Месяц сменял другой, восходило и садилось за горы золотистое солнышко, меняла свои лики луна. На платье мое оседала пыль множества дорог, приобретенная где-то сумка наполнялась множествами разгаданных и недоразгаданных загадок, а главная из них все еще хранилась в моем сердце. И никто не мог подобрать к ней нужный ключик. Никто никогда не слышал о среброглазом юноше в сером плаще, а если и слышал, но не знал, куда он направлялся в своих странствиях. Имя «Аланар» произносилось снова и снова, а вот обладатель этого имени неумолимо ускользал от меня в неизвестность.
В одной деревеньке около скал, где бирюзовые волны океана в отчаянье разбиваются о бесчувственный серый камень, я встретила прелестную девушку по имени Мари. У меня не хватало денег на комнату в таверне, ведь зарабатывала я тем, что устраивала на площадях огненные представления, показывала фокусы и запускала в небо алых дракончиков. А в этой деревеньке на меня никто не хотел смотреть. Все были слишком заняты работой. Мари радушно пустила меня под свой кров. Жила она со старым отцом, который целый день проводил в море, бороздя его просторы на своей ветхой лодке в поисках рыбы. Сама же девушка бродила по берегу, подбирала затейливые камушки, которыми одаривал местных жителей океан, и делала из них всякие красивые и интересные вещицы, чтобы потом продать на ярмарке.
- Зачем ты ищешь этого сероглазого юношу? Ты любишь его? – как-то спросила меня Мари. Мы сидели на горном утесе и любовались волшебным зрелищем заката. Разодетое в парчу и багрянец солнце торжественно погружалось в морскую пучину, покрывая золотой пленкой неподвижную водную гладь.
- Да, - задумчиво протянула я. И, сама не понимая зачем, добавила. – Хотя он и просил меня этого не делать. Не искать его.
- Тогда тебе и впрямь не следует этого делать, - взгляд девушки был устремлен в никуда, а распущенные волосы трепал легкий бриз, придавая всему ее образу некую таинственность. – Ты все равно его не найдешь. Серый странник бродит там, где ему вздумается, и прячется от тех, кто упорно его ищет. Такие поиски ни к чему хорошему не приедут.
- Откуда? Откуда ты знаешь? – встрепенулась я, схватила Мари за руку и хорошенько ее встряхнула. – Говори! Говори, что тебе известно!
По лбу девушки пробежала морщинка. Взгляд ее все так же блуждал в неведомых далях, а голос звучал тихо и приглушенно, как шелест листвы.
- Я не уверена, что знаю именно его. Когда я была маленькая, я как-то выпала из лодки отца в море, промокла насквозь и серьезно заболела. У меня был старший брат. С детства в нем открылась способность к целительству, но даже он не мог исцелить меня от страшной простуды. И вот как-то вечером к нам в дом постучался странник в сером плаще. Он сказал, что может меня вылечить, если мы дадим ему кров и пищу. Отец согласился, и странник, действительно, совершил чудо. К утру я чувствовала себя куда как лучше. Мой брат тут же попросился к столь умелому целителю в ученики, но тот отказал ему, сказав нечто вроде: «жизнь моя – дорога, и не мне решать, кто ее со мной разделит». А еще странник дал брату рецепт лекарства и уверил в том, что тут он нужнее, и мне необходимы его талант и забота. Брат не смог ничего на это возразить. Утром странник ушел. Когда я совсем поправилась, брат сказал, что найдет таинственного целителя и станет его учеником во что бы то ни стало. Мы с отцом пытались его отговорить, но он никого не слушал. Вот уже четыре года, как его нет. А ведь брат тоже шел за сероглазым странником, пришедшим будто из другого мира...
- Но что же мне тогда делать? – растерянно спросила я, чувствуя, что Мари права. Но, если так, то цель моей жизни разрушилась, как домик из песка после морского прилива.
