Подлинный убийца
Виктор заглушил «КамАЗ» и облегченно вздохнув, вылез на улицу. Третьи сутки в пути сделали свое дело, дальнобойщик вконец вымотался. И появившаяся в сгущающемся сумраке ночлежка, со сверкающей красными лампочками вывеской «Поел и спать», оказалась весьма кстати.
Виктор запер машину, огляделся по сторонам. Рядом с отелем стояло еще восемь машин среди которых были две фуры, не слишком отличимых от его загруженной лесом. Дальнобойщики такие же как и он.
Виктору Сергеевичу Смолину исполнилось тридцать шесть лет, но выглядел он гораздо моложе. Был слегка полноват, однако эта полнота ни в коей мере не портила его, а наоборот, предавала ему некую солидность. Рост у него был средний, коротко стриженые волосы, недельная щетина на подбородке, которая, как считал сам Виктор, добавляла его внешности мужественность, сталисто - серые глаза, прямой нос.
Проверив, не оставил ли он деньги в машине, дальнобойщик двинулся к отелю. Здание только, что не приплясывало от рвущийся изнутри громкой, ритмичной музыки, видно там веселились во всю. Виктору же хотелось одного — выспаться, какое уж там веселье. Смолин открыл двери заведения и, морщась, окунулся в пропитанный табачным дымом, вкусом пищи, спиртного и перегара, воздух. Моментально осмотрелся. Конечно по привычке. Видеть и держать все происходящее вокруг под контролем, осталось от двух поездок на Кавказ.
Так: довольно обширный зал, барочная стойка, около двадцати столиков, посетителей мало — восемь человек, по четыре за разными столиками. Судя по активной жестикуляции и стеклянным глазам, гости круглосуточной гостиницы достигли нужной кондиции.
- Чего желаем?
Спросил бархатный голос, как только значительно стихла музыка. Смолин обернулся, бармен встретил его белоснежной улыбкой.
– Комнату на ночь, - произнес Виктор.
– Это все? - приподняв ровную, будто - то выщипанную бровь, осведомился бармен.
– Порцию пельменей и стакан разливного пива.
Поймав себя на мысли, что давно не ел горячей пищи, ответил Виктор.
– Заказ принял, - с энтузиазмом произнес бармен, протягивая вперед руку. - Ключи, ваша комната под номером двенадцать.
Виктор забрал ключи и зашагал к ближайшему столику.
– Через пять минут заказ будет готов.
Долетело до него, и в уши снова ударила музыка.
Сидящие за столиком, лишь на минуту обратили на него внимание и снова принялись за свое не хитрое дело — поглощение спиртного. Сам Виктор спиртного почти не употреблял, ну разве что по праздникам, и то когда был дома. Однако именно сегодня он решил сделать исключение, заказав стакан пива, так как за руль ему садиться вечером. Курить бросил давно и вел довольно здоровый образ жизни, по утрам зарядка, холодный душ (ну это конечно роскошь в связи с его работой), ну и все прочее. Из-за стойки появилась девушка в белом фартуке, с разносом в руках, на котором едва уместились пять бутылок водки, и подошла к одной из компании. Пьяные водители с радостью встретили ее, быстро забрав все с разноса.
Смолин покрутил затекшей шеей. Как же хотелось спать. Черт, что же они так долго возятся с его заказом. Он посмотрел на барочную стойку, чувствуя на себе пристальный взгляд. В дверях, находящихся за стойкой, заколыхалась черная, вся в блестках, занавеска. Дальнобойщик готов был поклясться, что видел за ней того самого белозубого бармена, пристальный взгляд которого, разбудил в Викторе тревогу. Через минуту он уже забыл о нем, принявшись за принесенный заказ.
Расправившись с ужином, чувствуя легкое головокружения и слабость в ногах, Виктор подошел к барочной стойке, расстегивая барсетку. Бармен вынырнул из-за штор и встал улыбаясь.
– Сколько с меня? - спросил Виктор, чувствуя, что язык стал каким-то большим и тяжелым.
«Вот уж не думал, что окосею от стакана пива!» - мысленно удивился Смолин.
– Двести рублей, - продолжая улыбаться, ответил бармен.
Странно, двести рублей. Уж как-то подозрительно дешево, стоил его заказ.
Однако вслух, расплатившись с заведением, Смолин произнес другое:
– А где у вас туалет?
– А это прямо по коридору, - указал рукой бармен. - А потом налево. Да кстати, ваш номер на втором этаже, найдете?
