы рад был слушать разговорчивую Анну Петровну хоть весь день, но Лариса Борисовна, состроив зверские глаза, отчаянно жестикулировала. Что означало: «Прерви ее, нехорошо будет».
- А? Да-да. Я уже переехала в башню. Через неделю после новоселья у меня проломился пол, после того как я топнула на кота Барсика ногой. Что делать? К кому обратиться? Погибаем мы в этих башнях! Помогите нам, уважаемый Леонид Карпович! На вас одна надежда.
- Кхе,- важно начал Латыкин,- что тут можно сделать? А вы? Наши дорогие ради-радиослушатели? Вы можете все! Даже изменить ход истории в силах. Что могу сделать я, жалкий депутат, без вашей поддержки? Но мы с вами едины. Мы с вами сила. Только не надо сидеть на месте, как кактус в горшке! Устраивайте митинги, забастовки. Составляйте петиции, пишите письма. Пикеты организуйте. Лужков не пойдет против воли населения. А выборы? Дорогие мои! За кого вы голосовали? Как аукнется, так и откликнется. Пожалуйста, следующий литр вопроса.
- Але!
- Алло!
- Лариса Борисовна!
- Леонид Карпович.
- Ой!
Неожиданно трубка пискнула и пошли гудки. И Латыкин начал сетовать на плохую связь, поджидая следующие звонки.
Лариса Борисовна тем временем исстрадалась.
- Как так можно!- недоумевала она.- Что за жаргон в прямом эфире?! Что же делать? Он так беспардонно ведет передачу, я могу потерять свою репутацию.
- Очень! Очень печально,- суетился Латыкин тем временем,- э… вопрос сорвался, э…плохая связь. Жалко. Га-га-га. Позвоните еще. Э…э…
777-66-55. Печально…
Наступила музыкальная пауза. Латыкин изнуренно кивнул: « Ну, как?»
- Кажется, отходит язык. Вы продержитесь в эфире еще минут 15, а там я подключусь, - написала Лариса Борисовна в блокноте.
Латыкин рассеяно пригладил галстук: нелегко продержаться в прямом эфире 15 минут. После музыкальной паузы передача пошла своим чередом. Звонили слушатели, задавали вопросы. Лариса Борисовна крутила языком, а Латыкин придумывал ответы. Впрочем, это было совсем просто.
- Что делать? Посоветуйте, - спросила одна бабушка,- покупаю хлеб в пекарне. Первый день он как пластилин, то есть мягкий, но липнет к зубам; на второй день он как резина – тянется, не прожуешь; а на третий день – кирпич: топором не разрубишь.
- Ищите другую пекарню, а на эту напишите жалобу,- пел Латыкин.
- Купила холодильник,- сетовала другая,- а он через неделю стал хрюкать и рычать.
- Есть два пути решения этой проблемы. Вызовете сантехника, или отнесите холодильник на помойку.
- Но мы ушли от темы,- вступила, наконец, в беседу Лариса Борисовна,- пекарни и холодильники – социальные проблемы. Тема же этой передачи – политические проблемы. Итак, главная сегодняшняя тема: Америка и Ирак. Американцы освобождают Ирак, а боевики все еще им сопротивляются. Что думают об этом наши радиослушатели. Пожалуйста, звоните: 777-66-55. Давайте обсудим эту проблему. Что вы скажете, Леонид Карпович?
- Тут надо войти в суть дела. Немного поразмыслить…
У Латыкина осталось о передаче лишь неприятное тревожное воспоминание. Говорят, он так перенервничал, что уехал отдыхать на Канары. Лариса Борисовна же из всего этого извлекла урок. В тот же вечер она позвонила Дарине и поделилась удивительной новостью. А после села за стол и начала писать книгу: « Болезнь века сего и ее профилактика. Роль языка и глотки в современной системе коммуникации». На отдельном листе красовался эпиграф, подобранный из изречений китайского философа Мекеке- Брань- Хуань: «Откуда узнаю я, что подумаю, пока не услышу, что скажу?»
Долго писала Лариса Борисовна, почти всю ночь. А потом почти всю жизнь благодарила судьбу за подаренную ей злободневную тему.