- Просто жить, - пожала плечами Мари и вдруг предложила. – Ты можешь остаться с нами, ходить со мной на берег, собирать разные вещицы, радоваться нашими праздникам и печалиться нашим горестям. Стать одной из нас. Я научу тебя мастерить различные украшения, и мы будем торговать ими на ярмарках. Мы будем вместе танцевать на траве, водить хороводы и улыбаться местным парням…
Мари все говорила и говорила, не замечая, что я давно не слушала. Глаза перестали видеть что-либо, кроме раскрывшегося передо мной будущего. Мне предложили стать одной из них. Переступить разделяющую нас незримую черту, позабыть про кровь, огонь и страх, отдаться их радостям и горестям, поставить их на первое место в сердце и навсегда забыть, что когда-то ты была иной, что когда–то ты умела летать над ними. Есть ли что-то еще более прекрасное и соблазнительное? О чем еще можно мечтать? Только моя душа разрывалась перед выбором отказаться от своей цели, или идти дальше, и вот Мари преподносит мне ключ к новой жизни. К жизни, чей бешеный водоворот закружит с головой, а Судьба примет под крыло еще одну пешку. Незачем гоняться за ответами на полупонятные вопросы, незачем ловить блик истины в луже, незачем пересекать моря и океаны в погоне за серой тенью, когда можно просто жить в этой маленькой деревеньке и радоваться жизни.
И я начала жить. Просто жить, заполняя свое существование житейскими радостями и хлопотами. Я начала ценить чужой труд, научилась вкладывать душу в любую работу, ведь вещицу, сделанную с душой, покупают куда охотнее. Я научилась жить по распорядку и общаться с деревенскими жителями. Хороший улов пробуждал во мне радость, а болезнь соседской коровы – искреннее огорчение. Я находила забвение и отдых в примитивных деревенских забавах. Немногие в деревне умели читать, зато каждый вечер можно было приходить к старейшине – дряхлому костлявому старцу с длинными руками и маленькими проницательными глазами – и послушать старинные былины прошлых лет. Былины эти содержали мудрые истины и были на редкость звучными и красивыми, преисполненными великого смысла.
- Гармония, - любил поговаривать старейшина. – Вот что должно править этим миром. Ее след должен читаться во всем живущем и существующем. Весы Судьбы и Времени стоят на ее пьедестале.
Многие деревенские не понимали смысла этих слов, но, из уважения к старику, спорить не пытались. А для меня эта тайна казалась полуразгаданной. И порой, в часы раздумья я пыталась понять, ни о Равновесии ли толкует старец. О законах Великого Равновесия очень любил рассуждать Друг. Он уверял, что во всем мире что-то непременно должно быть равно чему-то другому. Равновесие прослеживается во всех движениях жизни, оно должно быть непоколебимым и ненарушимым. Жизнь уравновесит смерть, любовь – ненависть. Создание – разрушение. Чтобы получить что-то, надо отдать что-то взамен, а чтобы создать что-то, нужно что-то разрушить. Но баланс этот шаток и неустойчив, чаши весов постоянно колеблются то в одну, то в другую сторону. Есть такие смельчаки, кто нарочно расшатывает весы, пытаясь тем самым вывести мир из равновесия. Но тем они делает шаг к Грани, рискуя обратиться в Ничто. Ибо тот, кто вне равновесия, находится вне этого мира и вне жизни. Так думал мой друг. Но меня пугала сама мысль о чем-то, что может прекратить существование. Можно ли добровольно, шаг за шагом идти к саморазрушению, надеясь вознестись над законами Мироздания? Я этого понять не могла.
Однажды ночью меня разбудили громкие крики и яркие всполохи огня. Выскочив на улицу, я с удивлением обнаружила, что весь переполох был устроен из-за одного-единственного мальчишки, на первый взгляд ничем не приметного. Таких я часто встречала играющими у кромки воды или бегающими по мелким поручениям родителей-рыбаков. Черные, чуть вьющиеся волосы, загорелое вытянутое лицо, на котором озорно блестят миндалевидные темные глаза. Рубашка мальчику была явно не по плечу, потому как висела грубым мешком и доходила до самых колен. Кроме нее на нем ничего больше не было.
- Что стряслось? Отчего такой переполох? Чей это ребенок? – я с трудом отыскала в толпе Мари.
- Он упал с неба, - для ясности девушка подняла вверх палец. – Как Даритель.
