И ЭТОТ БЕССМЕРТНЫЙ
Поздно кричать: где ты? Всё известно! Ветер на своих крыльях принёс демонов гор, и я понял – что с ними брат!
Прохладный воздух в высоте, холоден и мягок, как пальцы смерти. Смешно проскакивать сквозь ворохи туч, но как плох этот смех! Орлы сторожко спускаются ниже, к вершинам в оковах из льда. Пейзаж поразительно необъятен, холодные души проморожены до адского пламени, в полёте безысходны, стремительны в желании ничего.
Пора возвращаться! Впечатления разделить ни с кем, сказать что-нибудь никому; тоску обидеть безразличием. Пригласить ветер к столу и угостить его водкой. Танец во сне окончен!
Можно открыть глаза, а ты приоткрой! Тогда увидишь белесую стену грез, о которых никто не мечтал и не помечтает. Увидишь - и лучше молчать.
Всплеск волос – волосы из воды или льда, тело из снега и облаков. Дай ей немного тепла и своих красок, и вы станете одинаковы! Так как никого рядом нет, значит, вы совершенны! И влюблены! Она нежна до прозрачности движений, выдуманная девушка. Белые густые волосы, спадающие на плечи, локоны достают ягодиц. Она плачет внутрь – слёзы вместо крови. Неуязвима. Под твоей защитой.
Ты смотришь в прорези шлема на средневековые улицы, где идет бой. Щит тяжёл, меч смертоносен. Ты – должен остаться один. Рыцарские доспехи как лед. Каменная мостовая как луг, цветы камней как тюльпаны. Война как жизнь, жизнь как смерть, смерть словно бессмертие.
Белые волосы из льда ломаются, тепло и цвет уходят, я разбираю веник., мастерю ей новые локоны, чтобы они были такими же – покрываю их инеем. Они – лучше! Она – прекрасней! Отсылаю её в свой далекий замок – пусть ждет меня из похода! Лечу в горы, где ждут братья! Мы носимся по скалам, рвем в клочья облака, умираем и рождаемся, каждый день.
Я возвращаюсь к ней, в замке есть мой соперник. Он также любит её. Мы должны решить всё в поединке. Я готов за неё умереть! Он готов помочь мне умереть за неё! Двуручные мечи скрещены, мы начинаем высекать искры.
Вот уже сто раз, кончается всё ударом в мою грудь, и я умираю, истекая кровью. Умираю ровно полтора часа; успеваю, как всегда, отогнать ворона – он всё равно потом расклюёт мне лицо.
И вот я упал, лежу, прилетел ворон и медленно подбирается. Мне удаётся метнуть камень в него, в этот раз я взял камень потяжелее и, кажется, попал в ворона!
Она, как обычно, приходит красивая, и говорит то же самое.
- Я люблю тебя, а не его! Поэтому буду повторять ваш бой до тех пор, пока ты не победишь!
- Странно! – я заметил, что мой камень придавил ворона, и тот никак не может выбраться из-под него. – Сегодня как – то всё иначе!
- Что именно?
- Хотя бы то, что ты никогда не говорила «что именно?»
- Я придумал тебя! – добавил я. – И приказываю тебе больше не приходить, это жестоко! Не будь так эгоистична, что у меня других дел нет, кроме как умирать?!
- Я не хочу, чтобы ты умирал! Я хочу, чтобы умер он!
- Ну и славный же вы народ – женщины! Обязательно, чтобы кто-то умер!
- Но я тебя люблю!
- Ещё бы не любила! Я же тебя придумал!
- Не хотела тебя огорчать, но меня придумал не ты!
- Что?! А кто? – удивился я.
- Тот же, кто придумал тебя!
- Не может этого быть! – возмутился я, приподняв туловище, ворон, копошащийся под камнем, затих. Я готов был держать пари, что он сдох!
- Кто дал тебе красок и тепла? А? Кто сделал тебе волосы из веников и инея? Когда сломались ледышки, так кто и ледышки-то сделал?
