Осень была тёплой - как будто даже и не осень вовсе, а пожилое, но ещё бодренькое лето. Осень была такой долгой, что в приход зимы не верилось, зима стала казаться дурной выдумкой.
А потом в одночасье ударил холод… Воздух зазвенел от мороза, туман на болоте застыл зеленоватыми ледяными облаками, и в колючей глубине их тускло помаргивали оцепенелые блуждающие огни.
Молочница стала приносить вместо молока мороженое.
У меня в доме все простыли – даже мыши. Ночами из-под плинтусов нёсся, надрывая сердце, жалобный писклявый чих. Надо было срочно утепляться. Я отыскал в кладовке мотки мягких мохнатых верёвочек и сплёл из них чехлы для ног и жилетку. Потом приплёл к жилетке рукава. Стало получше. А ещё я накипятил коту мороженого, себе и мышам наварил похлёбки из красного вина, жёлтого сыра и чёрного перца, а портреты предков и летние пейзажи перевесил поближе к печке. Книжку про любовь поставил на полку до весны и достал книжку про полярных лётчиков. Теперь перезимуем.
Может показаться , что зимовать скучно, но это глупости. Скучно тому, к кому гости не приходят. А ко мне приходят – в декабрьской полудрёме, в январских видениях, в февральской едва проступающей яви. Какая может быть скука, когда они приходят – и интересно что они скажут, и можно гостеприимно суетиться, а потом наслаждаться покоем - когда уйдут.
А можно и самому в гости сходить – присниться какой-нибудь славной девушке, пусть она удивится, и похихикает. И очень славно потом представлять, как она ранней весною явится с ответным визитом, и мы пойдём продыхивать в снегу места для первоцветов, а потом поймаем восходящие потоки упругого мартовского ветра и немножко полетаем над лесом – чтобы птицы увидели, что уже можно прилетать.
Автор иллюстрации: Леонид Поторак, мой сын