- Даритель? – я снова перевела взгляд на мальчика и обомлела. Проведя долгое время среди людей, я почему-то отвыкла смотреть на них так, как умею смотреть только я. С моей стороны было бы нечестно общаться с кем-то, зная все порывы души собеседника. Но у этого мальчика, казалось, вообще не было души. На том месте, где должен гореть маленький огонек, крутился синеватый смерч. Его движение притягивало, гипнотизировало, тревожило то-то внутри и заставляло дышать прерывисто и неровно. Перед глазами плыли, завихряясь одна вокруг другой, радужные спирали. Манящие их движения лишали воли, парализовали сознание. Очарованная, я непроизвольно сделала несколько шагов вперед.
- Ты куда? – Мари придержала меня за рукав. Наваждение спало, но неприятный осадок в душе остался. Помнится, огонька Алана я тоже не видела, но почему-то твердо знала, что он там есть. Или что-то подобное ему.
- Кто такие эти дарители? – шум и гам толпы заглушало громкое биение сердца. Даже собственный голос я разобрала еле-еле. Мальчик встретился со мной взглядом, и губы его озарила улыбка. А меня проняла крупная дрожь. Откуда-то повеяло холодом.
- Дарителями у нас называют Повелителей Ветров. Они разгоняют облака и позволяют солнцу согреть наши посевы. Они нагоняют прибой и позволяют рыбе осесть на наших берегах мертвыми тушками. Они приносят с волнами красивые камушки. Есть в году День Ветра, который отмечают всем селом. Да ты сама на нем присутствовала. Тогда девушки надевают просторные платья и распускают волосы. В них вплетают голубые ленты и большие бусины. Юноши взбираются на самые высокие вершины, чтобы побрататься с Дарителями, показать свою ловкость и проворство, матери предлагают Дарителям своих дочерей в невесты, оставляют их на скалах на целую ночь, и иные потом носят под сердцем дитя…
Внезапно голос Мари стал недоступен моему слуху. В голову мою, подобно урагану, ворвался другой, чистый и звонкий голос, который уверял, что все сказанное селянкой – лишь суеверное убеждение. Он говорил, что мы с ним - дальняя родня, и звал пойти за ним. Туда, где весело и свободно летать средь облаков, туда, где ничто не притягивает тяжелым грузом к бренной земле, туда, где и дышится, и думается свободно. Где не будет ни боли, ни печали.
«Ни туда ли ты стремишься? Ни туда ли ты летела, пока человечья девушка ни притянула тебя к земле? У тебя два чудных крыла, так что мешает твоему полету?» - спрашивал голос.
«Я ищу своего друга» - безмолвно ответила я.
«Не может ли он быть там, на небе?»
Я представила Аланара парящим средь звезд, мерцающих так же холодно и светло, как и его серые глаза, но лишь покачала головой.
«Нет. Слишком крепкие цепи держат его у земли»
«Но с вышины видно куда больше, чем странствуя пешком! Зачем тебе эти ноги?»
Я замешкалась с ответом. Крылья появились у меня совсем недавно… или давно? Но, живя бок о бок с бескрылыми людьми, я попросту забыла об их существовании. Они не казались мне чем-то важным и необходимым. Может быть, я даже успела забыть, как это – летать…
«Потому… Потому, что привыкла!»
Это казалось похожим на правду.
«Но ты рождена для полетов. Нельзя об этом забывать. Если есть крылья, то отчего же не летать? Нужно использовать все свои способности, если хочешь достичь цели! Или ты, сестра, боишься высоты?»
Сестра? От изумления и растерянности я моргнула и отвела глаза. В голове что-то дзынькнуло, будто лопнула струна, и в нее ураганом ворвался поток звуков извне.
Вокруг шумели люди, кто-то что-то громко кому-то втолковывал. Внезапно меня пихнули, потянули за рукав, наступили на юбки и оттеснили к ближайшему забору. Людская масса волновалась в радостном восторге. Я посмотрела на мальчика и увидела, что тот улыбается.