- Просто, тот, кто придумал нас, дал тебе много, мне мало, у тебя было лишнее, ты увидел, что у меня ничего нет, и дал немного!
- Немного! – вскричал я, вскочив на ноги.
- И вот она, женская благодарность! Оказывается это - немного!
Иди отсюда! Чтоб духу твоего здесь больше не было! Не мешай мне спокойно умереть! Поняла? – я легонько толкнул её в сторону замка, а сам, улегшись на своё место, помассировал рану, кровь сегодня текла как-то медленно.
- Но я не хочу уходить! – заплакала она кровью. Это я сделал, чтобы в венах у неё текли слёзы, а кровь, куда было девать? Пришлось поместить вместо слёз.
- Я не хочу умирать! Но умираю же! – начал гневиться я. – И ты будь терпимой! Уходи!
- Нет! – топнула она ногой, вытирая разбухшей губкой кровавые слёзы.
- Во-первых: не плачь! Во-вторых: у тебя упал один веник, а с другого осыпался иней! Ты скверно выглядишь! – сказал я, вздохнув, ворон издох, без него было как-то скучно! Он с таким наслаждением выклевывал мне глаза, что я радовался за него, как ребёнок, чисто, без задних мыслей – пусть птичка кушает!
Вдруг появился мой соперник, он шёл медленно на фоне угрюмых башен замка. Если она будет выглядеть так плохо, он откажется от неё! Я срочно лишил её возможности плакать: вывел кровь к мочевому пузырю, и она побежала в кустики.
Затем, не дрогнув, достал из груди своё сердце, оно что-то слишком бодро тикало.
- Наверное, ещё целый час жить! – подумал я, открыл крышку на сердце. Секундная стрелка бегала, красной черты не было на циферблате! Я – ранен! Буду жить! О господи! Этого только не хватало!
- Что с тобой? – обеспокоился мой соперник.
- Я ранен и буду жить! – вздохнул я.
- Извини, я чуть промазал.
- Может быть, ты меня добьёшь? – с надеждой в голосе спросил я.
- Ты что! Разве можно!
- Ещё как! – почти предвкушал я.
- Нет! И не будем об этом! Я вообще, решил, больше не убивать тебя за неё! Ты согласен меня убить за неё?
- Что? – возмутился я. – Ладно умереть! Но убить за неё?! Нет!
- Почему? Что-то случилось?
- Ты знаешь, что она мне сказала?! Что её придумал не я, а тот, кто придумал меня!
- Она права!
- Неужели? – рассмеялся я.
- Да! Вас придумал я!
- Ть! – осёкся я, и продолжил сокрушённо: Зачем ты это сделал?
- Я хотел себе любимую женщину!
- С женщиной понятно, а я причём?
- Для пущего интереса, я спасаю ее от тебя, и мы…
- И мы, и мы! – я нервно вышагивал, вертя в руках своё сердце, затем в сердцах швырнул его в сторону.
- Что ты сделал! – закричал в испуге он.
- Ты же теперь будешь бессердечным!
- Бессердечным так бессердечным! – топнул ногой я и подошёл к бедняге-ворону. Он уже начал застывать, чёрные шарики глаз покрылись плёнкой.
Она возвращалась из кустиков, нагнувшись, что-то подобрала и пустилась бегом ко мне.
- Твоё сердце! Твоё сердце! –кричала она надрывно. –Ты отдал его мне?
- Ничего я не отдавал! – возразил я, - я его бросил, швырнул!
- К моим ногам! – радостно завизжала она.
- К каким ногам?!
- К моим! Я его, конечно, подняла, и теперь твоё сердце принадлежит мне!
- Если оно так тебе необходимо, забирай!
- Ты отдаёшь ей своё сердце? Ты знаешь, что это значит? – вмешался мой соперник.
- Ничего!
- Как же ты будешь умирать, ведь бессердечные бессмертны!
Об этом я не подумал, а теперь было поздно это делать. Я оторвался от земли и полетел!
