Здесь даже весной идут дожди. Уже за это город можно возненавидеть. Серое небо осыпается трухой на головы прохожих, а они запрокинув их, жадно глотают летящий пепел.
Знаешь, эти люди не отпустят тебя просто так. Нет, я, конечно, понимаю, что за душой у тебя кроме красивых слов ничего не осталось, но ты попробуй объяснить все им. Они жадны до чужой крови. На-ка, тебе перочинный ножик, вскрой себе нервы и выплесни то отчаяние, которое годами копилось внутри тебя. Оно растечется по улицам серого города, и жители захлебнутся им. Тогда-то, подарив тебе строгий костюм и очки, они скажут: «Иди, куда хочешь, но помни мы тебе всегда рады». Ты же поймешь, что никуда ни торопишься. Ты останешься здесь доживать, прижимая холодный лоб к стеклу, хмуро смотря на нового чужака. Ты станешь ждать чьих-то чувств, продашь откровенность за три гроша и спрячешь кольт под подушку, чтобы случайно не застрелиться.
Здесь даже летом холодно. Кислотная вода, стекающая с крыш, заставляет жителей прятаться в подъездах. Пророки, не сумевшие распрощаться с весенними депрессиями, жалуются херувимам, и все пишут, пишут, пишут, сами не понимая о чем.
Знаешь, года через три ты начнешь стареть. Поседеешь, руки твои будут трястись, ты станешь вздрагивать от любого шума, начнешь жалеть выброшенного на помойку голоса. Врач же, добродушный старик в огромных очках, почти Айболит, спокойно произнесет свой диагноз: «Ой, беда, с Вами, милочка. Вы начинаете чувствовать». Лекарство вскоре заставит тебя стать зависимой. Нестерпимая боль потребует своего таблеточного счастья. Ты будешь лежать на кровати и наблюдать за остатками чувств, столпившимися, внутри тебя, у выхода.
Здесь не Сайлент Хилл, вместо уродов люди, но город, обнажающий перед тобой внутренности, почти не реален, мало кто, даже оказавшись здесь, верит в истинность происходящего. Здесь большие мечты становятся твоими в один момент, здесь боль растворяется в жидком асфальте, здесь алкоголики, наркоманы и бомжи – всего лишь декорации к спектаклям, и кто-то постоянно играет блюз.
Знаешь, Бог будет приходить к тебе каждое воскресенье. Ты жалуйся, не стесняйся, Он привык. По головке погладит, плечо для слез подставит, а потом исчезнет будто то бы и не было никогда. Ты не расстраивайся, живи, жуй лимоны, не ной, когда-нибудь этот город станет твоим. Слушай блюз.