Дальнобойщик кивнул и пошел на подкашивающихся ногах. Да, ну и развезло же его. Стакан разливного пива соответствовал эффекту выпитой бутылки коньяка.
«Усталость, конечно же, усталость, вот что пьянило больше всего», - решил Смолин.
Вымыв руки, Виктор вышел из туалета, и едва не упал. Пол, потолок, стены, все завертелось бешеной каруселью.
«Отравился! Я отравился!» - запульсировала тревожная мысль.
Смолин, шатаясь от стены до стены, бросился в зал с баром, где музыка казалась, сошла с ума. В полутемном помещении сверкали огни цветомузыки, все трещало и грохотало, за стойкой ни кого не было, да и за столами тоже, за исключением одного горе-водителя, спящего лицом в тарелке.
– Эй, есть кто-нибудь? - пытаясь перекричать жуткую музыку, заорал Виктор. -Я кажется отравился, мне нужна помощь!
Никто не появился и на еще пару отчаянных реплик дальнобойщика.
– Черт, вы что здесь вымерли все?
Прошептал Смолин, заходя за стойку.
В глазах все поплыло, запестрели красные пятна, он едва не упал. С минуту постоял, собираясь с силами, чувствуя, как сильно бьется сердце. Неожиданно силы стали возвращаться, он шагнул к черным занавескам, еще ощущая дрожь в коленях, распахнул их. Уж лучше бы он этого не делал.
Посреди узкого помещения, заставленного морозильными камерами, газовыми плитами, с дымящимися на них разной величины кастрюлями, висело подвешенное под потолком, на железной ржавой проволоке, врезавшейся в тонкую шею, тело официантки. Что пятнадцать минут назад приносила Смолину заказ. Впрочем, даже не ужасная смерть, преставившаяся глазам Виктора, смутила его (навидался он всякого в Чечне), а то, что тот самый белозубый бармен, так обходительно относившейся к нему, сидел сейчас на коленях, под телом повешенной, и с животной жадностью обгладывал ее маленькие ступни.
Смолин в ужасе бросился из комнаты, выскочил из-за барочной стойки. Силы уже окончательно вернулись к нему. Дернул ручку входной двери. Заперто!
Оглядевшись по сторонам, Виктор понял, что попал в ловушку. Все окна были закрыты снаружи толстыми листами и дверь тоже, проломив ударом ноги тонкую фанеру, убедился он. Смолин метнулся к спящему водителю.
– Эй ты, очнись! - потреся его за плечо, крикнул Виктор. - Вставай, тут опасно находиться, где все оста...
Смолин запнулся, отскочив в сторону. Вскочивший резко из-за стола водитель, оскалился, как самый настоящий вампир!
– Твою мать!
Тольке и сумел выдавить Виктор.
– Ты мою мать не тронь, святое! - прорычал водила, выпрыгивая вперед.
Такой прыти от пьяного водителя, Смолин не ожидал, да и не успел еще придти в себя от увиденного, вот и пропустил несколько мощных ударов по лицу и телу. Однако не упал, нарочно попятился, и четко и мощно встретил, кинувшегося «зубастого водилу», ударом в челюсть. Потер ушибленный кулак и с разочарованием увидел, что нокаутированный соперник встает с пола, как ни в чем не бывало.
– Слабак!
Рявкнул он, харкаясь на пол обломанным клыком. Только сейчас Смолин обратил внимание, что жуткая музыка почти стихла. Виктор попятился, подхватывая довольно увесистый деревянный табурет. А когда лицо водителя, изуродованное гнилыми струпьями, и наростами исказилось в зловещей улыбке-оскале, и он бросился вперед, выставив когтистые руки, с размаху опустил стул прямо на голову нападавшего. Вампир рухнул.
– «Вампир? - остаток здравого смысла, пытался сопоставить все происходящее с реальностью. - Какой к черту вампир? Ты взрослый мужик, прошедший ад войны, ты веришь в эту чушь? Вампир, дьявол если есть они, значит, есть и Бог? Нет. Бога нет, уж это ты точно знаешь, ты повидавший смерть воочию. Тогда что это? То, что сейчас лежит на полу в лужи крови или же просто в мутной кроваво – черной слизи, оскалив белые клыки?! Черт, ладно вампиров нет, я в них не верю, но я верю своим глазам, эта нечисть пытается меня убить — это мой враг!» - заключил мысленно Виктор.