Вначале было приятно подниматься в высоту, но я ещё не догадывался, как страшно будет падать. Вскоре это произошло, минуты наслаждения подъёмом оказались секундами самого жуткого падения с тех пор, как упал Икар.
Земля была уже перед моим носом, и я зажмурил глаза, замер в бесчувствии, очнулся от того, что по-прежнему летел, открыв глаза, увидел темноту, проносящуюся мимо, и понял, что лечу сквозь всю Землю!
Однако ошибся! Ударившись обо что-то мягкое, но достаточное препятствие для моего полного торможения. Мало-помалу я стал различать предметы вокруг.
Был какой-то коридор, путь по нему был долгим. Я, то карабкался вверх, то скатывался вниз по ледяной горке с шипами камней в самом конце. К первой просторной комнате я добрался ушибленным и сердитым. Всё озарилось, теперь мои глаза видели чьи-то портреты на стенах, облицованных чёрным мрамором. Плиты напротив дрогнули, из образовавшегося проёма вышла девушка в чёрном, с чёрными волосами до пояса и чёрными глазами. Она, не замечая меня, присела на вдруг появившийся диван, достала зеркальце и стала в него смотреть, совсем как обычная девушка. Но я угадал её! Красивую и молодую, пригожую и статную, недоступную, но единственную, которую дождёшься даже если не будешь ждать.
Она изменилась с последней нашей встречи, сейчас ей было трудно предположить, что я рядом, ведь в её рабочих графиках сегодня был выходной.
Она сморщилась, ещё раз пристально вгляделась в зеркальце и повернула своё, теперь уже страшное сморщенное лицо ко мне.
- Да она же старуха! – пронеслось в моей голове.
- Что ты здесь делаешь!? – сказала она, и я поднял на неё свои бессердечные глаза, передо мной вновь была прекрасная девушка.
- Я теперь бессмертен! Так что!
- Бессмертен? Ты? Врёшь!
- Посмотри в своё зеркальце, увидишь!
Она какое- то время смотрела, потом рассмеялась, и я впервые увидел, что моей Смерти улыбка к лицу!
- Кого ты послушал? Этого выдумывателя? Брось! Иди обратно и запомни! Твоё сердце у неё, и знаешь, что теперь она может сделать?
- Что?
- Разбить его! – хохотала она. – Теперь твоя смерть не я - а она! Так что, будь добр! Оставь меня!
- Как?! – завизжал я.
- А вот так! Убирайся! – прошипела она, и я почувствовал, что меня понесло на крыльях воздуха, далеко-далеко, обратно!
Я так и не понял, откуда я упал? С неба? Или был выброшен из-под земли? Как бы там ни было, я очутился в середине тернового куста, причём при приземлении здорово ушибся и расцарапался, очевидно, всё это произошло бесшумно, так как сквозь колючие ветви открылся вид на сцену, где соперник невозмутимо разговаривал с девушкой. Она держала в руках моё сердце и была задумчива.
- Я только и прошу-то! – говорил Соперник, сложив руки на груди. – Руки и сердца! Причём, можешь отдать мне его сердце, так как оно тоже твоё!
- Не знаю! – засомневалась она. - Его что-то нет!
- Может и не быть! Даже, скорее всего не будет!
- Как же так? Ведь я его люблю! – испугалась она.
- Я, конечно, не думаю, просто предположение!
- А кого же я тогда буду любить? – размышляла вслух она.
- Кхм-кхм! – выразительно прокашлял он.
- Его любить было интересно! – жалела она. - И полезно! Он отдал мне сердце! Что с ним только теперь делать? Разве лишь разбить о камни?!
Я вздрогнул, и подо мной хрустнула веточка, к счастью, они, поглощённые беседой, не заметили. Мне хотелось узнать окончание. Зачем так!? – возразил Соперник.- Можно полезно использовать!
- Ладно, что-нибудь сделаю! Но кого же теперь полюбить? Ведь без любви-то как? – она заинтересованно оглядела Соперника.
- Кх, гм, кх! – промычал он, напуская на себя важность.
- Точно! Вас! – торжественно выговорила она.