«Они такие забавные, эти люди. Так радуются моему падению и даже не думают, как это больно для меня. Они же не знают, каково там, в небе!» - тихо прошелестел на ухо внезапно налетевший ветер. Прошептал и засмеялся, захлопал ставнями, зашумел в зеленой листве. Холодное ощущение, зародившееся где-то в груди, поползло по всему телу. В глубине темных глаз мальчика блеснул пронзительно синий огонек, и он опустил голову. Я отвела взгляд.
- Оа! Оа! Что ты тут стоишь! Ты меня вообще слушаешь? Зачем ты на него так смотришь? - я обернулась и обнаружила рядом встрепанную Мари.
- Мари, я…
- Пойдем скорее, если хочешь увидеть, как старейшина беседует с Дарителем!
И мы поспешили сквозь толпу, протискиваясь между толкающихся, трясущихся от возбуждения тел.
Вскоре на площади появился и старейшина в длинном льняном халате. Он тяжело опирался на свой сучковатый посох и хромал на каждом шагу. Толпа при его появлении расступилась в стороны, давая проход, и зашумела еще больше.
- Что вы думаете, старейшина попросит у Дарителя?- шепотом спрашивали одни.
- Возможно, попутного ветра, - так же шепотом отвечали другие.
- Или здоровья нашим детям, - в возбуждении шептали третьи.
От всех этих предположений, шепотов и всеобщей суеты кружилась голова. Людское переживание показалось мне вдруг мелочным и раздражающим, как жужжание мухи над ухом. Но больше всего поражало то, что люди радовались падению Дарителя, желая извлечь из этого собственную выгоду. Ни оттого ль они поклонялись ему и устраивали в честь него празднества, чтобы получить от него награду? Неужели люди ничего не делают просто так? Эта мысль настолько смутила меня, что мне сразу захотелось покинуть человеческое общество и улететь. А мальчишка стоял и улыбался белозубой улыбкой, не сделав ни шагу навстречу деревенскому старейшине.
- Приветствую тебя, Упавший С Неба! – с пафосом прохрипел старейшина, наконец доковыляв до середины площади.
- Привет и тебе, вождь людей, - мальчик лишь слегка наклонил голову. – Прошу простить за переполох, устроенный из-за моего случайного падения на вашу благодатную землю.
- Мы рады приветствовать тебя у нас, Сын Ветров, куда бы ни лежал твой путь, ибо твои дары и дары твоих сестер и делают нашу землю благодатной. Но что же прервало твой вольный полет?
- То желаю утаить я. Скажу лишь, что не все так почитают сестер и братьев моих, как ваш народ.
«Оттого, что не все могут получить выгоду» - подумалось мне.
- Чего же ты хочешь от нас, Сын Ветров? – толпа притихла. Старейшина подошел к важнейшему вопросу.
- Я ранен и обессилен. Мне нужны еда и отдых, - мальчик потер разбитую коленку. – А взамен и попрошу ветра никогда не обижать ваши края.
- Тогда позволь проводить тебя в мою хижину, - старик подал мальчику руку, но тот вежливо отказался и пошел сам, слегка прихрамывая на одну ногу. Проходя мимо нас с Мари он вдруг подмигнул мне и невозмутимо сказал:
- Заходи как-нибудь вечером.
- Не мал ли он для выбора невесты? – удивленно прошептала Мари, когда мальчик со стариком скрылись в хижине. – Но я бы на твоем месте пошла. Негоже отказывать Дарителю. Вдруг разгневается.
- Послушай, - не выдержала я. – Скажи, стал бы твой народ так же помогать этому мальчику, если бы не надеялся получить от него что-то взамен?
- Ты еще спрашиваешь? – возмутилась девушка.- Мы и так обязаны Ветрам! Ты не знаешь, что сейчас начнется! К дому старейшины пойдут толпы людей справиться о здоровье Сына Ветров и поблагодарить его за щедрость и доброту! И все будут становиться в очередь с дарами, кто что имеет, тот то и принесет! Ты даже не представляешь, какое чудо только что лицезрела. Мальчики с Небес каждый день не падают. Он у нас теперь почетный гость. А какую он тебе оказал честь…
Мари помолчала немного, а потом добавила:
- Но ты с ним осторожней будь и разговаривай поменьше. Они ведь не люди, эти Дарители, кто знает, что у них на уме. Дай, что просит, и иди домой.
