Во всём виноват ветер
Остров был пустынным, камни и камни, вокруг море. Он выплыл к нему ближе к полудню, а заметил с первыми проблесками рассвета, когда плыл, казалось в самой середине моря, подавленный массой воды и безнадёжностью.
Их выбросили в квадрат позавчера. Его парашют вовремя раскрылся, но ветер снёс в сторону от всей группы, поднял вверх и утащил в небо, берег удалялся, и вскоре стал линией горизонта, ему пришлось приземляться на воду очень далеко от берега, благо был спасательный жилет, операция боевая и десантники снаряжены соответственно.
Он избавился от ремней крепления парашюта, и вынырнул из-под широко раскинутого купола. Весь день он упорно грёб в сторону земли – а она не приближалась. Морю было отдано всё – каска, вещмешок, боекомплект, автомат долго держался, перекинутый через плечо за спину, а потом и эта железная палка оказалась затруднительной, грузом от которого пришлось избавиться. Ночью, он потерял ориентацию и уже не работал руками, стало очень холодно, и воля волн колыхала его как какой-то бесстрастный поплавок, живца на неизвестно кого заброшенного в воду.
Земля, показавшаяся из темноты, заворожила взгляд, и словно собой, своими силами наполнила онемевшее от холода тело. Он плыл, как младенец - тянущийся к груди - настойчиво. Подплыв ближе и различив, что это, скорее всего остров, не изменился , работая руками с прежним, яростным ритмом. Хотелось выбраться из воды и никогда больше её не касаться, стать ногами на что-то сухое и твёрдое.
Камни и камни, вокруг море, перед последним рывком ему удалось разглядеть остров, к нему вернулись чувства и он отпил воды из фляжки на боку, странно быть в воде и хотеть пить, вот тебе и солдат: ни оружия, ни припасов – заговорил он. На одной из волн выкатился на берег и прополз вперёд, чтобы вода не касалась его. Так лежал долго. Потом встал, территория острова просматривалась вся - «Пятьдесят на семьдесят, где-то так, гораздо приятней смотреть на солнце не из воды»
Ему было холодно, но он нашёл в себе силы снять форму и разложить её для сушки на камнях, они были в обхват его рук, гладкие, слизанные морем, изожжённые солнцем. Чувства притупились, усталость навалилась, как там сейчас ребята? Он не винил себя, его отнесло потоком воздуха – во всём виноват ветер. Сон повалил на нагретые солнцем камни, проснулся, когда солнце касалось моря, холодно, хотя чувствовал руками тепло воздуха, и ногами, подошвами, остывающие голышики гальки.
А потом, уже ночью, стало жарко, казалось это жар звёздного неба, он и не знал, что звёзд так много, и они так горячо светят. Ближе к утру, они слились в новый ночной день, море шумело в каком-то настороженном разговоре, в этом говоре было волнение, оно передалось ему. Он волновался и порывисто дышал, у него внутри гулял ветер. Не мог встать, камни, казались ему такими же горячими, как и он сам. Рассвет был в бреду, самая близкая звезда выползла из-за горизонта.
Утром прилетел вертолёт, он увидел его, только когда стал задыхаться от нагоняемых лопастями воздушных волн. Двое подхватили под колени и предплечья, положили на носилки. Случайно, пилот заметил фигуру человека на островке, обозначенном на карте цифрами. Вертолёт возвращался с задания, десантная бригада атаковавшая побережье с воздуха несколько дней назад, была разгромлена. Удары ракетами заставили отступить противника, морская авиация патрулировала оставленные врагом районы, живых не было обнаружено. Офицер по номеру на железной бирке на шее солдата, определил, что он из той, уничтоженной до одного бригады. Санинструктор прокричал ему, что парень подхватил осложнение, долго болтался в море, жить будет, офицер подумал о везении, занесло ветром от греха подальше.
Истребитель шёл в составе звена, два взрыва, почти одновременно, справа и слева разнесло два других самолёта на части, и ему пришлось уходить одному, над территорией врага, с не твёрдой связью. Позже связь наладилась, диспетчер чётко проложил курс, лётчик ощутил небывалое возбуждение – спасся в такой трудной, смертельной ситуации. Пролетая над облаками, у него возникло какое-то высокое чувство – он запел! Впервые в его боевой практике, опасность приблизилась к нему вплотную, напевая не хитрый мотивчик, мысленно был в казарме, на радаре мелькнула точка, это привело его в себя, он связался с командным пунктом.
- По курсу вертолёт! – передавал он.
- Не наш, точно не наш! – ответили ему.
- У меня нет ракет, только пушки.
- Если не успеваешь, не трогай!
Он сделал расчёт, потеря в скорости и высоте, одного залпа хватит для этой стрекозы, зайти в хвост, нажать гашетку – и всё.
- Делаю!
Вынырнул из облаков подобно хищной птице, снизился над морем, догнав вертолёт, расстрелял его. Взмыл вверх, сделал полукруг, увидел как подбитая машина, безнадёжно лопастями барахтается в волнах. Это ему доставило удовольствие, он улыбнулся, теперь предстоял полёт до базы, управление переключил на автомат, достал плейер, намереваясь послушать музыку.
Что-то не так было на радаре, его чувство, когда он определил, что именно, резко переменилось, голос из командного пункта продублировал виденное: «уходи, у тебя на хвосте двое!»
Взмок мгновенно, полу обернувшись, заметил стальные силуэты, за которыми стоял шлейф реактивного выброса, понял – не уйти, но отключил автомат, взял управление и попытался. За спиной было горячо, казалось, у него на спине глаза, и он видит, как приближаются ракеты к хвосту – это было правдой. Взрывной волной его вынесло в небо ещё выше - чем предусматривалось системой катапультирования.
Он отстегнул крепления парашюта, покачиваясь на волнах, удерживаемый спасательным жилетом на поверхности. Виднелся клочок земли, его это обрадовало, плыл с усилием, к вечеру встав на сушу. Камни и камни, вокруг море, остров был крошечный, и отсюда был виден весь.
Небо лучше земли, подумал он, вглядываясь в линию горизонта. Но земля лучше моря, хоть она и такая каменистая, пилота будут искать свои, ему хотелось верить, что помощь придёт быстро.
Раздался далёкий треск лопастей вертолёта, тёмные точки немного выше границы воды, он сразу угадал модель вертолёта противника, залёг в камнях, а гул нарастал – летели прямо к острову. Вертолёты садились, подняв настоящий ураган на клочке суши привыкшей ко всяческой непогоде. Они ещё издали заметили пилота, и видели его не ловкую попытку спрятаться.
Пилот лежал, с трудом дыша, и думал, что сейчас он спал бы в казарме, после ужина и мерного просмотра последних новостей, а не вдыхал бы искусственный ветер. Море, земля и небо – одинаковы, везде человека могут ждать неприятности! Его держал на прицеле снайпер, морские десантники в количестве трёх, один за другим спрыгнули на каменную поверхность острова. Под их ботинками двигались мелкие камешки, когда они бежали к человеку, который лежал лицом вниз, возле больших валунов, изъеденных морем, изожжённых солнцем.