- Удивительно прекрасный выбор! – у Соперника расцвела улыбка.
- Давайте своё сердце! – приказала она.
Я выбрался из кустов и стал в десяти шагах, но они были настолько увлечены, что не замечали меня.
- Но, позвольте! – испугался он.
- Немедленно! – топнула она ногой.
- Дело в том, э-ээ, у меня его нет!
- Как нет? Вы что тоже бессердечный?
- Не совсем, у меня маленький моторчик! Мотор так сказать!
- Мотор так мотор! Давайте! – она протянула руку.
- Никак не могу! Я без него умру!
- А сейчас вы тоже бессмертный? - спросила она настороженно.
Он печально кивнул, став грустным-грустным.
- О! И этот бессмертный! – вскричала она.
- Ну, не совсем, бывают сбои, капитальный ремонт, техническое обслуживание!
- Не оправдывайтесь! – оборвала его она.
Он переминался с ноги на ногу, и я слышал, как скрипят его плохо смазанные суставы. Я выразительно кашлянул и высморкался на траву, этого хватило, чтобы выдать себя.
- Ой, это ты! – она, не зная, что делать, смотрела на меня, а моё сердце повисло у её колен в слабеньких тоненьких пальцах, у неё под ногами лежала груда мелких камней, а слева находился спуск, усеянный камнями побольше, из того калибра, которым я убил ворона.
Моя голова хорошо соображала, я думал: что делать? Но не мог сообразить! Жилось- то мне и без сердца не плохо, да и как-то неудобно было просить его обратно. Я пожалел о своём появлении: лучше незаметно исчезнуть! Хотя было поздно о чём - то жалеть.
- Да вы не обращайте внимания! Я так, просто!
- Как это - просто? - возмутилась она.
- Хм, - хмыкнул я, пожав плечами.
- Ты ведь вернулся!? – не то утверждала, не то спрашивала она. – Ты должен вернуться!
Было такое чувство, какое не раз охватывало меня, словно всё, что было, теперь в прошлом, ничего не значащем, а то, что есть - настоящее и главное. Правда, это часто со мной случалось, но тогда я чувствовал сердцем, а сейчас головой.
- Я уже не вернусь! – сказал я и понял, что сердца больше я не хочу, с ним так трудно, оно болит, как можно жить с сердцем? – думал я. – Это сплошное мучение, ужас!
- Ну, тогда, - вздохнула она и повернулась в сторону безмолвствующего соперника, - возьми ты его сердце, раз оно всё равно, что моё! И вот тебе моя рука!
Соперник, услышав это, оживился, приплясывая, взял сердце, бывшее моим, и засунул себе в грудь, по его полумеханическому лицу разлилось блаженство. Я бессердечно взирал на это, и чувство, что я совершенно безразличен к происходящему, было какой- то новой механической радостью, радостью из моего мозга, необычайно ясного, чёткого, правильного. Я, наверное, был сейчас умным, хотя и не понимал этого.
Как много открывается возможностей, сколького я смогу достичь? Ответы тут же выдавал мозг. Соперник и она ушли, я и не заметил! Ворон лежал ещё не тронутый разложением, я знал, как оживить его и сделал это; он вспорхнул на кустик, закаркал, видя, что ничем тут больше не подобедать, улетел. Я остался, были удивительно твёрдые мысли, но мне почему-то стало ужасно холодно, не так, как бывает обычно, а во много раз сильнее.
Мои ноги превратились в камень, и всё остальное потихоньку каменело, так холодно было внутри, и я знал, что будет ещё холоднее! Так вот почему мой соперник хотел сердца! И так был рад, когда его получил! Сердце – это тепло. А я сам себя обрёк на холод, что ж, поздно кричать – где ты?
Ветер на своих крыльях принёс демонов гор, и я вспомнил, что с ними – брат. Чтобы кружить в высоте не нужно тепло, там такой же холод, холод и холод. Души без сердец проморожены до адского пламени, И, когда увидишь белёсую стену грёз, то можешь не молчать – сказать некому, и никто всё равно не услышит.