смм Ещё один день
Ей снилось Царицыно. Не то новое, а прежнее, в руинах, окружённое большим, хао-тично разбросанным по всей округе, селом. И она сама, бегущая радостно маленькая девочка на большой, просто огромной для неё, Изумрудной поляне. Она обегала во-круг одиноко стоящей в самом центре поляны лиственницы, смеялась и смотрела в синее – синее далёкое и бесконечно – бездонное небо.
Сон был нормальным. Не длинным, но и не коротким. Она, блаженствуя, поверну-лась на спину и, не просыпаясь, стала думать о том, что бы это всё значило. По её губам легко скользнула улыбчивая усмешка. Это она ощутила на себе тяжесть руки крепко спящего, после их, по давно устоявшемуся обыкновению, бессонной ночи, бла-говерного. Да, а что Вы ещё хотите от известного литератора, которого жизнь как по-испытывала на любовь к ней не один десяток лет, а он до сих пор влюблён только в неё! Где Вы ещё найдёте такого, а? Она чуть – чуть приоткрыла глаза, привычно гля-нув на «кошачий глаз». Они по-летнему показывали полтретьего. Ей было недосуг их переводить. Потому ещё, что был праздник. И нешуточный. Юбилей её супруга. Так что - какие шутки! Слава Богу - жить можно! Район - ни одной «хрущёвки». Шик – модерн. Даром что край Москвы! Значит угодно было Всевышнему: после стольких мытарств дать им обычное, общепринятое для людей жильё. В котором, без посторон-них глаз живётся, любиться, работается. Она уже наяву усмехнулась своим, ну чисто женским мыслям и чуть подвинулась к огнисто – тёплому телу мужа и закрыла глаза.
Но тут раздался короткий звонок от входной двери. Она, чуть чертыхнувшись, но плавно спустила ноги с постели, аккуратно освободилась от мужниной руки, быстро надела халат и пошла босиком открывать. Как обычно - не интересуясь и не осторож-ничая. И как обычно - не пытаясь хоть что-то сделать со своими, сбившимися со сна, пышными волосами. Поймут, если что.
Открыв на звонок она не испытала ни малейшего удивления, увидев этого мужчину тяжело, но в то же время не слишком принуждённо опирающегося на костыли. Он же накануне поздравил по только что данному ему подключению к Инету. В начале твор-чества своего Виктора, она была приятно польщена той лестной оценкой, какую тот давал её муженьку, будучи просто обычным его читателем. А не поэтом, имеющим в своём активе очень даже неплохие стихи. В этот миг Алёне чуть взгрустнулось. Ибо она сама никогда не была женщиной его поэтических откровений. Хотя уважал он её.
Просто безмерно. И как красивую женщину. И как избранницу Виктора. Её руки всё-таки непроизвольно взлетели к волосам. Алена смущённо их опустила, ещё раз при-знав про себя тщетность попытки выглядеть лучше. Сделав приглашающий жест, она проводила Матвея на кухню, поставила чайник. Потом извиняющимся шёпотом попро-сила полчаса подождать пока она оденется. Положив на стол книгу Виктора, которую Матвей ещё не мог видеть, она ушла. Через полчаса она тихо вошла на кухню, акку-ратно прикрыв за собой дверь. Матвей оторвался от перелистывания страниц. Было за-метно, что он не просто так их листает. Взгляд его выразил то, чего подспудно так и ожидала Алёна. Полное и неподдельное изумление перед её женским преображением. Она подошла к столу и пододвинув стул, присела рядом. Он, чуть привстав со своего места по старой, устоявшейся у него привычке, взял её руку и чуть поцеловал в паль-цы. Алена, как обычно, чуть смутилась. Всё же женщинам руки целуют не все и не вдруг. И даже очень. Но она, Алёна, быстро справилась с собой и стала вникать в то, что ей шёпотом (впрочем, плохо получавшимся) говорил Матвей.
Спустя какое то время на кухню пришёл проснувшийся Виктор. Увидев Матвея он, подобно своей жене не испытал никакого удивления по случаю появления его у себя в гостях. Хотя не виделись они с конца девяностых.
- 1 -