Мне стало очень больно и обидно от этих слов.
- Ты опасаешься его?
- Ну, как сказать, - замялась девушка. – Не человек он ведь, стихийное создание.
- Ясно, - тускло сказала я, но сразу же изобразила улыбку, хотя на душе было гадко. Стихийное создание – так вот что я такое! Быть может, я действительно жила с людьми слишком долго, и пора снова отправляться в путь?
***
Все было в точности так, как сказала Мари. Множество народу с самого заката толпилось у дверей хижины старейшины, чтобы преподнести Сыну Ветров свои скромные дары и пожелать скорейшего выздоровления. Мари наложила мне в корзину самых красивых своих изделий и нарядила в свое самое красивое платье.
- Ты и так у нас красавица, а теперь еще краше стала! Не даром Сын Ветров на тебя глаз положил, - с гордостью в голосе сказала она. Я смущенно потупилась. Упавший с Небес выглядел еще совсем мальчишкой да и теплых чувств в моем сердце не вызывал. Но людей этого края, как видно, чувства интересовали в последнюю очередь. Обычаи тут решали поведение сердца. Мне было это противно, но, с другой стороны, этот народ никогда не предаст и не обманет – обычай не позволит.
- Только будь осторожна. Говори мало. Ни на что не жалуйся. Улыбайся побольше и будь с ним ласкова, - наставляла меня в дорогу Мари. Удивляясь, как сильно колотится от странного предчувствия сердце, я поблагодарила девушку за совет и поспешила к хижине.
Луна поднялась уже высоко, но у дома старейшины все еще толпился народ. С моим появлением он оживился, послышались громкие шепотки. Многие кивали в мою сторону, а самые невоспитанные даже показывали пальцем. Я постаралась не обращать на это внимание и встала в самый конец очереди. Прямо передо мной стояли две дородные бабки. Каждая держала при себе корзину с рыбным пирогом.
- Повезло ж приемышу, - сварливо сказала одна. – Видать, не по вкусу Богам стали наши красавицы. На заморскую глаз положил.
- А чего же в ней такого-то особенного? Бледнющая, сколько на солнце ни работай, волоса рыжие да лохматые, а глазищи-то страшные, - проворчала другая и сплюнула. – Да на нее наши парни даже не глядят! Другое дело - Мари! Всем взяла: и умница, и красавица, лучшей невесты для Бога не найти! А эта…
От обиды я на несколько мгновений забыла, что не являюсь человеком. Да как эти старухи смеют! Легко говорить гадости у меня за спиной, а в лицо ведь ни одна не скажет! Будто чувствует, что в тот же день у нее весь обед обуглится! Любят же осуждать то, чего сами давно лишились! А, может быть, не они одни так думают? Может, все селение втайне презирает меня и завидует мне? Может, и сама Мари завидует мне? Но она всегда так добра и улыбчива, столько искренности слышится в ее голосе. И ведь Мари сама позвала меня жить к ним в деревню!
В раздумьях я и не заметила, как подошла моя очередь, и старейшина настойчиво подталкивает меня к входу в хижину.
- Смотри, не разгневай его! Будь покладистой, - быстро шепнул мне на ухо старик и затворил дверь.
В комнате стоял полумрак. Неуверенно и слабо теплилась на столе свеча. У кровати мальчика на коленях стояла маленькая дочка старейшины и с наивным восторгом не отрывала взгляда от гостя, а тот, блаженно прикрыв глаза, гладил ее по волосам и что-то говорил тихим вкрадчивым голосом.
- …И вот тогда бушующая стихия подхватила его и унесла далеко - далеко…
- Насовсем–насовсем унесла? - глаза девочки округлились, она завороженно ловила каждое слово мальчика, не смея двинуться с места.
Он рассмеялся, и мне почему-то стало спокойнее.
- Насовсем. А теперь беги. И спасибо за мазь.
- Я просто сделала так, как велел отец, - потупилась девочка.
- А если бы он не велел, ты бы не сделала? - строго переспросил Сын Ветров.