Еще два удара, от которых табурет лопнул на две части, добили водилу - вампира до конца. Смолин бегом преодолел зал и коридор, запрыгнул на лестницу, идущую на второй этаж. Дорогу ему преградили сразу двое, это были те водители, что недавно пьянствовали, только выглядели они будто неделю назад умерли, а закрыть их забыли и они испортились лежа в тепле.
– С дороги! - заорал Виктор. - С дороги нечисть поганая!
– А что так грубо? - пробубнил похожий на бочку толстяк, шевеля подвергнувшимися гниению, губами.
– За базар ответишь! - разминая кулаки, просипели второй гнилец.
Виктор не стал ждать, когда «гнилая парочка» решить спрашивать с него за базар, а врезал толстяку в нос, ушел от вялого удара второго водилы, пнул его в грудь и помчался наверх. Забежав на второй этаж, где располагались гостиные номера, Смолин разочарованно застыл. Все двери комнат, сдающихся для ночлега, были из железа и наверняка закрыты.
– «Мой номер, мой номер двенадцать!» - вспомнил дальнобойщик.
Он без труда нашел дверь с табличкой двенадцать, она оказалась незапертой, открыл комнату и уперся во мрак, царящий за порогом. Решительно шагнул и застыл, покрывшись холодным потом. В комнате кто-то был, он тяжело и часто дышал, словно больной, послышался скрип, похожий на тот, что издает кровать. Боясь что-нибудь задеть, Смолин стал медленно ощупывать ближайший участок стены, в поисках включателя и почти сразу наткнулся на него. Тот, кто был в комнате, заворчал, кровать протяжно заскрипела, и в следующую секунду загорелся свет.
– Виктор стоял возле порога, а в полуметре от него, сопел изъеденный червями труп, уютно устроившийся на белой, разобранной постели. Мертвец открыл глаза, длинный толстый червяк, издевательски помахав хвостом, скрылся в провале, где был нос.
– Че надо?! - прохрипел он.
– Че мне надо, тебе явно не нужно! Лежи смирно и я тебя не трону.
– Чего? - изумился мертвец, и на секунду Смолин увидел в нем одного из водителей, что сидел за столиком, недалеко от него. Увидел вполне здоровым, таким, каким он был внизу, в зале, когда пил с друзьями. Но это был всего лишь миг, а в данный момент, перед ним сидел труп, живой труп — зомби!
– Заткнись и не мешай мне! - зло заорал Смолин. - Я хочу выбраться отсюда, урод вонючий, понял!
Однако ход, а точнее окно, из которого хотел выпрыгнуть Виктор, так же как и окна внизу, было забито сталью.
– Черт! Что за ночка выдалась! - заорал метрвец. - Не дают поспать!
– Зомби вскочил с кровати, и, не успев сделать и шаг, снова упал на нее, получив в грудь. Смолин больше не стал ждать, когда он поднимется, и не колеблясь, размозжил ему голову табуретом, стоявшим возле кровати. Снова пришло ведение, будто перед ним человек, но уже мертвый человек, голову которого он разнес на куски. Виктор почувствовал слабость, ноги подкосились, он смотрел на кровать, а в глазах пестрило от быстрой смены картинок: зомби, человек. Зомби, человек. Зомби, человек. Человек, человек, человек, человек. Зрение сфокусировалось на трупе человека! Смолин проморгался, потер глаза. Человек! Перед ним лежал убитый водитель, залив кровью белую постель. В глазах помутилось, Виктор не понял, как оказался на коленях. Что? Что с ним было? Он взглянул на труп. Он убийца, он убил человека! Но ведь он делал это и раньше, там на войне. Да, но это был зомби! Он же сам видел, собственными глазами. Смолин обхватил голову ладонями, будто старался удержать разбредающиеся мысли и услышал звук, напоминающий одинокие аплодисменты.
– Поздравляю, господин Смолин, вы прошли испытание! - белозубый бармен перестал хлопать в ладоши, заходя в комнату в числе троих вооруженных амбалов в камуфляже. - На вас, как наиболее подходящем материале, было испытанно новое психотропное вещество, добавленное в пищу. Вы оправдали наши ожидания, а такие люди нужны нашей «организации». Все происходящее, - он сделал неопределенный жест рукой. - Плод вашего воображения. А люди, - бармен многозначительно выждал, косясь на труп. - Люди были живые! - он белозубо заулыбался. - Вы подлинный убийца, господин Смолин, это ваша суть!