В семнадцати километрах от славного городка Гуляй Поля лежит в неглубо-кой балке среди степи маленькое село Туркеновка. Село как село. С колхоз-ным двором, управлением, с единственным магазином и клубом. Две улицы, небольшая, наполнявшаяся от дождя речечка Гайчур, ставок - вот и все село.
В Туркеновке индюков хозяева не разводили.То ли моды такой не было, то ли к тому времени «не дошли» индюки до Туркеновки, как домашняя птица.
Появилась в селе семья переселенцев из Росии, из Воронежа людей к нам на Украину занесло. Семья большая: детей только человек десять, стариков шестеро да хозяйка с хозяином. Привезли эти люди с собой корову, лошадей, курей и несколько огромных, крикливых и драчливых птиц - индюков.
Поселили эту семью недалеко от ставка. Об этих людях вроде бы и рассказы-вать нечего, если бы их индюки не убили Приську Тищенко.
Произошло это тогда, когда индюков стало голов двадцать. Они днем паслись вдоль берега ставка, а к вечеру самый старший и самый агрессивный индюк вел свой гарем домой, от ставка, по узкой дорожке, через огород. Доходили до двора, дальше - в сарайчик, уса живались на насест спать.
Тот злополучный день был ветренным. С соседнего берега прибило волной лодочку. Индюки то ли по глупости своей, то ли из любопытства, уселись в нее. Лодочка под тяжестью десятка птиц, каждая из которых весила не меньше, а то и больше десяти килограмм, просела и отчалила от берега. Дол-го ли плавали горе – путешественники по ставку, неизвестно, но причалили они к чужому берегу вечером. По тропинке, что вела от берега через чужой огород они прошли, и как всегда, нашли во дворе сарайчик, зашли в него, по-теснили курей уселись на насест.Лодочка причалила у подворья Приськи Тищенко да ее дочки, Параски.
Утром хозяйка ни свет ни заря зашла подоить козу. Присела вымя помыть, в этот момент главный индюк «заговорил». Старуха сроду такого звука не слышала, посмотрела на насест и вместо беленьких курочек увидела силу-эты, как ей показалось, людей. Индюки заняли верхнюю и нижнюю жерди насеста, и в темноте были похожи на людей, что плотно, плечо к плечу рас-положились у стенки.
Последними словами, а точнее, криком несчастной было: «Ой, боже, грузины в сарае!».Упала и…умерла.
Дело было в далеком 1958 году. Накануне в клубе все село смотрело кино-фильм «Свинарка и пастух». Черноусые грузинские парни в бурках и папахах так запали старухе в память, что в индюках, сидящих на жерди, один над другим, расправив и приподняв крылья, она увидела именно их, грузин в широченных бурках на плечах… Пока дочь сбегала к соседу, пока тот впряг в бедку коня, пока доехал в райцентр и вернулся с фельдшером к упавшей посреди двора, та была уже мертва.
-Сердце разорвалось! - только и сказал фельдшер, услышав от дочки покой-ной, что та испугалась каких - то грузинов.
Индюки переждали, пока во дворе бегали, кричали и причитали люди, затем, когда все постепенно стихло, стали между собой «переговариваться». Дочь умершей, схватив лопату, позвав соседок, ввалились в сарайчик воевать с «грузинами». Индюки затихли, сидели напуганые таким недружелюбным приемом, плотно прижавшись друг к другу.
Хозяев индюков вскоре нашли.
Те пришли забирать своих голодних, но гордых и драчливых птиц. Но Па-лажка закрыла индюков на замок и стала кричать, что смерти матери она проклятым птицам не простит, и что она подаст на нерадивых хозяев в суд и пусть они ответят за содеянное, а то пускают бродить по селу «неразумную скотину», а та пугает до смерти стариков. Индюкам же пообещала после по-хорон поотрубывать головы.
Хозяин приехал за птицами на подводе, со старшим сыном. Как - то уж он договорился с Палажкой разойтись по - хорошему.Вдвоем с сыном зашли в сарай, выловили птиц и, связывая им ноги, уложили на подводу. Дома вы-пустили их во двор, но птицы почему - то взлетели на хату и сидели там весь день и всю ночь, и только под утро спустились на землю и зашли теперь уже в свой сарайчик, расселись.
Дочка умершей не собиралась прощать переселенцам смерти матери. Пошла в правление колхоза, к председателю. Председатель созвал на совет главного бухгалтера, парторга, комсорга, долго совещались и решили, что жить индю-ки не должны. Уговорили хозяев оставить индюка и индюшку на расплод,а этих…убийц, одним словом, отдать пострадавшей на поминальные обеды.
Только ленивый не пришел на девятый день поминать несчастную Приську. И на сороковой день поминальный стол был богаче, чем на любой свадьбе хотя бы потому,что подавали борщ из индюшатины.
...На обеде после похорон столы накрыли в лучших сельских традициях. Тут были и соленые-квашеные овощи, и картошка тушеная, и сало.А по центру стола установили кухарки плоские блюда, на которых возлежало зажаренное до хрустящей красноватой корочки куски индюшиного мяса. Поминать Приську пришел председатель колхоза, главный бухгалтер, комсорг, парторг,- в общем все управление колхоза восседало за поминальным столом. По очереди присутствующие вставали и говорили красивые, заупокойные речи.
Да и сельчан пришло много, иные свадьбы столько людей не собирали, - и то подумать : птицы человека убили!..
Многие вспомнили что – то хорошее о покойнице. Дочка сияла лицом, - при жизни такого почета ее бедная мама не знала.Да и от людей о ней она ничего не слыхала особенного.
-Мамо, если бы не эти проклятые птицы, никогда б я не узнала, как люди вас любили…
-И уважали! – взмахнул в воздухе наполненной рюмочкой председатель колхоза.И пока водочка выливалась в загодя открытый рот, левая рука его ловко наколола на вилку аппетитно лоснящуюся индюшиную голень...