- Я бы не осмелилась. Я ведь еще не очень умею целительствовать… Не так, как умел Жан…, - совсем смутилась маленькая врачевательница.
- А вот это неправда. Все приходит с опытом. Ну, беги.
Девочка резво вскочила на ноги и побежала к выходу. Пробегая мимо меня, она приостановилась и доверительно прошептала:
- Он совсем не такой страшный, как все думают. Не бойся его, он добрый. И еще, он сделает меня своей избранницей, когда подрасту и совсем-совсем перестану его бояться!
Я только покачала головой.
- Славная девочка, - сказал Сын Ветров после недолгой паузы.
- Славная, - кивнула я и сделала несколько шагов в круг желтоватого света. – Я принесла дары…
- Оставь, - мальчик небрежно махнул рукой. – Они мне не нужны, ты же знаешь. Подойди ближе.
Я повиновалась. Темные глаза Дарителя смотрели пристально и немного насмешливо.
- Любопытно…
- Что тебе любопытно? – не сводя с него взгляда, спросила я.
- Очень любопытно, - мальчик сел на кровати и свесил вниз босые ноги. – Я встречал Водных Владык и Повелителей Земли, но вот огненных еще ни разу не видал. Ты правда умеешь тушить души?
- Тушить души? – переспросила я.
- Ну да. Это такие ураганчики внутри людей. Вот я могу ими повелевать. Могу заставить волноваться, переживать, нервничать без причины, или быть спокойными, уравновешенными...
- Не ураганчики, огоньки, - поправила его я. – Они есть почти во всем живом.
- Наверное, мы с тобой это по-разному видим, - подумав немного, заключил мальчик. – Я внутри тебя тоже не ураганчик вижу, а огонек. Так я тебя и раскусил. Внутри Водных - капелька, а внутри Земных – камешек.
- Бедные Земные, - грустно сказала я. – Они же видят всех людей с мертвой душей…
- Наверное, - согласился Сын Ветров. – Меня зовут Элритэ, Любимец Листвы.
- А я Оа, Оарлайт.
- Дитя Пожарищ? – темные глаза Элритэ изумленно расширились.
- Ты знаешь, что это значит? – с надеждой спросила я.
Он помедлил с ответом.
- Нет… Вернее, да, но я не очень понимаю, не знаю, как объяснить, перевести…
- Перевести?
- Ну да. Я знаю, как это на языке ветра, но вот на языке людей…
- Язык ветра?
- Ты и этого не знаешь? А как же ты сама беседуешь с огнем?
Я задумалась. Случалось ли мне самой беседовать с огнем? Да. Я знала его голос. Знала и зов ветра, но провести связь между ними, сколь ни пыталась, не могла.
- Вот и я не могу. Слишком юн еще. А как же ты, уже такая большая, а все равно ничего не знаешь? Где твое племя?
Я вздрогнула. Перед глазами быстро пронеслась вереница пугающе ярких картинок. Пожар. Крики. Огонь. Много огня. А потом только пепел.
- Вот так оно и бывает. Они уничтожают нас нашими же силами, - без труда прочитав мои мысли, вздохнул Элритэ
- Я ничего не понимаю, - взмолилась я.
- Ты так ничего и не поймешь, если будешь сидеть тут, среди людей. На кой тебе вообще сдалась эта деревня? К чему ползать, если можешь летать? – фыркнул Сын Ветров.
- Я не знаю… мне было хорошо тут. Я потеряла смысл жизни, и Мари посоветовала…
- Мари посоветовала, - расхохотался мальчишка. – Ну и смешная же ты, Оа. Кто же слушает советы людей? Мы с ними слишком разные. Век их короток, а смысл жизни – такая штука, которая за один век не находится. Иногда нужно прожить целую человеческую жизнь, чтобы найти ее смысл. Но ты-то, Оа, ты не человек.
- Я не так не похожа на них, как это кажется, - медленно проговорила я.
- Но и не так похожа. Ты знаешь, мне для счастья нужны лишь безоблачное небо да братья-ветра, а тебе? Пребываешь ли ты в гармонии с собой?
- В гармонии? – переспросила я. Слово казалось очень звучным и красивым. Гармония. Жила ли я спокойно все это время? И да, и нет. Ни о незавершенном поиске ли я думала перед тем, как снова закрыть глаза ночью? Свалившийся с неба мальчишка разбередил мое желание узнать, найти, отыскать забывшиеся было ответы на все еще имеющие важность вопросы.
- Люди редко говорят о гармонии. Они не любят говорить о том, что доступно лишь единицам из них. Люди слишком подвержены своим страстям. В отличие от нас, они не сливаются со своей страстью воедино и не живут ею, но подчиняются ее прихотям. И ты согласна жить с ними? Найдешь ли ты тут гармонию?
- Зачем ты задаешь мне такие вопросы? - его слова приводили меня в полное смятение. Нужно было время, чтобы все осмыслить, но несносный мальчишка не давал мне ни секунды на раздумья.
- Любой, даже самый большой костер погаснет, если не подлить в него масла, или не подбросить дров, или… не раздуть ветром, - блеснул белыми зубами мальчик. – Ты совсем бы затухла в этой деревеньке.
- А знаешь, - встала вдруг на защиту деревни я. – Те люди, что живут здесь, живут в гармонии.
- Правильно. В своей гармонии. Но подходит ли она тебе? Согласна ли ты каждый день собирать на пляже ракушки, нести безделушки на рынок, а по вечерам водить хороводы и петь простодушные песни?
- Мне это нравилось, - упрямилась я, хотя в душе уже зародились сомнения.
- Ну, коли так, ты можешь оставаться тут и дальше, - Элритэ развел руками, вскочил на кровати и ловко подпрыгнул, раскинув руки, сделал изящный пируэт и оказался рядом со мной. Его темные глаза странно блестели прямо перед моим лицом. Я слегка отпрянула. – Странная же ты какая! Перечишь сама себе, прямо как люди!
Мне почему-то стало обидно за такое сравнение. Я любила и уважала жителей деревни, но даже в мыслях не могла сравнить себя с ними.
Элритэ, с удовольствием наблюдавший за моим смятением, хитро улыбнулся, проскакал мимо меня к окну, обернулся, рассыпав по плечам блестящие черные кольца волос, и непринужденно заметил:
- Но тут ты вряд ли найдешь ответы на мучающие тебя вопросы.
В этом он был прав.
- Я рад был познакомиться с тобой, Оарлайт. Обидно, что не могу познакомить тебя со старшими виенди. Я улечу отсюда сегодня ночью. Нужно успеть, пока ветер не переменился. Я не очень-то дружу с Северными Ветрами, не хочу снова с ними ссориться.
- А как же твоя рана? – удивилась я.
- Какая рана? – поднял бровь мальчик. – А, ты про эту! Это всего лишь разбитая коленка! Мелочь! Через пару дней заживет.
- Но ты же хотел остаться тут на некоторое время, - настаивала я.
- Да? – искренне удивился он, а потом беззаботно улыбнулся. – Впрочем, вполне возможно. Мои планы склонны к изменчивости.
«Совсем как ветер» - подумалось мне.
- Некрасиво, конечно, выставлять тебя из дома, тем более, чужого, но мне нужно отдохнуть перед полетом, - Элритэ красноречивым жестом указал на дверь и вскочил обратно на кровать, натянул одеяло до ушей и, хихикнув, почти прошептал.
- Если вдруг твои мнения переменятся, я буду ждать тебя ровно пятнадцать минут на вершине утеса, что смотрит на запад! Хотя, сомневаюсь, что ты придешь.
Что-то в его последних словах сильно задело меня. Захотелось нарочно придти к нему на утес. Придти, чтобы не улететь, а помахать платочком, пожелать счастливого пути и уверить, что живется тебе чудесно и замечательно.
Ведь именно так все и было, или я так сжилась с людьми, что научилась обманывать даже себя. Уходя, я очень злилась на этого несносного мальчишку, который несколькими дерзкими словами разрушил всю мою гармонию деревенской жизни. Еще обиднее было, что сделал он это шутя, играючи, хотя на создании гармонии я потратила очень много времени и душевных сил.
И все-таки он был в чем-то прав. И это было самое обидное.